Тогда получается, что Асгард - продукт отдельного творения, имевшего место в какой-то другой галактике невообразимо давно. И сейчас его обитатели, а возможно, и строители, являются братьями как нам, так и тетраксам. Но если так, то почему он здесь? Не был ли Асгард послан, чтобы оплодотворить нашу галактику? Не он ли занес первичные ДНК-упаковки, которые затем распространились по всему галактическому рукаву? А может, его снарядили в путешествие с целью что-то спасти? Не потому ли он несет в себе образцы экосфер тысяч миров, что спасает их от какой-то невообразимой угрозы? И, наконец, где сейчас его строители? Почему существование их чудесной планеты пущено на самотек, в результате которого целые уровни вымерли или деградировали, а на их месте возникли карликовые империи, мечтающие о неограниченных завоеваниях? Что вообще здесь происходит, Алекс? Ты ведь тоже думал об этом, не так ли?
Он все-таки оказался достаточно любезен, чтобы не вздернуть свою черную бородку с брезгливым "Не знаю". Вместо этого он произнес:
- Насчет Урана я ничего не знал. Это действительно проливает новый свет на теорию "галактического посева". Теперь теория конвергентной эволюции выглядит довольно шатко.
Я кивнул в сторону чужого леса с волшебными огоньками.
- Здесь конвергентной эволюцией вообще не пахнет, - сказал я. - Похоже, мы имеем дело с…
Тут я, поперхнувшись, осекся на полуслове. Соворов смотрел мне в лицо, стоя спиной к лесу, поэтому ему понадобилось время, чтобы развернуться и увидеть то, что видел я. Но он опоздал: видение за окном исчезло.
- Что там такое? - спросил он.
- Если мне не показалось, - ответил я, - то, возможно, это продукт конвергентной эволюции. По-моему, я видел среди деревьев гуманоида.
- Этого не может быть, - ответил он. - Местная экосистема имеет слишком слабую энергетику. Она не может поддерживать живые формы крупнее твоего мизинца. Недостаточная экологическая эффективность, обусловленная слабыми пищевыми цепочками.
Его комментарии выдавали, что он все-таки размышлял об окружающей экосфере, и это несколько восстановило мою пошатнувшуюся веру в природное любопытство человека. Сам же я был уверен, что мгновение наблюдал гуманоида. Оценить расстояние до объекта и, соответственно, его размеры мешал туман, но у меня сложилось впечатление, что он был большим и грузным, напоминая скорее не человека, а гигантскую обезьяну.
Едва я открыл рот, чтобы спросить Алекса, не имеет ли местная охрана привычки разгуливать в скафандрах по окрестностям, как меня прервали. Подошли два солдата и бесцеремонно увели меня. Очевидно, Сигор Дьян собирался на этот раз получить от меня кое-какие ответы.
К сожалению, я до сих пор толком не знал, какие ответы ему давать, и каждый раз, когда я собирался придумать приемлемую стратегию, голова безжалостно трещала.
Сейчас бы потерять сознание и тем самым покончить разом со всем. Вместо этого я шел под конвоем подлинным коридорам на очередную встречу с инквизитором.
Глава 20
Когда меня вновь привели к Сигору Дьяну, все было как в прошлый раз, за исключением напитка, который он предложил мне. Новая жидкость имела мутно-коричневый цвет и немного напоминала суп из мидий. В юности мне довольно часто приходилось есть этот суп, потому что в замкнутых экосферах астероидных миров, где в те дни еще и слыхом не слыхивали о тетронской биотехнике, искусственные моллюски часто служили основным элементом процессов рециркуляции. Эти организмы обладают некоторыми особенностями, которые нельзя встретить у других живых существ. Хотя нельзя сказать, что у них приятный вкус. Суп из мидий мне не нравился никогда.
Сделав несколько глотков из чашки, я отставил ее в сторону, чтобы уже больше не прикасаться. Меня по-прежнему одолевали слабость и высокая температура. Болезнь, похоже, не только не собиралась покидать мои носовые пазухи, но проникала все глубже и глубже. И головная боль становилась с каждым часом все сильнее.
- Я не испытываю особенно теплых чувств к тем, на кого работаю, - сказал я Дьяну. - Мне совершенно не нравится манера тетраксов обделывать свои делишки, но сотрудничать с ними я могу. Думаю, что с вами мы тоже могли бы сработаться. Я расскажу вам, где искать шахту, ведущую и нижние уровни, о которой говорила Джейсинт Сьяни. Только скажите, и я вас туда отведу.
Он расплылся в довольной улыбке.
- В настоящий момент нам уже известно местоположение всех баз, установленных Координационно-Исследовательским Центром, включая и ту, что была создана у шахты, ведущей с третьего уровня вниз. Тетраксы могут считать нас дикарями, но мы не дураки. Мы умеем читать карты, найденные в здании КИЦ.
- Тогда зачем же вам нужен я?
- Потому что в этих картах нам не все понятно. Мы не можем читать по-тетронски и не умеем работать с тетронскими банками данных. Рассказ китнянки - вот все, что нам известно об открытии, сделанном вами в том походе. Почему тетраксы до сих пор не установили контакт с обнаруженной вами суперрасой, если таковая действительно существует?
- Эти существа не захотели ни с кем контактировать. Они, как и вы, были сильно удивлены, узнав о существовании Вселенной. Кому-кому, а вам должно быть понятно, какой это был для них удар. Ведь и вам потребовалось время, чтобы подумать, как жить дальше. У них был контакт с уровнем, на котором заканчивалась шахта; экосистема там одичала, а гуманоидные обитатели превратились в самых настоящих дикарей. Но после встречи с нами они решили отгородиться от нового мира. Так по крайней мере они мне сказали.
- Как они выглядят? Я полагаю, они - гуманоиды?
- Я тоже так думаю, - сказал я. - Но со мной говорил лишь посредник.
Мне пришлось вкратце изложить ему историю Мирлина, объяснив при этом, что обитатели нижних уровней захотели принять только его. Эту историю я постарался излагать как можно проще, но были в ней и некоторые детали, на которых пришлось остановиться подробнее, потому что Дьян начал задавать вопросы. Я не стал лгать, и, когда вопросы были исчерпаны, оказалось, что я рассказал ему все, что знал. Но это, разумеется, вовсе не означало, что он мне поверил.
- Если судить по сказанному вами, - произнес он, - этим существам не больше нашего известно о том, кто построил Асгард?
- Так по крайней мере мне сказали, - подтвердил я. - И нет никаких оснований предполагать, что они - ваши предки. Очень может быть, что они, как и вы, просто отдельная раса, которая, единственно, дальше ушла в понимании технологий, заложенных в окружающем ее мире.
- Это вы так говорите. К тому же вы утверждаете, что не знаете, как установить с ними контакт. Все это выглядит слишком складно, словно вы изо всех сил пытаетесь убедить меня, что из всего рассказанного вами мы не сможем извлечь никакой пользы.
- Я не знаю, будет ли вам какая-нибудь выгода от установления контакта с этими людьми или с любыми другими расами, которые, возможно, живут под вашей империей. Есть шанс, что вы найдете союзника, с которым можно объединиться в борьбе против тетраксов. Возможно, вы даже найдете своих предков. Но, мне кажется, вы уже и сами поняли, что никаких гарантий здесь нет. У вас нет данного от Бога права выйти из этой ситуации победителями.
Я думал, что он действительно это понимал. Разумеется, начинать долгую дискуссию о гипотетических предках в его намерения не входило. Во всем, что касалось предков, он, похоже, был агностиком, независимо от того, во что верили окружающие его соплеменники. После некоторой паузы он вернул наш разговор в более практическое русло.
- Есть ли у жителей галактики оружие, аналогичное тем, как вы их назвали, парализаторам, которые применяли существа из нижнего уровня?
- Да. У тетраксов есть точно такое же устройство. И еще у нескольких рас. Оно не действует на всех гуманоидов одинаково, и иногда его надо настраивать на определенные мозговые характеристики существа, но это решаемая проблема.
Беспорядочное и неразборчивое оружие: вы не можете направить его на индивидуальную цель, его сигнал нельзя передать по телевидению - из него можно только выстрелить. Во второй раз они использовали для генерации сигнала весь небосвод, а в первый - какого-то робота.
- Где в Небесной Переправе можно найти широкодиапазонные образцы этого оружия?
- Сейчас, вероятно, нигде. Парализаторам и были вооружены антидиверсионные устройства, защищавшие собственно Переправу. Я подозреваю, вы их уже обезвредили, превратив в кучу мусора и парализаторы, и все остальное, когда уничтожали Переправу.
- А я подозреваю, что это всего лишь одна сторона вашей истории, подчеркнул он. - Интересно было бы знать, почему именно вам вернули сознание, дабы предоставить возможность выслушать рассказ вашего приятеля-андроида. Не лгали ли они вам?
- Этого я не знаю, - ответил я. - Там все могло быть ложью.
- Действительно - могло, - заметил он тоном, говорившим о том, что и в моей честности он вовсе не уверен.
Мне самому вся эта история никогда не нравилась, хотя вслух я этого высказывать не любил. Из глубин я вышел в убеждении, что стал теперь умнее всех, и ужасно гордился своим маленьким секретом. Возможно, они возбудили во мне такие чувства примерно тем же способом, каким взрослый осчастливливает ребенка, дав ему леденец. Мирлин мог быть мертв, а я - стал дубликатом.
Я высморкался и приложил тыльную сторону ладони ко лбу. Пот катился градом, а голова трещала так, словно надо мной только что как следует поработали парализатором.
- Еще одна вещь не дает мне покоя, - сказал Дьян, выдержав паузу, во время которой он потягивал суп из мидий. - Если эти люди настолько превосходят нас с вами, то почему им неизвестно о существовании Вселенной? Почему они не исследовали Асгард сверху донизу, когда могли перемещаться по стольким уровням? Слишком много совпадений, которые не дают возможности предполагать, будто, несмотря на свою ученость, они ведут исследования примерно столько же времени, сколько и мы. Ведь в результате у них под контролем находится лишь небольшое число уровней.
- Не обязательно, - возразил я ему. - Помните, что начали они со своего базового уровня, который находится гораздо глубже вашего. Мирлин предположил, что они бессмертны, а это может означать, что они давно прекратили размножаться, поэтому я лично сомневаюсь, что у бессмертной расы могут возникнуть такие пустяковые проблемы, как перенаселенность. Если в их уровне численность населения стабильна, то они не заинтересованы в распространении экспансии на другие уровни. Научная любознательность не настолько мощная сила, как страсть к завоеваниям. Они могли вести исследования в течение времени, превышающего в десятки тысяч раз продолжительность вашей жизни, прежде чем проникнуть во столько уровней, во сколько проникли вы.
Он с отсутствующим видом кивнул и сделал очередной глоток своего пойла.
- Вам тоже следовало бы это выпить, - произнес он. - При простуде надо пить много жидкости. Может быть, мне вызвать врача, чтобы он вас осмотрел? Возможно, он сумеет помочь.
- Нет, спасибо. У меня все в порядке, - пробормотал я. - Только вот насморк замучил.
- Вы сможете ответить еще на несколько вопросов?
- Думаю - да, - произнес я и тут же пожалел об этом.
- Постараюсь говорить только о самом главном. Я благодарен вам, что вы решились все это рассказать, но есть и другие вопросы, в которых вы можете нам помочь и о которых я обязан вас расспросить. Изложите в письменном виде все детали плана, выработанного вами совместно с вашими работодателями перед засылкой на Асгард. Мы хотели бы иметь подтверждение тому, что нам уже известно о шпионских группах, заброшенных с орбиты, - их состав, их цели, точки базирования и места проникновения в город. Вы можете это сделать?
Если бы я не чувствовал себя так ужасно, то одно это предложение заставило бы меня пойти на попятный. Но получилось так, что к разговору я подошел с большей безответственностью, чем следовало.
- Значит, Джейсинт Сьяни не знала, что я улетал с Ас-гарда, - сдаваясь, произнес я.
- Нет. Но вы были первым членом вашей группы, которого удалось взять. Мы схватили и других, и некоторые из них оказались очень сговорчивым. Информация о вашей миссии поступила ко мне сегодня утром. Кое-кто из ваших компаньонов присоединится к вам завтра. Я думаю, у наших людей есть достаточно данных, чтобы схватить всех диверсантов, но я был бы вам очень признателен, если б вы рассказали нам все, что вам известно.
Я угрюмо посмотрел на него, жалея, что нахожусь отнюдь не в лучшей форме.
- Как офицер военно-космических сил я не могу рассказать вам ничего из того, что может подвергнуть опасности жизнь моих товарищей. Это вопрос воинской чести.
Здесь я лукавил. Сюзарма Лир была далеко не лучшим моим другом, но выдать ее у меня не поднималась рука.
- Как хотите, - просто произнес он, давая понять, что эти данные у него уже имеются. - По-моему, вы сейчас слишком плохо себя чувствуете, чтобы справиться с этой трудной задачей. Я обязательно попрошу доктора осмотреть вас. В конце концов, мы вовсе не хотим, чтобы вы…
Внезапно его благодушное настроение улетучилось, и он посмотрел на меня уже совсем по-другому. По-моему, в тот момент я абсолютно точно прочувствовал, что творилось у него в голове, словно это был я сам, ибо на лице у него застыло выражение, какое бывает у человека, пораженного очень неприятной догадкой.
Я сглотнул. Горло саднило, и голова шла кругом. Пот катился по лбу, затекая на брови и в уголки глаз, где, скопившись, становился похожим на горючие слезы. Мне пришлось даже прилечь на софе, обитой похожим на кожу материалом.
- А не могло ли случиться так, мистер Руссо, - спросил он зловещим голосом, - что ваши тетронские хозяева рассчитывали именно на то, что вас всех схватят?
Я открыл рот, чтобы сказать "нет", но слово это не слетело с моих губ. И не боль в горле была тому виной; я вдруг сам отчетливо осознал, что такая возможность существовала.
Много раз я спрашивал себя, каким образом собираются тетраксы воевать против захватчиков Небесной Переправы. Постарался взвесить в уме все возможные варианты. Но одно я забыл: тетраксы - это не люди. Они не мыслят категориями бронированных машин. Они мыслят как биотехники. И всегда думают в первую очередь о биологической войне и биологическом оружии.
Теперь до меня дошло, правда, с большим опозданием, что лучшим и, возможно, единственным путем внесения под закрытый куполом город вирусного оружия была посылка туда живых бациллоносителей. А с учетом того, что вирус должен быть четко привязан к определенной биологической разновидности, чтобы не покосить самих тетраксов, носители должны были иметь биологическое строение, максимально приближенное к строению мишени.
Внезапно разрозненные куски большой картины встали на свои места. Тетраксы получали послания с поверхности планеты в течение нескольких дней после нападения на город. У них имелись фотографии - они знали, как выглядят захватчики. Возможно, у них даже были результаты генетических анализов. Вероятно, у них имелось все, что нужно для организации контратаки, за исключением неглупых носителей, которые смогли бы занести заразу в город.
Они понимали, насколько примитивны в своем развитии захватчики и насколько не подготовлены они к борьбе с эпидемией. Они понимали, насколько легко будет оставшимся тетраксам восстановить контроль над городом, если суметь ослабить силы противника.
И они использовали нас! В исполнители были наняты военно-космические силы и я в том числе; нам рассказали более или менее похожую на правду легенду о необходимости восстановления каналов связи для передачи разведданных… Единственное, что им было надо, это сделать из нас "ходячую заразу".
- Вот дерьмо! - воскликнул я. - Каковы ублюдки!
Но по лицу Сигора Дьяна было видно, что он ни на грош не верит в мою невиновность.
Настало самое подходящее время прекратить неравную борьбу. Отдавшись на растерзание головокружению и простуде, я упал в обморок.
Глава 21
Понятно, что часть последующих событий вспоминается как в тумане. Бредовых кошмаров я не испытывал, но лихорадка действительно сильно действовала на голову, и в результате я подолгу лежал в забытье.
Мне пытались задавать еще вопросы, и я пытался на них отвечать, но язык не слушался, поэтому вряд ли из моих ответов можно было извлечь много пользы. Обратно меня отвели уже не в камеру, а в тюремный медицинский изолятор. Самое странное, что все, кому приходилось иметь со мной физический контакт, носили резиновые перчатки и хирургические маски. Но, даже лежа пластом, я понимал: двери за мной запирают накрепко. С тех пор, как я обрызгал слизью из плевуна первого захватчика, меня все время держала под прицелом целая туча солдат. К этому времени болезнь уже наверняка мирно заканчивала свой инкубационный период во множестве тел. Если тетраксы заложили в меня биологическую адскую машину, а я в этом уже не сомневался, то они наверняка постарались сделать ее такой, чтобы ее действие не проявилось слишком рано и длилось достаточно долго. А мне оставалось только продолжать ругать самого себя за то, что вовремя не понял, насколько они коварны.
Тетронские биотехники - прекрасные медики, и против них самих такое оружие было бы бесполезно, даже если заражать им самых близких к ним гуманоидов. Захватчики же не только мало что могли этому противопоставить, но для них было проблемой даже вовремя выявить симптомы. А я, бедное и злосчастное орудие, должен был страдать вместе с ними.
Так я пролежал несколько дней, мучаясь жестокими приступами лихорадки. Сначала я даже не заметил, когда в палату вкатили несколько новых кроватей с больными, и лишь позже до меня дошло, что среди моих знакомых есть только один человек с роскошной копной золотисто-белых волос, которые сейчас рассыпались вокруг головы по подушке.
Теперь нужда выдавать Сюзарму Лир захватчикам отпала сама собой. Ее уже выдали и, возможно, по приказу тетраксов, чтобы она распространяла своих микробов на всех, с кем имела контакт.
Я припоминаю, как в голове моей бродили не совсем связные сожаления по этому поводу, ибо теперь стало ясно, что кавалерия Соединенных Штатов не скачет мне на выручку.
Наверняка был такой момент, когда я потрудился как следует разглядеть оставшихся двух соседей по палате, потому что к тому времени, когда я снова стал "существом разумным", уже знал, кто они такие.
Это были сержант Серн и рядовой Джон Финн.
Как бы мне ни хотелось похвастаться, что организм мой оказался достаточно силен и первым стал вылечиваться от приступов лихорадки, но этого не случилось. Сказать по правде, я все еще продолжал жестоко мучиться, когда другие уже выздоравливали, и полковнику пришлось как следует потрудиться, чтобы я начал более или менее осмысленно ей внимать, когда однажды она разбудила меня посреди ночи.
- Да просыпайся ты, черт бы тебя побрал, - прошипела она, тормоша меня самым немилосердным образом.
- Дайте мне умереть, - хрипло проскрипел я в ответ.
- Хрен тебе, а не умереть, глупый ублюдок. Хочешь, чтобы я тебе по роже дала или окатила холодной водой?
- Не надо, - жалобно взмолился я.
- Тогда подбери сопли и вставай.