– Нет, мы ничего не заметили, – Тротил посмотрел на Терея, ему показалось, что его ресницы дрогнули.
– Фарот сказал, чтобы все поприличнее оделись и лишний раз не болтали, потому что мы прилетаем в самое настоящее королевство, вы представляете? – глаза Преала возбужденно сверкали. – Садимся прямо на королевский космодром! Всегда мечтал побывать в подобном месте, но не был уверен, что они до сих пор сохранились!
– Можешь говорить чуть тише?
– Хорошо, – прошептал Преал. – У них там настоящие принцы и принцессы, можете себе представить? Триумат сказал, что мы богатые туристы, наверняка нас поведут осматривать дворец, это будет восхитительно, правда?
– Правда.
– А еще он сказал, – Преал замялся, поглядывая то на Терея, то на Кусона, – ну… чтобы мы не очень распространялись на тему вервольфов.
– Ясное дело, зачем об этом рассказывать, – согласился Тротил, – к тому же, надеюсь, эта страница у Терея уже позади. Он меняется.
– Серьезно? – на цыпочках Преал подошел к кровати, заглядывая в лицо Терею. – А ведь, действительно, стал другим, как будто даже моложе, да?
Терей вдруг открыл глаза и посмотрел на друзей отсутствующим взглядом, в нем еще не было узнавания. Преал тихо ахнул, увидев, что металлически-серые глаза молодого человека стали синими.
– Да, да, получилось! – от переизбытка чувств Кусон набросился на Тротила и стал душить его в объятиях. – Он избавился! Он больше не вервольф! Братик, братик, ты меня слышишь?
Отпустив Тротила, он склонился над Тереем. Взгляд его посветлел, стал осмысленным, и Терей попытался приподняться.
– Как ты себя чувствуешь? – Тротил привычно взял его за запястье, проверяя пульс.
– Как будто я изнутри весь пустой, легкость необыкновенная, – он опустил ноги на пол. – В голове звенит… Выкупаться бы сейчас.
– Это бы всем не помешало, – сказал Тротил. – Идемте в кабину управления, узнаем, осталось ли у нас время на водные процедуры. Терей, ты можешь идти?
– Я, похоже, не только идти, я и лететь смогу, – улыбнулся он. Это была улыбка немного уставшего от долгого путешествия человека, а не вернувшегося с охоты хищника. Преал восторженно смотрел на него, как на картину.
– Скажи, с Угой все в порядке?
– Да, я закончил операцию и переложил его в реаниматор, все будет хорошо.
Как были в медхалатах, Тротил с Тереем спустились в кабину, следом шли Кусон с Преалом.
– Что, неужели и вправду уже садимся? – Тротил подошел к пульту управления.
– Ага, – Фарот весь светился от счастья. – Сработал телепорт лучшим образом. Как Уга?
– Нормально, пулю вытащил и поместил его в реаниматор.
– Зачем в реаниматор? Ему что, настолько плохо?
– Нет, рана не такая уж и серьезная, но он потерял много крови, к тому же Уга эльгросец, а у них с диафрагмой проблемы. Немного отдохнуть в реаниматоре не помешает.
– Да, реаниматор штука хорошая. Ребят, слушайте, а вы чего в таком виде, а? Все-таки в королевство прилетаем, ни куда-нибудь, а на вас халаты, кровью запачканные. Триумат клялся активно, что мы приличные туристы, и от нас никому не будет неприятностей.
– Я как раз хотел спросить, есть ли у нас время выкупаться.
– Вообще-то, мы уже садимся, правда мы не обязаны прямо сразу вылезать из корабля, верно? Приведем себя в порядок и выйдем, как приличные. Триумат, у тебя ничего другого нет, кроме этой синей рубашки?
– К сожалению, нет, я могу взять комплект корабельного обмундирования.
– Кстати сказать, корабельное обмундирование – это единственная чистая и более-менее пригодная одежда, которой мы располагаем, – заметил Тротил.
– Да-а-а, – слегка пригорюнился Фарот, – хорошие же из нас получатся путешественники, нечего сказать, нас дальше космодрома не пустят, мы же вылитый корабль-разведчик получаемся.
– А если мы сейчас облачимся в наши пыльные, грязные тряпки, то нас тем более не пустят. Может, присмотреться к костюмам киберпилотов? – Тротил кивнул на второй уровень.
– Тогда их всех придется раздевать. Получится, что мы летаем с голыми киберпилотами. И как после этого мы докажем свое психическое здоровье? Ладно, берите корабельное обмундирование, главное добраться до ближайшего торгового центра, там купим что-нибудь подходящее. Триумат, посмотри, где тут душевые?
Вскоре душевые были найдены, и первая партия отправилась мыться.
– Вот что я думаю, – Фарот задумчиво смотрел на Лета, девушка стояла у иллюминатора и смотрела на пейзажи приближающейся планеты, она по-прежнему была в брюках Уги и рубашке Фарота, – может, ее сразу переодеть в платье? Мы ее нашли в таком наряде, не описать словами, местная принцесса сразу скончается на месте.
– А вот это лишнее, не надо людей сразу озадачивать так сильно, сначала присмотримся, разберемся в ситуации, а там и поглядим. Совершенно необязательно, что нас немедленно поведут во дворец, зачем им нужны какие-то туристы?
– Почему же нам разрешили сесть на королевский космодром?
– Не исключено, что тут все космодромы принадлежат королям.
– Разве такое бывает?
– Всякое бывает, зависит от культуры и государственного строя.
– Надеюсь, эта планета действительно так хороша, как ты ее расписал.
– Я тоже на это надеюсь.
– Не понял… Ты разве не бывал здесь раньше?
– Честно сказать, нет.
– Так чего ж ты… – от неожиданности Фарот утратил дар речи.
– Мне о ней очень много хорошего рассказывали, еще никто ни разу не отозвался плохо об Аэроне, честное слово. Главное, что она очень далеко от Обелиса, и вас, даже если сильно захотят, никогда не найдут. Ты иди, иди в душевую, я сам посажу корабль.
В удрученном настроении Фарот встал из-за пульта и вышел из кабины. Триумат так подробно, со знанием дела рассказывал об Аэроне, что никому и в голову не пришло уточнить – посещал ли он собственнолично эту прекрасную планету? "Все равно уже прилетели, – думал Фарот, поднимаясь по ступеням, – так что не буду никому ничего говорить, а то Тротил, чего доброго, может стать непредсказуемым. Может, все и обойдется, возможно, тут и вправду хорошо".
Заводя корабль на посадку, Триумат отметил, что на пустом пространстве космодрома, размеченного на бестолково-яркие и маленькие квадраты, торчит от силы пара корабликов, в сравнении с которыми "Летатель", прижившийся в брюхе "Алхимика Апелюса", являлся последним словом в космическом кораблестроении.
Посадив "Алхимика", Триумат отключил все системы и сказал:
– Фух.
– А здесь красиво, – Лета посмотрела на высокое небо бирюзового оттенка.
– Это всего-навсего космодром, дальше будет еще красивее. Вот доберемся до дворца и…
Раздался звук шагов – возвращались чистые и переодетые "алхимики апелюсцы", и Триумат не успел поведать Лета, чего ж он собирался сделать, добравшись до дворца.
– Я себя крайне неловко во всем этом чувствую, – вздохнул Преал. Он приподнял ногу, взглянул на ботинок с толстенной подошвой и осторожно поставил ногу обратно на пол. – Эта одежда противоречит моему внутреннему миру.
– Преал, извини, но все твои банты с оборками пришли в некоторую негодность, – Фарот, напротив, прекрасно ощущал себя в обмундировании. – Триумат, не знаешь, какое время года за бортом?
– Не могу сказать с большой уверенностью, – он посмотрел на голое посадочное покрытие, простиравшееся во все стороны, – но точно не зима.
В обозримом через центральный иллюминатор пространстве возникла группа в необычных пестрых нарядах – длинные зеленые одежды свободного кроя, алые мантии и какое-то подобие голубых передников, довершали ансамбль остроконечные белые головные уборы.
– Если это обычный технический персонал космодрома… – Фарот задумчиво смотрел на приближающуюся к кораблю команду, – то я всем советую мужаться, нас тут ожидает масса интересного.
– Если б это был технический персонал, они бы несли сигнальные лампы, – сказал Тротил, – так что это, скорее всего, какие-нибудь безумные королевские придворные, вышедшие нас встречать.
– Лампы – не лампы, а что-то они несут, – заметил Кусон, подходя к иллюминатору поближе.
Присмотревшись, друзья заметили у каждого в руках по паре серых шаров средних размеров.
– Выходим, – уныло произнес Фарот, – будь что будет.
– Стойте, кому-то нужно остаться с Угой, – напомнил Тротил. – Триумат, ты не останешься?
– Нет! – подпрыгнул Преал. – Пусть Триумат идет с нами! И не забудет взять свой оригинальный наряд с колечками! И оружия побольше!
– Погодите, – сказал Кусон, – давайте останусь я, мне все равно спать безумно хочется, подремлю в медотсеке, покараулю Угу, и пускай остается Лета, на корабле все-таки девушке безопаснее. А вы сходите на разведку, посмотрите, что там и как. Кстати, Терей тоже мог бы остаться, передохнуть после всего пережитого.
– А ты не улетишь отсюда вместе с кораблем, чеками, девушкой и Тереем, как только мы уйдем на разведку? – Триумат смотрел на Кусона исподлобья с многозначительной ухмылкой на губах.
– Я тебя не понял.
– А я думаю, понял.
– С чего ты взял, что я могу такое сделать? – заложив руки за спину, Кусон раскачивался с пятки на носок. – У меня есть какие-то внешние признаки, указывающие на подлость характера? Уши не так торчат? Или нос не той формы?
– Хочу, чтобы ты знал – я за тобой наблюдаю.
– Спасибо, что предупредил, а то я бы нервничал от такого необъяснимого и пристального внимания.
– Пускай Кусон с Лета остаются, а я пойду с вами, – сказал Терей, – мне любопытно посмотреть на мир Аэрона, я никогда не бывал в подобных местах, да и воздухом хочется подышать после всего пережитого.
Триумат, так и не сменив своей повидавшей в короткий срок три планеты одежды на корабельное обмундирование, согласно кивнул и пошел к выходу из кабины управления. Его кольчужный плащ остался лежать на диване.
Открылись входные шлюзы, и лица обдал теплый ветер, пахнущий степью. В легкой ряби невесомых облаков садилось золотистое закатное солнце. В тишине разносилось отдаленное птичье разноголосье. Триумат медленно, глубоко втянул ноздрями воздух и сказал:
– Здесь осень, уважаемые.
Глава 45
Группа встречающих в количестве пятерых человек, – при ближайшем рассмотрении они оказались мужчинами среднего возраста, – остановилась в паре шагов от шлюза, выстроилась в линейку и церемонно поклонилась гостям. Преал настороженно наблюдал за их действиями.
– Рады приветствовать, – Тротил улыбнулся, сходя с корабля на покрытие посадочного поля.
– Приветствия наши взаимны, – донеслось в ответ. И воцарилась тишина. Встречающие стояли рядком и чего-то ждали, глядя на друзей.
– Мы что-то должны сделать? – спросил Фарот, думая, что от них хотят какого-то ритуального действа.
– Мы ждем, когда вы выйдете, задраите шлюзы, и тогда мы сможем обставить ваш корабль ограничительными шарами.
– Ах, вот оно что…
Друзья по очереди сошли с корабля, и Триумат толкнул шлюзовую крышку. Легко и плавно, словно она ничего не весила, крышка поднялась, закрывая собой овальный проем. И пестрая делегация занялась делом. Чтобы им не мешать, друзья отошли на почтительное расстояние и стали наблюдать за происходящим, теперь уже не осталось сомнений – это действительно технический персонал космодрома. Пятерка рассредоточилась, расставляя серые шары по полю вокруг корабля. Закончив с этим, они отошли подальше и начали подпрыгивать на месте, ритмично хлопая в ладони и напевая что-то неразборчивое. Тротил наблюдал за этими песнями и танцами, не моргая. Когда стало очевидно, что концерт грозит затянуться, он перевел взгляд на Триумата и спросил:
– Что они делают?
– Старинный местный обычай, – расплывчато ответил он и уставился на небо, высматривая что-то крайне интересное в облаках.
Неожиданно серые шары начали вспыхивать алым, выбрасывая десятки тонких ярких лучей насыщенно красного цвета. Лучи сплелись, и "Алхимик Апелюс" оказался в световой сетке, обозначающей местонахождение корабля во избежание столкновения с ним другого транспортного средства.
Кусон с Лета наблюдали за этим представлением из кабины управления. Лицо Кусона было мрачным. Лета украдкой посматривала на него, затем спросила:
– Что с тобой?
– Видишь ли, Лета, – он прислонился лбом к иллюминаторному стеклу, – а я ведь на самом деле хотел уехать тогда, из Меро. Когда вырвался от этих вервольфов, попал домой к Терею, залез в тайник и увидел, сколько там чеков, первая мысль была: надо драпать, больше такого шанса не представится. А потом посидел, выпил, и такая тоска накатила, вспомнил этих страшенных вервольфов, представил, что и братик мой к ним скоро присоединится… Думаю, ребята решат, что я погиб, будут меня оплакивать, говорить, каким я был хорошим человеком, а я-то не погиб, я всего-навсего сбежал с деньгами. Да еще Тротил… Понимаешь, мы же с ним дружили очень в меде, помогали друг другу, доверяли. В общем, не смог я, Лета, понимаешь? Не смог. Только одного не могу понять, как Триумат обо всем догадался? Я же только подумал, даже не сделал ничего. Ты не знаешь, как он догадался?
– Не знаю. Я никому не расскажу.
– Да мне в принципе все равно. Пойдем в медотсек. Я немного посплю, а ты посидишь рядом с Угой, если что, сразу же меня разбудишь.
– Хорошо.
Они поднялись в медотсек. Под полупрозрачным сферическим куполом реаниматора, запрокинув голову, будто хотел что-то рассмотреть в вышине с закрытыми глазами, лежал Уга. Его торс пеленали тугие повязки, многочисленные тончайшие иглы, торчавшие из кожи, дружно покачивались, словно под порывами ветра.
– Если он хоть немного пошевелится или откроет глаза, сразу же меня буди, – зевнул Кусон, усевшись на гладкий твердый диванчик, предназначенный для короткого отдыха врача. – Сразу буди, ясно?
– Ясно.
Как только Кусон исхитрился прилечь на маленький неудобный диванчик, он тут же уснул. Лета поставила круглый стул напротив реаниматора, присела и стала смотреть на Угу.
Тем временем друзья в сопровождении пятерки встречающих подошли к самым помпезным из всех когда-либо виденных воротам – белоснежные, украшенные замысловатым орнаментом и скульптурами, они хоть и нелепо смотрелись на территории космодрома, но, безусловно, производили впечатление. Прямо за воротами возвышалось такое же белоснежное, украшенное скульптурами здание управления, куда друзей и препроводил экскорт.
Внутреннее убранство так же плохо соотносилось с функцией здания управления космодромом и больше напоминало дорогой особняк. По белоснежной скользкой лестнице друзья поднялись на второй этаж, распахнулись позолоченные двери, и они ступили в кабинет-приемную, набитую статуями и вазами. Среди нагромождения предметов друзья не сразу заметили крошечного старикашку в небесно-голубых одеждах и красной накидке. Лишь только когда он выбрался из недр кресла, стоявшего за огромным столом, у которого имелось отчего-то не четыре, даже не пять, а восемь ножек, щедро украшенных позолоченными завитушками, и заговорил, друзья обратили на него внимание.
– Счастлив вас приветствовать, – произнес старикашка тем самым бархатным голосом из связепередатчика. Подслеповато щурясь из-под кустистых бровей, он поочередно разглядывал лица вошедших. Видимо, лица ему понравились, потому как старикан пошевелил белоснежной с голубоватым отливом бородой и приветливо улыбнулся, демонстрируя ровные крепкие зубы. – Мое имя Копруген, я управляющий космодромом и по совместительству придворный философ высокоблистательного короля Семерона. Разрешите узнать ваши имена?
Друзья разрешили.
– Поправьте меня, если ошибаюсь, – сказал Копруген, когда гости закончили представляться, – но разве не вы говорили, что вас будет восемь, включая девушку?
– Видите ли, девушка и двое наших друзей утомились после перелета и остались отдыхать на корабле, они присоединятся к нам позднее, – ответил Триумат.
Копругена такое объяснение вполне устроило.
– Прошу вас, присаживайтесь, – широким жестом указал он на креслица поменьше, изящным полукругом расставленные у стола. – Вы голодны?
Они были голодны, но есть под изучающим, хитроватым взглядом Копругена никому не захотелось, и друзья ответили, что они сыты и всем довольны. Аккуратно, чтобы не посшибать понаставленные всюду хрупкие на вид скульптуры, изображающие в основном обнаженных юношей и девушек, они прошли к креслам и чинно расселись. Копруген занял свое место, практически скрывшись из вида в глубинах своего необъятного креслища. С добрую минуту молчали, глядя друг на друга, затем Копруген снова пошевелил ухоженной, тщательно причесанной бородой, готовясь улыбнуться.
– Вас, наверное, интересует, отчего вашему кораблю позволили приземлиться на королевском космодроме?
Тротил согласно кивнул и неожиданно захотел спать смертельным образом. В кабинете было тепло, душно и атмосфера склоняла к дреме.
– Видите ли, мы ведем крайне замкнутый образ жизни, – Копруген отчего-то передумал улыбаться и напустил на себя серьезный вид, – храним древнейшие традиции и не спешим отдаваться всецело техногенному процессу. Нам нравится наша тихая, уютная жизнь, но большинству она кажется скучной, поэтому гости редко балуют нас своими визитами. Светлейшая королевская семья крайне благосклонно отнеслась к вашему приезду, их обрадовало, что вы являетесь путешественниками, могущими рассказать много интересного о мировых диковинах, и они великодушнейше разрешают вам поселиться во дворце, дабы вы могли украсить свою жизнь служением великому королевскому семейству и в любое время услаждали их слух рассказами о своих путешествиях.
Тротил смотрел на Копругена и снова не моргал. Фарот слегка занервничал, заметив этот немигающий взор. Когда старик умолк, Тротил перевел взгляд на Триумата. Тот пристально изучал скульптуру девушки с венком на голове.
– Говорите, слух услаждать королевскому семейству? – Терей провел пятерней по ярко-седым прядям, убирая волосы от лица, его глаза смеялись. – Что ж, поехали, усладим, это мы умеем.
– Минуточку, – сказал Тротил, – буквально одну минуточку. Триумат, можно тебя на пару слов?
– А? – он словно очнулся от забытья. – Что?
– На пару слов, – Тротил встал с кресла, взял Триумата за плечо и помог встать и ему. – Извините, Копруген, мы сейчас вернемся.
– Конечно, конечно, – закивал Копруген.
Тротил с Триуматом вышли из кабинета-приемной, Тротил плотно прикрыл за собой дверь и посмотрел на безмятежное лицо Триумата.
– Слушай, я никак не пойму, мы куда, вообще, прилетели, а? У них тут что, заря цивилизации или подобный театр входит в экскурсионную программу? Этот дед на полном серьезе нёс про услаждение слуха? Что означает фраза "украсите свою жизнь служению королевскому семейству"? К ним что, туристы не приезжают из-за нежелания в рабство попадать или что? Как это все понимать? Ты единственный из нас, кто здесь был, так объясни же местные порядки, чтобы знать, чего от них следует ожидать.
Триумат молчал, на его загорелом лице медленно, но необратимо возникала задумчивая печаль. Наблюдая за опечаливанием его образа, Тротил приоткрыл рот, но не смог произнести ни звука. Триумат устремил взгляд в пол и окончательно загрустил. Тротил схватил его за грудки и затряс что было сил, Триумат не сопротивлялся, понимая, что будет лучше, если Тротил сразу даст выход своему негодованию.