Из вазы посреди стола показалась горстка сине-розовых, сморщенных, каких-то озябших бутонов сирени и с мультипликационной быстротой распустилась на глазах - будто каждым соцветием выстреливали. Верх гостеприимства, возгонка цветов каждой паре. А вспомнишь, как заряжают букет, как подстерегают подходящий (с точки зрения невидимых наблюдателей!) момент, как лупят бедное растение токами или вспрыскивают химией - и снова становится неловко и тоскливо… Все автоматизировано, подогнано, подобрано. Поневоле коробит: мы ведь люди, не роботы!
Линка зарылась лицом в свежую влажную гроздь:
- В старину, говорят, цветок из пяти лепестков приносил счастье.
- Ну, при возгонке все цветы один в один отштампованы. Ты ведь знаешь…
- Лучше бы не знать. - Линка понюхала букет, сморщила носик и отодвинулась.
Ралль повел рукой по ребру столешницы. Линка повторила его движение на своей стороне. Руки встретились.
- Как хорошо, что, несмотря на прогресс, две линии по-прежнему пересекаются, - заметила 'Лина.
- Даже такие разные, - подхватил Ралль. - Моя сторона вогнутая - словно мир молча замыкается вокруг. Зато твоя выпуклая, открытая - ты ведь сама излучаешь!
- Раньше девушкам говорили: "Ты мое солнышко!" Нынче - "Ты моя выпуклая!" И все равно жить интересно, правда?
Ралль лихо крутнул пальцем по извиву столешницы.
- Гиперболическая бесконечность. Похожая на ту взаимную разомкнутость, которая была до нашей встречи и наступит после…
- Как ты умеешь все запутать и утопить в словах! Почему бы не сказать проще: "Давай расстанемся"? Не прибегая к иносказаниям?
- Я же совсем не об этом, я о третьей лишней стороне. Необходимое заставляет думать о сиюминутном, лишнее - о перспективе, замечаешь? Толчок новым мыслям…
- Меня иногда тошнит от вашей беспрерывной оригинальности. Ни словечка попросту, все с шарадой да с заумью… Оставьте хоть что-нибудь роботам: посмотри, куда вы их загнали! - Лина кивнула в сторону кухни.
Повинуясь ее кивку, приблизился официант, склонился с блокнотиком в руках.
- Нет-нет, мы уходим. Спасибо.
Лина шумно поднялась. Робот галантно отодвинул стул.
У него даже пальцы белеют, подумал Ралль. Может, неправда, что они - автоматы?
- Не провожай меня, - бросила Лина в сердцах.
В тот день он впервые почувствовал собственное сердце…
Из воспоминаний Ралль вынырнул так же неожиданно, как и окунулся в них. В уши впился противоестественно, вызывающе ровный Линкин голосок:
- …так искусно боролись против эгоизма, что проморгали незащищенность человека перед обществом. Раньше боялись вторжения в личность, подавления ее другой, более сильной. Естественной защитной реакцией каждого был собственный эгоизм. Теперь прятаться не от кого. Мы все нараспашку. И общество постепенно размывает личность…
Ралль не сразу включился и наудачу возразил:
- Психологи ничего подобного не замечают.
- А что вы замечаете? Глобальные проблемы? Взгляни на своих бородатых друзей. Им все дано. И все дозволено. А им скучно, их ничто по-настоящему не волнует. Возрастом, понимаешь, не вышли…
Ралль обернулся. На краешке подоконника, свесив ноги на улицу, сидела розовая после игры Маргарита и независимо раскачивала гермесками.
- Лина! - предостерегающе произнес Ралль.
- Что "Лина"?! Боишься, услышат? Пусть слышат. Я при ком угодно повторю: вы невзрослеющие вундеркинды! Ума хватает, а куда применить - не придумали. Способности обогнали возможности. Вы даже на женщин смотрите с детской непосредственностью. Как-то пришлось влепить пощечину твоему шефу, и он искренне удивился: почему тебе позволено, а ему нет?
- Подумаешь, недотрога! - Маргарита дернула круглым плечом. - Уж и пошутить нельзя.
- Нам с младенчества вбивали в голову уважение к женщине, - не обратив на нее внимания, продолжала Линка. - Этакое благодушное абстрактное уважение к женщине вообще. Но я-то не вообще, я конкретная.
- При чем тут ты? - Ралль поежился. Медленная тоска знакомо заливала грудь.
- Вот именно. Тоже мне, предмет беспокойства - одно человеческое настроение! Да еще в свете наших достижений! - Лина говорила почти без выражения - на одной взвинченной, повышенной громкости ноте.
Чтобы сменить тему, Ралль подошел к пульту, ткнул наугад клавишу "Развлечения". "Резвая Маня" откашлялась и голосом Эдика Слуцкого продекламировала:
- Старинная народная задачка с логическими вариациями и промежуточным ответом. Внимание:
"Пэ" и "Ку"
Сидели на суку.
"Пэ" уехал за границу.
"Ку" чихнул
И лег в больницу.
Кто остался на суку?
Ку-ку!
Где-то что-то щелкнуло. "Маня" выдала первый вариант:
- Поскольку "Пэ" за границей, "Ку" в больнице, а кто-то все же кукует, следует предположить, что действие происходит в лесу. На опустевший сук уселась кукушка.
Голос Эдика с трудом перекрыл хохот:
- Браво, "Маня". Другого от тебя и не ждали. Ваша очередь, "маэстры"!
- Абсолютно ясно: никто не остался.
- Маргарита, зачем пилить сук…
- Не продолжай! - вскричал Янис. - На суку сидели трое: "Пэ", "И", "Ку", верно? Значит, остался "И".
- Милый друг, детективы определенно идут тебе на пользу. Совсем чуть-чуть не угадал.
- Повеселились? - загремел Ростик. - Сейчас я вас всех примирю. "Ку" остался. Ведь он только чихнул, а в больницу лег "И". Примитивный вариант…
- Безупречная дедукция, шеф. Нет слов!
- Ку-ку! - завершила спор "Маня". Ралль надеялся, что Лина хотя бы улыбнется. Но она слушала равнодушно. А может, и не слушала.
- Эх, горе мое! - Лина отключила экран, положила руки Раллю на плечи, откинулась, долго смотрела ему в глаза. - Я считала психологов более чуткими: им бы первыми откликаться на беду. А у вас дурные задачки на уме.
- Да где ты беду выискала? - Ралль прижал щекой к плечу ее ладонь. Маленькую ладонь. Пахнущую цезием и апельсинами. - Вот жизнь, Линушка. Вот моя работа. И я делаю ее изо всех сил.
- А кому она нужна, такая работа? Присмотритесь к тем, для кого вы ее делаете. Не для себя же трудитесь, для них, понимаешь? Вокруг что ни человек, то аномалия. А вы их, знай, по линеечке ровняете. Усвойте наперед простенькую мысль: где опаздывают психологи, там уже и психиатру делать нечего…
- Ну, это всерьез и надолго. - Маргарита соскользнула с подоконника и, как была нога на ногу, поплыла вниз.
Лина проводила ее глазами:
- Мы убили в человеке любопытство, цель, право на риск, на неиспользованное желание. - Она тряхнула головой. - И знаешь, чем? Изобилием. Да-да, не смейся.
- Это уж слишком, Линушка. От изобилия еще никто не умирал.
- Пока нет. Но радость жить уже отравлена. Как-то личностей поубавилось.
- Наше общество…
- Оставь общество в покое. Мне четыре семестра читали социологию и шесть - историю.
- Все равно твои страхи беспочвенны. Мы… Лина быстро прижала ему губы пальцем:
- У каждого явления два полюса. По-моему, мы не подумав шагнули к исполнению желаний. Всесилие рождает равнодушие. А равнодушие погубит Землю точно так же, как когда-то оно уже убило Марс.
- Еще один домысел. Много у тебя таких?
- Я жалею сейчас об изжитом эгоизме. Он бы еще мог спасти нас. По крайней мере, подхлестнул бы любопытство. От любопытства не так уж далеко до заинтересованности. А нам бы теперь любую цель, хоть самую мелкую, лишь бы каждому. Насаждайте, ребятки, разумный эгоизм. Рано мы его похоронили.
Линка наклонилась над пластмассовым кубиком, шепула что-то, и эринния выпрямилась, успокоенно развернула листочки.
- Вот ты, Ралль: ты бы отдал свою рубашку первому встречному?
- Конечно. Шкаф изготовит мне еще дюжину на выбор.
- Элементарная расшифровка щедрости. И ты даже не заглянешь в лицо тому, кто к тебе обратится за помощью?
- Ну, почему…
- Потому, что мы безразличны друг к другу в своей пылкой любви к обществу. Понимаешь? К обществу в целом. А тот, с рубашкой, по нашей железной логике, не может быть обижен при нашем справедливом строе. Плевать на аномалии. Главное, у него тоже есть где-то такой же шкаф.
- Странная ты сегодня.
- Еще бы. Ты не хочешь меня понять! И все не хотят, отмахиваются. Дескать, истерика сентиментальной девицы!
Ну о чем она говорит? Зачем? Лучше бы уж добрая, старая, не оставляющая следов ссора! Ралль чувствовал этот нарастающий в ней день за днем страх. Но причины не находил…
- Ты хоть задаешь вопросы, выискиваешь странное… Не я, вы странные! Спроси вон у этих! - Лина кивнула за окно. - Думаешь, им очень весело? От скуки шалят. Боятся остаться наедине с собой. Играют в инфантильность, чтоб подольше не взрослеть. Ведь взрослеть - значит, задумываться. А задумываться вы уже давно разучились.
- Послушай, да кто, наконец, тебя обидел?
- Ты. И Янис. И Ростик. И директор института, который не поленился сегодня вылезти из готовой тронуться "Пчелки", чтоб только пожать мне руку. Он тоже считает меня ничьей. А ничья - все равно что общая. Так, мальчики?
Ралль вслед за Линкой обернулся. Обе команды даджболистов, ступая на цыпочках по воздуху в затылок друг другу, подкрадывались к окну. Ростик и Маргарита тащили впереди огромное, наспех вырезанное из картона сердце, пронзенное стрелой, с кровавой надписью: "Джеральд +Лина =!!!"
- Так! - смушенно и дружно гаркнули игроки.
- То-то же. - Линка бодро улыбнулась. - Ну-ка, марш в лабораторию!
Радуясь прерванному разговору (а вдруг все же обойдется без ссоры?), Ралль молча наблюдал, как ребята проплывали над подоконником внутрь. Столов и стульев не хватило, обутые в гермески психологи рассредоточились вдоль стен от пола до потолка.
- Проведем наше совещание на высшем уровне, - прокомментировал событие Гуннар, вытягиваясь возле плафона и подложив локоть под щеку. Густая тень заслонила половину лаборатории.
- Выше некуда, - проворчал долговязый Эдик, умащиваясь по-турецки в воздухе над пультом "Резвой Мани".
Ростик надел свитер и демонстративно уселся за стол.
- Вот вам, мальчики, изящная проблемка. - Лина завела руку за спину. Помедлила. И швырнула на середину комнаты пластмассовый кубик с эриннией. Два мохнатых листочка затрепетали, не давая кубику опрокинуться. - Поломайте ваши умные головы!
- Видали мы такие проблемки! - лениво уронил сверху Гуннар.
И осекся: эринния сложила листочки, вытянулась в струнку. Она умоляла. Она была жалкой и немощной. Она взывала о помощи.
- Раньше за черную магию сжигали на кострах! - пробормотал Эдик, трижды подув над левым плечом.
- И сейчас еще не поздно, - раздумчиво заметил Ростик, то бишь Ростислав Сергеевич. - Говорят, сильно успокаивает нервную систему.
- Не торопитесь с выводами, нестандартщики! Сначала оцените мой дар.
- Зачем он нам? - Маргарита обиженно поджала губы. Столько внимания одной неспокойной девчонке? За что?
- Риточка! Не спорь с укротительницей диких марсианских хищников, - посоветовал Эдик. - Ужо напустит на тебя порчу, будешь знать!
Все засмеялись: Лина не делала секрета из своих "тревожных" гипотез. Маргарита всполохнулась, набрала в грудь воздуху и с фальшивым цирковым пафосом завопила:
- Выступает всемирно знаменитая Лина-балерина с группой дрессированных эринний.
- С группой? - Гуннар спрыгнул на пол, невидяще уставился в Линкины глаза. - Действительно, ребята. Как они ведут себя в группе?
- Мальчики, да в вас, кажется, просыпается любознательность? Я слышу вопросы…
Секунду в лаборатории стояла тишина. Смотрели не на Линку, смотрели на Ростика.
- Поздно уже. Рабочий день давно кончился. Энергию могут отключить! - слабо отбивался шеф. Уверенности не было в Роськином голосе.
- Мы мигом, Ростислав Сергеевич.
- В полчаса управимся.
- Ты даже мяч не успеешь разрядить!
- Ладно, - уступил Ростик. - И не говорите потом, что я зажимаю чужие идеи.
Лаборатория вмиг опустела. Психологи неслись по гулким коридорам, хлопали дверьми. Гуннар, чтобы не обегать здания, сиганул за окно. Через десять минут пол был уставлен эринниями в горшках, в бокалах, в пластиковых сетках на треногах, а одна торчала из незапаянной химической реторты. Багровые блики задрожали на полировке столов и в "маниных" экранах.
- Придется вас немножко пощекотать. - Ростик сдвинул столешницу, обнажил выносной пульт. - Магнитные искатели по вас плачут. Рентгеновская пушка по вас плачет. И пси-рецепторы тоже.
- А правда, что в третьем стационаре на Марсе эриннии подкараулили Голдуэна? - спросил Янис. - Подкараулили и уморили.
- Досужие выдумки стажеров, - возразил Эдик, пробуждая блок за блоком могучую "мамину" память. - У него отказала маска, он задохнулся, его занесло песком. Вокруг холмика за несколько часов выросли тысячи красных цветов… По цветам его и нашли: эриннии валялись безутешные.
- Погибли? - поинтересовалась Маргарита.
- Вроде нет. Когда Голдуэна откопали, пришли в себя.
Снесенные в помещение растения - низкие и высокие, пушистые и не очень - вслушивались, жалобно трепетали. И вдруг разом понурили головы, склонились в умоляющих позах.
- Они что, на голос реагируют? - удивился Ро-стик. - Накройте-ка вон ту, крайнюю, вакуумным колпаком!
Лина пошла меж цветов, стараясь обнять их все слегка расставленными руками. Вслед этому движению эриннии поднимали головы, тянулись уткнуться в ее ладони. Даже та, под колпаком.
- Видите, они хотят нам что-то сказать. - Девушка стиснула руки. - А вы их - пушкой!
- Я говорил, дрессированные! - выдохнул Эдик.
- Погоди, - отмахнулся Гуннар. - Мы же столько лет его искали…
- Кого?
- Пси-индикатор. Нутром чую, братцы: он, бродяга! Теперь мы любую эмоцию препарируем, так, шеф?
- По меньшей мере, имеем пример откровенной динамической реакции на настроение. Другими словами, функция "пси"…
- Вот вы уже и разобрались. - Лина грустно отступила к окну. - Новая "пси", новая "кси" - вам теперь надолго хватит. А если иссякнете… Кеша!
Нетопырь вздрогнул, расправил кожистые крылышки и спланировал Лине на голову.
- Ну, прическу мог бы и не портить! - Девушка одной рукой сняла нетопыря, другой поправила волосы.
- Когда ты успела его приручить? - попытался выяснить Ростик.
- Самый легкий вопрос для начальника сектора. Не бери в голову пустяков, заинька. Вот тебе объект исследований!
Она размахнулась и вышвырнула Кешку за окно.
Все эриннии, кроме одной, из их лаборатории, побелели и рухнули в красноватую пыль.
- Чего они? - Гуннар сломался пополам, чуть не воткнулся в цветочные горшки носом.
- Им не доложили, что Кешка умеет летать…
Это, кажется, сказал Янис, Ралль не был уверен. Опять подкатила боль, он поморщился, потер грудь. Сейчас произойдет что-то страшное. Он ждал, стиснув зубы. И все равно не заметил, когда это началось.
- Бред! - Ростик возмущенно фыркнул. - Я не побоюсь и более сильного слова: мура!
- Что в переводе с древнезулусского… - Янис вопросительно поднял бровь.
- …означает "реникса", - пояснил шеф. Отстранил заслоняющего экран Гуннара и подошел к "Резвой Мане".
- Браво, браво! - Маргарита бурно зааплодировала.
- Одобрение публики - не аргумент в научном споре, - возразил через плечо Эдик, манипулируя клавиатурой. - Сейчас высветим… Блеск!
На экран выплыло изображение Кешиного мозга, опутанного "сеткой Фауди". По ней, от узла к узлу, скакали огоньки, фиксируя зону двигательных центров. Эдик поколдовал еще чуть-чуть. Грохнул по пульту кулаком - машина всегда лучше понимает, ежели ее кулаком! - и приглашающе поклонился в сторону окна. В лабораторию, подчиненный чужой воле, как-то боком, неестественно взмахивая крыльями, влетел Кешка.
"Чудик! Снизь порог на сетке", - запоздало подсказал. Ралль. Мысль не додумалась: эриннии выпрямились, стряхнули пыль, удивленно развели листочками.
- Что и требовалось доказать! - Эдик победоносно развернулся вместе с креслом.
- Мура! - упрямо повторил Ростик. И спрятался от ропота сотрудников под "манин" шлем.
- Ну, я пошла, мальчики, - сказала Лина. - Доспорьте тут без меня.
- О чем? - Это, конечно, Маргарита с ее галантностью, как у того робота.
- Об эгоизме. Об аномалиях. О том, что один человек ничего не решает.
- Но все это первоисточники, Лина! - добродушно пробасил Эдик.
- Их тоже писали бородатые мальчики вроде вас. И наверное так же увлекались даджболом. А девочки рядом зря себе выдумывали сиреневые глаза.
Все как по команде взглянули на стол Иечки Стукман.
- Послушай, молодое дарование! - Ростик, загадочно улыбаясь, высунулся из-под шлема. - Бросай свою палеофренологию, переходи к нам. С такой головой мы тебя быстро остепеним.
- Нет уж. Лучше вы к нам, дорогие психологи. Я имею в виду - к людям. Кончайте играть в ваши кошки-мышки, Кешки-Мимишки! Умоляю, вернитесь к человеку. А то опоздаете.
- Интересно, из каких астрологических справочников ты черпаешь информацию?
- Думаете, зря переполошились эриннии? Гибель одной цивилизации они уже пережили.
- Кстати, об эринниях. - Ростик посерьезнел. - Готов спорить и ставлю за это свое место в центре нападения против… - Он нарочно сделал паузу.
- Кубинской марки с черепахами! - принял пари Эдик.
- Двух пирожных, которые я не съем завтра за обедом! - с комическим вздохом предложил Гуннар.
- Детективных очков Яниса!
- Секрета расцветки моих галстуков!
- Нет, коллеги. Против улыбки нашей очаровательной Кассандры.
- Неоригинально, но все равно приятно. Принимаю, - согласилась Лина.
- Так вот. Спорим, что все эти угрюмые цветики взволнованы не фактом предполагаемой смерти какого-то нетопыря, а общим уровнем жестокости в лаборатории. На неожиданный жест "укротительницы" не последовало ни слова протеста. Кто-то удивленно свистнул:
- Доказательства, шеф?
- Попробую. Эринниям ничего не известно про мои гермески, так?
- Кроме нашей, которую ты приволок с выставки и самолично пестовал, - уточнил Гуннар.
- Одна она дела не меняет, пусть будет контрольный экземпляр. Если прав Слуцкий, эриннии отреагируют так же, как и с Кешкой: падут ниц.
- Постой! - Лина внезапно схватила его за руку. - Не сегодня, пожалуйста.
- Что ты себе позволяешь? - возмутилась Маргарита, но шеф мягко отстранил ее:
- Прости, Лина, не понял.
- Хватит на сегодня.
- На этот счет существует два мнения: одно мое, другое - ошибочное.
- Не балагань, Ростислав! Я знаю твое отношение ко мне, мне оно безразлично. Так вот заклинаю тебя самым дорогим: отложи что задумал. Пусть это тебе покажется смешным и нелогичным, но я прошу, посмотри на эринний: сегодня твое везение кончилось. Не хочешь мне - им поверь!
Лина махнула рукой - цветы согласно качнули головами.
- Теряем время! - не выдержала Маргарита.
- Погоди, Рита. Пусть человек выскажется.