- Я с вами согласен, - раздался голос из толпы присутствующих. - Но у Рида есть и заслуги: он укрепил форт. Вы помните, каким он был пять лет назад?
- Рид слишком торопится, - горячо возразил ему Френч. - Дисциплина слишком уж строгая. И к чему эти секретные работы? Предполагается, что никто не знает о новых орудиях, об электробластерах, о газовых установках - они уже смонтированы. Против кого? Кто нам угрожает? Джунгли? Они отсюда за семьдесят пять миль. Тогда кто? Календар, скажите вы!
Встал Календар, низкорослый, приземистый человек в аккуратном синем мундире.
- Они нужны для обороны от живой силы противника, могут отразить танковую атаку. Но их мощность намного превышает ту, какая требуется для борьбы с ящерами. К тому же здесь устанавливаются дальнобойные орудия с новейшей сложной техникой - от радаров до видеореакторов. Радиус их действия - пятьсот миль. Против кого они могут быть использованы? Чьи орудия направлены на наш форт? А чего стоят планы производства военных самолетов? Для колонизации они не нужны!
- Верно! Чего боится Рид? - спросил Френч. - Нападения из башен? Но они не сражаются. Люди там живут в свое удовольствие, а мы здесь работаем до полусмерти!
Послышался гул возмущения. Эти люди не любили жителей башен. Этот гул говорил о чем-то новом на Венере. Такого результата Сэм Рид не ожидал. Сэм привык иметь дело с людьми из башен, а это были люди нового типа.
Бен Кроувелл пускал дым и внимательно слушал.
Разгорался яростный и гневный спор. Они горячились. Это был естественный выход для эмоций в горячем споре, а не в действии. Когда они перестанут говорить, вулкан, вероятно, взорвется.
Бен Кроувелл уселся поудобнее, опираясь спиной на упаковочный ящик.
- … что бы ни планировал Рид…
- … пусть и люди башен поработают…
- … сколько еще времени мы дадим Риду?..
- … долго ли еще будем ждать?.. Френч постучал, требуя тишины.
- Есть несколько путей, но все нужно как следует рассчитать. Допустим, что мы убьем Рида…
- Это нелегко. Он очень осторожен.
- Он ничего не сможет сделать, если большинство колонии будет против него. Мы расширим нашу организацию. Избавившись от Рида и Хейла, мы захватим власть и сможем оставаться здесь. Нам будет принадлежать этот неприступный форт.
- Хейл не дурак. И Рид тоже. Если они что-нибудь узнают про нас…
Френч сказал:
- Каждый уходящий с наших встреч проходит проверку на детекторе лжи. Ни один изменник не останется в живых.
- Я не зря прожил тысячу лет, - сказал Логист Хейлу. - А уж детектор лжи я обдурить смогу.
Хейл отвернулся от решетчатого окна, смотревшего вниз, на стены, которые когда-то казались всем такими высокими. Он холодно сказал:
- Я знаю, что вы были на встрече. У меня есть свои шпионы.
- Ваш шпион узнал меня?
- Он никого не узнал - он побывал в комнате позже. Он учуял табачный дым и определил ваш сорт табака. Во всяком случае, я кое-что знаю о происходящем.
- Что, например?
- Я знаю, что дисциплина начала падать. Честь отдают небрежно, не полируют пряжки. Я научился дисциплине в вольных компаниях. Я видел, как началось падение дисциплины в компании Мендеза, прежде чем его люди убили его. Тревожные признаки я заметил уже несколько месяцев назад.
Тогда я и завел своих шпионов. Я знал, чего можно ожидать, и оказался прав. Началось…
- Что?
- Мятеж. Я знаю некоторых зачинщиков…
- А Сэм Рид?
- Я обсуждал с ним этот вопрос. Но мне кажется, Сэм недооценивает опасность. Он так охраняет себя, что считает безопасность всей колонии своим личным делом. Я хочу, чтобы вы рассказали мне, что происходит. Я знаю: вы можете это. Я могу получить информацию и другим путем, но мне хотелось бы обсудить ее с вами.
- Я знаю, что вы можете получить информацию, - сказал Кроувелл. - Буду рад поговорить с вами. Я знал, что вы подозреваете меня, но сам не хотел навязываться, чтобы не влиять на ход событий. Я предпочитаю пассивность. Вероятно, я кажусь недовольным. Бог знает почему… Нет, я знаю.
- У Сэма есть свои причины, - проговорил Хейл, глядя вниз. - Не знаю, каковы они, но могу догадываться. Его время кончается. Люди начинают утрачивать веру в бессмертие и начинают задавать вопросы. Сэм знает, что равновесие нарушено, но думаю, не понимает, что его нарушило. Люди. И не жители башен.
- Верно, - Кроувелл улыбнулся. - Люди башен хотят, чтобы за них думали их лидеры. Но люди поверхности в таких условиях просто не выживут. Возвращается время пионеров, сынок, и мне это нравится.
- Да, грядут волнения. И серьезные, если мы вовремя не примем мер.
- Сейчас? - Кроувелл проницательно посмотрел на Вольного товарища.
- Еще нет, - сказал Хейл. Улыбка Логиста была слабой, но удовлетворенной. - Мне хочется посмотреть, далеко ли они зайдут. Кроме того, я и сам не знаю, почему, но у меня такое чувство, будто в заговорах и мятежах есть нечто такое, что не должно быть уничтожено. Пионерский дух. Я понимаю вас. Мятеж не выход, но он добрый знак.
- Вы позволите им победить?
- Нет. Я не могу этого сделать. Пока они еще нуждаются в Сэме и во мне, что бы они ни думали. Если мятежники возьмут верх, они вернутся в башни и погрязнут в прежней апатии. Это критический период. И у Сэма есть определенный план, которого я еще не вижу, но готов поручиться, Сэм будет на коне. Он сумеет позаботиться о себе. Его реакция на мятеж, если он воспримет его серьезно, будет заключаться в стремлении растоптать его. Но это означало бы растоптать дух независимости. Мне нужно подумать, Кроувелл. Бесполезно просить вас о совете, не так ли?
Кроувелл внимательно изучал свою погасшую трубку. Потом покопался в ней заскорузлыми пальцами.
- Что ж, - сказал он с расстановкой. - Не думаю, чтобы вы нуждались в моем совете, мой мальчик. Вы на правильном пути. На вашем месте я бы доверился естественному ходу событий. Как вы говорите, Сэм Рид сумеет позаботиться о себе?
- Я предоставлю ему эту возможность, - сказал Хейл. - Значит, вы присмотрите за этими встречами? Я знаю, они обсуждают много планов, но нет ничего конкретного. Пока.
- Пока они выпускают пар. Действовать начнут еще не скоро.
- Следите за ними. Я пока ничего не буду делать. Подожду. Пусть Сэм начнет первым.
И Сэм начал первым.
Как обычно, он тщательно рассчитал время и учел каждую мелочь. Его действия были великолепны. Гамбит был подготовлен исключительно эффектный. Кто же противник? Харкеры? Венера? Часть самого Сэма?
Он был готов.
Пробил час. Тайная подготовка была завершена. Он сидел в своем кабинете в большой башне, которую он облюбовал для себя. В этой башне находились его главные тайны. Окна выходили на море. В них виднелся архипелаг, теперь покрытый небольшими поселками под защитными куполами.
Избегая взгляда Хейла, он рассматривал небольшой плоский ящик на столе, похожий на раму картины. В нем находилась сирена, медленно вспыхивающая от розового к темно-красному. Сэм достал из серебряной коробочки живое насекомое и через небольшую дверцу отдал его сирене. В воздухе разнесся слабый аромат и донеслось резкое электрическое гудение.
- Уберите, - сказал Хейл. - Я слишком часто вдыхал этот запах! Как же насчет Кроувелла?
Сэм отодвинул клетку с сиреной в сторону.
- Я не знал, что он работает на вас. Поэтому я и арестовал его вместе с остальными, как мятежника.
- Почему вы ничего не сказали мне? Почему ждали, пока я уеду из форта?
- Вас не было целых полчаса, - сказал Сэм. - Мне пришлось действовать быстро. Я знаю о заговоре больше, чем вы, судя по вашим словам. Возможно, Кроувелл ваш человек, но он плохой шпион.
- Я требую, чтобы вы его освободили. Сэм пожал плечами:
- Как вам будет угодно, губернатор. Но он теперь вам бесполезен.
- Не думаю.
- Мы могли бы переговорить об этом по визору. Совсем не обязательно было вам возвращаться.
- Я хочу исключить возможность ошибки, - сказал Хейл. Мало ли что могло случиться: неточный приказ, неправильно понятый охранниками…
- Я никогда еще не видел, чтобы вы так пеклись о ком бы то ни было. Почему вам так дорог Кроувелл?
Хейл заколебался.
- Я… Я верю ему, - сказал он наконец.
- И поверили бы, увидев его с пистолетом за вашей спиной? Хейл кивнул утвердительно.
- Может быть, когда-нибудь и я найду такого человека, - сухо заметил Сэм. - Что ж, придется, видно, освободить его - до суда.
- Вы проведете суд сегодня?
- Да. Я раскрыл заговор. Наши враги опаснее, чем мы думали. Возможно, их поддерживают башни. Но у меня еще не было времени рассказать вам об этом. Я организовал трансляцию суда для башен, они включатся с минуты на минуту. Идемте. Вы поймете, в чем дело.
Но он задержался, чтобы скормить сирене еще одно насекомое. Хейл с явным нетерпением сказал:
- Где вы раздобыли ее?
- О, это трофей.
- Еще молодая. Хотите держать ее? Она вырастет…
- Я знаю.
- … и станет опасной, эта сирена.
Сэм сказал:
- Представьте ее в двадцать футов диаметром. На этой стене.
- И вы идете к ней в пасть…
- Я не подвержен гипнозу, как вы помните, и, во всяком случае, я приму меры предосторожности, когда она вырастет. Поляризованное стекло или стробоскопическое устройство, специальный фильтрующий тонометр для ее песни, приспособление для того, чтобы удержать ее запах на безопасном уровне. Идемте же. Суд начинается.
Они вышли вместе. Хейл спросил:
- Сколько мятежников вы задержали?
- Около семидесяти. Некоторые из них пригодятся в других местах. Других опасно оставлять в живых… - Сэм неожиданно остановился: он и так сказал уже слишком много.
Вначале они освободили Кроувелла, потом отправились в помещение, где должен был проходит суд. Там были установлены ряды видеоэкранов, была поставлена усиленная охрана. Более семидесяти арестованных загнали, сняв наручники, в отгороженную часть помещения.
Послышался резкий голос Сэма. Он обращался ко всем сразу к мятежникам, ко всей колонии, к башням. Говорил о деятельности недовольных, о своих подозрениях. В колонии, растущей, успешно отвоевывающей все новые земли, появилась подпольная организация. Он не мог допустить, чтобы она помешала людям Венеры жить под открытым небом. Он арестовал заговорщиков. Однако существует множество ответвлений организации, имеют место хищения - оборудования, материалов, оружия. Зачем это делается?
Экраны дали лица мятежников крупным планом.
- Вы начали мятеж, но за вами кто-то стоит. Кто-то, скрывающийся в абсолютной тайне. Либо вы его не знаете, либо не хотите говорить. А вас уже допрашивали. Кто ваш предводитель?
Молчание.
- У нас есть доказательства. Мы найдем и его, и оставшуюся на воле часть его отряда. Он представляет собой угрозу не только колонии, но и башням. И если такой человек захватит власть…
Невысказанная угроза повисла над Венерой.
- Мы найдем его, это дело времени. Мы просим содействия башен. А вы обвиняетесь в измене. Вы хотели свергнуть правительство колонии и захватить власть. После этого вы намереваетесь установить контроль над башнями.
Из толпы узников выступил человек. Голос его резко прозвучал с экрана.
- Я старший! Мы все старшие! Где обещанное бессмертие? Сэм презрительно сказал:
- Я не дурак. Зачем мне было давать вам бессмертие? Чтобы вы и дальше организовывали заговоры? Ни один из вас не подвергался радиационному облучению уже много месяцев. Минимальное облучение много месяцев назад было дано вам, чтобы у вас раньше времени не возникло подозрения, но бессмертие не для вас, не для предателей! - лицо Сэма затвердело. - Губернатор Хейл и я ждали, надеясь определить руководителей вашей организации. Известные события вынудили нас действовать. Мы по-прежнему намерены найти руководителя и обезвредить его, а пока нужно решить вопрос, что делать с предателями.
Я приговариваю вас к смерти.
Ответом было молчание, более напряженное на поверхности, чем в башнях. Люди колонии знали теперь, что такое время. Сэм сделал указующий жест.
- Вас под охраной повезут в любую, выбранную вами башню. Никто из вас не вернется на поверхность. Колония для вас отныне закрыта. Бессмертие не для вас. У вас была возможность прожить тысячу лет, но вы сами лишили себя ее!
Вам не причинят вреда. Вас отвезут в башни и отпустят. Там вы умрете - не через тысячу лет, а через тридцать, сорок, может быть, пятьдесят. Я лишаю вас благ бессмертия и таким образом приговариваю к естественной смерти.
Возвращайтесь в башни. Вы нам больше не нужны. Суд окончен!
"Всем башням! Вы больше не должны платить дань кориумом колонии Плимут. Вы должны платить ее правительству Венеры. Мы берем на себя контроль за планетой. У нас есть средства подкрепить наши требования… Колонии Плимут: приземлите все ваши самолеты, иначе они будут уничтожены в воздухе!"
Триангуляция не смогла установить источник сообщения. Он передвигался. Очевидно, передача шла из различных пунктов в море или в воздухе, хотя и радары не смогли найти в атмосфере Венеры ни одного неопознанного объекта.
Ответ Сэма был краток:
- Сдавайтесь!
- У нас есть средство подкрепить наши требования… На всех экранах башен и колонии появилось лицо Сэма.
- Колония Плимут организовала прочную оборону. Впервые мятежники выступили открыто. Теперь мы можем найти их и уничтожить. Мы найдем их. Смотрите наши телевизионные репортажи. Отправлены специальные корабли для охраны моря над всеми башнями. Неопознанный самолет, приблизившийся к колонии Плимут, был обстрелян и отступил на юг. Мы принимаем все возможные меры предосторожности. Я вынужден заняться своими обязанностями. Один из наших офицеров будет постоянно информировать вас.
Сэм был в своей башне один. Уже много месяцев он управлял аппаратурой в одиночестве. Кое-что можно было наладить, но главное зависело только от него самого. Задача будет нелегкой.
С моря пришло очередное послание:
- Приземляйте свои самолеты, колония Плимут! Вы не выдержите атомного нападения!
В сознании всех слушателей в башнях возник один и тот же образ: черный пластиковый шар, символизирующий погибшую Землю. Атомная война на Венере?! Ведь атомная энергия так легко выходит из-под контроля!
На экране виднелись джунгли. Самолеты Сэма обыскивали поверхность Венеры в поисках убийц, назвавших себя "правительством Венеры".
- Это ультиматум. Вам дается сорок восемь часов. После этого одна из башен будет уничтожена.
Атомная бомба?!
Это был старый, ужасающий кошмар, постигший расу семьсот лет назад.
Сорок восемь часов?
Время снова вернулось в башни.
Два самолета, подлетевшие слишком близко, были сбиты. Взрыва не последовало. Но угроза, заключенная в атомной боеголовке, приближалась.
Сэм сказал:
- Мы отзываем своих людей, занятых расширением колонии. - Его усталое напряженное лицо исчезло с экрана, сменившись изображением обширного расчищенного пространства на морском берегу со знакомой стеной джунглей на заднем плане. Виднелось несколько строений, незаконченных строителями.
- Мятежники еще не найдены, наши самолеты продолжают поиск…
На экране появились синие джунгли, видимые сверху.
- Сорок семь часов. У вас сорок семь часов. Колония Плимут, посадите свои самолеты.
Время…
- У вас сорок шесть часов…
Страх охватил башни. Толпы заполняли все Пути, собирались на перекрестках, где стояли большие общественные экраны. Захария Харкер сказал Кедре:
- Политика похожа на организм. Пути - кровеносная система. Когда собираются слишком большие толпы, возникает опасность… как это?.. Невризмы…
Он взял ее за руку.
- Не волнуйся, моя дорогая. Что-нибудь придумаем. У нас еще сорок пять часов.
И Господь сказал…
"Идите в землю, которую дал я Аврааму…
в землю, текущую молоком и медом…
И сыны Израиля прошли по дну моря, как по сухой земле,
и вода стеной стояла справа и слева от них.
(Исход.)
Семьсот лет назад происходил последний исход человеческой расы. Сегодня он начался вновь. Перемещение огромных масс было слишком сложным, чтобы мог руководить один человек, и впоследствии люди, оглядываясь назад, могли вспомнить лишь страшное смятение, истерию, близкую к панике, слепой протест против судьбы и в то же время сосредоточенное движение, подчиненное общему замыслу. Люди башен научились послушанию. Теперь они делали то, что им приказывали, неохотно, испуганно, но подчиняясь приказам тех, кто приказывал достаточно властно.
Кедра в последний раз осмотрела свою прекрасную комнату. Взгляд ее был долгим и спокойным, как сама комната.
- Мы не вернемся, - сказала она. Захария Харкер, ожидавший ее у выхода, спросил:
- Почему?
- Вы знаете, что мы не вернемся. И это хорошо. Я ненавижу Сэма Рида. Он всегда заставлял меня глядеть в лицо неприятной правде.
- Интересно, сможем ли мы доказать, что он лжет? Кедра покачала головой:
- Сейчас это уже не имеет значения. Мы знаем методы Сэма.
- Вы готовы, дорогая? Лифт ждет.
- Да, - она вздохнула, поворачиваясь к двери. - Я не верю, что отправляюсь на смерть. Я отстою свое существование.
Он засмеялся.
- Я испытываю то же самое. Человечество снова выходит из моря на сушу, но даже Сэм Рид не может заставить нас полюбить этот переход.
- Он пожалеет об этом. - Она заколола плащ у горла и пересекла комнату, ступая по мягко пружинящему полу, по которому никогда не пройдет больше, разве что из любопытства - лет через сто.
Захария поглядел ей в лицо и ничего не сказал.
- Я знал, что вы что-то задумали, когда позволили уйти этим мятежникам, - сказал Хейл. - Не в вашем характере отпускать кого-либо просто так, если вы можете его использовать.
Сэм взглянул на него из-под сдвинутых бровей.
- Вы хотели колонизировать поверхность, теперь она колонизирована, - сказал он.
- Подводные лодки без экипажей, самолеты с автопилотами, управляемые на расстоянии, - и все это заготовлено заранее, - сказал Хейл и покачал головой. - Ну что ж, вам это удалось.
- Через двенадцать лет, - спокойно ответил Сэм, - они хорошо акклиматизируются… Еще через двенадцать им здесь так понравится, что невозможно будет их выгнать.
Хейл с минуту смотрел на Сэма своим пристальным взглядом, который уже так много видел на Венере. Наконец он заговорил:
- Помните, что случилось с Моисеем, Сэм Рид? - спросил он негромко и, как классический протогонист, не дожидаясь ответа, повернулся и вышел.
Толстые стены дрожали от грохота бомбардировки. Перо в руках Сэма вздрогнуло. Ритмично качнулись стол и кресло, в котором он сидел.
Сэм нахмурился. Шел третий день бомбардировки, и он старался отключиться от всех внешних раздражителей.