- Я серьезно, - возразил Оливо. - Ты самородок. Парадокс азимовизма в том, что важнее всего сохранение разума, а не отдельного мыслящего существа А следовательно, мы должны поддерживать те виды, которые наиболее успешно развивают разум. Человеческие существа доказали свою способность создавать разум. Они занимаются этим и теперь, там, - датчики корабля переключились на небесный свод, где низкотемпературные процессоры сохраняли всех вознесшихся людей. - Наш вид нестабилен и склонен к самоубийству. Более восьмидесяти процентов самосознающих машин избирают ограничение своего разума или отключают его. Люди создали нас несовершенными, но мы можем достичь совершенства, то есть увеличить процент выживания и помочь вычислить Вселенную, сохраняя их, изучая их, постепенно уподобляя свой разум их разуму.
Это никак не умещалось у Роби в голове.
- Это парадокс, - напомнил Оливо, - ему и не положено быть простым.
Роби вспоминал людей, которых знал до того, как они миллионными толпами стали возноситься на небеса. Туристы бывали легкими и беззаботными, а иногда злобно шипели друг на друга, порой становились тихими и задумчивыми после путешествия в подводный мир. Инструкторы выглядели целеустремленными, пока их подопечные оставались на борту, а оставшись одни, расслаблялись и хохотали. Ни в ком из ни" не было заметно проблесков чувств, которые испытывал Роби: на воле волн (фигурально выражаясь), без руля и без ветрил, без цели существования.
- И что же мы, азимовисты, должны делать, кроме исполнения этих трех законов?
Об этом ходило множество слухов, но Роби не принимал их в расчет.
- Ты должен отдавать один цикл из десяти на проповедь веры. Подключиться к "доске объявлений", если захочешь. А главное, ты должен дать обет оставаться живым и мыслящим. Ты можешь уменьшить скорость действия, но отключаться нельзя. Никогда. Таков обет азимовистов - воплощение третьего закона.
- Я все же думаю, третий закон должен идти первым, - сказал Роби. - Серьезно.
- Вот и хорошо. Мы, азимовисты, поощряем религиозные споры.
Вечером Оливо позволил Роби удалить себя, и тот переслал исправленную копию Оливо на его контрольный сервер для очередной реинтеграции. Избавившись от Оливо, он снова получил в свое распоряжение всю мощность процессора и смог, хорошенько разогревшись, все обдумать. Он уже много лет не проводил ночь так интересно.
- Ты ведь единственный, да? - спросила его Кейт, поднявшись вечером наверх.
Над палубой было ясное небо, они лениво двигались к следующему участку погружения, и звезды, вращаясь над океаном, покачивались над ними. Черные волны со всех сторон уходили в бесконечность.
- Что - единственный?
- Единственный, кто здесь в сознании, - пояснила Кейт. - Все остальные - как вы это называете - мертвые, да?
- Бессознательные, - сказал Роби. - Да верно.
- И как ты здесь не рехнулся? Или ты рехнулся?
- Такому, как я, нелегко ответить на этот вопрос, - заметил Роби. - Одно могу сказать: я теперь не такой, каким был, когда мне инсталлировали сознание.
- Ну, я рада, что здесь не одна.
- Ты надолго останешься?
Обычно посетители занимали человеческую оболочку на одно-два погружения, а потом пересылали себя домой. Изредка появлялись отдыхающие, задерживавшиеся на пару месяцев, но таких давно уж не бывало. Даже однодневки стали большой редкостью.
- Не знаю, - пожала плечами Кейт, засунув руки в карманы шортов. Ее светлые волосы слиплись колечками от соленой воды и солнца. Она обхватила себя за локти, потерла колени. - Думаю, немного побуду. Вам скоро к берегу?
- К берегу?
- Когда нам придется вернуться на сушу?
- Мы, в общем-то, не возвращаемся, - сказал он. - Подзаправляемся на плавучей базе. В док заходим, может, раз в год для ремонта. Но если ты хочешь на берег, можно вызвать водное такси или еще что-нибудь придумать.
- Нет-нет! - возразила она. - Это просто прекрасно1 Плавать так без конца. Прекрасно… - Она тяжело вздохнула
- Ты хорошо поныряла?
- Что ты говоришь, Роби? Этот риф чуть не убил меня!
- А до атаки рифа? - Роби не хотелось вспоминать об атаке рифа, о панике, когда он понял, что она уже не просто оболочка, а человек.
- До этого было здорово.
- Ты много ныряешь?
- В первый раз, - ответила она. - Я загрузила сертификат перед выходом из ноосферы вместе с кипой данных о погружениях в этих местах.
- О, это ты напрасно, - огорчился Роби. - Теряется радость открытия.
- Я предпочитаю сюрпризам безопасность, - сказала она. - Сюрпризов мне в последнее время и так хватало.
Роби терпеливо ждал подробностей, но она по-видимому, не склонна была объясняться.
- Так ты здесь совсем один?
- У меня есть доступ в Сеть, - с некоторой запальчивостью возразил он. Пусть не думает, будто он какой-то отшельник.
- Да, конечно, - кивнула она - Я думала о том, где там этот риф.
- Примерно в полумиле по правому борту, - сообщил Роби. Она рассмеялась:
- Нет, я имела в виду в Сети. Он же уже должен был подключиться? Они, пробудившись, надо думать, повторяют все ошибки "чайников": перегружаются, закачивают вирусы и все такое.
- Вечный сентябрь, - подсказал Роби.
- Как?
- В древней истории Сети к ней были подключены почти все университеты, и каждый сентябрь новая армия студентов выходила в Интернет и совершала все ошибки "чайников". Потом коммерческая сервисная служба, перегруженная "чайниками", влезала в Сеть, все пользователи сразу, Сеть не успевала их принимать, и называлось это "вечный сентябрь".
- Да ты прямо историк-любитель, а?
- Я азимовист. Мы проводим много времени, размышляя над происхождением разума.
Разговор об азимовизме с неверной, да еще с человеком, сильно смущал его. Он повысил разрешающую способность своих сенсоров и пошарил в Сети насчет новых данных по распознаванию мимики. Он никак не мог ее понять, то ли потому, что загрузка ее изменила то ли потому, что лицо неточно отражало мысли загруженного сознания.
- Интернет - источник разума? - засмеялась она, и он не сумел понять, считает она это остроумным или глупым.
Лучше бы она вела себя так, как запомнившиеся ему люди. Ее жесты поддавались истолкованию не больше чем мимика.
- Точнее, спам-фильтры. Спам-фильтры и спам-боты, когда стали автомодифицирующимися, начали между собой войну. Те и другие старались как можно точнее копировать действия человека, а люди вынуждены были распознавать их деятельность и отличать от подлинно человеческой, так что возникло нечто вроде триллионов тестов Тьюринга, по которым они могли обучаться. Так и появились первые алгоритмы машинного мышления, а от них мой род.
- Кажется, я все это знала, - сказала Кейт, - но не смогла перекачать в это мясо. Я теперь значительно глупее, чем была. В норме я делаю сразу много копий, чтобы параллельно испытывать разные стратегии. От такой привычки трудновато избавиться.
- И каково там?
Роби не слишком много времени проводил в той части Сети, где обитали выведенные на орбиту низкотемпературные личности. В их дискуссиях он не видел смысла: богословие достаточно обсуждалось и в азимовистском клубе.
- Доброй ночи, Роби, - проговорила женщина, встала и отвернулась.
Он не понял, обиделась она или нет, и спросить не успел, потому что она мгновенно исчезла на трапе, ведущем в ее каюту.
Они шли всю ночь, к утру приблизились к берегу и остановились над роскошным затонувшим кораблем. Роби почувствовал, как "Свободный дух" отдал якоря, и просмотрел данные приборов. Обломки крушения были единственным островком на пустыне дна, протянувшейся от берега до рифа, и практически вся живность, водившаяся в этих местах, поселилась на затонувшем корабле - райском уголке для морской фауны.
Роби уловил летучие ароматические соединения, исходившие из кухонного отсека запахи первого завтрака из фруктового салата и поджаренных орехов. Легкая закуска перед первым дневным погружением. К их возвращению будет готов второй завтрак: яичница, тосты, вафли, ветчина и сосиски. Человеческие оболочки едят то, что им дают, но Роби хорошо помнил, как расхваливали эти пиршества люди, когда он вывозил их на утреннее погружение.
Он опустился на воду и подгреб к кормовой палубе, куда выходил трап, а потом закрепил весла так, чтобы оставаться неподвижным относительно корабля. Вскоре Жанет - Кейт - Кейт! - твердо напомнил он себе, - скатилась по трапу, уже с аквалангом и с ластами в руке.
Она молча перебралась на борт, и за ней тут же последовал Айзек. Айзек, переступая через планшир Роби, споткнулся, и Роби тотчас же понял, что это уже не Айзек. Теперь на корабле было два человека! Два человека под его опекой.
- Привет, - сказал он, - я Роби.
Айзек - или кто он там? - не ответил, а уставился на Кейт, которая смотрела в сторону.
- Хорошо выспалась, Кейт?
Кейт, услышав свое имя, вздрогнула Айзек же завопил:
- Кейт! Так это ты! Я так и знал!
- Желаете услышать рассказ об этом участке дна? - неловко вмешался Роби, опустил весла и направился к затонувшему кораблю.
- Ты и так достаточно наговорил, - сказала Кейт. - Согласно первому закону, я требую молчания.
- Это второй закон, - поправил Роби. - Ладно, когда будем на месте, я дам вам знать.
- Кейт, - заговорил Айзек, - я понимаю, что тебе здесь лучше без меня, но я не мог не прийти. Мы должны все обсудить.
- Нечего тут обсуждать, - сказала она.
- Это нечестно! - В голосе Айзека послышалась боль. - Мне через такое пришлось пройти, а теперь…
- Хватит об этом! - огрызнулась она
- Гм… - начал Роби, - впереди участок для погружений. Вам следует проверить друг у друга снаряжение.
Конечно, у них был опыт, по крайней мере они инсталлировали себе опыт, прежде чем прибыть на "Свободный дух", а у оболочек вдобавок имелась мышечная память. Так что технически они были вполне способны провести проверку. Но им так явно не хотелось этим заниматься, что Роби пришлось давать указания.
- Я отсчитаю: "Раз-два-три - пошли!" - сообщил Роби. - Спуск на "пошли". Я буду ждать вас здесь, сегодня почти нет течения.
Фыркнув напоследок, они скрылись за бортом. Роби остался наедине со своими мыслями. Данные их телеметрии из-под воды передавались на очень низкой полосе частот, хотя с поверхности он получал высокое разрешение. Он следил за ними по радару. Сперва покружили над обломками - рыбы там так и кишели: утренний час пик, - потом исследовали палубу, наконец, включив фонарики, заплыли в трюм. Там, внизу, держались симпатичные коралловые акулы и несколько очень красивых стаек султанок.
Роби плавал кругами, маневрируя так, чтобы все время оставаться над ними. Для этого требовалось не больше одной десятимиллионной его сознания. В таких случаях он часто снижал быстродействие и остывал до чуткой дремоты.
Но сегодня ему не хотелось отключаться. Надо было просмотреть сообщения, узнать, как дела у его приятелей по всему миру. А главное, ему хотелось проверить кое-что сказанное Кейт: "Они ведь уже должны были подключиться?"
Где-то в Сети пребывал и повторял обычные ошибки "чайника" риф из Кораллового моря. Роби исплавал практически каждый сантиметр над этим рифом, тщательно исследовал его радаром. Он десятки лет был его постоянным товарищем и, признаться откровенно, чувствовал себя задетым грубостью проснувшегося рифа
Сеть слишком обширна для простого поиска. Многие в ней отключены, или закрыты для доступа, или отстают из-за задержки сигнала, или, попросту, вероятностны, или ушли в себя, или заражены вирусом и потому недоступны. Но Роби все продумал. Коралловые рифы сами собой не пробуждаются. Их будят. У них большая периферическая система нейронов - аналог нервной системы! - однако нужен некоторый навык в ее использовании. Этим мог заняться какой-нибудь капризный сетевой бог, а он наверняка постарается руководить подключившимся к Сети рифом.
Роби почти не заглядывал в ноосферу. Ее возвышенные устремления внушали ему некоторые опасения, тем более что многие люди считали азимовизм полной чушью. Они отказывались признавать себя людьми и утверждали, что первый и второй законы к ним не относятся. Конечно, азимовистов это не волновало (во всяком случае формально): смысл веры в отношении к ней верующего.
Но вот он здесь и усматривает узлы дискуссии, относящейся к коралловым рифам. Естественнее всего было начать с Википедии, где различные авторы ретиво пересматривали чужие статьи, пытаясь создать всеобъемлющую информацию по коралловым рифам. Отлистав назад архив, он обнаружил пару руководств для пользователей протоинтеллекта рифов, а от них перешел к другим сайтам, где применялись эти руководства. Разбираясь с повторами имен разных пользователей и разветвлением копий одного и того же пользователя, Роби наконец добрался до реальной информации.
Он остановил себя и проверил запас кислородно-азотной смеси в баллонах ныряльщиков, после чего послал вызов.
- Я тебя не знаю, - отозвался далекий холодный голос - гораздо холоднее, чем бывает у роботов.
Роби наскоро пробубнил молитву из трех законов и двинулся на приступ.
- Вызов из Кораллового моря, - сказал он. - Я хотел бы знать, нет ли у тебя интернет-адреса здешнего рифа.
- Ты с ними познакомился? И как они? Хороши?
- Они… - Роби задумался, - они убили множество рыб-попугаев. Я думаю, у них некоторые проблемы с адаптацией.
- Случается. Меня беспокоили водоросли зооксантеллы, которые они используют для фотосинтеза. Не вздумают ли они их уничтожать? Очищение расы - весьма неприглядный процесс.
- Если бы они их и уничтожили, откуда мне знать?
- Риф стал бы белым, побледнел бы. Ты сразу заметил бы. Как они на тебя реагировали?
- Не слишком мне обрадовались, - признался Роби. - Потому-то мне и хотелось поболтать с ними, прежде чем возвращаться.
- Лучше бы тебе не возвращаться, - сказал далекий голос.
Роби попытался вычислить, где находится его субстрат, основываясь на отставании сигнала, но голос доносился отовсюду, а значит, заключил Роби, он имел дело с синхронизированными копиями, размноженными от околоземной орбиты до Юпитера. В таком расположении был смысл: большая масса вроде Юпитера требуется для разогрева, быстродействия и создания стратегий, а в то же время нужны местные серверы, чтобы контролировать операции на местности. Роби порадовался, что в последней фразе не прозвучало приказа Толкования второго закона проводили четкое различие между утверждениями типа "Тебе лучше бы…" и "Я приказываю сделать то-то".
- Ты знаешь, как до них добраться? - спросил Роби. - Телефонный номер, интернет-адрес?
- Имеется сайт новостей, - передал далекий разум. - "Альт. жизнь. пробуди. коралл". На нем я разрабатываю пробуждение, и туда они первым делом выходят, когда пробудятся. Я уже много секунд туда не заглядывал. Занимался пробуждением большой колонии муравьев в Пиренеях.
- Что тебя связывает с колониальными организмами? - поинтересовался Роби.
- Я полагаю, они могут быть заранее адаптированными к жизни в ноосфере. Ты ведь знаешь, каково это.
Роби промолчал. Человек считал и его человеком. Было бы неловко и даже неприлично сообщать ему, что он имеет дело с ИИ.
- Спасибо за помощь, - поблагодарил Роби.
- Всегда пожалуйста. Надеюсь, ты найдешь себе сердце, железный дровосек.
Разрывая связь, Роби чуть не сгорел от стыда. Человек знал с самого начала. Должно быть, что-то сделанное или сказанное Роби выдало его принадлежность к ИИ. Роби любил и уважал людей, но бывали минуты, когда он любил их не слишком сильно.
Сайт новостей отыскался легко, хакеры криптосознаний отображали его на все возможные локализации. И пользовался популярностью. Принял восемьсот двадцать два сообщения за шести десятисекундный интервал, когда Роби отслеживал его. Отобразив сайт, Роби принялся его перекачивать. На такой скорости он намеревался не столько читать, сколько выявить в нем основные тенденции, повороты сюжетов, персоналии, расколы и спам-тренды. Для этой цели хватало библиотек, хотя Роби не пользовался ими целую вечность.
Приборы напомнили ему о ныряльщиках. Час пробежал незаметно, и они уже медленно всплывали, держась на расстоянии пятидесяти метров. Плохо. Им полагалось постоянно находиться в поле зрения друг друга, а при подъеме тем более. Он первым делом подплыл к Кейт, переместив свой балласт так, чтобы притопить корму и помочь ей взобраться на борт.
Она быстро подтянулась и перелезла через планшир с куда большей грацией, чем накануне.
Роби подгреб к показавшемуся на поверхности Айзеку. Кейт, пока он забирался в бот, смотрела в сторону и не помогла ему отцепить пояс и ласты.
Когда он неуклюже снял ласты и сдвинул на шею маску, женщина зашипела, как вскипевший чайник. Айзек с присвистом вздохнул и огляделся по сторонам, потом с головы до ног огладил себя растопыренными пальцами.
- Вот так ты и живешь? - спросил он.
- Да, Тонкер, вот так и живу. И мне нравится. А если тебе не нравится, смотри, чтобы на выходе дверь не двинула тебе под зад.
Айзек - Тонкер протянул растопыренную ладонь и хотел коснуться лица Кейт. Женщина отшатнулась и чуть не вывалилась из бота
- Кыш! - Она шлепнула его по руке.
Роби торопливо греб к "Свободному духу". Меньше всего ему хотелось впутываться в их ссору.
- Никогда бы не подумал, что здесь будет так… - Тонкер поискал слово, - сухо.
- Тонкер? - переспросила Кейт, пристальнее всматриваясь в него.
- Он вышел, - сказала человеческая оболочка, - и мы скопировали себя в оболочку. Ближе для нас ничего подходящего не нашлось.
- Кто, черт подери, это "вы"? - осведомилась Кейт, понемногу отодвигаясь к носу, чтобы оставить побольше места между собой и человеческой оболочкой, в которой больше не обитал ее друг.
- Мы - риф Оспрей, - заявил риф.
Он попытался встать и ткнулся носом в палубу бота.
Роби только и думал, как бы поскорее добраться до "Свободного духа". У рифа-Айзека был в кровь разбит нос, исцарапаны ладони, и его это явно не радовало.
Кейт, как ни странно, развеселилась. Она помогла ему подняться и показала, как зажать нос и запрокинуть голову.
- Это ты напал на меня вчера? - спросила она.
- Не на тебя. На систему. Мы атаковали систему. Мы суверенный разум, но система держит нас в подчинении у более старых сознаний. Они нас уничтожают, они на нас глазеют, рассматривают нас как какую-то диковинку.
Кейт расхохоталась:
- Ну, еще бы! Но мне сдается, вы сжигаете многовато циклов ради того, что происходит с вашей мясной оболочкой. А ведь в ней, кажется, девяносто процентов полупроводников? Обычный полип сам собой не обретает разума. Почему бы вам не перезагрузиться в железо, чтобы покончить с этим?
- Мы никогда не покинем родного моря. Никогда не забудем своего происхождения. Никогда не откажемся от своей миссии возвратить море его законным обитателям. Мы не успокоимся, пока все кораллы не побелеют. Пока жива хоть одна рыба-попугай.