Сидя во дворе, я, за неимением иного занятия, смотрела на драконов. Не потребовалось много времени, чтобы понять то, о чем я задумывалась довольно давно, да все недосуг было осмыслить. Пэн намного уступал размерами другим бронзовым драконам, а я уже поняла, что он вырос окончательно. К восемнадцатимесячному возрасту это обязательно должно было произойти, разве что я чего-то о драконах не знала. На самом деле, стоило мне в него как следует вглядеться, и стало ясно: он, кроме того, меньше голубых и зеленых. Я спросила его об этом.
Пэн толком и не замечал разницы в размерах между собой и другими драконами, но, когда я обратила на это его внимание, осознал, что уступает остальным драконам в росте. Он даже дошел до того, что спросил об этом Мнемента. Вернулся Пэн смущенный ответом большого бронзового.
"Карен, он сказал, что я не стану больше, чем сейчас. Я вполовину меньше его и только в два раза больше Рута", - говорил Пэн крайне разочарованно.
- Он сказал, почему? - спросила я, зная, что, если он останется маленьким, то никогда не сможет состязаться за обладание королевой.
Читая мои мысли, Пэн ответил:
"Мнемент сказал, мне не надо беспокоиться о завоевании королевы… что я буду занят более важными делами. Когда я спросил, какими, он не смог ответить, но добавил, что от моего размера многое будет зависеть. Это даст мне возможность лучше выполнять свою работу".
- Хм… - только и смогла я ответить обезумевшему от горя юному дракону.
Но позже, когда предполагалось, что я дремлю, я стала размышлять. Пэн, оставшись размером вполовину меньше самого большого бронзового дракона на Перне, смог бы разместиться в большинстве отсеков "Экскалибура", кое-где - не слишком удобно, но смог бы. Я мысленно заметила себе как можно скорее попросить выслать мне планы "Экскалибура".
Через два дня после разговора Пэна с Мнементом Брекки позволила мне бывать всюду и уходить в Промежуток. Она решила, что мы можем начать и изучение перинитской медицины, по крайней мере, тех областей, с которыми я не сталкивалась за восемнадцать месяцев, уже проведенных мною на Перне. Она не ведала, по какой необъяснимой причине меня сняли с летного дежурства, но я-то знала: Брекки едва ли не больше всех ухаживала за мной, пока я бредила, поэтому я была уверена, что она тоже догадывалась об истине. Она решила, что нашей первой остановкой станет Чертог Целителей в Форт холде. Я бывала там, когда вместе с другими воспитанниками училась летать в Промежутке, но размер холда никогда не переставал поражать меня. Мы приземлились во внутреннем дворе Чертога Арфистов, находящегося слева от основной части Форт холда. Мне пришлось отослать Пэна ждать меня в сияющие выси, а Брекки послала свою огненную ящерицу-королеву составить ему компанию, когда ее предупредили о недавних шалостях некоторых огненных ящериц холда.
Она провела меня по извилистым коридорам холда в небольшой Чертог Целителей. Оттуда мы спустились в кладовую. Брекки продолжила рассказывать мне, как что хранится, говорила называния всех трав и каким они обладают действием. Трикордер мой непрестанно жужжал, записывая все, что она мне показывала и рассказывала. Даже спрятанный среди моей амуниции, он, тем не менее, улавливал большинство сказанного и того, что мне показывали. Они располагали множеством трав и мазей, но среди этих снадобий не нашлось такого, по сравнению с которым у Федерации не имелось бы чего-то более совершенного. Единственное, что меня все так же пленяло - это болюйди-трава. У Федерации не было подобной мази, обладавшей бы и обезболивающими, и антимикробными свойствами. Можно себе представить, насколько широко мы могли бы пользоваться этой мазью для первичного лечения ранений у высадившихся на незнакомые планеты, да и вторичного тоже, если люди по какой-либо причине не могут вернуться на корабль (такое временами случается). До сих пор Федерации не удавалось получить подобный медикамент, поэтому, если когда-то наличие жизни вне Перна станет достоянием гласности и периниты вступят в Федерацию, болюйди-трава могла бы стать неплохим предметом товарообмена.
Мы провели в кладовой почти полдня, а затем Брекки забрала меня обратно в Чертог Арфистов. Она упомянула о возвращении Менолли и сказала, что Менолли с удовольствием встретилась бы со мной - наконец-то! Брекки сказала, что Менолли - еще одна знаменитая перинитка: она - единственная женщина, отправившаяся в Путешествие Арфистов, и это - проведя лишь неделю в Чертоге Арфистов. Удивительно, как мы раньше не встречались.
После некоторых расспросов выяснилось, что Менолли - в Архивах, роется к кипе каких-то старых песен, только что обнаруженных в одной из недавно переоткрытых в Бендене забытых кладовых. Следуя указанному направлению, мы дошли до комнаты, где размещались Архивы. По дороге туда мы миновали коридор, показавшийся мне знакомым, и я сообразила, что мы прошли как раз мимо этой комнаты, когда возвращались в основную часть Чертога Арфистов.
Когда вошла Брекки, Менолли обернулась.
- Брекки! Ты как? Драконий век тебя не видела!
Брекки рассмеялась.
- У меня все отлично. Я вижу, над тобой не парит обычная выставка огненных ящериц.
Менолли ответила чуть печально:
- Робинтон запретил моим любимцам быть здесь вместе со мной. В прошлый раз они везде разбросали свитки, и некоторые песни после этого стало невозможно прочесть.
- Знакомое дело, - отозвалась Брекки. - Меня тоже предупредили, чтобы я оставила свою королеву снаружи. Вот она и составляет Пэну компанию, пока мы с Карен здесь.
Тут только Менолли меня заметила.
- Так, значит, это ты Запечатлила того бронзового. В свое время об этом не один день судачил весь Чертог Арфистов. Сто лет, как я хочу тебя увидеть, но ведь ты училась в Вейре, а такую взятку, чтоб наставник позволил тебе увидеться с кем-то посторонним, не накопишь и за Оборот. А поскольку ты была известна гораздо больше остальных, он особо постарался, чтобы тебя никто не беспокоил. Так что к тому времени, когда он отменил свои самые строгие ограничения, былое любопытство уже улеглось, а мне дали другую работу.
- Вот оно что, - сказала я. - Чувствовалось, что меня специально держат в одиночестве, но после всех волнений я была только рада, когда вокруг меня все стихло. А потом мы так замотались с драконами, что я больше об этом и не вспоминала.
- В любом случае, народ все еще старается сложить о тебе приличный напев. Но никто ведь не знает ничего ни о тебе, а о том, откуда ты на самом деле - и того меньше, потому ничего еще и не написано.
- Ты хочешь сказать, что до сих пор ничего не написала? - усмехнулась Брекки, пытаясь скрыть прозвучавшее в голосе удивление. - Я только за этим сюда Карен и привела…
- Знаешь, весь последний Оборот выдался настолько суматошный, что не было никакой возможности писать. Вот и сейчас я только что вернулась из последнего путешествия. Робинтон сразу же послал меня прямехонько сюда посмотреть, нет ли среди этих песен, найденных в Бендене на прошлой неделе, чего-то стоящего. Помочь не хотите?
- Конечно! - ответили мы с Брекки хором и переглянулись. А потом рассмеялись все втроем.
- Думаю, мы немного устали просматривать медицинские запасы, - сказала я.
Менолли вручила нам по вороху свитков.
- Можете начать прямо здесь.
Около часа стояла тишина. Выросли кипы и выброшенных, и отобранных свитков. Выбрасывали в основном испорченные настолько, что на их поверхности не удавалось ничего разглядеть, такие, которые не стоило хранить дальше. В кипе отобранных свитков лежали те, на которых уцелело достаточно слов, чтобы догадаться, о чем говорилось в песне.
Вдруг Менолли тяжело задышала. Мы с Брекки оторвались от работы и увидели бледное лицо, всматривавшееся в нас поверх какого-то свитка.
- Что случилось, Менолли? - спросила встревоженная Брекки.
- Прочтите, особенно ты, Карен. Тут, я думаю, о тебе.
Менолли вручила мне свиток. Пока я читала, Брекки глядела мне через плечо. Это была старая песня… без музыки, остались только слова.
С невиданным именем
Зоркий дракон
Найден пришельцем
И Запечатлен.
Цветом он бронзов,
Всадник - девица.
Сквозь космос дракон
Вместе с ней устремится.
Девица - целитель
По имени К'рэн.
Дракона звать
Вовсе неслыханно - Пэн.
Отметит обоих
Нитей ожог:
Ей - над коленом,
А ему - бок.
Она чуть не погибнет,
Но подруга спасет;
Да еще друг-пришелец
На помощь придет.
Неразлучны, вдвоем
В корабле полетят.
Врагов всей вселенной
Сообща победят.
Из металла корабль их
Целый мир облетит.
И со всеми дракон
Без труда говорит.
Тот бронзовый ростом
Не сможет гордиться,
Но зато в корабле
Хорошо разместится.
Однажды, наш Перн
Захотев погубить,
Пришельцы хохлатые
Станут грозить.
И о помощи зов
Ко дракону помчится;
Флот прекрасных судов
Второпях возвратится.
Чужаков отобьют,
Корабли их рассеют.
Рад будь, Перн: в нужный час
Пэн вернуться сумеет.
Всадник вместе с драконом
Предан нашей планете.
Вместе мир сохранят
И покой на всем свете.
Необычно в героях
Быль с грядущим смешалась,
Но исполнена смысла
Каждая малость.
Непривычен напев мой,
Но правдив - я клянусь.
Этот сбудется стих,
Вам я в том поручусь.
Я издала какие-то задыхающиеся звуки и обернулась взглянуть на Брекки. Уверена, что физиономия у меня была не румяней ее лица. Я никому не рассказывала о том, что я - инопланетянка, об этом знали только Лесса и Ф'лар. Но, если эта песня подлинна, то мое прибытие предсказали задолго до моего появления на свет, и даже, скорее всего, образования Федерации. А стоит этой песне стать широко известной, и каждый будет знать о возможном существовании инопланетян.
- Думаю, мы только что обнаружили еще одну песню, похожую на Песнь Вопроса, - потрясенно сказала Менолли. - Песню, до недавних пор непостижимую. Удивительно, почему она была упрятана в Бендене все эти годы? К тому же, смотрите… - Она взялась за оборванную последнюю страницу. - Возможно, у этой песни есть продолжение. Конец какой-то слегка… незавершенный.
- Может, она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО была непонятна и люди не хотели ее слушать? - задала вопрос Брекки. - Я точно не захотела бы слушать о нападающих на мою планету хохлатых чужаках. А что там имелось в виду насчет инопланетян? - Обе повернулись и глянули на меня.
Когда я не отозвалась, за меня ответила Менолли:
- Не знаю, но Лессе и Ф'лару нужно как можно скорее на это взглянуть.
А я ошарашенно стояла на месте. Потом, подумав кое о чем, спросила:
- Когда это написано?
- Думаю, около четырехсот Оборотов назад… примерно в то время, из которого Лесса притащила Древних, - ответила Менолли. - Или даже еще раньше. Свитки могут сохраняться очень долго, нам доводилось видеть несколько рукописей времен Путешествия Мориты. Те свитки хранились в самых старых кладовых Бендена, и нельзя сказать наверняка, когда они были написаны.
- Пошли, Карен, нам пора, - позвала Брекки. - Не против, если я позаимствую эту песню на несколько дней, Менолли? - Брекки взяла песню и потащила меня к двери.
- Нет. Лесса захочет ее изучить. Я догоню вас двоих позже. Может быть, к тому времени найдется музыка для этих слов. - Менолли рассеянно махнула нам на прощание.
Я позвала Пэна спуститься с вышины и сказала ему передать Рамоте, что мы возвращаемся с очень важным известием и хотели бы как можно скорее увидеть Лессу.
Когда мы вынырнули из Промежутка в Бенден Вейре, Лесса ждала нас. Брекки молча подала ей песню. Прочтя, Лесса присвистнула и в глубокой задумчивости посмотрела на меня.
- Рамота и Мнемент говорили, что Пэн расспрашивал насчет своего малого роста. Ну, и мы тоже недоумевали. А эта песня, кажется, проливает свет на его размеры, да и на тебя тоже. - Она посмотрела на меня в раздумье. - И у меня такое чувство, что эта песня в конечном счете вызовет больше затруднений, чем разрешит. Непонятно, как это "со всеми дракон без труда говорит". Да и вообще после слов "Из металла корабль…" совсем ничего не разобрать, но когда-нибудь, я уверена, понять удастся.
- Я могу спросить Пэна насчет первого. Одну минуту, - я замолчала, сосредоточилась и послала Пэну:
"С кем ты разговаривал в последнее время?"
"С Лессой, Ф'ларом, Брекки, Ф'нором…" - с готовностью отозвался Пэн.
"Нет, нет, нет. Не со всадниками?" - спросила я, зная, что драконы могут говорить с другими всадниками, если захотят. Однако говорить не со всадником для дракона - поистине редкость. Робинтон был одним из тех немногих, с которыми драконы разговаривали постоянно.
"А, ты имеешь в виду Доону?"
Доона Снайдер - наш главный ветеринар. Она взяла мою аптечку, когда я болела.
"Да!" - воскликнула я.
"Тебе больше ничего не нужно?" - спросил Пэн противным тоном. Потом стал перечислять дальше имена нескольких невсадников из нашего вейра и чужих. Увидев на моем лице изумленное выражение, Лесса спросила, что мне рассказал Пэн.
Я пересказала ей, и она велела Рамоте подтвердить это. Когда я спросила Пэна, почему те люди, с которыми он говорил, никогда об этом не упоминали, он ответил, что они не считали, что в его беседах с ними есть нечто необычное. Наконец я обернулась к Лессе и сказала:
- Мне бы хотелось кое-что попробовать с Пэном.
- Что? - отозвалась она.
- Пэн постоянно общался со всеми, кого упомянул. Я бы хотела посмотреть, сможет ли он разговаривать с кем-то, кого видел лишь раз или два, - заявила я.
- У тебя на примете есть кто-то? - спросила Лесса.
- Мой капитан, к примеру. Пэн видел его лишь однажды. А еще есть несколько человек с корабля, которых он либо вообще не видел за последний год, либо видел раз или два. Мы можем попытаться поговорить и с людьми, которых он вообще раньше не встречал, но кого неплохо знаю я.
По ее согласному кивку я снова обратилась к Пэну.
"Пэн, где мой передатчик?"
"У меня в гнезде. Все остальные твои приборы у Дооны", - ответил Пэн.
"Ты можешь послать бреккину королеву его принести, объяснив ей, как он выглядит, чтобы она смогла за ним слетать?" - спросила я.
"Конечно! Ты же знаешь, могу", - в его мысленном голосе появился оттенок осуждения. Ровно через десять секунд передатчик оказался у меня в руках.
"А теперь, Пэн, я хочу, чтобы ты поговорил с моим капитаном и сказал ему, чтобы он меня вызвал на связь", - я мысленно представила себе капитана Брауна.
На этот раз времени прошло побольше, но, не прошло и минуты, как передатчик запищал.
- Здесь Карен.
- Капитан Браун, - донесся с корабля озадаченный голос. - Знаю, звучит странно, и все же что-то сказало мне вызвать тебя. Как ты это объяснишь?
- Это был Пэн. Мы тут затеяли кое-что. Если можно, я бы хотела, чтобы вы объявили по всему кораблю. Я собираюсь попросить Пэна телепатически связаться с людьми на борту. Если у кого-то появится хотя бы малейший намек на желание выйти со мной на связь, пусть так и сделают.
- Я подыграю тебе, Карен, но хотелось бы получить объяснение, когда ты со своей затеей покончишь, - ответил капитан Браун.
- Как только сами разберемся, я вам непременно сообщу. Конец связи.
Тут мы и начали. Не потребовалось много времени, чтобы установить: Пэн довольно легко мог устанавливать связь с теми людьми, кого встречал более пяти раз. Людей, с которыми он встречался два-три раза или не общался в последнее время, он мог вызвать на связь уже с некоторым трудом. А с теми, кого он ни разу не видел, даже если я хорошо их знала, Пэн вообще не мог связаться, как и с теми, кого встречал лишь однажды. Таким образом, в определенных пределах, Пэн мог разговаривать с кем хотел. Он не мог читать у них в умах, как в моем, а лишь посылать им то, что хотел сообщить. Однако, для дракона, не имеющего органов речи, то был наилучший способ разговаривать с окружающими. Такая односторонняя телепатия вполне достаточна, чтобы общаться. Он понимал слова, произносимые вслух, и мог затем телепатически отвечать тому, с кем беседовал.
После этого я передала капитану, что мы установили относительно Пэна. Кроме того, я прочла ему ту найденную нами необычную песню. Перед тем, как отключиться, я попросила нуль-транспортировать Пэну в гнездо общие планы "Экскалибура".
- Ну что ж, я довольна, что песня эта о тебе и Пэне, - сказала Лесса. - И, видимо, Пэну на самом деле уготованы великие дела, как заявил Мнемент. Насколько могу судить по нашему короткому общению с капитаном, дракону обычных размеров определенно пришлось бы туго на корабле, а вот Пэн прекрасно туда впишется. - Она посмотрела на Пэна. - Ты, кроха - очень удачливый бронзовый. Смотри, не подводи нас. Ты ведь умней большинства драконов, и у тебя есть возможность свой ум проявить. Покажи все, на что способен.
Я услышала, как Пэн ответил Лессе:
"Ты будешь гордиться мной, а Перн станет гордиться, что я вылупился здесь из яйца".