Глава 17
"Здесь будет вторая Земля!"
О том, что с последней ракетой прибудет Мерсье, Штабу освоения Венеры не сообщили: ведь Пьер отправлялся на Венеру как рядовой работник экспедиции.
Увидев прибывшего в его распоряжение Мерсье, дежурный член штаба, которым в эту смену оказался Сергей Костров, в первый момент смутился: он хорошо знал, что и его собственные и других членов штаба знания и опыт ничтожны по сравнению с теми, какими обладал Мерсье.
Вторым чувством Сергея была огромная радость: Пьеру разрешено работать!
И вот Мерсье сидит перед ним и спрашивает, за какую работу взяться. Но разве он, Сергей, должен указывать это? Или кто-нибудь другой? Если уж Мерсье оказался на Венере, то самым подходящим для него было бы стать во главе Штаба освоения.
Однако Пьер отклонил эту мысль при первом же намеке: после всего, что ему пришлось пережить, он не чувствует себя способным к организационной деятельности. Ему сейчас трудно охватить гигантское начинание во всем масштабе. Он просит дать ему более ограниченный участок работы.
Сергей до сих пор не встречался с Мерсье, но хорошо знал его по выступлениям. Он видел, как изменился Пьер: не было прежней бурной порывистости, движения, речь стали сдержаннее, ровнее.
- Как обстоит дело с недрами планеты? - спросил Мерсье.
- Ты хотел бы по этой части работать?
- Это же моя основная специальность.
- Да. Но там тебе почти нечего делать. Правда, искусственных вулканов придется заложить еще немало, но тут уже все налажено. Вот если б ты был вначале… Когда еще было множество неожиданностей. Но уже и тогда Жан Тэн и Герда Лагерлеф отлично справлялись.
- Еще бы! Мои лучшие ученики!
- Они уже давно не ученики, - сказал Сергей, - сами многих выучили.
Что-то похожее на ревность шевельнулось в душе Мерсье. Ведь это он мог бы…
И вместе с тем - радость, гордость за этих молодых людей.
- Хочешь работать на воздухоочистительной станции? - предложил Сергей. - Нужен сотрудник на первую такую станцию.
- Почему бы и нет? - ответил Пьер. - Устройство этих станций входит в план покорения Венеры, разработанный на Земле… при моем участии.
- Тогда ты знаешь, что таких станций постепенно будет построено много.
Мерсье до сих пор видел только чертежи этих установок. Он нетерпеливо спросил:
- Когда же мне можно туда отправиться?
- Когда хочешь. Но ты бы сначала отдохнул с дороги.
- От чего же отдыхать? - возразил Пьер. - От безделья на Земле плюс безделья в межпланетном корабле?
Сергей пожалел, что невольно затронул больное место.
- Ну, пожалуйста. Пилот хоть сейчас доставит тебя.
- Зачем же пилот? Разве я сам не доведу машину?
- Наверно, доведешь, хотя здесь условия, как ты знаешь, не похожи на земные.
Но главное, машин у нас мало, самолет надо тотчас же вернуть.
Надев скафандр и простившись с Сергеем, Мерсье вышел из помещения. За время их беседы давящие тучи еще сгустились и низко надвинулись, стало заметно темнее.
Самолет шел невысоко над каменистой то желтовато-бурой, то красноватой пустыней, погруженной в безжизненную тишину: ни птицы, ни зверя. Над головой, в обратную движению самолета сторону, шли густые тучи.
Внимание Пьера привлек ровный гул - сначала слабый, а затем все усиливающийся: очевидно, самолет приближался к источнику шума.
- Что это?
- Это и есть воздухоочистительная станция, - сказала девушка.
Вскоре на горизонте появился ряд труб. По мере приближения трубы росли. Они оказались широкими и высокими. Оттуда и шел этот гул, он все усиливался и наконец превратился в мощный рев. Трубы-башни господствовали над равниной и своими точными геометрическими формами убедительно говорили о власти человека над слепой природой.
Едва самолет опустился неподалеку от башен, к Пьеру подошел подтянутый, сухощавый молодой человек со смугло-желтым цветом лица и сердечно приветствовал его. Из-за гула разговаривать было трудно, Пьеру с непривычки пришлось сильно напрягать слух.
- Меня зовут Шотиш Дотто, - представился юноша, - я заведующий этой станцией. Очень рад, что ты, Пьер Мерсье, будешь работать со мной. Меня известили, я ждал тебя. Хочешь отдохнуть?
- Мне не от чего отдыхать, - сердито отозвался Мерсье.
- Тогда пойдем, покажу станцию.
Они подошли к башням. Пьер внимательно осмотрел ближайшую. Почти у самого основания к ней были подведены две широкие трубы, устья их входили в ее стену.
Присмотревшись, Мерсье увидел, что башни спарены. Каждая пара стояла поодаль от других, а вверху обе башни соединялись рядом толстых труб.
Вдруг стало тише: башня смолкла. Но другие продолжали гудеть, и разговаривать было трудно.
- Войдем в помещение, - сказал Шотиш.
Вблизи башен стояло на рессорах небольшое строение парусной формы, напомнившее Пьеру постройку на острове, где работала Анна.
Приятно было, войдя в здание и миновав воздушный шлюз, снять скафандр, отдохнуть от рева. Внутренность помещения походила не столько на жилую комнату, сколько на походный шатер, какие Пьеру довелось видеть в Историческом музее: не было привычного земного комфорта, все просто, даже примитивно. Да, собственно говоря, и тут люди в трудном походе против стихий, с которыми предстоит долгая и тяжелая борьба.
Мерсье охотно принял предложение Шотиша закусить с ним. На Венере, конечно, еще не было автоматической доставки готовой пищи. Поели синтетических консервов. По аромату и вкусу они показались бы человеку двадцатого века изысканным деликатесом. Но их нужно было достать из шкафа, вскрыть банки старинным консервным ножом, разложить на пленочной посуде одноразового пользования. На Земле уже давно отвыкли от всего этого.
- Отчего же башни перестали работать, - спросил Пьер, - и вообще как они устроены?
Шотиш усмехнулся, его белые зубы сверкнули на желтовато-смуглом фоне лица.
- Ты задал только два вопроса, но чтобы ответить на них, надо напомнить весь принцип устройства станции. Но ведь ты участвовал в проектировании…
Впрочем, я, конечно, готов рассказать: это приятно, хотя вряд ли скажу что-нибудь новое для тебя.
- Ты забываешь, - возразил Мерсье, - что одному человеку трудно охватить вс". Да, я участвовал в разработке плана покорения Венеры, но каждый агрегат проектировали специалисты. Я знаю вс" только в самых общих чертах.
- Через одну из нижних труб, - начал Шотиш, - в башню подается водный раствор синтетической щелочи, жадно поглощающей углекислый газ. Когда раствора загружено достаточно, приводятся в действие насосы, создающие в башнях глубокий вакуум. И тогда окружающий воздух… или, точнее сказать, атмосфера… с огромной силой устремляется в трубу, тем более что атмосферное давление здесь во много раз выше, чем на Земле. По широким трубам она из первой башни идет в соседнюю. Там, при помощи очень сильного компрессора, охлаждается до минус сорока градусов. Вот из этой башни освобожденные от углекислого газа кислород и азот (его, правда, очень мало) выпускаются обратно в атмосферу.
- Но ведь эта башня герметически закрыта.
- Когда очередная порция атмосферы осушена, работа второй башни, а также подача холода и поступление новых порций атмосферы из первой автоматически прекращаются на тот короткий промежуток времени, который нужен для выпуска освобожденных кислорода и азота.
- А как же отделяется от них углекислый газ?
- Как более тяжелый, он остается внизу, а другие газы…
- Выходят самотеком? - с преувеличенной серьезностью спросил Мерсье.
Шотиш опять улыбнулся:
- Самотеком не пойдут. Наружная атмосфера, содержащая в избытке углекислоту, тяжелее кислорода. Но тут вступает в действие другой компрессор и выгоняет его наружу. В недалеком будущем появится много таких станций. С каждой новой станцией процесс очистки атмосферы будет ускоряться. И работа в целом пойдет непрерывно. А останавливается башня автоматически: как только она начинает засасывать снизу влагу сверх определенного максимума, точный измерительный прибор дает команду приспособлению, захлопывающему крышку.
- А почему сейчас остановилась башня?
- В ней израсходовался весь раствор щелочи, он превратился в растворимую угольную соль. Тотчас же скомандовал прибор, сработал автомат, соль пошла наружу по другой трубе - внизу башни. Этих труб две. По одной уходит соль, по другой подается свежий раствор. Все спаренные агрегаты работают последовательно: когда останавливается один, продолжают действовать другие.
- В общем, - сказал Пьер, - все это так и устроено, как мы… - голос его дрогнул, - как мы намечали… тогда, на Земле, в нашей лаборатории… как предвидели… как чертили… как…
Он сбился, замолчал. Горькая улыбка скользнула по его лицу.
- Работа очистительных станций, - продолжал Мерсье, - будет способствовать тому, что атмосфера Венеры по своему составу приблизится к земной. Насчет азота тоже ясно: он будет добываться из азотнокислых солей различных минералов, геологи предварительных экспедиций нашли такие минералы на больших глубинах. Но ты ведь не думаешь, что одни очистительные установки могут в короткий срок довести количество кислорода в атмосфере Венеры до земной нормы?
- А электролиз ювенильных вод? - воскликнул Шотиш. - Мы же их добываем не только для питья и других потребностей. Электролизных установок будет не меньше, чем очистительных. Из воды - кислород, водород. Комплекс!
- Да, - воскликнул Мерсье, - все идет, как задумано: человек создает на Венере искусственный круговорот веществ. Здесь будет вторая Земля!
Глава 18
Атмосфера - дело рук человеческих
Когда-то на Земле строители крупных плотин, электростанции, заводов, шахт были кочевыми людьми. Кончилась одна стройка, они - кто в одиночку, кто семьями - переезжали на другую, начинали вс" сначала. Часто прибывали на совсем еще не освоенные места, и первая их задача была - создать хотя бы элементарные условия для своей жизни.
Не то же ли самое происходит сейчас на Венере?
Примерно, да не совсем.
Главное различие не в том, что стройки здесь пограндиознее. На Земле люди и тогда, когда не было нынешних совершенных способов связи, могли общаться с оставленными друзьями и близкими по почте, телефону, телеграфу. У здешних строителей близкие на Земле, и связываться с ними пока почти невозможно. И как ни увлекателен нелегкий и опасный труд покорения планеты, нередко охватывает тоска… Поэтому особенно сильно привязываешься к друзьям, с кем свел совместный труд на очередном строительстве. И особенно грустно с ними расставаться.
А разлучаться с новыми друзьями приходится часто, потому что здесь в первый период освоения то и дело надо менять места работы.
Не так уж трудно оказалось для Мерсье освоиться с новой для него работой: все процессы были автоматизированы. Декада по земному времяисчислению прошла незаметно. А затем Шотишу было дано новое поручение: наладить первый электролизный завод. Пьер остался один управлять механизмами воздухоочистительной установки и связанного с ней химического завода. В одиночестве он сильнее почувствовал тоску по жене и дочери. Так хочется увидеть Ольгу, ее мягкое и вместе с тем энергичное лицо, почувствовать на плече ее ласковую, ободряющую руку. Увидеть Анну, ее стремительную походку, услышать ее быструю речь, бурную музыкальную импровизацию. Вся - порыв, ураган мыслей, чувств.
Сколько она проявила углубленного внимания к отцу в тяжелое для него время.
Правда, она гораздо реже стала бывать у родителей. Но какое это имело значение на Земле? Из любого места в любой момент с каждым человеком там можно разговаривать, видеть его рядом с собой. Пьеру теперь было досадно, что он ни разу как следует не побеседовал с дочерью в те лихорадочные дни, когда, запершись, исступленно работал над книгой.
Теперь он расстался с Шотишем. Здесь быстрее и крепче привыкаешь к людям, чем на Земле, - ведь их тут так мало в опасном, трудном, но радостном деле.
Ну что же: в конце-то концов, может быть, и не через такое уж долгое время, смогут они общаться теми же совершенными способами, что и на Земле. А пока… Пока он думает о том, как Шотишу будет работаться, житься на новом месте. Какие там будут у него помощники, друзья… Люди…
А Пьер здесь один. Так ли огорчило бы его это раньше? Но ведь не надолго.
Будет он среди людей.
Маленький самолет, на котором летел Шотиш, опустился на пустынное плато.
Унылый пейзаж оживлялся сводчатым пленочным домом. Из него выбежали четверо молодых людей - новые помощники Шотиша. И ему стало весело. Чуждая планета, все близкие остались на Земле, связи с ними нет, тусклая равнина, мутная толща нескончаемых туч, а люди эти до краев полны радости.
И как не радоваться? Первая из необитаемых планет Солнечной системы уже попала в руки человека, и он творит на ней дела, какие раньше лишь грезились фантастам.
Он видел своих новых друзей в первый раз и вдруг услышал знакомый голос:
- Добрый день, Шотиш!
Перед ним стояла невысокая плотная девушка.
- Герда! Ты здесь?.Удивление его было вполне понятно: он знал Герду как крупного вулканолога.
Герда смутилась:
- Ты считаешь… мне здесь не место?
Шотиш ответил:
- Просто я удивлен. Тут работа очень простая, несложный монтаж. А для руководства работой с вулканами нужны опытные специалисты.
Герда возразила:
- Теперь таких специалистов много. Меня и Жана Тэна направили в другие… в разные места.
Строительство электролизного завода в самом деле было сравнительно несложным. Основной агрегат - ванны для электролиза. Они, правда, очень велики и протянулись длинными рядами. На Земле их можно было бы поместить под открытым небом. Но здесь, где пока еще часто бушуют грозы, бури, пришлось возвести над ними длинное невысокое строение, создать в нем нужную температуру, нормальный земной состав атмосферы. К зданию "подвели" невидимые провода от энергетической станции. Проще было бы поместить электролизный завод глубоко под поверхностью планеты, поближе к выявленному здесь скрытому морю. Тогда не пришлось бы тратить такое большое количество энергии на подачу воды вверх. Но, на беду, именно в этом районе затаилось озеро магмы, угрожавшее крупными неприятностями. И на поверхности приходится все время быть начеку. А уж глубоко внизу…
Проводка воды уже подготовлена. Насосы подают ее из глубины в холодильные бассейны, а оттуда в огромные электролизные ванны.
Конечно, и этот завод не может существовать изолированно. Как и все предприятия, он станет составной частью производственного комбината.
Каждая ванна разделена посредине непроницаемой для воды перегородкой. В ваннах раствор, хорошо проводящий ток.
Кислород, выделяющийся на аноде, компрессоры будут выталкивать через высокие трубы в атмосферу. А водород, освобождающийся на катоде, по другим трубам пойдет на химический завод. Туда же по особому трубопроводу сжатый мощными компрессорами газ будет гнать отходы очистки атмосферы - измельченную щелочь со связанной ею углекислотой. С помощью водорода углекислота будет восстанавливаться и послужит сырьем для химического завода.
Итак, очистительная станция связана не только с химическим заводом, но и с электролизной установкой и, конечно, с энергетической. Энергетическая станция дает жизнь этим предприятиям и строительству искусственных вулканов (на первых порах оно пользовалось энергией доставлявшихся с Земли аккумуляторов). Готовые вулканы сами вырабатывают энергию. Позже будет создано, как и на Земле, единое всепланетное высоковольтное кольцо. Вот он, комплекс в действии!
Вскоре монтаж был закончен, и новые порции кислорода пошли в атмосферу.
Теперь строители уйдут отсюда туда, куда их направит Штаб освоения. Здесь никого не останется, завод будет действовать автоматически.
И вот опять надо расставаться. Двойственное чувство владеет Шотишем. Недавно разлучился он с Мерсье, с которым быстро подружился. А тут он успел уже подружиться с помощниками по строительству завода - и опять нужно уходить в разные стороны.
Грустно?
Но его охватывает радостное предчувствие, ожидание участия в новых предприятиях по освоению планеты. Даль пространства и даль времени! Все это раскрыто перед ним, раскрыто перед человечеством, которого он неотъемлемая частица. Что-то сулит завтрашний день?
Глава 19
Центр урагана
Они сидели друг против друга: смуглый, черноглазый, сухощавый, но атлетически сложенный Шотиш и русоволосый, светлоглазый Сергей.
- Так как же, Шотиш, - спросил Сергей, ласково коснувшись его руки, - согласен ты со мной?..
- Постой-ка, - перебил Шотиш, - прежде всего я хотел бы знать, почему тебе разрешили…
- Не так уж обязательно мне быть членом Штаба освоения, - сказал Сергей. - Правда, мне удалось там быть кое-чем полезным. Но масштаб работ растет с каждым днем. Нашлись люди с большими организаторскими способностями.
- Понимаю. Конечно, я заранее согласен. Хотя ты еще не сказал мне, куда зовешь.
- А если и не скажу, - озорным тоном сказал Сергей, - поверишь ты мне на слово, что это особенно интересно?
- Почему же не поверить? Неинтересного здесь я не видел.
- А это особенно интересно, - подчеркнул Сергей. - Я должен подобрать себе помощников… Ну, Жан. А он указал еще на тебя.
Уединенная, высоко поднятая скала среди необозримой равнины - будущий остров будущего моря.
Не случайно выбрано это место для нового грандиозного сооружения. По сведениям вулканологов, теперь недра под прилегающим обширным пространством сравнительно спокойны.
Недавно отбушевал здесь искусственный вулкан. Из вскрытого кратера выползла и потянулась по заранее проложенной дороге сверкающая огненная змея. Пар и дым поднялись к облакам. И презрительно, уверенно смотрела на буйство стихий из домика с пультом молодая девушка, управлявшая буром.
Когда большая часть магмы из этого скопления была вычерпана, геологи проверили прочность породы над образовавшейся сравнительно неглубокой пустотой. Осадка почвы оказалась небольшой. На месте вулкана остался холм из выброшенных им камней и пепла.
Однажды, на заре долгого венерианского дня, к этому месту подошел воздушный корабль.
Заря на Венере не похожа на земную. Светает медленно, на тучах ни малейшего отсвета солнечных лучей: не пробиться им сквозь тяжкую гущину. И все же есть что-то отрадное, бодрящее в медленной, но неуклонной победе света над долгой ночной тьмой. Над этой пустынной областью не зажигали электрическое солнце, и венерианский рассвет можно было наблюдать во всей его дикой прелести.
Сперва чуть-чуть прояснились контуры уже намеченной береговой линии, затем из черноты стали проступать охряные оттенки бесплодных скал - рыжие, светлои темно-желтые, бурые, оранжевые, красные. Вс" больше и больше они отделялись друг от друга. Даль ширилась, становилась необъятной.
Утро было редкое на Венере: спокойное.
Жан, Шотиш и Сергей сошли с корабля и с волнением оглядывали неказистый холм.