Из-за своего неуемного любопытства Арсен сделался призраком. Теперь он вынужден блуждать по мирам и измерениям в поисках того, кто смог бы вернуть ему прежний, человеческий облик. И только девушке из аббатства Фонтевро это оказывается под силу.
Содержание:
Часть первая 1
Часть вторая 2
Часть третья 3
Часть четвертая 5
Часть пятая 8
Примечания 10
Юлия Власова
ПОКРОВИТЕЛЬ
Часть первая
В аббатство Фонтевро, что близ города Шинон, на границе между Анжу и Пуату, этим летом прибыло очень много паломников. А при таком количестве за всеми разве уследишь? Лючия Сафокло, к примеру, не явилась сегодня ни к мессе, ни к вечерне. Она даже ужинать отказалась, сославшись на недомогание. Старая монахиня наведалась к ней лишь поздно вечером и своим скрипучим голосом принялась уговаривать ее показаться местному доктору, на что получила решительный отказ: да, у Лючии раскалывается голова, но боль скоро пройдет, и не нужно беспокоить врача по пустякам. Монахиня удалилась, пожимая плечами, а Лючия повернулась на бок и, положив руку под подушку, стала созерцать малиновое небо над зубчатым частоколом леса - из окна ее келии открывался потрясающий вид. Она пребывала в монастыре в качестве паломницы уже около года, а год, согласитесь, довольно долгий срок, поэтому ей и отвели отдельную келью. Аббатиса прониклась к девушке чувством нежной, почти материнской привязанности, и всей душой желала, чтобы она осталась в Фонтевро навсегда. Настоятельница видела, как исправно посещает она мессы, с каким неподдельным интересом изучает жития, и надеялась в скором времени поговорить с Лючией о монашеском пути…
Но надежды аббатисы рухнули этой же ночью. Даже сход лавины не вызвал бы, наверное, столь сильного переполоха, какой произвел в монастыре полуночный крик, неистовый, сумасшедший крик Лючии. Она взбудоражила добрую половину обители. Когда же у ее ложа столпились монахини и стали наперебой задавать вопросы, она ничего не отвечала и тряслась, как в лихорадке. Единственным, что удалось из нее выпытать, были слова: "Зверь, чудовище!". Одни приписывали чрезмерную возбужденность девушки нервному расстройству, иные крестились и шептали молитвы, полагая, что в нее вселился злой дух. Большинство же терялось в догадках.
Сообщили аббатисе. Весть застала ее готовящейся ко сну перед лампадой, и неведомо откуда влетевший ветер погасил огонек, что настоятельница сочла дурным предзнаменованием.
- Зверь, зверь, - повторяла она вполголоса, шагая по темному коридору к комнате Лючии. - Если это и вправду был демон, то, значит, она заслужила подобное испытание, заслужила, чтобы выйти из него с победой. Ведь не посылаются же испытания просто так! Посылаются за добродетель. Но не согнется ли под напором таких искушений молодой стебелек? Хм, да… Следовало бы оградить ее от потрясений и не отпускать более одну на прогулки.
Монахини расступились перед нею, пропуская к кровати больной. Лючия металась в бреду и непрестанно повторяла повергшие всех в ужас слова "зверь, чудовище".
"Помешательство, - подумалось аббатисе, хотя она тут же отогнала эту мысль. Давеча девушка жаловалась на головную боль и усталость, и вполне возможно, ею завладевал какой-нибудь недуг. - Помешательство или менингит", - упорствовала логика настоятельницы. И то, и другое излечить сложно, и надежда увидеть Лючию в черном облачении медленно угасала.
Аббатиса сказала сестрам готовиться к худшему. Вероятно, последним облачением паломницы будет саван.
Однако на следующее утро Лючия встала ни свет ни заря, чувствуя полноту сил и прилив небывалой энергии. Ее прямо-таки тянуло выйти на улицу. Спешно проглотив завтрак, она выбежала во двор-клуатр, но тут ее окликнула пожилая неприветливая монахиня, которой аббатиса наказала присматривать за паломницей и в случае чего звать на помощь.
"Вот так-так! - раздосадовалась девушка. - Не поразмышлять мне теперь в одиночестве!"
А поразмышлять ей было над чем. Вчера вечером, едва только объял ее Морфей, какой-то дивный голос прошептал ей на ушко: "Скажи-ка, свет моих очей, бывало ль у тебя желанье бросить всё и улететь, далеко-далеко, куда глаза глядят?". Вопрос был риторический, и, в общем-то, отвечать на него не требовалось, но положительный ответ уже готов был сорваться с языка. Кроме того, Лючии очень хотелось взглянуть на обладателя чудесного голоса. Она открыла глаза. Средневековое французское аббатство, какие только гости не случаются здесь! Но такого гостя еще никому не доводилось принимать… В лунном свете облик созданья, повисшего над изголовьем, был до того уродлив и пугающ, что Лючия вначале не поняла, реальное ли это существо или китайский карнавальный костюм, подвешенный к лампе. Стоило карнавальному костюму задвигаться и оскалить зубы, как она завизжала, да так пронзительно, что с потолка посыпалась штукатурка, а зверь исчез.
Лючия Сафокло, уроженка Тосканы, искала в католическом монастыре освобождения от повседневных забот, которые гнели ее в Италии, и почти достигла вожделенного покоя, как вдруг это чудище! Призрак! По прошествии ужасной ночи она жаждала перемен, и ей просто необходимо было сменить обстановку. В монастырских стенах вдруг стало тесно, рутина приелась. "Свободы, простора!" - молило сердце, но свобода никогда не бывает полной. Тебя вовремя остановят, чтобы ты не совершила глупость.
Впрочем, на этот раз ничто не могло удержать Лючию от глупостей: монашка была малость глуховата и близорука и попросту не замечала, что творится вокруг.
Они приближались к лесу. Ничто не предвещало ненастья: знойный воздух был неподвижен, на небе - ни облачка, птицы парили высоко над землей. И тут, откуда ни возьмись - ветер! Свирепый - точно разозлили его, холодный - словно спустился с вершин Альп. Он вырвался из чащи, нахватав по дороге листьев малины, сухих сосновых иголок и парашютиков одуванчика. И если надзирательнице, шедшей впереди, досталась колкая прохлада борея и всё собранное в лесу добро, то щеки Лючии коснулось легкое дыхание июньского ветерка, а в руках у нее каким-то чудным образом оказался эдельвейс. Теперь она уже не удивилась, когда рядом с нею вырисовался призрак. Этот призрак был другой, совсем не страшный, в отличие от видения из ночного кошмара. Фантом имел очертания и облик молодого человека лет двадцати пяти-тридцати, и, надо сказать, совсем недурно выглядящего молодого человека. Пронзительный взгляд его карих глаз, черные, как смоль, вьющиеся волосы и плутоватая усмешка очаровали бы любого.
- Ты кто? - шепотом спросила Лючия, опасаясь, как бы ее спутника не обнаружили.
- О, - ответил тот. - Меня зовут Арсен. Я приходил к тебе вчера вечером, но ты испугалась. Прости меня за столь дерзкую выходку.
- Так ты привидение? - она взяла на себя смелость дотронуться до фантома, однако пальцы прошли сквозь его оболочку.
- Полагаю, что так. Назвать себя человеком я пока не решаюсь. Ты не представляешь, как выручила меня!
- Выручила? - смутилась Лючия.
- Ты думала обо мне. До недавней поры я был обделен вниманием, и если бы не явился к тебе, то окончательно бы погиб! Но довольно разговоров, еще немного - и нас заметят. Давай куда-нибудь улетим!
И тут монашка обернулась.
- С кем это вы шепчетесь, сударыня? - подозрительно спросила она.
- Я? Я пытаюсь вспомнить строки из "Гамлета", - нашлась девушка.
- А мне уж было подумалось, - проворчала монахиня и на всякий случай посмотрела по сторонам.
Когда она наконец отвернулась, Лючия перевела дух.
- Где ты, где? - она поискала глазами призрак, но того точно след простыл.
- Тсс, ни звука! - прошелестел ветерок над самым ее ухом. Что-то теплое легко-легко коснулось ее кожи, и внезапно по всему телу разлилась такая нега, такое волшебное чувство безграничной любви, что она буквально растаяла в призрачных руках Арсена. - Летим сейчас! - сказал он, и тут произошла удивительная вещь: ноги Лючии оторвались от земли, с уст слетело короткое "Ах!", а через секунду монахиня-сопроводительница на ее глазах превратилась в черную бусинку, нанизанную на светло-желтую нить тропы, что вела к лесу.
В правдивость происходящего верилось с трудом. Вероятнее всего, это был сон. Да, конечно, сон! Разве согласилась бы на такое Лючия в реальной жизни?! Носиться по небу с каким-то призраком! Первым делом она обратилась бы к психиатру, стала бы принимать успокоительные таблетки… А во сне можно и голову потерять.
Сколько неземной радости заключено в полетах, сколько невыразимого блаженства!
Они перепробовали множество разных способов передвижения в воздухе: и волчком, и зигзагами, и на спине. Несколько раз Арсен отпускал Лючию в свободное падение, а она совсем не боялась, будучи уверенной, что грезит. Тем более он всегда успевал подхватывать ее у самой земли. По временам он делал такие виражи, что захватывало дух. Потом они летели, пристроившись за стаей диких гусей, а напоследок призрак без предупреждения начал резко снижаться и ворвался в притихшую чащу, вспугнув с десяток пернатых.
О своей попечительнице, аббатисе, девушка даже не вспоминала. Также мало ее заботило и то, что скажет в свое оправдание монашка-надзирательница, вернувшись в аббатство без подопечной. Белые известняковые стены Фонтевро вскоре растаяли в ее памяти, как прошлогодний снег.
Петлять по лесу было не очень-то удобно. Всякий раз казалось, что еще немного, и они врежутся в дерево, однако Арсену чудом удавалось избежать серьезных столкновений. Ему всё нипочем, ведь он призрак, а вот Лючии приходилось несладко: ветки то и дело хлестали ее по лицу, натянутая между стволами паутина прилипала к платью, да мошкара не давала покоя. Наконец они вырвались из лесного чертога - впереди простиралась зеленая равнина с раскиданными тут и там домиками и мельницами. При виде этого живописного поселения Лючия пришла в восторг: редко когда случится наблюдать французскую провинцию с высоты птичьего полета.
- Понравилось тебе наше приключение? - спросил Арсен.
- Угу, - лучась улыбкой, кивнула девушка.
- Ну, а теперь куда? Где ты живешь? Надеюсь, не в монастыре?
И она без колебаний назвала ему свой адрес в Италии.
- Фью! - присвистнул Арсен. - Какое совпадение! Ведь бежал-то я именно из Тосканы. Что ж, встречусь со старыми знакомыми, вот будет потеха!
Из его слов Лючия вынесла совсем немногое, но решила отложить расспросы до более подходящего момента. Сейчас у обоих в ушах свистел ветер, потому что разогнались они до немыслимой скорости.
- Вперед, в Италию! - крикнул Арсен, но даже этих слов было не разобрать.
Они поднялись в зону кучевых облаков, которые заслонили небо вплоть до Умбрии, и летели так до самого вечера. Когда же зашло солнце, Арсен остановился на верхушке ветвистой пинии, чтобы его спутница могла передохнуть. Лючия чувствовала себя так, словно состояла не из плоти и крови, но словно ее наполняло пушистое белое облачко. И усталость практически не ощущалась.
- Там, за холмами, мой дом, - сказала девушка, и ее глаза сомкнулись сами собой. - Слишком долгий сон, тебе не кажется? - пробормотала она, прежде чем задремать.
Часть вторая
На росистой траве искрились нерукотворные алмазы, драгоценности, каким Лючия не привыкла удивляться. Она с недоумением взирала на своего нового знакомого, который со смехом носился по утреннему лугу, кружил рядом с сосной, сбивая с иголок блестящие капельки, - в общем, ребячился, как мог.
- Сегодня день, когда случаются чудеса! - весело воскликнул он, подлетев к Лючии. Та скривила губы, чтобы показать свое презрение к подобным речам и субъектам, их произносящим. Теперь она осознавала, как заблуждалась, полагая, будто видит сон. Увы, всё это приключилось с ней наяву. Стены, из плена которых она мечтала вырваться, крыша над головой - как можно было добровольно отказаться от таких удобств и отдаться воле взбалмошного призрака?! Даже людям нельзя доверять, что уж говорить о привидениях! Кто такой этот Арсен, чего от него ожидать? Голова раскалывалась от множества теснившихся в ней вопросов. Потом Лючия вдруг вспомнила, что сегодня у ее младшей сестренки день рождения, и сильно затосковала по дому.
- Отчего грустишь? - поинтересовался Арсен, заглядывая ей в лицо. - Разве утро не великолепно?
- Ты не поймешь, - ответила она. - Ведь тебе чужды людские печали.
- Не так уж и чужды, - проронил Арсен. - Я должен был сразу тебе рассказать…
Лючия его не слушала.
- Отнеси меня домой, - попросила она.
- Будет исполнено, прекрасная синьорина, - полушутливо произнес призрак и вновь подхватил ее, увлекая в небо. Земные тяготы остались на земле - Лючию вновь объяло беспредельное чувство любви и воодушевление, какое невозможно описать словами.
"Он имеет власть надо мной, - лишь на мгновение подумалось ей, и от этой мысли она содрогнулась. - Как только мы взмываем в воздух, я теряю способность здраво рассуждать".
Прикрывшись туманной кисеей, на необычных путешественников снизу вверх глядели усеянные стогами луга. Глядели своими мутными глазами-озерцами и недоумевали: куда держат путь эти двое в столь ранний час? Равнина, точно заспанная барышня, хмурила свои брови-речушки, орошающие пашню, а небесные странники всё летели и летели - до самых холмов, за которыми, по словам Лючии, был родительский дом.
- Только, пожалуйста, не отпускай меня больше, - попросила она на всякий случай, окончательно уверившись в правдивости своего сна. Веселость Арсена вселяла в нее опасение за собственную жизнь. А Арсен растолковал ее просьбу по-своему: теперь он ни за что не оставит ее одну.
Вдалеке показался редкий дымок, а вслед за этим Лючия разглядела несколько высоких печных труб.
- Дым… Наверное, к празднику готовятся, пекут творожное печенье и пирог с капустой, - пробормотала она.
- Который из них твой дом? - спросил Арсен.
- Тот, что с синей крышей, - поспешно сказала девушка. Благо, в позапрошлом году для покраски шифера родители выбрали именно этот цвет, иначе она никогда бы не отличила крышу своего жилища от множества одинаковых красных крыш в поселке. Сверху ведь всё кажется одинаковым.
- Ну, держись! - задорно крикнул призрак. Он явно намеревался выкинуть очередной фортель.
"Ты не посмеешь", - напряженно думала Лючия, пока они снижались. Арсен уловил эту напряженность и в мгновение ока лишил девушку возможности сопротивляться. Она попросту потеряла сознание.
Призрак не собирался сколько-нибудь задерживаться в гостях у ее родителей, кроме того он питал некоторую неприязнь к большим скоплениям народа, а сегодня в этих стенах, по-видимому, намечалось грандиозное празднование. Поэтому Арсен вместе со своей безответной ношей промчался насквозь через гостиную, потом через кухню, и никто из бывших в доме не заметил их появления. Движенье было столь стремительно, что на окнах заколыхались занавески, однако едва ли кто-нибудь придал этому значение.
Лючия очнулась в каком-то полутемном заведении, на стуле с резной деревянной спинкой. За столиком напротив изящная дама поглощала взбитые сливки и время от времени поглядывала на своего собеседника, лицо которого было в тени.
- О, я боялся, что ты заснула навеки, - прозвучал голос за спиной у Лючии.
- Арсен? Куда ты меня принес? Что это за место?
- Кофейня. Не волнуйся, вполне приличное заведение.
- Но… на нас не смотрели косо? - занервничала девушка. - Никто не вызывал карабинеров?
Призрак усмехнулся.
- Я могу воплощаться, когда захочу и перед кем захочу. В данный момент ни единая живая душа в кофейне не озабочена моим присутствием, так что можешь расслабиться.
- Расслабиться?! - вскричала Лючия, и тут же несколько голов повернулись в ее сторону. - Расслабиться?! - продолжила она шепотом. - Я уже довольно расслаблялась. А теперь пора выяснить, что скрывается под этой личиной, - и она ткнула пальцем в грудь Арсену, который к тому времени стал более или менее осязаемым.
- Хе-хе, что тут выяснять? Ты же видишь, я прозрачный, внутри - пусто, - отшутился тот и тотчас расплылся в воздухе, как подобает привидениям.
- Веди себя пристойно! - прошипела Лючия, а про себя подумала: "Я выведу тебя на чистую воду, чего бы мне это не стоило!". - Во-первых, кто тебе разрешил мною распоряжаться? Разве просьба вернуть меня домой такая уж неосуществимая?
Арсен посерьезнел и сосредоточился, что с ним редко случалось.
- Хм, понимаешь ли, той первой ведь предшествовала другая просьба - "не отпускать", что я исполнил неукоснительно. Находиться же с тобой в доме, куда приглашены гости (а судя по числу блюд на кухонном столе, следовало ожидать прибытия несметной толпы), стало бы для меня настоящей пыткой. Видишь ли, я не выношу толп.
"Ах, какие мы нежные! Мы не выносим толп!" - раздраженно подумала Лючия, однако сдержалась, чтобы не вспылить. Она приготавливала разные вопросы с намерением слово за слово вытянуть из Арсена всю правду о его прошлом.
- У тебя аллергия на толпы, так что ли? - ненавязчиво поинтересовалась она, поставив локти на стол и опустив подбородок на сплетенные пальцы рук.
- Не совсем, - призрак прокашлялся, ну прямо как самый заурядный человек! - Просто я боюсь встретить профессора… Того профессора…
- Это становится любопытным. Расскажи!
Арсен вздохнул, поудобнее уселся против Лючии и начал:
- Синьор Бьянки в ту пору был великим ученым, а я - несмышленым юнцом и всё мечтал о баснословных богатствах. Мечтал плавать на собственном корабле, подобно графу Монте-Кристо; бороздить пустыни, рассекать небесные просторы и заниматься исследованиями флоры и фауны, не привлекая средств извне. А где можно заработать, как не на бирже? Вот и стал я играть, но неудачи преследовали меня одна за другой. Я уже стал подумывать о том, чтобы бросить это невыгодное занятие, когда под руку мне случайно подвернулась статейка, где синьор Бьянки сообщал о своем изобретении, некоем аппарате, способном придать любому телу, в том числе и одушевленному, способность перемещаться в пространстве и времени. Профессор искал добровольца, дабы испробовать на нем действие своего изобретения. Ну, я, конечно, тут же и смекнул, что, зная будущее, можно возвратиться в прошлое и сделать на бирже выгодную ставку. Тогда и дела пойдут в гору.
- Ох! - только и сказала Лючия.