VI
…И помешал зонтиком в головах.
Людмила Сергеевна была уязвлена более других; расчеты К-времен это была ее парафия, форма их тоже. Она немало гордилась тем, что нашла столь удачную запись - с "+" дополнительными днями. Поэтому примчала к Любарскому на 122-й уровень:
- Варфоломей Дормидонтович, как все это понимать! Как мне теперь перестроить Табло!..
- Очень хорошо, Люся, что вы застали меня именно здесь, - тот поднялся ей навстречу. - Здесь вы сможете получить ответы на многие вопросы.
И усадил ее к компьютеру, запустил дискеты Пеца.
- Варфоломей Дормидонтович мудрый и мужественный человек, достойный преемник Валерьяна Вениаминовича, - объявила она после чтения их в координаторе. - Переделывать все без разговоров!
Вникнув с принципиальных позиций в приказ 12, другие математики и кибернетики, ее "мальчики", не могли не признать, что Любарский на 100 процентов прав: в нынешнее время ходовая система счета дат, хоть она и вошла во все отрасли знаний и дел, безнадежно отдавала пещерой. А еще больше в расчете интервалов: попробуй повычитай - отдельно про секундам, отдельно по минутам, по часам, по дням, по месяцам… - и не запутайся, сведи все вместе; тут и из компьютера дым пойдет. А по Любарскому - элементарно.
Но не все восприняли так. Многие топорщились: да что это, да как!.. И месяцев стало жалко, и дней недели. "Понедельник день тяжелый", "После дождичка в четверг", "Семь пятниц на неделе", ономнясь, анадысь… все такое родное!
VII
- Нет, ну… я не все понял, но поддерживаю, - солидно сказал на очередном Координационном совете главинж Буров. - А то распустились, черти. Часы вам подавай, минуты, секунды… До нашей эры, после нашей эры…
- Вместо нашей эры… - поддал кто-то.
- Вот именно. Ничего. Правильно, Бармалеич, так нам и надо. Мы в самом деле не вполне на Земле. Уже, между прочим, год… то есть целый оборот вокруг Солнца.
А когда остались одни, спросил:
- Варфоломей Дормидонтович, объясните, ради бога: зачем вы это сделали? Ведь трудно до нелепости с дробями этими. И мне трудно. И координаторщикам работы прибавится. Ну на кой черт!..
- Потому и трудно, что жизнь наша сама по себе нелепа… до несуществования, Витя.
- Ого!
- Да, так. Поэтому и Корнев свихнулся. И вас достанет, хоть вы и толстокожи, как носорог. И главное, понимать обязаны: что делаем, что с намим делается - под видом одного другое. В том и дело, что эти числа… или в виде дробей, или неких минимальных порций, квантов времени… да просто квантов h в толковании Пеца - понимаете, ОНИ СУЩЕСТВУЮТ БОЛЕЕ РЕАЛЬНО, ЧЕМ МЫ ВСЕ.
- Даже?!
- Да. Они - поток. Поток Времени. Мы же лишь мелкая рябь в его течении.
- А… эта ваша гипотеза турбуленции!
- Ах, если бы это была только гипотеза. Помните, был рассказ такой Лема "Существуете ли вы, мистер Джонс?" А существуете ли вы, главный инженер Виктор Федорович Буров, ежели не понимаете все до конца? До самых глубин. Существует ли вообще наш Институт?..
Буров ничего не сказал, удалился возмущенный. Это он-то не существует, это он-то толстокож, как носорог! Сам-то он знал, что не такой: впечатлительный, тонкий, влюбчивый… Поделился впечатлением с Панкратовым.
Миша вспомнил тот подсунутый ему Бармалеичем файл, сказал:
- Знаешь, наш Бармалеич, наверно, маленько не в себе. Чокнутый. Но может, нам такого лидера и надо?
При всей своей даровитости Михаил Аркадьевич не мог принять идею, что движение Фантома М31 во Вселенной - то же самое, что и перемещения краденых грузов по лучу в его Ловушках. Ну, никак.
Если смотреть прямо, приказ сей был неисполним в полной мере. Способом, каким выносят выговоры, повышают-понижают, тому подобное - отменить времяисчисление! Ха!.. Заменить весь извечный набор (он в миллиардах часов по всей Земле - от наручных до башенных - в металл воплощен, в шестеренки; куранты так бьют, колокола бамкают, пушки палят…) какими-то десятичными дробями. До седьмого знака после запятой. Ну, знаете…
Так в итоге и получилось. Но Варфоломей Дормидонтович, что называется, дрался до последнего. Он чувствовал то самое, что почуял незадолго до смерти, во власти откровения своего, Александр Иванович Корнев при взгляде на Табло времен: Время важнее различимого бытия. Эти числа от Мира Первичного. Они сами Среда.
Так что приказ выглядел странным просто потому, что заблуждения нашей жизни - в частности, со счетом времени, на много порядков более странны, нелепы и противоестественны.
VIII
Из дневника Любарского
"Ситуация после приказа 12 напоминает рассказ Марка Твена "Как я редактировал сельскохозяйственную газету". Там при появлении героя-редактора кто-нибудь восклицал:
- Это он!.. - и люди разбегались, некоторые вскарабкивались на дерево или на забор. У нас не восклицают и не вскарабкиваются, некуда - но странные взгляды на себя я ловлю постоянно. Жаль, м-ра Клеменса нет в живых, это же тема для его рассказа "Как я руководил научно-исследовательским институтом".
"Шашлык по-карски. время по-любарски". Вот именно.
Для их, чертей, пользы стараешься - а они…
Я чую, что это крайне важно. Есть Вселенский часовой механизм. Множество вихрей-шестеренок - и все зацепляются, чтобы вращаться. Все миры такие шестерни. Но чтоб зацепиться, надо нашей "шестеренке" иметь соответствующий шаг. Не Вселенной же ради нашего мирка менять свои числа, не Ей к нам подлаживаться.
А зацепиться, синхронизоваться это значит получить свою долю энергии от ВсеВремени, от завода Вселенской пружины, вращающей галактики и атомы.
Но кому я, скажите на милость, все это объясню! Сам еле пырхаю".
IX
Но кое-что все же пошло. Начали пересчитывать, перенастраивать свои ЧЛВ и программы-графики (тон задала та же Людмила Сергеевна и координатор), уславливаться о встречах на К-уровнях, о взаимодействиях по этим числам… привыкать. И убедились, что так действительно проще и точнее. Вечная проблема: попасть в нужное К-место в обусловленное К-время - с точностью хотя бы до часа! - исчезла; она была, потому что ленились вычислять К-интервалы, добирались на авось… и маялись часами на диванчиках в коридорах башни. А теперь неловко было не решить эту задачку для младшеклассников по формулам из приказа 12. Ай да Бармалеич!.. "Наш-то директор-то - ого-го!.."
У Любарского возрос авторитет.
…Даже пошла мода среди молодых работников Института - и вне его, в Катагани или еще где-нибудь уславливаться о встречах, пусть и о любовных, в новом своем счете времени; в 295.7658 у парка Пушкина и так далее.
X
Из дневника Любарского
"День текущий 0.4647 октября ИЛИ
1 октября 11 ч 12 мин 25 сек в Катагани
29+11 октября 15 ч на уровне 24
364-й день Шара
…и 44-й день (ИЛИ 48-я Галактическая микросекунда)
Дрейфа галактики М31 в Большой Вселенной
"Шашлык по-карски, время по-любарски".
Времен много - Время одно. Время-хозяин. Главное Вселенское существо - само h-Бытие-Возникновение (по теории Пеца), коим просто распирает всю Вселенную. Поэтому и разлетаются галактики.
Кажется, понял, что имел в виду умирающий Валерьян Вениаминович: ЧТО я знаю. Тот наш разговор за чайком вчерним в начале августа. Тогда я непринужденно - и более чтобы поумствовать - обосновал, что Шар с Меняющейся Вселенной внутри оказался у Земли, затем и на Земле не просто так. И что любые наши действия в нем в конечном счете расширяют Контакт МВ/ БВ - малой, да удалой мини-Вселеннной с застывшей окрест Большой. Физически они равноправны. Да, пожалуй, что в Шаре-то, сменяющая Циклы миропроявлений каждые 5 сотых секунды, позначительней.
Но дело не в них, а в нас. Мы расширяем Контакт?..
Он расширяется посредством нас.
Поговорили, попили чаек - и разошлись. Вэ-Вэ потом еще пришел ко мне в комнату, рассказал о Теории. И все.
…Потому что еще не было ни Монолога Корнева, ни его смерти. Убийства первичным Знанием, раскрытой тайной: что мы на Земле всеми своими потребностями, возникшими из них техникой и прикладными науками - просто разрушаем планету. Как термиты деревянный дом. Даже не мы, а Время Разрушения, работающее через нас.
А мы теперь так расширяем Контакт. Все тем же манером, по Корневу, утоляя свои потребности и замыслы все новыми открывающимися НПВ-возможностями. Например, Ловушками - при всей сомнительности их некоторых акций. Уже расширили зону Контакта на Овечье ущелье - и думаю, это не все.
Но все-таки это более почтенное дело, чем потребительски крушить родную планету. И более интересное.
…Да, и здесь будет (и есть) под видом одного другое, под видом "мы делаем" с нами делающееся. Но все же, все же, все же… так да не так. Нет, поспешили Александр Иванович и Валерьян Вениаминович - и с выводами, и с летальной драматизацией их.
А мы еще поживем-с. Потому что уже кое-что поняли-с.
Отсюда следует простой и ясный принцип моего руководства Институтом: я должен поощрять самые крупные замыслы и дела. Не мельчить. Чем крупнее, тем Вселенскее.
Мы ли делаем, с нами ли делается… но ведь помогаем Вселенным вступить в невиданный доселе Контакт. Вселенным! Фирмам, кои веников не вяжут".
Осознание Любарским того, что что бы они не творили, в конечном счете, они расширяют Контакт Меняющейся и Большой Вселенных - или, более четко, делая свое, Делают Контакт, произошло в два этапа: в августовское чаепитие с Пецем и вот сейчас, после приказа-вызова 12, терзаний и передряг. Но главное, оно произошло. Это важное Событие.
Глава пятнадцатая. Спуск от Атлантиды к Аскании
О, эта магия иностранных имен! Знаменитая очаровательнейшая Айседора Дункан - она же Isidora. Сидор женского рода. А мы-то!.. А Есенин!..
К. Прутков-инженер
Файл 1: "Бригантина поднимает паруса"
1
Так это назвали, обозначили файлы в компьютере. Так их прогоняли потом, через неделю, от конца к началу и от начала к концу, просматривали: как все возникало.
День текущий 5.7774 октября
6 окт 18 ч 39 мин 26 сек Земли
6+1 окт 13 ч Уровня К2, в зоне
…для подъявшего голову вверх мир светлел,
накалялся округлой стеной башни,
звуки там высоки и звонки,
движения быстры до неразличимости
До Сотворения Аскании-2 два К-века, восемь обычных дней. 310 К-лет до ее Оживления. 18 лет до пуска cолнцепровода - завтра днем.
…Еще и названия-то Аскания-2 не знали, в умах маячила К-Атлантида. И было в намеченном месте над зоной ВнешКольцо имени командира грузопотока Бугаева. Решетчатое ажурное начинание, сваренное из уголков и двутавровых балок и выпятившееся на уровне К5 от внешнего слоя башни в сторону пустыря. Для грузопотока вверх. Шаротряс его сильно порушил. Ловушки эту идею вообще упразднили, сооружение хотели снести - ан пригодилось. Под ним и опуская с него выстелили 1.5 гектара зоны листовым титаном: несостоявшиеся обшивки несостоявшихся ракет - НПВ-спасли от продажи за бесценок в Китай. Несколько вагонов - на них вывел полковник Волков - упрятали в Ловушку-схрон. Больше с целью разорить ловчил, дорвавшихся до стратегических материалов. А для новой идеи получился антикоррозионный и жаростойкий поддон-экран.
Полтора гектара - размер стадиона в райцентре.
Для барж, взятых с реки, с западной и восточной сторон "стадиона" поставили Ловушки-гаражи с К310 - размером меньше находившихся поблизости контейнеров для сжигания мусора. Они затем превратились в НПВ-причалы. Потом и в НПВ-шлюзы. По углам ВнешКольца - кое было сперва, как сказано, лишь решетчатым квадратом на опорных мачтах, - укрепили главные Ловушки 8640, плоскозевные; в них возможная концентрация пространства-времени была намного выше этого числа - чтобы нужные объемы рассчитанного Шуриком Иерихонским К-пространства вместились с гарантией.
Это были все те же "максутики", только верхние части их белых труб были сплюснуты на овал, на плоский зев ("улыбка монстра", по замечанию Бурова).
Металлические баржи с реки, от ближних грузовых дебаркадеров, НПВ-взяли - в нарушение, увы, того блатно-евангельской заповеди: не укради, где обитаешь… Но очень не терпелось проверить идею. "А не получится, так сразу вернем". Летом эти баржи перевозили когда щебенку и песок, когда арбузы и помидоры, а сейчас все равно попусту ржавели, болтались на речной волне.
Да и негде было больше взять. Из-за них еще будут потом неприятности.
Это все накануне, 5 октября.
2
В 19 часов 9 минут напрудили в "титановое корыто" (так назвали полигон-стадион) теми плоскозевными ЛОМами пространство К200; это немного, почти как на крыше. Но на "стадионе" стало темно и обширно. И с гулом перекачки со всех сторон сюда ринулся воздух. Пробу пришлось немедля прервать, вернуть в Ловушки избыток пространства, восстановить нормальное зонное К2.
Так поняли первую ошибку: К8640-пространствво должно быть сразу со СВОИМ воздухом. Его надо набрать. Вобрать. Пусть хоть для тоненького слоя метров на 50-100, прикрытого сверху "НПВ-капустными листьями" (совместная идея Мендельзона и Панкратова, о ней еще речь будет).
ЛОМы повернули жерлами ввысь. И над пустырем потянулись невидимые среди бела дня в разреженные высокие слои атмосферы (там не столь звучала перекачка) игольчатые НПВ-жала. Воздух пока еще никто не приватизировал - брали у природы, у планеты.
3
В 19 ч 29 мин Земли
6+4 окт 20 ч Уровня К6,
на будущем Капитанском Мостике
сразу над ВнешКольцом -
главными закоперщиками (Буров, Иерихонский, Панкратов, Климов) было сделано существенное уточнение:
- Не надо трусливых проб с К200 и прочим. Работаем сразу ТОЛЬКО с пространством К8640. Мельчить нет ни времени, ни смысла.
- А это значит, что и воздуха набираем в Ловушки для ТАКОГО объема здесь. Под завязку. Как над материком.
Мини-полилог типа "Они".
(И снова всплыла проблема НПВ-транспорта. Как перемещаться? Над ними НПВ-поростор, под ними пустой НПВ-океан! Но сразу и решилась. Баржи-то, блин, металлические. Между ними и корытом-полигоном двойной НПВ-выталкивающий барьер. Это проверили в Лаборатории моделирования по идее Миши, давнего, еще с Шаротряса, энтузиаста такого транспорта.
Должны, блин, скользить.)
В этом "блин" был оттенок лихой авантюры. Как с первыми Ловушками.
Заполнили сей геометрически пустяковый объем К8640-пространством из Ловушек-монстров с засосанным впрок воздухом. (Физически это было громаднейшее событие: над экранными листами напрудили Ловушками не мало, не много - миллион квадратных километров… непонятно самим чего. Но со стометровой толщей воздуха, с атмосферой, а в ней можно дышать и вообще обитать. Физически, повторю, громадное дело, но поскольку при К8640, то внутренние полгода уложились во внешние полчаса, километры в метры, не о чем толковать, можно в скобках, привыкайте).
4
В первый рейс на кое-как, на живую нитку оборудованной электродами и полевой системой барже во тьму, светя прожекторами, пошли Панкратов и Буров.
Сначала осторожно, на привязи - двухкилометровым канатом к причальной тумбе у НПВ-схрона. Понимали, что рискуют отчаянно: если унесет вглубь, вдаль, во тьму, то пока найдут и вернут, от них, как от Викентьева козла, останутся скелеты и вонь; да и последняя успеет выветриться.
Бегали по железной палубе, громыхая ботинками, от кормы к носу, поворачивали так и этак пластины электродов, подавали и меняли напряжения - выясняли, куда их несет и как. Выяснили. Если на кормовые подать больше поля, баржа идет вперед, если его больше на носовых, пятится; если вровень - остановится. Для поворотов понадобились такие же пластины между днищем и бортами. Рули.
Накрутили канат на лебедку, причалили. Вышли в белый свет, в зону - в сумерки, собственно. Вечерело. Но заканчивать на этом не хотелось. Для экономии времени взяли харчи и ушли снова через НПВ-шлюз (бывший К-схрон) на баржу. Там попитались, отдохнули, полежали, пытаясь увидеть сквозь тьму и дымку вверху решетки ВнешКольца. Не увидели.
Любопытно было, что баржа слегка покачивалась - вне воды, в воздухе, на НПВ-барьере будто на воде, на медленной пологой волне.
- Блуждающие токи в почве, - предположил Виктор Федорыч.
- Атмосферное электричество, - покачал головой Панкратов. - Мы засосали столько воздуха, что и оно непременно есть.
- Этак нам еще и компас понадобится для путешествия… по своему хоздвору.
- И не только.
Они не были особенно близки между собой, Виктор Федорыч и Михаил Аркадьевич. Даже в совместной работе над Ловушками преобладало соперничество: один придумает одно, другой расстарается - и переплюнет. Деятельность по НПВ-перемещениям-перераспределениям тоже как-то не очень объединяла; наверно, из-за блатного привкуса. Невелика радость творческим интеллигентным людям, сблизиться в таком. (В подобных акциях - на том же путепроводном мосту на Катагани-товарной, да и в иных местах - они, даже зная, что никто заведомо не услышит, переходили почему-то на шопот.)
Сейчас было иначе. Не НПВ-урки, не сообщники - путешественники в новый - создаваемый! - мир. И риск другой, и интерес другой. НПВ-флибустьеры и авантюристы, колумбы и магелланы. Буров даже запел песню:
- Надоело и грустить, и спорить,
И любить усталые глаза.
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса.Капитан, обветренный, как скалы,
Поднял якорь на закате дня.
На прощанье поднимай бокалы
Золотого терпкого вина!
Миша песни не знал, с удовольствием слушал. Басок Виктора Федорыча звучал приятно, звучал в местах первозданных, где еще никто не пел.
(Вот он какой, Буров-то: пылкий романтик. А Бармалеич о нем: толстоко-о-ож. Как носоро-о-ог! Обидно.)