2
Трехэтажное здание кремового цвета с портальным входом и гипсовым гербом СССР на фронтоне стояло на краю площади с фонтаном; торцевой стеной (как раз тою, за которой на 2-м этаже располагался сейф) оно было обращено к улице Христопродавцев (бывшей Коммунистической). Панкратов остановил машину метрах в ста от нее, опустил стекло.
- Отсюда определить сможете? Желательно с точностью до двух метров… Обидно будет, если выпотрошим не ту комнату. А?
Улица была слабо освещена.
- Далековато, темновато… ближе нельзя?
- Не стоит. Возьмите бинокль.
Зискинд приставил бинокль прямо к очкам, подкрутил резкость:
- Так… ага. Высота потолков там 3,2… плюс перекрытия 0,4… плюс фундаментный выступ. Значит, отсчитываем 4 метра от асфальта - это пол комнаты. Высота сейфа?
- Два метра с небольшим.
- …Итого по вертикали шесть.
- Теперь по горизонтали?
- Сейчас… от угла. Мужской туалет 4 метра. Кладовка уборщицы полтора… потом эта комната, ширина шесть с половиной. Он там где?
- Как раз посередине.
- Четыре плюс полтора плюс три с четвертью… плюс толщина стен. Девять с половиной. Итак, прицел: шесть по вертикали от асфальта, девять с половиной по горизонтали от угла дома.
- Класс, - с уважением сказал Миша. - Без чертежа все числа на зубок… сколько лет-то прошло?
- Одиннадцать от сдачи дома… в этом я профессионал, Миша.
- Класс, - повторил тот, беря с заднего сиденья Ловушку.
3
Это была его первенькая, самая неказистая и проверенная. Приклад из плохо обструганной доски, к ней жестяными, из консервной банки, скобами присобачена литровая колба термоса зевом вперед; с боков батарейки, электроды, провода, рукоятки. Все венчал "оптический прицел", тоже самодельный, из половинки бинокля.
Зискинд не раз видел Ловушки в действии; но сейчас с замиранием души наблюдал, как Панкратов уперся доской-прикладом в низ окна, поерзал на сиденьи, чтоб удобней, приложился, к прицелу. Левой рукой подправил доску, потом коснулся пальцем утопленной в доске кнопки…
…и на стене в ста метрах от них, в нужном месте бесшумно очертилась овально-ломаная (по кирпичным швам) черная быстро расширяющаяся трещина. Около трех метров в диаметре, привычно оценил архитектор. Овальный кусок стены и намертво пришпиленный к нему металлический куб повисли на долю секунды в воздухе, понеслись, быстро уменьшаясь, к ним и шмыгнули в зев колбы. На последнем десятке метров эти предметы будто малиново накалились.
- Вот и все, - сказал Панкратов.
…Но нет, это оказалось еще не все. Вышло осложнение: за сейфом к машине, в Ловушку потянулись белые провода сигнализации. Они отделились вместе с крепившими их гвоздиками от стен и 100-метровым хвостом волочились за исчезнувшим в Ловушке сейфом.
Зискинда почему-то наиболее потрясло безмолвие происходящего:
- Почему… почему она молчит?
- Кто - она? - Миша тоже пребывал в растерянности.
- Сигнализация.
- Сейф заперт, проводка не нарушена… Что ж, придется нарушить. Черт, не отработано это у нас! - Панкратов достал из кармана перочинный нож, раскрыл, чиркнул по проводам перед зевом "термоса". Тотчас в здании кликушески взвыли сирены, в окнах вспыхнул свет.
- Все, ходу! - Миша дал газ.
Через несколько секунд они были далеко.
Зискинд вытирал со лба холодный пот. Все-таки, что ни говорите, в нравственных заповедях есть нечто абсолютное.
4
День текущий 21.8872-й сентября ИЛИ
22 сентября 21 ч 17 мин
353-й день Шара
…Космичны были чувства
Космичной становилась психика
Михаил Аркадьевич уверенно вел машину через город; дорогу на станцию Катагань-товарная он знал, побывал там уже не один раз. И не с щепетильным Зискиндом, а с людьми, с которыми было полное взаимопонимание, без лишних слов. Буров, Толюн, Дусик Климов. Один раз даже взял с собой Алю. Но сегодня вечером он ехал на дело один,
Станция находилась на отшибе, и автомобильная дорога к ней вела скверная, с выбоинами. Панкратову на ухабах приходилось придерживать рукой чемоданчик-"дипломат" с тремя Ловушками К1000: все тот же "термос" (только теперь не на доске и с прицелом-визиром) и два "фотоаппарата", оба удлиненные увеличивающими насадками-"объективами". В них, в темных цилиндриках, был самый концентрат неоднородного пространства; а в корпусах "фотоаппаратов" только схемы управления.
Поставил машину неподалеку от выхода на пешеходный мост, взял чемоданчик, поднялся по бетонным ступенькам.
Пешеходный мост над двумя десятками путей был самым удобным местом. Под ним стояли составы, составы, составы. С вагонами, цистернами, платформами. А на платформах контейнеры, контейнеры, контейнеры - разных цветов и размеров, с надписями принадлежности, мест отправления и прибытия. Да и грузы навалом на платформах тоже были интересны.
На нужное наводили Альтер и Бугаев; нередко и сотрудники других - разоренных, упраздненных, прихватизованных по цене автомобиля - НИИ, СКБ, КБ, мощных специализированных предприятий.
…Это было время тотального разорения и уничтожения громадного научно-технического потенциала побежденной в "холодной войне" великой страны. Главное отсечь голову; а если она не одна, то и много голов, все - пусть потом обезглавленные безмозгло болтают о независимости, демократии и рынке.
Значительную часть грузов - и не только на Катагани-товарной - составляло то, без чего голове этой, тем более головам - не отрасти: уникальное научное и техническое оборудование. Ни во что другое не было вложено мысли, изобретательности, квалифицированного труда, чем в него; и оно в одночасье оказалось ненужным. Списанным. Для продажи за бесценок на лом. Под пресс. Или в переплавку с выделением драгоценных металлов.
…В историческом времени выяснится, направлял ли кто сей процесс, или просто был он стихийно таким, проэнтропийным. Но это был замечательный отбор: новый хозяйчик листал толстыми пальцами документацию на измерительно-расчетный комплекс, на электронный микроскоп или на что-то еще, минуя все страницы с назначением, параметрами и тому подобное - зачем! - в поисках той единственного раздела, где несколько строчек указывали содержание в изделии золота, платины, серебра. Во! Оно!.. И неважно, что счет там на доли грамма, для серебра от силы на граммы: здание НИИ, кое пойдет под склад, набито такими штуками. Клондайк! Если выделить, можно вставить себе золотые коронки, иметь среди знакомых солидный вид. А еще побольше окажется, можно сгулять с парой телок на Канары.
Взаимное понимание в действии куда важнее словесного. Верхние НИИвцы видели: происходит интеллектуальное умирание общества. А со смертью надо бороться любыми способами. У них способ был.
Так применение НПВ-Ловушек нашло новое направление. На него в Институте сначала не рассчитывали, как-то не ориентировались; но оно оказалось очень в масть. Не только для обеспечения работ, но и для самоутверждения. Антиэнтропийного, не воровского утверждения себя.
Брали не только нужное для своих дел, но и просто спасали от уничтожения. Для этого и наготовили достаточно Ловушек-схронов с К50-100 - вроде ящиков; много места они не занимали. И чего в них только не было, от А до Я! Перечни взятого также от А до Я аккуратно заносили на компьютер, с указанием где что находится.
На сей раз наводка была на КОМО, Катаганское оптико-механическое объединение… или, точнее, может быть, ОТ этого предприятия, от его бывших работников. КОМО разрабатывало и выпускало всякую оптику, от подзорных труб до простых микро- и телескопов. Создали его в Катагани ленинградцы со знаменитого ЛОМО; по уровню до него, конечно, не дотягивало, поэтому продукция КОМО шла с маркой "школьная". (В минувшую пору многое выпускали с штампом "школьное": компьютеры, магнитную пленку, проекторы… чуть похуже качеством, но по половинной цене; вот и микроскопы-телескопы тоже.)
Ныне КОМО в виду полной недоходности было задешево приватизовано. Намерения новых хозяев были просты и очевидны: торговля и прибыль. С мелкой оптической продукцией расправились быстро; теперь пришла очередь самой крупной: менисковых телескопов Максутова. Продать их в частные руки было невозможно, слишком крупные и неудобные предметы, не установишь ни в квартире, ни на балконе. И теперь, чтобы очистить помещение, их вывозили то ли в утиль, то ли на свалку.
5
День текущий 21.9115-й сентября ИЛИ
22 сентября 21 ч 52 мин
С середины моста Миша увидел этот состав, устроился над ним, теперь ждал, когда он тронется. Удобней всего было брать с пешеходного моста именно с состава, который только тронулся в путь. На выбор с любой проплывавшей внизу с лязгом платформы; одни лучше на подходе - другие наоборот, когда удаляется. если нужный груз с той стороны.
Опустились сумерки, загорелись вверху звезды, а по краям товарной станции прожекторы на мачтах. На путях среди множества вагонов и тепловозов почти не было людей.
Состав внизу дернулся, грохот буферов передался от края до края его; пошел, набирая скорость. Когда приблизились ожидаемые платформы - их было три - Панкратова наиболее поразило, что приборы, почти такие, каким вооружена система ГиМ, какими они внедряются и видят миры Меняющейся Вселенной, во-первых, собраны вместе с таком количестве, на десятки вселенных хватит, во - вторых, транспортируют так, навалом, даже не прикрыв пленкой; вместе и трехметровые белые стволы с боковыми телескоп- прицелами, и поворотные системы, и пульты.
"Ну, явно на свалку. Что ж, страны, открывшей человечеству путь в космос, больше нет, и незачем туземным школьникам глазеть в космос, пялиться на звезды и планеты, задумываться; а порнуху в телеящике или пустые бутылки в урне они увидят и невооруженным глазом".
Он раскрыл чемоданчик. Три заряженные Ловушки пошли в ход одна за другой: сперва "фотоаппараты", напоследок "термос". Миша забрал в них груз со всех трех платформ.
Потому что Вселенная, для которой предназначались телескопы, все-таки присутствовала здесь - в его лице. Потом эти приборы, хоть и школьные, очень пригодились.
…Немало подобных грузов в этом сентябре не дошли от Катагани-товарной до места назначения. И в октябре тоже.
Глава девятая. Конфиденциальность на грани анонимности
Поставили Дурака руководить Гениями. Он живо навел в этом деле порядок: всех Гениев разделил на три категории - с соответствующими льготами и ограничениями в правах.
И хотя все понимали, что Дурак он и есть дурак, но тем не менее Гении I категории спесиво смотрели на Гениев-II и Гениев-III; а последние и думать больше ни о чем не могли, кроме как подняться в следующую категорию.
В скором времени Дурак (он же был дурак) наломал таких дров, что, хочешь не хочешь, встал вопрос о его снятии. Был шум разоблачения, возмущенные голоса.
- Но постойте! - сказал кто-то. - Кто же теперь различит, кто из нас какой категории?
И все притихли.
Так Дурак сохранил место в науке. Ему даже присвоили звание Гения II категории с правом занимать в троллейбусе места для стариков.
К. Прутков-инженер "Басни без морали"
День текущий 22.5365 сент ИЛИ
23 сентября 12 ч 52 мин
354-й день Шара
23+12 сент 21 час уровня К24
…для подъявшего голову вверх мир светлел,
накалялся округлой стеной башни,
звуки там высоки и звонки,
движения быстры до неразличимости
Добытыми деньгами и расплатились с НИИвцами; частично даже валютой.
(По наивности своей никто из руководства НИИ не подумал, что кредитки эти могут распознать. Но все обошлось - по той причине, что новоиспеченные банкиры-"комсомольцы" тоже не позаботились ни оставить на них какие-то метки, ни даже записать номера серий и тому подобное.
Впредь будут умнее. Но и другая сторона тоже.
Так и живем, развиваемся, прогрессируем и дальше будем еще и еще - вплоть до перехода на четвереньки.)
1
О том, как подружились Вениамин Валерьянович и Альтер Абрамович (разговор, попавший в информационную сеть)
- Так я вас душевно приветствую: вы теперь безработный! - сказал завснаб Альтер Абрамович начальнику грузопотока Бугаеву при встрече на административном уровне в осевой башне около лифта.
- Вот только не надо меня так пугать, Альтер Абрамович. Почему это?
- Но вы же знаете: Ловушки теперь работают в режиме "На!" - а то было только "Дай!" Это же ж совсем другое дело. Проблемы грузопотока больше нет. И Внешнее Кольцо вы мастерили напрасно. Как вам это понравится?
- Я в восторге от этого, Альтер Абрамович.
- Скажите, пожалуйста, он прамо таки в восторге. А почему? Вы же остались без работы. Ваш отдел теперь надо упразднить.
- Но ваш же не упразднили, Альтер Абрамович. Хотя он по сути был отменен еще "Дай!"-транспортировкой. Если метод "Дай!" не заменяет снабжение, то что же тогда его заменяет!
- Но вы же ж неправы! Мало взять - надо же ж знать где. Взять и доставить это и дурак сможет… хотя я, боже упаси, никого не имею в виду! А вот насчет ГДЕ и ЧТО… да еще и СКОЛЬКО - здесь техника бессильна, здесь только голова. В частности, моя. А если теперь меня избавили от проблемы КАК ВЗЯТЬ, так спасибо им и больше ничего. Ведь сколько с ней было нервов! Сколько я одних коробок с шоколадными конфетами попередарил выдрам-секретаршам. Сколько я пил, когда не хотел, а мне ж таки вредно…
- Но вы же ж теперь получаетесь не отдел снабжения, а отдел наводок.
- Так я ж и говорю: мы теперь "отдел ГДЕ ЧТО ВЗЯТЬ". А вот вы какой будете?!
- ДОСТАВКУ ГРУЗОВ упразднить невозможно, дражайший Альтер Абрамович. И если в части "Дай!" преуспеваете ныне, как я от вас слышу, вы, то в части "На!" по-прежнему буду король я, ваш покорный слуга. Как вы знаете ГДЕ и ЧТО, так и я знаю ОТКУДА КУДА КАК и ЧТО - лучше всех, разве не так?
Разговор сей шел в темпе allegro с повышенной любезностью на повышенных тонах, как это принято у гонористых южан. Альтер Абрамович и Бугаев с давних пор были в изрядной мере соперниками на ниве обеспечения Института.
Но Приятель воспринял доводы, быстро понял что к чему - и перестроился:
- Так, значит, мы теперь взаимно дополняемся - можно сказать, созданы друг для друга! Я рад. Мы же ж своим участием в их делах затмим всех. Руку, товарищ!
Альтер Абрамович никогда не ходил в театр и вряд ли читал пьесу Островского "Лес". Но по натуре он был театрал и сам немножко актер.
И это ж было, я извиняюсь, аж в
День текущий 25.3373 сент ИЛИ
26 сентября 8 ч 5 мин
В 357-й день Шара
В 39-й день ИЛИ в 42-ю Гал. микросекунду
Дрейфа М31 (потому что она же ж
тоже двигалась в Небе галактик!)
А на уровне К4 так даже 26+1 сент 8 часов,
чтоб вы мне все так были здоровы!
Подобные разговоры - иллюстрация того, как перестраивался "нижний" комсостав НИИ НПВ в это сложное интересное время. Да, они входили и в КоордСовет, многое решали, ворочали делами… но все равно преимущественно внизу, при К1, от силы К2 в зоне - вне стен Института. На грешной земле и в многогрешной Катагани с прилегающими многогрешными местностями. Но теперь и сюда внедрялся неоднородный мир - и для них стали реальны сильно уплотненное пространство и высокоускоренное время.
Но по склонностям натур и специфике своей работы они обсудили новые события и веяния с простой и ясной позиции: насколько это коснется их и как изменит их работу и положение.
Практичные люди подобны триггерам, они всегда решают: да или нет. "Вкл" или "выкл", On или Off, "за" или "против". Им иначе нельзя. Они обречены на это. Переброс был обеспечен. Триггер сработал, переключился в новое состояние. И не только у них.
Но, впрочем, разговор Альтера и Бугаева мог быть и позже. Дело в том, что классическое выражение "O tempora, o mores!" (О времена, о нравы!) в НПВ имеют свое воплощение. И времена бывают неоднородны настолько, что не понять что раньше, что позже; а о нравах и вовсе лучше не вспоминать.
Вообще все это происходит в плане пространственно-временного К-смешения.
- Ви меня понял?
- Чтоб нет, так да, чтоб да, так нет.
Ничего, впереди почти весь роман.