Он был одинок. Он был ужасающе, ослабляюще одинок, и то, что он уловил в мыслях Бартона и словах Бартона, придало ему непреодолимую силу. Мир, к которому он принадлежал, никогда не назовет его "кожаной головой", где он никогда не почувствует преимущества бородатых мужчин племени. Собственный парик.
Всего на несколько недель. Он не мог упустить шанс. Он не мог! Кэсси будет ждать его возвращения.
- Я пойду с тобой, - сказал он. - Я готов идти прямо сейчас. О'кей?
Но Бартон, читавший мысли Линка, поколебался прежде чем ответить.
- Хорошо, - наконец сказал он. - Пойдем.
Три недели спустя Бартон сидел в солярии Мак-Ни и устало прикрывал глаза рукой.
- Линк женат, ты знаешь, - сказал он, - на девушке из кочевников. Он не знает, что нам это известно.
- Это имеет какое-нибудь значение? - спросил Мак-Ни. Он выглядел очень усталым и озабоченным.
- Думаю, нет. Но мне казалось, что из-за Алексы об этом лучше не упоминать.
- У нее своя голова на плечах. И сейчас она тоже должна уже знать, что Линк женат. Она неделями занималась с ним телепатическим тренингом.
- Я заметил это, когда вошел.
- Да, - сказал Мак-Ни, потерев лоб. - Вот почему мы говорим вслух. Телепатические беседы отвлекают Линка, когда их несколько; он все еще не освоил избирательность.
- Как тебе этот парень?
- Он мне нравится. Он не… совсем такой, как я ожидал.
- Он вырос среди кочевников.
- Он один из Нас, - оборвал Мак-Ни.
- Нет симптомов паранойи?
- Определенно нет. Алекса подтверждает это.
- Хорошо, - сказал Бартон. - Это придает мне уверенности. Я боялся только этого. А что до девушки-кочевницы, то она не один из Нас, и мы не можем позволить себе ослаблять расу смешанными браками с людьми. Это было аксиомой еще со времен Взрыва. Мне кажется, если Линк женится на Алексе, или на какой-нибудь девушке-Болди, то это к лучшему, и мы можем забыть о прежних затруднениях.
- Это уже ее дело, - сказал Мак-Ни. - Были еще набеги кочевников?
- Нет. Но это наименьшая из моих проблем. Сергей Кэллахан исчез. Я не могу его отыскать, а мне бы этого хотелось.
- Только чтобы убить его?
- Нет. Он должен знать других ключевых параноиков. Я хочу вычерпать из него эту информацию. Он не может постоянно держать свое сознание затуманенным - и если я хоть раз застану его там, где хочу, то у него останется мало секретов.
- Наша битва обречена на проигрыш.
- Разве?
- Я еще не могу сказать, - сказал Мак-Ни с приглушенной силой. - Я даже не могу себе позволить думать о проблеме. Я… этот способ сработает. Есть загвоздка, единственное уравнение, которое должно быть решено. Но не сейчас. Потому что в тот момент, когда я решу его, мои мысли смогут быть прочитаны. Я должен сначала проработать все мелкие детали. Потом…
- Да?
Улыбка Мак-Ни была горькой.
- Я не знаю. Я найду ответ. Я никогда не был ленив.
- Если бы мы смогли пробить их Мощь, - сказал Бартон. - Если бы только мы смогли перехватить код параноиков…
- О, - сказал Мак-Ни, - если бы у нас был собственный шифр…
- … не поддающийся расшифровке…
- Что не может быть достигнуто механическим путем. Ни один шифр не сработал бы, поскольку нам пришлось бы помнить ключ, а наши мысли могли бы быть прочитаны параноиками. Я хочу на время забыть об этом, Дэйв. Детали да. А сама проблема… Я… могу решить ее раньше, чем буду готов.
- Параноики вовсю работают, - заметил Бартон. - Их пропаганда ширится. Разговоры о секретном оружии Галилео не смолкают.
- Жители Галилео еще не выступили с опровержением?
- Все не так просто. Нельзя вставать на дыбы из-за кампании слухов. Это, Даррил, то самое, что может вызвать бурю. Можно сражаться с человеком или явлением, но нельзя сражаться с ветром. Ветром, который нашептывает.
- Но атомные бомбы! Во всяком случае…
- Я знаю. Как всегда, какая-нибудь горячая голова в один прекрасный день испугается настолько, чтобы начать действовать. Он скажет: "У Галилео есть секретное оружие. Наша безопасность под угрозой. Они собираются напасть на нас." И тем самым ускорит события. Потом будут и другие инциденты.
- И мы будем в центре событий. Мы не можем сохранять нейтралитет. Я думаю, Дэйв, рано или поздно будет погром.
- Мы переживем его.
- Ты так думаешь? При том, что рука каждого обыкновенного человека будет готова нанести удар по телепату - мужчине, женщине, ребенку? Пощады не будет. Нам нужен другой мир, новый мир…
- С эти придется подождать до тех времен, когда у нас будут звездолеты.
- А тем временем мы живем в долг. Может быть, было бы лучше раствориться среди людей.
- Регресс?
- Ты действительно так думаешь? Мы вроде единорога в лошадином табуне. Мы не можем рисковать использовать рог для своей защиты. Нам приходится прикидываться лошадьми.
- Лев и единорог, - сказал Бартон, - дрались за корону. Ладно, Кэллахан и его параноики - это лев, конечно. Но корона?
- Очевидно, - сказал Мак-Ни, - это должна быть власть. Два доминирующих вида не могут сосуществовать на одной и той же планете, или даже в одной системе. Люди и телепаты не могут поровну поделить власть. Мы уступаем новому. В конце концов мы придем к цели, поставленной Кэллаханом, но другим путем. Но не путем вырождения и подчинения людям! Наше оружие естественный отбор. За нас - биология. Если бы мы только могли прожить в мире с людьми, пока…
- …не выживем их из городов, - закончил Бартон.
- Поэтому люди не должны подозревать, что лев и единорог сражаются. И за что они сражаются. Ведь стоит им узнать, мы не переживем погром. Спасения не будет. Наша раса слаба из-за окружения и приспособления.
- Меня тревожит Кэллахан, - неожиданно сказал Бартон. - Я не знаю, что он замышляет. Со временем я узнаю, но может оказаться слишком поздно. Если он что-то начнет, то это будет трудно остановить…
- Я продолжу работу, - пообещал Мак-Ни. - Возможно, я скоро смогу тебе что-то дать.
- Надеюсь. Ладно, сегодня вечером я лечу в Сент-Ник. Якобы чтобы проверить тамошний зоопарк. На самом деле у меня есть другие причины. Может быть, мне удастся поймать след Кэллахана.
- Я провожу тебя до поселения. - Мак-Ни вместе с Бартоном направился к выходу. Они вышли на теплый весенний воздух, оглянувшись сквозь прозрачную стену на телевизор, возле которого сидели Алекса и Линк. Бартон сказал:
- Во всяком случае, они не взволнованы.
Мак-Ни засмеялся.
- Она отсылает свою статью в "Рекордер". Алекса специалист по сердечным проблемам. Надеюсь, ей никогда не придется решать собственные!
- …если ты его любишь, говорила в микрофон Алекса, - выходи за него замуж. И если он любит тебя, то не будет возражать против психологических тестов и сопоставления листков баланса. Вы выбираете спутника на всю жизнь, и вы оба должны прочитать контракт перед тем, как его подписать. Она напоминала кота с вымазанными сливками усами. - Но всегда помните, что любовь - это самая важная вещь в мире. Если вы это признаете, то в ваших сердцах всегда будет весна. Удачи вам, Творящие Чудо!
Она нажала выключатель.
- Тридцать, Линк. Моя работа на день сделана. Это единственная работа, которую может найти Болди - редактор по сердечным делам в телегазете. Думаешь, тебе это понравится?
- Нет, - сказал Линк. - Это не… это не моя дорога.
Он был одет в синюю шелковую рубашку и более темные синие шорты, короткий коричневый парик покрывал его череп. Он еще не привык к нему и постоянно неловко трогал его.
- Ты не совсем правильно выразился, - сказала Алекса. - Я знаю, что ты имел в виду, и это важнее, чем грамматическая конструкция. Еще урок?
- Пока не надо. Я быстро устаю. Так или иначе, но говорить - более естественно.
- Возможно, ты найдешь это обременительным. Личные окончания - "ты говоришь", "он говорит" - телепатически ты не используешь эти пережитки.
- Пережитки?
- Конечно, - сказала Алекса. - Из латинского. Римляне не использовали местоимений. Просто amo, amas, amant, - она пояснила мысленно, а окончания дают нужное местоимение. Nous, vous и ils заменены теперь на "мы", "вы" и "они". Так что окончания не обязательны. Если ты общаешься с телепатом из Швейцарии, то ты можешь удивиться, что он думает о девушке, как об этом. Но ты будешь знать, что это значит для него, а этого бы не было, если бы вы общались устно.
- Это очень сложно, сказал Линк. - Хотя я понимаю сам подход. То объединение, которое мы испытали прошлой ночью, было… - он подыскивал слова, но Алекса ухватила смысл по его мыслям.
- Я знаю. Возникает сокровенность, и такая чудесная. Ты знаешь, мне никогда не было плохо оттого, что приспосабливалась. Я точно знаю, как я сочетаюсь с жизнью Марианны и Даррила, и как они меня ощущают. Я знаю, к чему принадлежу.
- Это должно быть приятным чувством, - сказал Линк. - Впрочем, я почти испытываю его.
- Конечно. Ты же один из Нас. После того, как ты полностью овладеешь телепатией, ты вообще перестанешь в этом сомневаться.
Линк наблюдал за игрой света на бронзовых локонах Алексы.
- Я понимаю, что принадлежу к таким же людям, как ты.
- Не жалеешь, что пришел с Дэйвом?
Он посмотрел на свои руки.
- Я не могу сказать тебе, Алекса. Я не могу сказать тебе, как это прекрасно. Всю мою жизнь я был заточен во тьме, думал, что я урод, никогда не был в себе уверен. Потом все это… - Он показал на телевизор. Волшебные чудеса, вот что это. И все остальное.
Алекса поняла, о чем он думал. Вместе с ним она чувствовала опьяняющее возбуждение изгнанника, возвращающегося к собратьям. Даже телевизор, знакомый символ ее работы, приобретал новое очарование, хотя это была стандартная модель с двумя экранами - верхний для срочных новостей, нижний - для круглосуточной газеты, которая принималась, записывалась на пленку и впоследствии была доступна для справок. Кнопки позволяли выбрать публикацию, а ручки настройки позволяли сфокусироваться на страницах, иллюстрациях или на печатном тексте. Формат, конечно, соответствовал значимости новостей. Большой скрытый экран, занимавший всю стену в одном конце комнаты, использовался для показа пьес, концертов, фильмов и мультфильмов. Но чтобы испытать дополнительное удовольствие от ощущений вкуса, запахи и прикосновения, нужно было идти в театры; такое специальное оборудование было все еще слишком дорогим для среднего дома.
- Да, - сказала Алекса, - ты один из Нас. И ты должен помнить, как важно будущее расы. Если ты останешься здесь, то ты не должен делать ничего, что может повредить Нам.
- Я помню, что ты мне говорила о п-параноиках, - кивнул Линк. - Я думаю, они что-то вроде каннибалов среди кочевников. Законная добыча для любого. - Он потрогал парик, отошел к зеркалу и поправил его.
- Там, на улице, Марианна, - сказала Алекса. - Подожди меня, Линк; я скоро вернусь.
Она вышла; Линкольн, неловко проверяя свое вновь осознанное могущество, чувствовал ее мысль, тянущуюся к полной, красивой женщине, прогуливавшейся среди цветов, вооруженной перчатками и лейкой.
Он побрел к клавилюксу и одним пальцем ткнул кнопку настройки. Тот запел:
"В веселом месяце мае,
Когда набухали зеленые почки,
Юный Джемми Гроув лежал при смерти
От любви к Барби Аллен."
Нахлынули воспоминания о Кэсси. Он загнал их в тень, вместе с кочевниками и бродячей жизнью, которую так хорошо знал. Это больше не было его жизнью. Кэсси - с ней все будет в порядке. Как-нибудь он пойдет за ней, и приведет ее сюда жить среди Болди. Только… только она не была Болди. Она не была как Алекса, например. Она, конечно, ни в чем ей не уступала; но эти разговоры о будущем расы… Теперь бы он женился на женщине-Болди и его дети были бы Болди…
Но он уже был женат. К чему все эти мысли? Брак у кочевников ничего не значил для жителей городов, конечно, но, все-таки, все эти ментальные общие круги были чем-то вроде полигамии.
Ладно, он взберется на холм, раз уж подошел к нему. Сначала ему надо было овладеть этой телепатией. У него получалось, но медленно, поскольку он не был воспитан с детства, как другие Болди. Скрытая сила должна была быть разбужена и направлена - не как учат ребенка, а с поправкой на зрелость Линка и его способность видеть и понимать цель.
Вошли Марианна и Алекса. Старшая женщина сняла свои холщовые рукавицы и смахнула с румяных щек капли пота.
- Привет, Линк, - сказала она. - Как дела?
- Средне, Марианна. Ты могла бы попросить меня помочь тебе на улице.
- Мне нужны упражнения. Я сегодня потеряла три фунта веса, споря с этим вымогателем репы Гатсоном там, в магазине. Знаешь, сколько он просит за свежий плод хлебного дерева?
- А что это такое?
- Лови, - Марианна сформировала ментальный образ, включающий внешний вид, вкус и ощущение на ощупь. Алекса вмешалась в их общение, добавив запах фрукта. У Линка были свои собственные стандарты для сравнения, и за минуту он усвоил целое понятие; теперь он безошибочно узнает этот фрукт. Марианна задала ему быстрый мысленный вопрос. Линк ответил.
В город (Даррил Мак-Ни) через окно (прошло десять минут).
- Несколько путано, - сказала Марианна, - но смысл я поняла. Он должен скоро вернуться. Я собираюсь поплавать. Может я сделаю несколько сандвичей?
- Отлично, - сказала Алекса. - Я помогу. Линк знает о ловли форели больше, чем кто-нибудь другой из моих знакомых, он только не знает, что такое искусственная мушка.
- Я просто намечаю поймать рыбу, - сказал Линк. - Достаточную, чтобы поесть. Много раз я ловил рыбу через полыньи во льду, чтобы не голодать.
Позже, вытянув свое смуглое мускулистое тело на береговом песке проточного пруда, он наслаждался теплыми лучами солнца и наблюдал за Алексой. Стройная и привлекательная в своих белых шортах и купальной шапочке, она неумело пыталась забросить удочку, а Мак-Ни с трубкой в зубах работал, уютно устроившись под склоняющимся к воде навесом из ветвей. Марианна безмятежно поедала сандвичи и с большим интересом наблюдала за действиями коммуны муравьев. В воздухе висело глубокое не требующее слов товарищеское чувство семьи и расы, связь, которая потянулась и коснулась Линка, и затянула его в свою дружественную сердцевину.
"Вот это чувство, - подумал он. - Здесь я свой".
И разум Алексы ответил ему с тихой уверенностью:
"Ты один из Нас".
Месяцы теперь быстро текли для Линка, иногда нарушаемые случайными визитами Дэйва Бартона, который становился все беспокойнее по мере того, как зелень покрывала деревья и кусты, земли и лозу, как весна уступала место лету, да и оно уже клонилось к недалекой осени. Теперь он редко думал о кочевниках. В их маленькой группе царило что-то вроде молчаливого взаимопонимания, он смутно ощущал, что Алекса многое знает о его прошлом, но никогда не заговорит о Кэсси первой. Он не сомневался, что она начинает любить его. Да и в том, что он любит ее, он не слишком сомневался. Кроме того, Алекса была такой же, как он, чего не было у Кэсси.
Но он все равно мечтал о Кэсси. Иногда даже среди своего народа он чувствовал себя одиноким. В такие минуты он страстно желал завершить свое телепатическое обучение и присоединиться к Бартону в его борьбе с параноиками. Бартону не терпелось заполучить Линка в союзники, но он остерегался идти слишком широкими шагами.
- Параноики не дураки, - говорил он Линку. - Их нельзя недооценивать. Я прожил так долго лишь потому, что я опытный охотник для большой охоты. Моя реакция лишь чуть-чуть быстрее, чем у них, и я всегда стараюсь завести их в такое положение, где телепатия бессильна. Если параноик оказался в глубокой яме, он может узнать, что ты собираешься завалить его грудой камней - но помешать тебе он не сможет.
- Есть какие-нибудь новости о Кэллахане? - спросил Мак-Ни.
- Ни одного слова за несколько месяцев. Есть какой-то план - может быть, мощный всплеск пропаганды, может быть - убийства ведущих ученых. Я этого не знаю. Ни в одном сознании я не смог прочитать правильных ответов. Но я думаю, что скоро что-то должно открыться; я уже столько узнал. Мы должны быть готовы к этому. Мы должны разгадать их код - или заполучить свой собственный. Все по-прежнему, Даррил.
- Я знаю, - сказал Мак-Ни. Он пристально смотрел в пустынное синее небо. - Я мало о чем могу говорить или даже думать. Да, все по-прежнему.
- Но ты не ошибся? Через несколько недель ты должен вернуться в Ниагару.
Заговорил Линк:
- Послушай, а этот код… Я думал об этом, у кочевников есть что-то вроде кода. Вроде этого… - он изобразил крики нескольких животных и птиц. - Мы знаем, что они значат, но больше никто этого не знает.
- Кочевники не телепаты. Если бы они были таковыми, то это твой код недолго оставался бы в тайне.
- Кажется, ты прав. Но все равно, мне бы так хотелось разбить параноиков.
- У тебя будет шанс сделать это, - сказал Бартон. - Но, между тем, задача Даррила - найти для нас новое оружие.
Бартон встал, нахмурившись.
- У меня есть дела на юге. Я встречусь с тобой, когда вернусь, Даррил. Ты все же позаботься о себе. Если эта затея - что бы там ни замышлялось - должна скоро выплыть наружу, не рискуй. Ты жизненно важен для Нас, значительно больше, чем я сам.
Кивнув Линку, он вышел. Мак-Ни смотрел в пространство. Линк поколебался, послал вопросительную мысль и встретил рассеянный отказ. Он спустился вниз.
Алексы нигде не было. В конце концов он пошел в сады по дороге к ручью. Заметив яркое пятно, он направился к нему.
Алекса сидела на скале, ее легкий спортивный костюм был расстегнут, чтобы дать легкому бризу освежать ее кожу. Было так жарко, что она сняла свой парик, и ее блестящий голый череп смотрелся нелепо и несовместимо с ее искусственными ресницами и бровями. Линк впервые видел ее без парика.
Мгновенно, только он об этом подумал, она обернулась и стала надевать парик. Но вдруг ее рука остановилась. Она полувопросительно посмотрела на него, а потом в ее глазах появились боль и понимание.
- Надень его, Алекса, - сказал Линк.
Она вопросительно посмотрела на него.
- Зачем - теперь?
- Я… это не…
Алекса пожала плечами и водрузила парик на место.
- Это было… странно, - сказала она, намеренно произнося это вслух, словно не хотела позволить своей мысли ускользнуть в каналы телепатической сокровенности, где обида может так легко ранить. - Я настолько привыкла к тому, что Болди - безволосы. Я никогда прежде не думала, что это зрелище может… - она не закончила мысль вслух. Через мгновение она сказала: Ты, должно быть, был очень несчастлив среди кочевников, Линк. Даже более несчастен, чем ты сознаешь. Если ты был воспитан в неприятии вида голого черепа в такой степени…
- Этого не было, - слабо протестовал Линк. - Я не… ты не должна думать…
- Все в порядке. Ты не можешь изменить настолько глубоко укоренившиеся в тебе реакции. Когда-нибудь каноны красоты изменятся. Отсутствие волос будет цениться. Сегодня этого нет, и, конечно, этого нет у человека с твоим психологическим фоном. Тебя, должно быть, заставляли очень остро чувствовать, что ты стоишь ниже из-за своего голого черепа.