- Может, стоит его спрятать? - неуверенно предложил Антон.
- Не думаю, - не согласился Калина. - Как нашли, так и оставим…
Он снял рюкзак, развязал его. Вынул ящичек с артефактом. Открыв его, вынул "Грааль".
Багровые отсветы неба придавали артефакту зловещий вид - пожалуй, именно теперь я по-настоящему ощутил чужеродность этого устройства. Калина передал "Грааль" Антону, тот Люминосу. Взяв артефакт, Леонид аккуратно поставил его на выступ скалы.
- Вот и все… - тихо сказал он. - Прощай.
- Уходим? - предложил Антон.
- Да… - согласился Леонид.
Глава третья
ИСКУССТВО ШПИОНАЖА
Когда один за другим раздались три коротких звонка, она облегченно вздохнула - вот и он. Затем послышался щелчок замка, приглушенный звук шагов.
- Все прошло нормально? - не поворачиваясь, спросила она.
- Да… - Он нагнулся и поцеловал ее в губы. - Здравствуй, Маша.
- Здравствуй…
- Что-то писала? - Калина взглянул на клавиатуру со шрифтом Брайля, специальный рельефный "экран" - ощупывая его, можно было читать строки.
- Стихи… - Девушка коснулась клавиатуры, буквы на экране пропали.
- Не почитаешь?
- Нет.
С ней нельзя было спорить, и он это знал. Взявшись за спинку инвалидного кресла, медленно подвез девушку к окну. Потом шире раздвинул шторы, открыл окно.
- Солнце… - улыбнулась Маша, подставив лицо льющимся сквозь окно солнечным лучам. Ее широко открытые глаза неотрывно смотрели на сияющий диск светила.
- Это же вредно… - не выдержал Александр и прикрыл ее глаза ладонями.
- Хуже мне уже не будет.
- Нельзя так, Маша. Ты же знаешь, с глазами у тебя все в порядке. Дело не в них. Если ты будешь смотреть на солнце, то сожжешь их.
- Мне плохо, Саша. Я устала. Я не хочу так больше жить.
Он провел ладонями по ее волосам. Потом, нагнувшись, снова поцеловал.
- Все будет хорошо, мышонок. Верь мне.
- Завтра будет ровно три года…
- Ты права. Я совсем забыл об этом…
Он вспомнил тот жаркий июньский день. Где-то в Подмосковье горели торфяники, город был затянут дымом. В тот день он спешил на важную встречу, нервничал из-за того, что опаздывает - впереди случилась авария, вереница машин еле ползла. Вот показался сотрудник автоинспекции, пытавшийся хоть как-то организовать движение, тут же стояли машины спасателей и "скорой помощи". Затем он увидел мощный ЗИЛ с помятым бампером и решеткой радиатора, а рядом…
Рядом находилось то, что еще недавно было новенькой синей иномаркой. При виде синего цвета сердце слегка екнуло. Когда сумел опознать в этой искореженной груде металла "фольксваген", оно болезненно сжалось. Ничего, просто совпадение - мало ли в Москве таких машин? Но когда сумел разглядеть номер иномарки, сердце почти остановилось…
Чтобы извлечь Марию из переплетения рваных, исковерканных останков машины, спасателям понадобилось больше двадцати минут. Все это время он держал девушку за руку, разговаривал с ней - верил, что она его слышит. И обмирал от ужаса, чувствуя, как холодеет ее рука…
Она не могла выжить, но каким-то чудом осталась жива. Наверное, он просто очень этого хотел. Плакал от счастья, когда ему сказали, что она будет жить. А потом напился в отчаянии, узнав, что она потеряла зрение и никогда не сможет ходить.
С тех пор прошло три года. Она так и не вышла за него замуж - не захотела. Он от нее так и не ушел. Делал для нее все, что мог, возил по лучшим клиникам мира. А главное, всегда был рядом. Почти всегда - работа заставляла мотаться по стране, порой не бывал дома неделями. Ей он обещал лишь одно: всегда возвращаться. Она знала это - и ждала…
- Прости меня… - тихо сказала Маша. - Я расстраиваю тебя своими жалобами.
- Ну что ты, мышонок? - Он легко поднял ее на руки. - Я ведь люблю тебя. Мы всегда будем вместе.
Ее глаза наполнились слезами.
- За что нам это, Саша? - тихо спросила она. - За что?…
По коридору шел мужчина лет тридцати пяти: чуть выше среднего роста, худощавый, русоволосый. С бледной полоской плохо растущих усов над верхней губой. Вот он подошел к приемной Дария и остановился в нерешительности - уж очень ему не хотелось заходить к шефу с плохими новостями. Пусть бы это сделала Лара, к ней шеф удивительно благосклонен. Оно и понятно - баба, да еще такая смазливая. И хитрая - сплавила ему заведомо провальное дело…
Не зайти, затянуть с докладом было еще хуже. Открыв дверь, Валентин решительно вошел в приемную.
- Доброе утро, Валентин Андреевич! - поздоровалась секретарша.
- Здравствуй, Нина. У себя? - Он кивком указал на дверь кабинета.
- Да… - секретарша нажала кнопку селектора. - Вячеслав Александрович, к вам Кротов!
- Знаю. Пусть войдет… - отозвался селектор голосом шефа.
Открыв дверь, Валентин медленно вошел в кабинет, зная, что ничего хорошего ждать от этого разговора не приходится.
- Садитесь, Валентин, - предложил шеф. - И рассказывайте - что там у вас?
- Мы потеряли "Грааль"… - Кротов сел в кресло и виновато опустил глаза. - Следили за Люминосом, Черным и Корольковым - тем самым парнем, что отыскал артефакт, он был с ними. Они вошли в метро, наши люди шли по пятам - сразу три группы. Считали, что все под контролем, но Люминос открыл своим ключом одну из дверей, и они улизнули. Пока нашим удалось вскрыть дверь, их уже и след простыл. Там выход на параллельную ветку метро, оттуда можно попасть куда угодно.
- И который раз они уже уходят от вас? - поинтересовался Вячеслав.
- Третий… - тихо ответил собеседник. - Вячеслав Александрович, они каждый раз выдумывают что-то новое. Мы не можем знать, что они затеяли, поэтому всякий раз проигрываем.
- А Калина? - спросил шеф. - Где был он?
- Не знаю. Сегодня утром он вернулся домой, артефакта у него при себе наверняка нет.
- Ну еще бы… - невесело усмехнулся Дарий. - Подведем итог: им удалось вывезти артефакт, они в очередной раз посетили зону. Вы не смогли вернуть "Грааль", не смогли узнать, куда они ездили. Знаете, как это называется?
Валентин молчал, опустив глаза. Взгляд шефа буквально давил на него, по лбу поползли капли пота.
- Вы не справляетесь, Валентин, - произнес шеф. - Еще пара подобных неудач, и мне придется искать вам замену. Мне рекомендовали вас как опытного человека, но пока вы не оправдываете моих ожиданий.
На душе у Кротова скреблись кошки. Наверное, он бы мот что-то возразить, мог бы сказать о заведомой невыполнимости поручаемых ему заданий. Тем не менее предпочел промолчать.
- Впредь я постараюсь вас не разочаровывать, - тихо произнес он, пытаясь сдерживать раздражение.
- Я на это очень рассчитываю. Идите, Валентин. Жду вас завтра в десять утра.
- Хорошо, Вячеслав Александрович… - Достав платок, Валентин торопливо вытер со лба пот. - До свидания…
Я ехал домой. Случали колеса электрички, я сидел у окна и думал о том, как многое в моей жизни изменилось за эти дни. Новые друзья, поездка в зону. Другой мир…
Последнее все еще казалось мне нереальным. Но в сумке хранились несколько листиков, принесенных из того мира. В кармане лежал небольшой камешек - тоже оттуда. Тем не менее разум все еще отказывался верить в то, что со мной произошло…
В Москву мы вернулись без происшествий, за нами никто не следил. Я пробыл у Черного еще сутки, потом Антон сказал, что опасность прошла и я могу спокойно возвращаться домой.
- Почему ты считаешь, что опасности больше нет? - поинтересовался я.
- Я только что говорил по телефону с Дарием, - пояснил Черный. - Это глава "серых", очень серьезный человек. Я объяснил ему, что артефакта больше нет - чему он, к слову, не удивился. Потом я сказал ему, что ты входишь в нашу команду, и предложил оставить тебя в покое. Дарий согласился. Даже предложил взаимовыгодное сотрудничество.
- А ты?
- Отказался. Мы работаем сами по себе. Никому ничего не должны, и нам никто ничего не должен.
- И ты можешь так спокойно позвонить врагу и побеседовать с ним?
- Я знаю его уже достаточно давно. Еще с тех пор, как он был вполне рядовым сотрудником "серых". Но за последние годы Дарий сделал хорошую карьеру, сейчас это один из самых влиятельных людей в стране. Пусть мы и играем друг против друга, но это не мешает нам, при случае, вполне нормально общаться. У нас с Дарием есть определенные договоренности, позволяющие избегать лишних конфликтов, обе стороны стараются соблюдать правила игры. Так что можешь возвращаться домой, тебя не тронут.
- Мы больше не увидимся?
- Не знаю, - пожал плечами Черный. - Это зависит от тебя. Раз уж я сказал Дарию, что ты с нами, дорога для тебя открыта. Но силой в зону никого не затащишь. Это должно нравиться, должно стать судьбой. Если однажды почувствуешь тягу - приходи, будем тебе рады. Нет - живи своей жизнью. Так что все в твоих руках…
Сидя в вагоне электрички, я вспоминал тот разговор и пытался разобраться в себе. Да, это все интересно. Но у меня есть любимая работа. Есть друзья. Есть мир, который я хорошо знаю, к которому привык. Скоро я приеду домой, и все будет как прежде…
Меня беспокоило, что стало с квартирой за время моего отсутствия. Возможно, там уже растащили все, что можно утащить? - поднимаясь на свой этаж, я был готов к самому худшему. Ага, дверь на месте - уже хорошо. И даже заперта…
По спине пробежал холодок страха - что, если тот тип помер и там, в квартире, до сих пор лежит его труп? Достав ключ, я отпер замок, открыл дверь. Осторожно вошел в прихожую, притворил дверь. Заглянул в спальню…
Трупа не было, вещи тоже вроде бы были на месте. Но не все: зайдя в гостиную, я понял, что за время моего отсутствия здесь кто-то основательно потрудился.
Комната была совершенно пуста, от сложенных у стены обломков мебели не осталось и следа. Исчез и телевизор, пропал уложенный в кучу проросший паркет. Пошедшая волнами стена была заново оштукатурена и выкрашена в белый цвет.
Ничто в комнате больше не напоминало о "Граале" - кто-то постарался замести все следы. Не могу сказать, что это меня не устраивало, но вид пустой комнаты и ободранного пола вызывал уныние. Придется все ремонтировать - квартира была не моя, и если однажды заглянет хозяйка и увидит этот разгром, то можно будет оказаться на улице. Наверняка придется и насчет мебели объясняться - она тоже была не моя.
Отношения с хозяйкой квартиры у меня, честно говоря, были сложные, я уже не раз подумывал о том, чтобы подыскать себе другое жилье. Но пока до этого руки как-то не доходили, да и привык я здесь. Пока для меня было совершенно ясно одно: до того времени, как сюда заглянет хозяйка, в комнате надо будет навести порядок.
Больше никаких сюрпризов в доме не оказалось. Уже со спокойной душой я забрался в ванну, потом приготовил обед. А пообедав, завалился отдыхать…
В ставшем для меня почти родным универмаге моему появлению обрадовались.
- Думали, случилось что, - сказал, пожимая мне руку, Борис. - Звонил тебе на трубку - абонент отключен. Домой ходил - звонил, в дверь барабанил - никого, Клиенты твои тоже волнуются, каждый день ходят. Где был-то?
- Так, были некоторые проблемы, - отмахнулся я.
В моей мастерской все было в порядке. Зайдя внутрь и закрыв дверь, я испытал чувство облегчения - все опять по-прежнему. О том, что произошло за эти дни, мне просто не хотелось думать…
Но не думать не получалось: вернувшись вечером домой, я узнал от соседа с первого этажа о некоторых событиях последних дней. Оказалось, что в ту роковую ночь человек в маске сначала посетил мою соседку. Начал что-то требовать у нее - что именно, мой сосед не знал? - потом связал ее, заклеил ей рот скотчем и ушел.
О том, что человек в маске отправился ко мне, сосед тоже не знал. Зато рассказал о том, как утром приехала милиция, мою соседку хотели даже увезти в больницу - впрочем, она отказалась. А уже к вечеру приехали несколько человек в штатском и забрали у нее злополучный шкаф, пообещав выплатить компенсацию. Денег, правда, бабка пока так и не дождалась…
Следующие несколько дней я разгребал накопившиеся "завалы", а потому работал с утра и до позднего вечера. Нельзя сказать, что я не был этим доволен - работа помогала отвлечься от дум. Более того, в самой этой работе было что-то волшебное - когда из бесформенного кусочка металла, пусть и благородного, рождалось произведение искусства. Я не был склонен переоценивать свои таланты, но всегда чувствовал, когда из-под моих рук выходило что-то прекрасное, а когда получалась обычная ремесленная поделка. Первое вызывало чувство удовлетворения. Второе - стыда. Не одну в принципе неплохую, вещь я отправил в лом только потому, что не мог получить то, что хотел. Чувствовал, как должно быть, а воплотить это в металле не мог. И когда все-таки получалось добиться нужного результата, на душе у меня был настоящий праздник.
Хотел ли я забыть о событиях последних дней? Даже не знаю… С одной стороны, я реально столкнулся с чем-то неведомым, побывал в ином мире - от одного этого уже буквально кружило голову. С другой стороны, все это пугало. Я никогда не считал себя героем, поэтому страх все-таки взял верх - обдумав все как следует, я пришел к выводу, что самое лучшее, что я могу сделать, это забыть о случившемся и жить прежней жизнью.
Намерения, наверное, были благие, но выбросить из головы эту историю у меня все же не получалось. Наоборот, мысли упрямо возвращались к Черному и его друзьям, к их таинственному миру. И если сначала я искренне хотел обо всем забыть, то к концу недели уже думал о последних событиях почти спокойно. Потом прошло еще несколько дней, и я пришел к выводу, что встреча со сталкерами принесла мне самое захватывающее приключение в моей жизни.
Хотелось ли мне еще раз увидеть что-то подобное? Побывать в зонах, в иных мирах? Этого я пока утверждать не мог. Но знал и то, что неприязни мир сталкеров у меня уже не вызывал.
Так прошло две недели. Был вечер пятницы, я возвращался домой после рабочего дня и думал о том, не сходить ли мне в кино. Развеяться, познакомиться с какой-нибудь симпатичной девушкой. А то с этой работой совсем монахом стал… Уже подходя к своему подъезду, увидел черную иномарку с тонированными стеклами. При моем приближении дверь машины открылась, из салона вылез статный мужчина лет сорока - в строгом сером костюме, при галстуке.
- Егор Григорьевич? - спросил незнакомец, когда я подошел ближе.
- Да… - Я внимательно смотрел на него, пытаясь понять, чем мне грозит эта встреча.
- Полковник Рыбаков, Федеральная служба безопасности… - Мужчина продемонстрировал мне раскрытое красное удостоверение.
- Можно взглянуть?
Офицер поднял ладонь с зажатой в ней книжицей на уровень моего лица:
- Смотрите.
Я прочитал имя, фамилию и отчество нового знакомого, его звание и должность - руководитель отдела за ничего не говорившим мне номером - изучил фотографию и печать. Все выглядело настоящим. Впрочем, отличить подлинный документ от хорошо выполненной фальшивки я бы все равно не смог. Потом кивнул:
- Слушаю вас, Анатолий Иванович.
- Сядем в машину? - предложил он, убирая документ во внутренний карман пиджака. - Нам предстоит серьезная беседа.
- Хорошо, - пожал я плечами.
Полковник занял место водителя, я устроился рядом на сиденье пассажира и стал ждать, когда гость сообщит о цели своего визита.
- Не буду ходить вокруг да около, Егор Григорьевич, - начал тот. - Речь пойдет о людях, с которыми вы познакомились пару недель назад и даже совершили, с ними небольшое путешествие. - Он замолчал, выжидающе глядя на меня.
Отпираться не имело смысла - он явно все знал.
- И чем же они вас заинтересовали? - спросил я.
- Дело в том, Егор, что их исследования угрожают безопасности страны. Не усмехайтесь - это действительно так. Вы ведь наверняка видели артефакт - я прав?
- Видел.
- Тогда вам будет проще понять нашу озабоченность. Исследование аномальных зон должно проводиться под контролем научно-исследовательских институтов. Любая самодеятельность в этом вопросе может привести к тяжелым последствиям. Вы видели человека, который выбросился из окна, верно? Если бы ребята из "Немана" не притащили в свое время из зоны эту штуку, он был бы сейчас жив. Добавлю, что этот артефакт стоил жизни и многим другим людям.
- Но ведь артефакт оказался у вас? - не столько спросил, сколько констатировал я. - И украли его уже из вашего института. Получается, что к гибели людей привела именно ваша халатность.
- Вы многое знаете… - В голосе полковника появилась задумчивость. - Егор, я не снимаю с нас нашей доли вины. Но повторюсь: если бы "Грааль" не вынесли из зоны, ничего этого бы не случилось. Я знаю, что у ваших новых друзей есть и другие артефакты. Где гарантия, что какая-то из этих или новых игрушек не окажется гибельной для всего человечества? Да и сами эксперименты с зонами очень опасны. Никто не может дать гарантии, что ваши друзья не спровоцируют какую-нибудь глобальную катастрофу. Что знания, которые они выносят из зоны, не попадут за границу, в руки наших потенциальных противников. Все это очень серьезно и очень опасно.
- Допустим. Но при чем тут я?
- Судя по всему, "неманцы" вам доверяют. Не знаю почему, но это так. Нам бы хотелось знать, над чем работают эти ребята, куда ездят. Быть в курсе их дел - хотя бы в самых общих чертах.
- То есть хотите, чтобы я шпионил, передавал вам сведения о группе?
- Мы хотим, чтобы вы присматривали за группой, - мягко поправил полковник. - Вам не придется писать нам отчеты, не придется ничего добывать и выискивать. Просто приглядывайте за ними. И если однажды решите, что ребята зашли слишком далеко, что какие-то их исследования могут быть очень опасны не только для них самих, но и для всей страны, вы просто скажете нам об этом. Дальше мы сами свяжемся с группой и попытаемся все уладить.
- И что вы предложите мне взамен? - поинтересовался я. - В качестве платы за оказываемые услуги?
Возможно, я вложил в эти слова слишком много сарказма. Собеседник это почувствовал.
- Вы зря так относитесь к нашему предложению, - произнес Рыбаков. - Мы не собираемся вас покупать - хотя бы потому, что сами бы после этого перестали вас уважать. Поэтому нам остается лишь надеяться на ваш патриотизм, взывать к вашему чувству гражданской ответственности. В то же время, чтобы вам легче было общаться с
"неманцами", мы могли бы помочь вам перебраться в Москву. Подыскали бы вам работу по профессии. Хотели бы вы, например, работать дизайнером в какой-нибудь крупной ювелирной фирме?
- И вы не считаете это подкупом?