- Вы, сукины дети! Думаете, что вы такие благопристойные, что отказываетесь торговать со мной! Видите ли, моё поведение не устраивает их! Вы могли бы лучше…
Бармен схватил портфель.
- Прочь руки, сукин ты сын! - завопил толстяк. - Вы все возомнили о себе Бог знает что, считаете себя жителями другой страны! Это я-то чужестранец? Так выслушайте меня, вы, жалкая кучка иностранцев! Это Америка! Это свободная…
Рыжеволосый капитан дорожной инспекции Эл Марден поднялся при первых же возгласах толстяка. Подойдя к нему, он положил огромную лапищу на его плечо, чем мгновенно отрезвил кричавшего.
Толстяк перестал орать, повернулся и замахнулся портфелем, чтобы ударить Мардена, но потом, долгую застывшую секунду уставившись в сверкающие глаза Мардена, в его лицо, приобретшее вид начальника, он остановился.
- Меня зовут капитан Марден, я из дорожной инспекции, - представился Марден. - И вот что я вам скажу: мы не заключаем больше никаких сделок с внешним миром. - Его голос звучал спокойно, твёрдо… и, как показалось Дейсейну, несколько весело.
Разгневанный толстяк опустил портфель и сглотнул.
- Вы можете выйти на улицу, сесть в свою машину и выехать из Сантароги, - продолжал Марден. - Немедленно. И больше не возвращайтесь сюда. Мы вас запомним, и если вы снова появитесь в долине, мы вышвырнем вас отсюда.
Толстяк успокоился. Плечи его поникли. Он сглотнул, внимательно оглядел зал, потом пробормотал:
- С радостью уеду отсюда. Буду просто счастлив. Ад замёрзнет, если я когда-либо вернусь в эту грязную долину. От вас смердит. От всех вас! - Он вырвался из хватки Мардена и по коридору прошёл в вестибюль.
Качая головой, Марден вернулся к столику, где играли в карты.
Постепенно в зале установилась прежняя атмосфера. Дейсейн, впрочем, ощутил перемену, которая наступила после нервного срыва торговца - зал разделился на сантарожанцев и приезжих, возникла невидимая стена, отгородившая столики, за которыми сидели семьи приезжих, где родители поторапливали детей, желая как можно быстрее покинуть зал, от столиков сантарожанцев.
Дейсейна охватило такое же желание. Казалось, словно люди в зале разбились на две группы - охотников и жертв. Он почувствовал запах пота вспотели его ладони. И заметил, что Бурдо ушёл.
"Это просто глупо! - подумал он. - Неужели Дженни не замужем?"
Он напомнил себе, что он психолог, наблюдатель. Но наблюдатель должен следить и за самим собой.
"Почему я реагирую таким образом? - подумал он. - Неужели Дженни не замужем?"
Две семьи приезжих уже шли к выходу из зала, пропуская вперёд детей, хриплыми голосами договариваясь о том, что немедленно уедут в соседний город.
"Почему они не могут остаться здесь? - спросил у самого себя Дейсейн. Ведь плата здесь вполне приемлема?"
В голове возникла карта этого района: в двадцати пяти милях находится Портервилль, в десяти милях от окраин долины, если ехать по дороге, по которой он прибыл. Если же ехать в противоположном направлении, то приходится делать крюк, огибая гору, - не меньше сорока миль, прежде чем дорога соединяется с 395-й автострадой. Ближайшие селения находились на юге на этой автостраде, и до них было не менее семидесяти миль. Это был район, где находились Национальные леса, озёра, запасные дороги, а местность своими горными кряжами с застывшими лавинными потоками, напоминала лунный ландшафт - почти пустынная, за исключением долины Сантарога. Почему же люди не хотят остаться здесь и провести ночь в гостинице, а не мчаться в темноте по такой не слишком приятной местности?
Дейсейн закончил есть, но пиво не допил. Перед тем, как ехать сюда, ему, конечно следовало поговорить об этой долине с главой факультета доктором Шами Селадором. Бурдо оставил счёт на коричневом подносе - 3 доллара 86 центов. Дейсейн положил на поднос пятидолларовую купюру и снова оглядел зал. Игроки в карты сосредоточились на своей игре. Бармен, перегнувшись над стойкой, о чём-то болтал с двумя клиентами. Какая-то маленькая девочка за столиком справа от него жаловалась, что она не хочет пить молоко.
Да, обстановка вокруг него была не совсем обычной, и Дейсейн ощущал, как всё внутри него кричит об этом. Хрупкое спокойствие этого зала угрожало в любой момент рухнуть, и Дейсейн не думал, что ему хочется стать тому свидетелем. Он вытер губы носовым платком, взял портфель и направился в вестибюль.
Его чемодан стоял на письменном столе, рядом с журналом регистрации посетителей. Из соседней комнаты, где находился коммутатор, доносились гудящие звуки и едва различимые голоса людей. Он взял чемодан и из кармана достал медный ключ от своей комнаты - пятьдесят вторая на втором этаже. "Если в ней не окажется телефона, - решил он, спущусь вниз и позвоню Шами из автомата".
Чувствуя себя дураком и всё ещё пребывая под впечатлением от сцены в столовой, Дейсейн направился к лестнице. Несколько пар глаз сидевших в креслах в вестибюле людей насторожённо следили за ним поверх газет.
Лестница вела к затемнённым антресолям - там находились столы с разбросанными на них листами белой бумаги. А чуть дальше висела табличка: "На второй этаж. Просьба закрывать дверь".
Следующий пролёт, тускло освещённый, с широкими панелями из тёмного дерева, вёл налево. За ещё одной дверью находился коридор с табличкой, указывающей, что слева находится аварийный выход. Напротив неё ещё одна табличка, светящаяся, указывала, что пятьдесят первая комната находится справа по коридору. С потолка свисали светильники, под ногами поскрипывал толстый ковёр каштанового цвета, в широких тяжёлых дверях с медными ручками были замочные скважины для старомодных французских ключей - всё это напоминало обстановку девятнадцатого века. Дейсейн даже не удивился бы, если бы увидел горничную в кружевном чепце, длинной юбке, в переднике, перехваченном сзади бантом, чёрных чулках и мягких туфлях - или же представительного вида портье в облегающем жилете со стоячим воротником и широкой золотой цепью на талии. Дейсейн почувствовал себя неуютно в подобной обстановке.
Медный ключ плавно провернулся в замке, и Дейсейн вошёл в пятьдесят первую комнату. Высокий потолок, одно окно с видом на стоянку. Дейсейн нажал на выключатель, и зажглась небольшая лампа, стоявшая на полу возле туалетного столика из тутового дерева. В жёлтом свете он увидел приоткрытую дверь в ванную, выложенную кафелем (оттуда доносился звук капавшей воды), письменный стол на толстых ножках с единственным стулом, кровать, которая показалась ему узкой и высокой. Переднюю спинку её украшали витиеватые инкрустации.
Дейсейн прикоснулся к постели - она показалась ему мягкой. Он опустил чемодан на постель и посмотрел на него. Из-под крышки выступал край белой ткани. Дейсейн открыл чемодан и осмотрел его. Он всегда тщательно и педантично укладывал вещи. Сейчас же в чемодане среди вещей был небольшой беспорядок. Кто-то открыл его и рылся в нём. Правда, он не был заперт. Дейсейн проверил, не пропало ли что-нибудь - нет, всё на месте.
"Почему и кто мною так интересуется?" - задал он себе вопрос.
Дейсейн огляделся в поисках телефона и увидел его - обычный французский аппарат, стоявший на полке возле стола. По пути к телефону он увидел себя в зеркале, висевшем на стене над столиком: широко раскрытые глаза, сжатый в тонкую линию рот. Недовольно он покачал головой и улыбнулся. Но улыбка вышла натянутой.
Дейсейн сел на стул и поднёс трубку телефона к уху. В комнате пахло дезинфицирующим мылом… и ещё чем-то, напоминающим запах чеснока. Через секунду он нажал на рычаг.
Женский голос вскоре произнёс:
- Телефонная станция.
- Я хочу позвонить в Беркли, - сказал Дейсейн и назвал номер. Последовала пауза, а потом его спросили:
- Номер вашей комнаты, сэр?
- Два - пятьдесят один.
- Одну минуту, сэр.
Он услышал звук вращающегося диска, потом гудки. На связь вышла другая телефонистка. Дейсейн вполуха прислушивался к их разговору. Запах чеснока всё усиливался. Дейсейн посмотрел на высокую старую кровать, свой раскрытый чемодан. Кровать как бы приглашала его пойти и прилечь на неё, напоминала, какой же он уставший. Заныло в груди. Он глубоко вздохнул.
- Доктор Селадор слушает.
Казалось, знакомый индийско-оксфордский акцент Селадора раздался совсем рядом. Дейсейн назвал себя и неожиданно ощутил чувство той самой близости, которое связывает людей сознанием всей огромности разделяющего их расстояния, когда только при помощи проводов ты можешь связаться с кем-либо, находящимся в другой части штата.
- Джилберт, старина, я вижу, с тобой всё в порядке. - Голос Селадора звучал бодро.
- Я в гостинице "Сантарога", доктор.
- Как я слышал, она вполне приличная.
- Похоже, что так. - К накопившейся усталости теперь примешивалось и ощущение неловкости. Зачем он вообще позвонил доктору Селадору. Ведь острый, проницательный ум доктора начнёт выискивать во всём мотивы, тайный смысл.
- Думаю, что ты позвонил мне не только ради того, чтобы сообщить, что прибыл в Сантарогу, - сказал Селадор.
- Нет… я… - Дейсейн вдруг понял, что не способен выразить своё неясное беспокойство, которое, возможно, бессмысленно, чувство отчуждённости сантарожанцев от чужаков из внешнего мира, уколы беспокоящего его страха. - Мне бы хотелось побольше узнать о сделках, заключённых нефтяными компаниями с этой долиной, - проговорил наконец Дейсейн. - Посмотрим, может, вам удастся выяснить, как они ведут дела с этой долиной. Здесь, по всей видимости, имеется независимая служба техобслуживания. Мне хочется знать, кто снабжает их бензином, маслом, запчастями и всем остальным.
- Хорошая мысль, Джилберт. Я назначу одного из наших… - Внезапно в трубке раздалось потрескивание, после чего наступила гробовая тишина.
- Доктор Селадор?
Никто не отозвался.
"Дьявольщина!" - выругался мысленно Дейсейн. Потом нажал на рычаг.
- Алло! Телефонистка! Телефонистка!
В трубке раздался мужской голос. Дейсейн узнал в нём служащего, дежурившего у входа.
- Кто это поднял такой шум? - недовольно спросил служащий.
- Мой звонок с Беркли прервали, - ответил Дейсейн. - Не могли бы вы…
- Всё, связь оборвалась, - резко бросил служащий.
- Могу я спуститься в вестибюль и позвонить из автомата? - спросил Дейсейн. Уже задавая этот вопрос, представив, что ему придётся преодолеть это огромное расстояние вниз, ему стало не по себе. Усталость ещё больше наваливалась на его грудь.
- В данный момент связь из долины с внешним миром отсутствует, сообщил служащий. - Звонить куда-нибудь вне долины не представляется возможным.
Дейсейн провёл ладонью по лбу. Кожа оказалась липкой, а он не помнил, захватил ли он с собой дезинфицирующую жидкость. Комната, казалось, то расширяется, то сжимается. Рот пересох, и ему пришлось дважды сглотнуть, прежде чем удалось спросить:
- Когда предполагается восстановить линию?
- Откуда, чёрт возьми, я могу знать! - недовольно ответил служащий.
Дейсейн убрал трубку от уха и посмотрел на неё. Какой-то странный этот служащий… как и эта комната, всё время меняющаяся в размерах, да ещё это чесночное зловоние и…
Он услышал какое-то слабое шипение.
Дейсейн, не отрывая взгляда, со всё большим удивлением смотрел на старомодную газовую лампу, которая выдавалась из стены рядом с дверью, ведущей в коридор.
"Чесночное зловоние? Да это же запах газа!"
Из телефонной трубки донёсся пронзительный лающий голос.
Дейсейн посмотрел на неё. Всё происходящее сейчас вдруг показалось ему чем-то далёким, нереальным. За окном он мог видеть табличку, висевшую у входа в гостиницу: "Музей времён золотой лихорадки". Внезапно окно слилось с воздухом, и Дейсейн покачнулся и упал на стол, не в силах управлять мышцами, всегда послушными, смахнув при этом со столика телефон прямо в окно.
Пронзительный голос стал слабее.
Дейсейн лежал поперёк стола, головой рядом с разбитым окном. Он мог видеть телефонный провод, исчезавший за окном. Холодный ветер дул прямо в лицо, но он этого не замечал, весь поглощённый болью в лёгких.
"Они пытались убить меня", - подумал он. Эта мысль поразила его. Он снова вспомнил о двух исследователях, которые уже погибли в этом городе в результате несчастных случаев. Как всё просто: несчастный случай, и не надо придумывать ничего сложного - и он только что едва избежал подобного же конца!
Ветер… как же холодит он кожу, обжигает лёгкие! В висках в тех местах, где он прижался головой к поверхности стола, молотом стучала кровь. Пульс всё убыстрялся и убыстрялся…
К стуку сердца присоединились удары по дереву. Несколько минут они выстукивали безумный ритм синкопы.
- Эй, в комнате? Откройте!
Какой же властный этот голос. Откройте, - повторил мысленно Дейсейн. Для этого нужно встать на ноги, пройти по комнате, повернуть ручку двери…
Сейчас я беспомощен. Они могут попытаться снова убить меня.
Он услышал скрежет металла о металл. Ветер задул ещё сильнее. Кто-то крикнул:
- Газ!
Дейсейна схватили за плечи и оттащили назад, полунеся, полуволоча из комнаты. Перед глазами мелькнуло лицо Мардена, рыжеволосого капитана дорожной инспекции, потом Дейсейн увидел служащего: побледневшее лицо, внимательно всматривающиеся в него глаза, лоб, сверкающий капельками пота в жёлтом свете. Потом перед глазами возник коричневый платок, а сам он почувствовал, что лежит на коврике, жёстком и неприятном.
Гнусавый голос спросил:
- А кто будет платить за окно?
Ещё кто-то сказал:
- Пойду позову доктора Паже.
Внимание Дейсейна сконцентрировалось на губах Мардена, единственное, что неясным пятном вырисовывалось сквозь пелену искажённого восприятия. Ему показалось, что уголки его рта скривились от гнева.
- Да чёрт с ним, с этим вашим окном, Джонсон! Я же вам сколько раз говорил, чтобы вы убрали отсюда эти газовые лампы! В скольких комнатах они ещё остались?
- Не разговаривайте со мной таким тоном, Эл Марден. Я знаю вас ещё с тех пор, как…
- Меня не интересует, сколько вы меня знаете, Джонсон. В скольких комнатах ещё имеются эти газовые лампы?
Раздался голос служащего, в котором слышался гнев:
- Только в этой и ещё в четырёх этажом выше. Но там сейчас никто не проживает.
- Чтоб к завтрашнему вечеру их там не было! - отрезал Марден.
Поспешные шаги прервали этот спор. Вместо потолка в поле зрения Дейсейна появилось круглое лицо Паже. Лицо врача выглядело озабоченным. Он осторожно оттянул веки Дейсейна, потом произнёс:
- Положите его на кровать.
- Как, доктор, с ним будет всё в порядке? - спросил служащий.
- Самое время задавать идиотские вопросы, - ответил Марден.
- Мы вовремя успели, - сказал Паже. - А та комната, что напротив, она не занята?
- Его можно перенести в двести шестидесятую комнату, - ответил служащий. - Я открою её.
- Вы хоть понимаете, что его, друга Дженни, с которым она вместе училась в университете, едва не убили? - спросил Марден. Голос его доносился до сознания Дейсейна всё слабее по мере того, как он удалялся к двери, где с ключами копошился служащий.
- Друг Дженни? - Раздался звук проворачиваемого в замочной скважине ключа. - Но я думал…
- Не важно, что вы думали!
Лицо Паже приблизилось к Дейсейну.
- Мой юный друг, вы меня слышите? - спросил он.
Дейсейн, ощущая боль в лёгких, вздохнул и простонал:
- Да.
- Вас будут беспокоить головные боли, но вы выживете.
Потом лицо Паже отодвинулось. Чьи-то руки подняли Дейсейна. Потолок приблизился. Он оказался во второй комнате, похожей на предыдущую: такой же высокий потолок, так же, как и там, капала вода в ванной. Дейсейн почувствовал, что его положили на кровать, а потом начали раздевать. Внезапно он почувствовал головокружение и тошноту и оттолкнул в сторону руки раздевавших его людей.
Кто-то помог ему добраться до ванной, где его начало рвать. А потом он почувствовал облегчение - пусть и небольшое, но в голове немного прояснилось, и теперь он мог управлять своим телом. Дейсейн увидел, что помогал ему Паже.
- Хотите вернуться в постель? - спросил Паже.
- Да.
- Я вколю вам сейчас препарат железа, который нейтрализует воздействие газа на вашу кровь, - произнёс Паже. - С вами будет всё в порядке.
- Каким образом газовая струя попала в комнату? - спросил Дейсейн хриплым шёпотом.
- Джонсон ошибся, регулируя клапаны на кухне, - ответил Паже. Никакого вреда не случилось бы, если бы какой-то идиот не открыл форсунку в вашей комнате.
- Могу поклясться, что когда я вошёл в комнату, всё было перекрыто, раздался голос служащего откуда-то за дверью в ванную комнату.
- Клапаны нужно перекрыть до завтрашнего вечера, - напомнил Марден.
"Они все так рассудительны, - подумал Дейсейн. - Марден, кажется, действительно разгневан. А на лице Паже застыло лишь выражение озабоченности".
"Может, это в самом деле несчастный случай?" - спросил себя Дейсейн.
Но он тут же напомнил себе, что двое человек, занимавшихся исследованием в этой долине, уже погибли в результате несчастных случаев.
- Значит, так, Эл, - начал Паже. - Вы, Пим и остальные теперь можете уходить. Я уложу его спать.
- Ладно, Ларри. Всем выйти из комнаты! - Это был голос Мардена.
- Я принесу его вещи из той комнаты. - Этого голоса Дейсейн не узнал.
Вскоре с помощью Паже Дейсейн переоделся в пижаму и лёг в постель. Голова его прояснилась, сонливость как рукой сняло, но он чувствовал одиночество, несмотря на то, что Паже всё ещё находился в комнате.
"Я среди чужих", - подумал Дейсейн.
- Так, примите вот это, - произнёс Паже и запихнул две таблетки Дейсейну в рот, потом заставил психолога запить их водой из стакана.
Дейсейн сделал глоток и почувствовал, как таблетки с трудом проходят по горлу вместе с водой.
- Что это? - спросил он, когда отставил стакан.
- Препарат железа и успокоительное.
- Мне не хочется спать. Газ…
- Вы не слишком наглотались газа, чтобы это имело какие-либо серьёзные последствия. А теперь спокойно отдыхайте. - Паже похлопал его по плечу. Постельный режим и свежий воздух - лучшая терапия, которую вы можете получить. Кто-нибудь время от времени ночью будет заглядывать к вам. Я проверю ваше состояние утром.
- Кто-нибудь, - повторил Дейсейн. - Медсестра?
- Да, - ответил Паже резким тоном. - Медсестра. - Вы будете в такой же безопасности, как и в госпитале.
Дейсейн смотрел во мрак ночи за окном. "Откуда взялось это ощущение опасности? - подумал он. - Может это просто реакция организма на лекарство?" - Он почувствовал как действует успокоительное, затуманивая сознание, однако ощущение опасности не исчезло.
- Дженни будет счастлива узнать, что вы здесь, - сказал Паже. Потом он вышел из комнаты, погасив свет, и тихо закрыл за собой дверь.
Дейсейну вдруг показалось, что он задыхается в темноте, и он попытался преодолеть панику, вернуть себе то некое подобие спокойствия, которое испытывал прежде.
"Дженни… Дженни…"
Дейсейн вспомнил странный разговор между служащим, которого звали Джонсоном, и Марденом: "…Друг Дженни, с которым она вместе училась…"
"Что Джонсон хотел сказать? На чём его прервал Марден?"