– Ну что, добился своего? – с горечью произнес он. Правой рукой он поглаживал костяшки пальцев на левой.
– Я? – зло переспросил Боб. – Это ты его ударил, осел, я к нему и пальцем не прикоснулся.
– Да, но виноват во всем ты! Если бы ты не вмешался, этого бы не случилось.
– Я вмешался?! Ах ты, демагог… сам явился невесть откуда непонятно зачем, и я ему, видите ли, мешаю! Кстати, ты мне должен кое-что объяснить, и черт меня подери, если ты этого не сделаешь. Что за идея…
Номер третий перебил Боба:
– Брось, – мрачно сказал он. – Поздно, этот тип уже на той стороне.
– Поздно что? – настаивал Вилсон.
– А то, что теперь уже не разорвать этот замкнутый круг.
– А зачем его разрывать?
– Потому, что Диктор обвел меня… то есть тебя… нас обвел вокруг пальца, как школьников. Смотри, он говорил тебе, что вы оба станете большими шишками, – двойник показал на Ворота.
– Говорил…
– Так вот, это все вранье! Ему нужно запутать нас окончательно, чтобы мы уже не разобрались, что к чему.
Вилсон почувствовал, как в нем начинает зарождаться сомнение. А вдруг, это правда? Если рассудить здраво, то действительно, зачем Диктору понадобилась его, Боба, помощь, причем до такой степени, что он согласен делиться с ним теплым местечком диктатора.
– Откуда ты знаешь? – спросил он третьего двойника.
– Ну, вот, опять двадцать пять, – устало вздохнул номер Третий.
– Ну почему ты не можешь поверить мне на слово?
– А почему я должен верить? – На лице собеседника Боба выразилось полное отчаяние. – Если ты не веришь мне, то кому же тогда поверишь?
Неумолимая логика номера Третьего стала раздражать Боба. Он не желал слепо следовать чьим бы то ни было советам.
– Мы, ребята с Миссури, – мальчишески парировал он, – сами разберемся. – И направился обратно к Воротам.
– Ты куда?
– Обратно. Хочу найти Диктора и задать ему парочку–другую вопросов.
– Не делай этого, – возразил номер Третий. – Может, мы еще сумеем разорвать цепь, даже сейчас.
Но Вилсон продолжал упрямиться.
– Хорошо, – вздохнул номер Третий, – ступай, рой себе яму. А я умываю руки.
– Умываешь, да? А почему это моя яма? Она у нас общая! Это были провидческие слова. И последнее, что увидел Боб, переступая порог Времени, было лицо номера Третьего, осененное догадкой.
Оказавшись снова в знакомом уже зале Ворот, Боб не обнаружил там ни души. Он осмотрелся вокруг в поисках выхода, который, как ему помнилось, должен быть где-то неподалеку, и едва не столкнулся с Диктором.
– А, вы уже здесь! – приветствовал его Диктор, – отлично. Теперь осталось сделать всего ничего, и будет полный порядок. Должен сказать, я вами очень доволен.
– Ах, вот как! Вы, оказывается, мною довольны, – Боб был настроен весьма агрессивно. – Жаль, что не могу сказать того же о вас. Зачем вам понадобилось впихивать меня в это колесо вместо белки, не спросив даже, согласен ли я? Что это все значит?
– Спокойно, спокойно, – ничуть не смутился Диктор. – Не стоит так волноваться. Не спросил согласия… А вы бы согласились столкнуться лицом к лицу с самим собой? Или даже так: вы бы мне поверили, а?
Вилсону пришлось признать, что он бы в это, скорее всего, не поверил.
– Значит, – продолжал Диктор, – не было никакого смысла предупреждать вас, не так ли? У вас могло сложиться неверное представление. Не лучше ли не иметь никакого представления о положении вещей, чем иметь неправильное?
– Возможно, но…
– Подождите. Я не вводил вас в заблуждение. Наоборот, я дал вам возможность увидеть все своими глазами. Это ли не лучший способ доказать свою правоту?
– Минуту, минуту! – перебил его Вилсон. – Вы меня совсем запутали. Я готов забыть прошлое, если вы будете играть в открытую. Зачем вы меня послали назад?
– Забыть прошлое, – задумчиво повторил Диктор. – Ах, если б это было возможно… А послал я вас затем, чтобы вы могли попасть сюда.
– Погодите, но ведь я уже был на этой стороне!
Диктор покачал головой:
– Подумайте сами. Когда вы вернулись в свое время, вы застали там себя самого, то есть свое, так сказать, более раннее эго.
– М-м-м, ну правильно…
– Он – то есть вы, номер Первый, еще не проходил сквозь Ворота, так?
– Так я…
– И как же вы могли бы пройти сквозь Ворота, если бы вы настоящий не заставили его, то есть себя раннего, сделать это?
Голова у Боба закружилась, но по инерции он продолжал сопротивляться:
– Это невозможно, вы хотите сказать, что я сделал что-то потому, что до этого уже сделал это!
– Но ведь так и произошло, верно?
– Нет, я… то есть да, так получилось, но все выглядело по-другому.
– А как же иначе? Ведь это явление совершенно новое для вас.
– Но… но… – Вилсон глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Он припомнил лекции по философии и собственную дипломную работу. – Но это противоречит всем теориям причинности. Вы хотите, чтобы я поверил, будто причинная цепочка может замыкаться в окружность! Это абсурд!
– Хорошо, что же тогда случилось с вами?
Вилсон не знал, что ответить. Диктор продолжал:
– Не стоит об этом беспокоиться. Причинность, к которой вы привыкли, действует только в определенных условиях, являясь частным случаем общего закона. Причинность, в научном понимании, не ограничивается человеческим восприятием продолжительности.
Вилсон с минуту обдумывал услышанное. Звучало неплохо, но что-то его все-таки не устраивало.
– Одну секунду, – возразил он, – а как быть с энтропией? Энтропию вы куда денете?
– Ох, ради Бога, – вздохнул Диктор, – вы напоминаете мне того математика, который доказал с помощью неопровержимых вычислений, что аэроплан построить невозможно. – Он направился к двери. – Пойдемте, нас ждет работа.
Вилсон последовал за ним.
– А что случилось с остальными двумя? – поинтересовался он по дороге.
– С кем?
– Ну, с моими двойниками? Где они? Когда мы, наконец, распутаемся?
– Распутывать тут нечего. Вы ведь считаете себя цельной личностью?
– Да, но…
– Тогда можете ни о чем не волноваться.
– Но как же? А что случилось с тем парнем, который прошел сквозь Ворота передо мной?
– Разве вы не помните? Кстати… – Диктор раздвинул дверь в стене. – Можете посмотреть.
Эту комнату, без окон и мебели, Вилсон узнал сразу. На полу растянулся, мерно похрапывая, Боб Вилсон номер Один.
– Когда вы в первый раз попали сюда, – напомнил Диктор, я накормил вас, обработал раны и усыпил с помощью наркотика, чтобы вы отдохнули как следует. Вы тогда проспали тридцать шесть часов подряд. Теперь, когда вы проснетесь, я расскажу вам, что нужно делать дальше.
– Только не надо, – попросил Вилсон, – не надо называть второго парня моим именем. Он – не я. Я – вот, стою здесь.
– Как хотите. Этот человек, который, скажем так, был вами. Ведь вы помните все, что с ним случится, не правда ли?
– Да, но от этого слишком утомляешься. Лучше закроем дверь.
– Хорошо, – сказал Диктор, – нам надо спешить. Когда цепочка образовалась, нельзя терять время. Необходимо, чтобы вы еще раз вернулись в двадцатый век и захватили с собой кое-какие вещи, которые здесь найти невозможно. Они вам очень пригодятся в дальнейшем.
– Что именно я должен достать?
– Я приготовил для вас небольшой список: книги, справочники, некоторые предметы обихода.
Продолжая говорить, Диктор поднялся к пульту управления. Вилсон последовал за ним. Устройство это при ближайшем рассмотрении имело форму короба без верхней крышки, и Ворота были отлично видны поверх высоких стенок.
Начинку короба составляли четыре цветных шара небольшого, с детскую погремушку, размера. Шары были насажены на прозрачные стержни, образовывавшие четыре ребра тетраэдра. В основании этой пирамиды лежали красный, желтый и голубой шары, вершину обозначал белый шар.
– Три пространственных и один временной регуляторы, – пояснил Диктор. – Все очень просто. За точку отсчета берется настоящий момент. Перемещение любого из регуляторов от центра переносит выход Ворот в прошлое или будущее, как именно далеко – зависит от вас.
– Понятно, – кивнул Боб, – но как определить место нахождение Ворот? Я не вижу никаких указателей.
– Они не нужны. Можно просто посмотреть. – Нажатием кнопки Диктор отодвинул панель, и стало видно маленькое подобие Ворот. Сквозь них можно было рассмотреть крошечную, как в перевернутом бинокле, комнату Вилсона. Там копошились две фигурки, слишком мелкие, чтоб их можно было узнать. Боб окончательно расстроился.
– Хватит, выключайте.
Диктор нажал кнопку, изображение Ворот исчезло.
– Список не забудьте, – он протянул Вилсону листок бумаги.
Тот машинально спрятал его в карман.
– Мне не нравится, что, переходя на ту сторону, я каждый раз наталкиваюсь на самого себя и чувствую себя пешкой в незнакомой игре или подопытным кроликом. Хватит темнить, выкладывайте, зачем я вам нужен!
Диктор рассердился.
– Вы просто осел, молодой человек! Я рассказал вам все, что вы пока способны понять. За полчаса работы вам предлагают полмира, а вы недовольны и торгуетесь, как мелкий лавочник. Вот что, кончайте упрямиться, лучше посмотрим, куда вас высадить.
– Не трогайте регуляторы! – приказал Вилсон. У него созрело решение. – Кто вы такой?
– Но я же вам говорил, я – Диктор.
– Я не это имел в виду. Откуда вы знаете английский?
Диктор молчал.
– Нечего ответить. Я вас раскусил, вы тоже из двадцатого века!
Диктор невесело усмехнулся.
– Мне было любопытно, как быстро вы дойдете до этой мысли.
– Может, я не отличаюсь сообразительностью, но далеко не так глуп, как вам кажется. Итак, кто вы?
Диктор начал нервничать:
– Поймите, это не имеет значения, главное – мы не должны терять время.
Вилсон расхохотался.
– Вы слишком часто это повторяете: так мы можем потерять время, хотя у вас есть эта штука, – он показал на Ворота. – Нет, вы торопитесь по другой причине. Или вы хотите меня убрать поскорее, или то, что мне предстоит, – чертовски опасно. Поэтому сделаем так: вы пойдете со мной!
– Это невозможно! Я должен оставаться здесь и следить за регуляторами!
– Не выйдет! Я предпочитаю не спускать с вас глаз.
– И тем не менее, вам придется мне доверять. – Диктор снова склонился над регуляторами.
– А ну, убирайтесь отсюда! – взревел Вилсон. – Убирайтесь или я вас огрею! – под угрожающе занесенным кулаком Диктору пришлось отойти.
– Ну вот, так-то лучше, – удовлетворенно добавил Боб, когда они оказались рядом.
Замысел, родившийся в его голове, приобрел, наконец, законченную форму. Выход Ворот по-прежнему настроен на его комнату, время – тот самый день, когда все это началось, – Боб увидел это в глазке регулятора.
– Стойте на месте, – скомандовал он, – мне нужно кое-что посмотреть, – и он шагнул в Ворота.
Теперь он был лучше подготовлен к предстоящему. И тем не менее оказаться лицом к лицу с самим собой, при этом – во множественном числе, было непросто.
Он снова находился в своей комнате. И остальные два Боба Вилсона были здесь же. У одного из них глаз был подбит и губа кровоточила. Ясно, он уже побывал на той стороне. Лицо второго пока оставалось целым, хотя побриться и ему бы не помешало.
На этот раз Боб четко ориентировался во времени и пространстве и был полон решимости положить конец этой бессмыслице.
А те двое продолжали спорить. Один, слегка покачиваясь, рвался к кровати, второй держал его за плечо и не пускал.
– Пойми, ты должен это сделать! – горячо убеждал второй.
– Оставь его в покое! – отрывисто приказал Вилсон.
Они резко повернулись. Вилсон заметил, что более трезвый двойник понял, кто он, и удивление на его лице сменилось усталостью. Более раннему же с трудом удалось сконцентрировать взгляд в одной точке. "Трудно придется, – подумал Боб, – он уже набрался. Кто же хлещет джин на пустой желудок? Жаль хорошей выпивки. Мне, конечно же, ничего не осталась".
– Вы кто? – поинтересовался пьяный двойник.
Вилсон повернулся к Джо:
– Он меня знает.
Джо принялся рассматривать Боба.
– Да, – признал он, – думаю, что знаю. Но, ради Бога, зачем ты сюда явился?
– Времени для объяснений нет, – перебил его Вилсон. – Я знаю больше, чем ты, и поэтому решать мне. Он не пойдет…
Прервав их на полуслове, зазвонил телефон. Боб почувствовал облегчение. Он неправ, не с того начал. Но двойник-то, ну и гусь. Неужели он и вправду так глуп? Времени для самокопаний не было.
– Ответь! – приказал он номеру Первому.
Тот снял трубку.
– Алло! Да… А кто говорит? Алло!
– Кто звонил? – спросил Джо.
– Никто. Какой-то ненормальный с извращенным чувством юмора.
Телефон снова зазвонил.
– Ага, это опять он, – номер Первый схватил трубку. – Слушай, ты, обезьяна с мозгом бабочки! Я человек занятой, а телефон у меня не общественный… А, это ты? Прости меня Женевьева…
Боб не прислушивался к разговору, он уже слышал предостаточно, его занимали сейчас более важные вещи. Первый двойник слишком пьян, с ним не договоришься, поэтому ставку нужно делать на Джо, иначе…
– …вечером мы все выясним. Ну, пока. Разговор завершился.
"Сейчас, – подумал Боб, – самый подходящий момент; пока этот алкоголик не успел открыть рот. Но что сказать, как убедить?"
Алкоголик оказался проворней:
– Ну, Джо, все в порядке, если ты не против, я готов двигаться.
– Прекрасно, – обрадовался Джо, – шагай прямо в диск. Больше ничего не требуется.
Опять все катится накатанным путем и он не в силах что-либо изменить!
– Нет, ты не пойдешь! – зарычал Боб, и одним прыжком загородил дорогу. Нужно объяснить им, что происходит, и как можно скорее!
Но пьяный двойник продолжал куражиться. Сначала он обругал Боба, потом попытался его обойти. Терпение лопнуло. Ему уже давно хотелось отвесить кому-нибудь хорошую оплеуху, а этот пьяница вполне ее заслужил.
Пьяница в ответ вяло замахал руками. Боб уклонился и ударил его в челюсть. Такой панч уложил бы и трезвого, но алкоголик продолжал сопротивляться, напрашиваясь на добавку. К нему присоединился и Джо. Вилсон решил разделаться с ними поодиночке, сначала с номером Первым, а потом – с Джо, более опасным. Небольшое недоразумение в стане союзников предоставило Бобу свободу маневра. Тщательно прицелившись, он изо всех сил ударил противника слева по подбородку. Это было выдающееся произведение боксерского искусства. Ничего удивительного, что после такого удара тот мухой влетел в раскрытый диск Ворот и исчез в потоке Времени. Цепь событий пришла к своему традиционному завершению.
В комнате оставались он и Джо.
– Ну что, добился своего? – с горечью спросил Боб. – Видишь, что ты наделал?
– Я?! – оскорбился Джо, – это ты его ударил, осел, я к нему и пальцем не прикоснулся!
– Да, но виноват во всем ты! Если бы ты не вмешался, этого бы не случилось.
– Я вмешался?! Ах ты, демагог!.. сам явился невесть откуда, непонятно зачем, и я ему, видите ли, мешаю! Кстати, ты мне должен кое-что объяснить, и черт меня подери, если ты этого не сделаешь. Что за идея…
– Брось, – остановил его Боб. Он не любил признавать свои ошибки. Его идея была обречена с самого начала, это ясно. – Поздно, этот тип уже на той стороне.
– Поздно что?
– А то, что теперь уже не разорвать этот замкнутый круг.
События шли своим неумолимым чередом, и им овладела безнадежность.
– А зачем его разрывать?
Боб чувствовал необходимость оправдаться, хотя бы перед собой.
– Потому, что Диктор обвел меня… то есть тебя… нас – обвел вокруг пальца, как школьников. Смотри он говорил тебе, что вы оба станете большими шишками?
– Говорил…
– Так вот, это все вранье. Ему нужно запутать нас окончательно, чтобы мы уже не разобрались, что к чему.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Джо.
Доказательств у Боба не было и он почувствовал себя неловко.
– Ну, вот, опять двадцать пять! – ушел он от ответа. – Ну почему ты не можешь поверить мне на слово?
– А почему я должен верить?
– "Почему должен? Эх, ты не можешь сообразить! Ведь я – это ты сам, только более опытный".
Вслух же он сказал:
– Если ты не веришь мне, кому же тогда поверишь?
– Мы ребята с Миссури, – хмыкнул Джо, – сами разберемся.
Вил сон вдруг понял, что Джо собирается пройти в Ворота.
– Ты куда?
– Обратно. Хочу найти Диктора и задать ему парочку–другую вопросов.
– Не делай этого, – попросил Боб. – Может, мы еще сумеем разорвать цепь, даже сейчас.
Но лицо двойника выражало решительность, и бесполезно было пытаться его отговорить. Чему быть, того не миновать.
– Хорошо, ступай, – вздохнул Боб. – Рой себе яму, я умываю руки.
Джо обернулся:
– Умываешь, да? А почему это моя яма? Она у нас общая! Боб, потрясенный, проводил взглядом исчезающего в диске Джо.
Почему эта мысль не приходила к нему раньше? Действительно, чтобы ни происходило с человеком в отдаленном на тысячи лет будущем, может ли это повлиять на него сейчас, в 1952 году? Абсурд! Он облегченно вздохнул. Все распуталось, он отделался от Диктора, Джо и номер Первый отправлены по назначению, все обошлось малой кровью – клочком волос и разбитой губой. Ну что ж, порезвились и хватит, пора за работу. Надо только не забыть побриться.
Во время бритья он внимательно рассматривал в зеркале собственную физиономию, удивляясь, как это он мог ее не узнать, и едва не сломал шею, стараясь разглядеть профиль.
Выйдя из ванной, он снова увидел посреди комнаты диск Ворот. Бобу это показалось странным. Почему Диктор не уберет их отсюда? Ведь свою задачу они уже выполнили. Чувствуя необъяснимое влечение сродни тому, что заставляет прыгать с высокой скалы, Боб приблизился к диску. Что произойдет, если он вернется в будущее? Что он там увидит? Ему вспомнилась Арма и та, вторая девушка – как же ее звали? Ах, да, Диктор этого так и не сказал.
Поборов искушение, Боб опять вернулся к столу. Если он намерен остаться здесь, необходимо получить ученое звание и начать зарабатывать на жизнь. Итак, на чем он остановился?
Минут через двадцать Боб пришел к заключению, что работу придется переписывать от начала до конца. Избранную тему – приложение эмпирического метода к некоторым проблемам метафизики – и найденные для нее удачные формулировки можно оставить, но теперь у него есть масса нового материала, который нужно обработать и использовать.
Начав набрасывать план нового варианта, он тут же столкнулся с двумя проблемами: единства личности и свободы выбора. Когда они все трое находились в этой комнате, кто из них был настоящий Вилсон? И почему, как он ни старался, ему не удалось изменить ход событий?