Рассказы из сборника "Беглые планеты. Темные ночи" из серии "Золотая библиотека фантастики".
Содержание:
Предисловие 1
ТЕМНАЯ НОЧЬ В СТРАНЕ ИГРУШЕК - Dark Night in Toyland 1
ВЫБЕРИ СЕБЕ ВСЕЛЕННУЮ! - Go On, Pick a Universe! 3
ЛОВЕЦ ГРОЗ - Stormseeker 7
ИНОПЛАНЕТЯНЕ - НЕ ЛЮДИ - Aliens Aren’t Human 8
ЛЮБИ МЕНЯ НЕЖНО - Love Me Tender 10
ТОЧЬ-В-ТОЧЬ - То the Letter 13
ДИВНАЯ НОВАЯ ПЛАНЕТА - Courageous New Planet 15
ПРОВЕРЕННЫЙ СПОСОБ ПОХУДЕТЬ - Cutting Down 16
ОБЛАВА - Hue and Cry 19
ВОИТЕЛЬНИЦЫ ВЕКА ТЕХНИКИ - The K-Y Warriors 20
РАЗМЯКШИЙ ДИПЛОМАТ - Dissolute Diplomat 24
ТРЕТЬЕ ЖЕЛАНИЕ - Well-Wisher 26
ЛУНА-ПАЛАЧ - Executioner’s Moon 27
НЕСТАБИЛЬНЫЙ ДВЕ ТЫСЯЧИ ПЕРВЫЙ - Deflation 2001 30
ТЕНЬ КРЫЛЬЕВ - Shadow of Wings 30
СХВАТКА НА РАССВЕТЕ - Skirmish on a Summer Morning 37
НЕВЕРОЯТНЫЙ ДУБЛИКАТ - Unreasonable Facsimile 46
ШУТКА ДЖОКОНДЫ - The Giaconda’s Caper 50
Примечания 52
Боб ШОУ (Bob SHAW)
ТЕМНЫЕ НОЧИ (рассказы)
DARK NIGHT (short stories) (1989)
Предисловие
Как-то, придирчиво разглядывая свои ручонки, моя младшенькая спросила:
- Папочка, а почему у меня ногти из пластмассы?
Я тоже посмотрел на ее пальчики. Действительно, маленькие полупрозрачные ноготки весьма напоминали розовые пластмассовые чешуйки на кончиках пальцев кукол. Похоже, четырехлетняя дочурка полагала, что она частично состоит из плоти, а частично - из пластика.
Я-то, конечно, знал, что это не так, но внезапно… Внезапно мне открылась узкая тропка через пропасть между ее вселенной и моей. Помню, в животе у меня тогда возник холодок, в сознании - смятение. Иными словами, я в ту минуту ощутил типичные, по мнению некоторых авторов, признаки вдохновения, и перед моим мысленным взором разом пронеслись замысел и сюжет "Темной ночи в Стране игрушек" - первого рассказа сборника, который вы держите в руках. Вы вправе счесть этот рассказ научной фантастикой, фэнтези или "ужастиком", сам же я отнести его к какому-либо конкретному жанру затрудняюсь. Скажу лишь, что мне с каждым днем все сложнее и сложнее уловить разницу между телом собственного ребенка и детально проработанной игрушкой, сошедшей с конвейера, и это меня пугает.
Теперь, надеюсь, понятно, почему, услышав традиционный вопрос "Откуда вы берете свои идеи?", писатели обычно хмурятся, глаза их затуманиваются, губы начинают шевелиться, но внятного ответа так и не следует. Работа созидательного разума объяснению не поддается. Опытный писатель либо сочиняет четко продуманный рассказ для продажи на определенном рынке, либо, пораженный вдруг молнией вдохновения, пускается в плавание по открытому океану творчества, а затем предлагает читателю рожденное в муках произведение.
Работать в жанрах научной фантастики и фэнтези приятно потому, что в этих жанрах все еще живет традиция новеллы, и оттого, что в процессе письма в ход идет буквально все, что душе угодно. Правила, безусловно, существуют, но они не навязаны писателю ни извне, ни свыше. Рассказ может быть и развернутой шуткой, и замаскированной загадкой, и попыткой заглянуть за пределы известного, и перенесенным на бумагу сновидением.
Все рассказы в этом сборнике в той или иной мере подпадают под эти категории. Но какой под какую? По этому поводу я готов спорить часами, особенно если у вас найдется вдоволь виски для смазывания шестеренок дискуссии. Но, по-моему, не так уж и важно, к какой конкретно категории и какому жанру относится тот или иной рассказ. Гораздо важнее, чтобы хоть что-нибудь из предложенного вам понравилось.
Искренне надеюсь, что так оно и будет.
Боб ШОУ
ТЕМНАЯ НОЧЬ В СТРАНЕ ИГРУШЕК
Dark Night in Toyland
Перевод с англ. © С.Л. Никольского, 2003.
- Господи, только не сегодня, - взмолился Киркхэм.
"Да-а-а, невинному ребенку вообще негоже умирать от рака, но когда такое случается в первый день Рождества - это, знаешь ли, уже совсем паршиво", - вмешалась его вторая половинка, незваный гость, чей язвительный ехидный голос последние несколько месяцев звучал все настырнее.
Киркхэм рывком поднялся на ноги и нервно зашагал по кабинету, пристыженный и чуть напуганный внезапным вмешательством, хотя отнюдь не чуждый манихейства, чтобы понимать, откуда берется этот голос. Обшитая дубовыми панелями комната некогда казалась очень подходящей для обосновавшегося в заштатном городке методистского священника, в чьи обязанности входило поддерживать религиозную веру во враждебной атмосфере XXI века. Теперь здесь словно сгустилась тьма, а замкнутое пространство давило на психику. Киркхэм устремился к окну и раздвинул зеленые бархатные шторы. На улице царил океан мрака - шесть часов рождественского утра. Зимой в это время все утра на одно лицо.
"Ну, вот и Рождество… а мы тут гоняемся за звездой", - снова раздался этот непрошеный голос.
Киркхэм пребольно укусил себя за тыльную сторону ладони и поплелся на кухню готовить кофе. Дора была уже на месте - в своем зеленовато-голубом халате она накрывала на стол. Спина удивительно прямая - смелая женщина, должно быть, говорили их друзья и соседи, но только Киркхэм знал, до какой степени она сломлена болезнью Тимми.
Однажды вечером, когда он стал втолковывать ей что-то про веру, она ответила с оттенком грустного презрения:
- Ты-то сам веришь, что дважды два - четыре? Разумеется, нет, Джон. Потому что ты знаешь, что дважды два - четыре! - В первый и последний раз Дора говорила с ним в таком тоне, но встревоженный Киркхэм почему-то не сомневался, что именно тогда она высказала свое личное кредо касательно жизни и смерти.
- Я не слышал, как ты спустилась, - сказал он. - Н(рановато ли для тебя?
Дора покачала головой.
- Хочу, чтоб этот день был как можно длиннее.
- Не выйдет, Дора.
Он сразу понял, что у нее на уме. Достоевский в утро перед казнью был полон решимости растянуть и разделить на полноценные мгновения каждую секунду, чтобы превратить оставшийся час в целую жизнь.
- Предоставь времени идти своим ходом, - посоветовал он. - И черпай в этом радость. Только так можно с достоинством встретить вечность. - Он подождал, вполне осознавая всю напыщенность своих слов и надеясь, что Дора затеет спор, а значит, позволит протянуть ей руку помощи.
- Молока или сливок? - только и спросила она.
- Молока, пожалуйста.
Некоторое время они потягивали кофе, замкнутые, отделенные друг от друга начищенной до блеска геометрией кухни.
- Чем займемся на следующее Рождество, Джон? - спросила Дора ровным голосом, словно обсуждала программу предстоящего отпуска. - Что мы будем делать, когда останемся одни?
- Посмотрим, что уготовил нам Господь. Возможно, к тому времени мы уже поймем…
- Возможно, нам и так все понятно. Возможно, единственное, что нам требуется понять, - что понимать-то, в сущности, нечего.
- Дора! - При мысли, что его жена почти призналась в своем неверии, Киркхэм испытал мрачное возбуждение. Он знал, что сможет помочь ей лишь в том случае, если правда будет высказана вслух. Пусть Господь всевидящ, но слова должны быть произнесены, мысли должны преобразиться в движение губ и колебание воздуха.
"Отменное зрение у Господа нашего! - не унимался голос. - Иначе как еще он мог бы, сидя в самом центре галактики, за тысячи световых лет отсюда, попасть космическим лучом в крошечную клетку позвоночника маленького мальчика? Поистине снайперский выстрел с любой точки зрения. Особенно - с библейской…"
Киркхэм отвел взгляд от лица Доры. Действительно, почему именно позвоночник - тот самый орган, чья слишком сложная структура не поддавалась успешному восстановлению биоглиной? Разумеется, курс лечения был проведен с использованием новейших составов - в результате Тимми получил несколько лишних месяцев. Одно время даже казалось, что наступит выздоровление, что победа уже не за горами, но потом у Тимми стала отниматься левая нога - первый признак того, что биоглина, прежде вытеснявшая раковые клетки по мере их появления, не справляется с задачей обновления оригинальных тканей.
- …должно быть, уже проснулся, - говорила тем временем Дора. - Пойдем-ка к нему.
Чувствуя, что упустил благоприятную возможность, Киркхэм кивнул, и они направились в комнату Тимми. В тусклом свете ночника они заметили, что хотя мальчик и не спит, он даже не притронулся к рождественским подаркам, разложенным у кровати. В который уже раз Киркхэм прочувствовал, как возникло выражение "разбитое сердце". Он оробел, не в силах вымолвить ни единого слова, и только смотрел, как жена подошла к кровати и опустилась перед ней на колени.
- Вот и рождественское утро. Только взгляни, какие подарки тебе приготовили, - принялась уговаривать она.
- Я знаю, мам. - Тимми не отводил глаз от ее лица.
- Не хочешь посмотреть, что внутри?
- Не сейчас. Я устал.
- Ты не выспался?
- Не в том дело, мама. - Тимми наконец отвел взгляд. Личико его было исполнено гордым одиночеством. Голова Доры поникла.
"Он знает", - подумал Киркхэм, и эта мысль побудила его к действию. Он быстро пересек комнату и начал распаковывать разноцветные свертки.
- Ты смотри-ка, - бодро произнес он. - От дяди Лео - аудиограф! Только глянь, как он превращает мой голос в цветные узоры! А вот самодвижущиеся шахматы… - Киркхэм продолжал потрошить свертки, пока вся постель не оказалась завалена подарками и оберточной бумагой.
- Здорово, папа. - Тимми улыбнулся. - Я поиграю с ними… потом.
- Ладно, сынок. - Киркхэм отважился на новую попытку. - А есть что-нибудь, чего бы тебе особенно хотелось?
С внезапной живостью мальчик взглянул на мать, и Киркхэм испытал благодарность.
- Была одна вещица, - признался Тимми.
- Какая же?
- Я говорил маме на прошлой неделе, но, наверное, ты не разрешишь.
- С чего это я?… - Киркхэм был задет за живое.
- Это набор "Биодо", - быстро вставила Дора. - Тимми знает, как ты относишься к таким вещам.
- О! Ну, ты же не станешь отрицать, что…
- Я все же купила ему эту штуку.
Киркхэм открыл было рот, но вдруг заметил, что Тимми с нескрываемым энтузиазмом пытается - несмотря на парализованные ноги - принять вертикальное положение в кровати. Нет, он не должен испортить это мгновение. Дора отошла к стенному шкафу и вернулась с плоской коробкой без подарочной бумаги. Поперек нее конденсаторными чернилами, отчего буквы вспыхивали с регулярностью неоновых вывесок, было отпечатано слово
"БИОДО".
На Киркхэма накатила волна отвращения.
- Ничего, пап? Можно я возьму? Ты не пожалеешь!
Еще немного - и Тимми слез бы с кровати. Пижама его задралась, обнажив край терапевтического пластрона, вживленного хирургами в спину мальчика.
- Конечно, сынок, все в порядке. - Киркхэм заставил себя улыбнуться.
- Спасибо, Джон. - Глаза Доры светились признательностью. Она поудобнее устроила Тимми на подушках и переложила остальные подарки на стол.
Киркхэм кивнул, отошел к окну и раздвинув шторы, выглянул наружу. Оконные стекла были по-прежнему покрыты эмалью ночной тьмы, отражая сцену внутри спальни - ребенка в залитой теплым светом кроватке и мать, стоящую на коленях возле него. Ассоциация с первым Рождеством, которая прежде утешила бы Киркхэма, теперь, из-за подарка Доры, казалась ему богохульной. Он хотел выйти из комнаты и поразмыслить в уединении, но оставался риск испортить нежданную радость сына. Тогда он вернулся к кровати и стоя принялся наблюдать, как Тимми изучает содержимое ячеек и лотков в коробке с набором "Биодо".
Розовое тесто исполняло роль наружной плоти; красноватые пряди должны были служить мускулами; для нервов - свернутые спиралью синие и желтые нити; для главных костей - пластиковые черешки сельдерея; для позвоночника в наборе были припасены сцепленные друг с другом белые шарики. Маленькие настороженные глазки аккуратно разложены по парам. Пристегивающиеся нейлоновые крючочки для мышечных сцеплений, серебряные разъемы нервных соединений. И что самое страшное - серый воск, низкокачественный коммерческий аналог биоглины, используемой в позвоночнике Тимми, а здесь приспособленной для моделирования нервных узлов. Примитивные крошечные мозги. Малыш дрожащими пальцами перебирал сокровища в коробке.
Киркхэм бросил взгляд на упавшую на пол крышку.
"БИОДО помогает вашему ребенку понять Таинство Жизни!".
"Идиоты, - выругался он про себя, - что, по-вашему, осталось бы от таинства, если бы каждый мог его понять?"
Тимми тем временем листал глянцевую брошюрку с инструкцией.
- С чего мне начать, мам?
- А что советуют в инструкции?
- Посмотрим… Гигантская гусеница! Простейшее беспозвоночное… Слепое… Мне попробовать? Можно прямо сейчас?
- Самое время! - воскликнула Дора. - Начинай. А я помогу.
Они склонились над коробкой и аккуратно, часто сверяясь с инструкцией, приступили к конструированию восьмидюймовой гусеницы. Сначала выбрали ленту мускулов соответствующей длины. С обоих концов присоединили по миниатюрному зонтику распределителя веса. Добавили синюю нитку нерва, разрезанную ровно пополам, а на образовавшихся кончиках приладили серебряные нервные соединения.
Из соответствующей ячейки они извлекли бледно-зеленую наружную плоть, придав ей форму хот-дога с продольным разрезом. Мускулы, укомплектованные нервом, затем вложили в разрез, а распределители веса тщательно вдавили в зеленую плоть с обоих концов.
Наконец Тимми, взяв шарик серого воска, решительно расплющил его на собственном запястье и с минуту ритмично сжимал и разжимал кулак, чтобы восприимчивый материал запечатлел образец нервного импульса.
- Ну вот, - произнес он, затаив дыхание. - Как думаешь, сработает, мам?
- Должно, малыш. Ты все делал правильно. Тимми в надежде на похвалу обернулся и к отцу, но
Киркхэм мог лишь молча взирать на зеленый объект, безжизненно застывший на рабочей доске. Эта тварь одновременно ужасала и завораживала его. Тимми вложил серый катышек во внутренности гусеницы и вдавил в него два серебряных соединителя.
В следующий миг гусеница принялась извиваться.
Тимми испуганно вскрикнул и выронил ее. Искусственное создание, упав на доску боком, то вытягивалось, то сжималось. При каждом сжатии тельце ее непристойно раскрывалось, и Киркхэм видел набухающий внутри мускул.
"Ты лгал нам, Боже, - мелькнуло в его затуманенном благоговейным страхом мозгу. - В жизни нет ничего особенного или священного. Всякий может создать ее, а значит… у нас нет души!"
Тимми уже зашелся в радостном смехе. Он подобрал гусеницу и, плотно прижав друг к другу края расходящейся плоти, заклеил продольную ранку. Бледная ткань моментально срослась. С поразительной ловкостью Тимми вылепил маленькие шарики-ножки под брюшком создания и вновь опустил его на доску. На этот раз, обретя необходимую устойчивость, гусеница поползла по плоской поверхности, слепо тыркаясь в разные стороны в ритме, перенятом от сжатого детского кулачка. Возбужденный Тимми бросил на мать ликующий взгляд.
- Умница! - воскликнула Дора.
- Пап? - Тимми перевел взгляд на отца.
- Я… я никогда и не… - Киркхэм неловко изображал душевный подъем. - Как ты ее назовешь, сынок?
- Как назову? - Похоже, Тимми был озадачен. - Я не собираюсь ее оставлять. Мне ведь нужен материал для других проектов.
- А что ты сделаешь с этой? - Киркхэм едва шевелил губами.
- Разберу на детали, конечно. - Тимми поднял беззвучно копошащуюся тварь, вскрыл ей брюшко большими пальцами и извлек заветный серый катышек. Стоило отделить от ганглия серебряные звенья, как искусственное создание застыло в неподвижности.
- Нет ничего проще, - прокомментировал Тимми. Киркхэм кивнул и вышел из комнаты.
- Как это ни прискорбно, Джон и Дора, но жить вашему мальчику осталось совсем недолго. - Берт Роунтри размешивал сахар в чашке с чаем, приготовленном для него Дорой; чайная ложечка позвякивала, нарушая послеобеденное затишье. Складки на лбу Роунтри выдавали его непрофессиональное уныние.
На лице Доры, напротив, было запечатлено тщательно сохраняемое спокойствие.
- Сколько именно?
- Возможно, меньше недели. Я только что снял последние показатели совместимости ткани - коэффициент стремительно падает. Мне… в общем, нет смысла пытаться обнадеживать вас понапрасну.
- Нам бы этого тоже не хотелось, Берт, - заверил Киркхэм. - Ты уверен, что все пройдет безболезненно?
- Да, абсолютно… В биоглину встроены специальные блоки. Тимми просто-напросто уснет.
- Есть за что благодарить Господа!
Рука Доры резко дернулась, чай выплеснулся через край чашки, и Киркхэм понял, что жена готова бросить ему вызов. "Хочешь сказать: есть за что благодарить производителей биоглины?" Он вновь испытал острое желание, чтобы Дора наконец облекла свои мысли в слова и таким образом положила начало собственному духовному очищению. Давно пора убедить ее, что божественное откровение по-прежнему неизменно и не изменится никогда.
"Брось, Джон, - фыркнул другой Киркхэм, - не все же в Библии ты принимаешь за чистую монету!"
- Тимми показывал мне свой набор "Биодо", - сменил тему Роунтри. - Похоже, ему удаются довольно сложные конструкции.
- У него талант. - Дора вновь была сама невозмутимость. - Он настолько преуспел, что мне пришлось купить ему все дополнительные комплекты. Элементы равновесия, звуковой имитатор и тому подобное.
- В самом деле?
- Да, но от меня он скрытничает. Все твердит, что хочет сделать какой-то особенный сюрприз.
- Поразительно, что он сумел так продвинуться за столь короткое время.
- Я же говорю, он способный мальчик. Жаль только… - Дора внезапно запнулась, тряхнула головой и откашлялась.
- Мне не очень-то по душе, что он так увлечен этим хламом, - ввернул свое мнение Киркхэм. - Есть в этом что-то нездоровое, и, по-моему, оно отнимает у Тимми слишком много сил.
- Чепуха, Джон. Если хочешь знать мое профессиональное мнение на сей счет: вам еще крупно повезло, что мальчику нашлось, чем заняться на этой стадии. По крайней мере, он не зациклился на своей болезни.
- Вот и мне так кажется, - поддакнула Дора, мысленно записывая очко в свой актив.