- Я думаю, мы дадим сигнал, по поводу новой встречи с представителями Земли. Затем произведем посадку, к примеру, там же где она была перед вашим отлетом. На встрече мы информируем картину происходящего и оговорим встречу с руководством или представителями руководства планеты для выработки конкретных решений. По-моему все достаточно просто.
- Однако, прямо как в кино. Нет, это, по-вашему, просто, а, по-моему, все достаточно сложно, - ответил я, и Солэнг с удивлением посмотрел на меня.
- Почему вы так считаете?
Я на секунду задумался. Сложность и масштабность задачи, о которой с легкостью говорил Солэнг, была столь очевидна, что в первый момент я растерялся, но, поразмыслив, произнес:
- Начнем с того, что давайте, разберемся, кто вы и кто мы, я имею в виду землян? Вы не задумывались над этим вопросом, а зря. Вы знаете о землянах все или почти все, потому что вы, создали нашу расу. Мы, проще говоря, дети из пробирки. Пусть я утрирую, но фактически это такт. Сколько-то там тысяч лет назад, вы методами генной инженерии создали на земле расу землян, которая в дальнейшем стала самостоятельно развиваться. При этом, все это время, вы регулярно наблюдали за нашим развитием, не вступая в непосредственный контакт. В результате, человечество, в отличие от вас, ничего не знает, кто вы, и какую роль сыграли в том, что мы вообще существуем на нашей планете. Не буду говорить о том, что десяток или сотня человек в лице руководителей ряда стран информированы об этом, и то благодаря тому, что Федерация отразила нашествие биокиборгов, и произошел официальный контакт. Для большинства землян, вы - миф, гипотеза, одним словом НЛО, УФО или как угодно это называйте. Вы, кто угодно - Боги, инопланетяне, пришельцы и так далее и тому подобное. Вы поймите, даже собственной истории толком не знаем, а строим бог весь какие догадки. Сто с лишним лет назад нам вдолбили в голову, что мы произошли от обезьян и половина людей в это охотно верит, правда другая половина, верит, что человека сотворил Бог. Сначала Адама и Еву, коих затем Господь изгнал из рая, а от них пошли все остальные. А как все было на самом деле, никто не знает. Да что говорить, мы не знаем точно, что было две тысячи лет назад. Так, смутные воспоминания, эпистолярные обрывки и то весьма расплывчатые и путанные. В результате, больше вопросов, чем ответов кто, что и как, то ли был Христос, то ли не был? Мы до сих пор любуемся пирамидами и ломаем голову, кто, как и зачем их построил. А теперь представьте, являетесь вы и говорите: "Здравствуйте, это мы ребята вас создали, правда, у нас сейчас не совсем всё как надо, точнее совсем все плохо, так что мы у вас тут поживем, технику вам новую привезем, телевизоры разные с объемным изображением и тому подобное". Вы представляете, что начнется?
- Как что, жители планеты получат новые технологии, исчезнет голод, мы поможем излечить большую часть болезней. Улучшим климат и экологию планеты, Вы сразу подымитесь на несколько ступеней вверх в эволюционном развитии и минуете целые десятилетия в поисках того, что сможете получить сразу.
- Кто бы спорил, отлично, просто здорово. Получить знания о супер-пупер двигателях и телепортирующих кабинах, особенно для работников ЖЭКов, будет величайшим счастьем. Это я, конечно, утрирую, а если серьезно, то вы забыли о главном, что станет с теми миллионами, нет миллиардами людей, которые веруют во все эти религиозные сказки. Как быть им? Вся их вера в одночасье рухнет. Оказывается вот он Бог, творец, создатель. Что произойдет в головах этих людей сказать весьма трудно, да и невозможно. Может, они возрадуются, может, они проклянут вас, может, да я даже не могу себе вообразить, что может произойти в умах людей. Возможно, вам не известно столько религий, религиозных течений и направлений существует на Земле, вы себе представить не можете. И при всем этом, все они находятся между собой в достаточно сложных взаимоотношениях и это мягко сказано. Поэтому я согласен с вами, что диалог начать можно и даже необходимо, но предупреждаю сразу, это будет не так просто, как вам кажется. Если вы не просто наблюдали за нашим развитием, а анализировали его, то простите за откровенность, но, на мой взгляд, вы весьма опрометчиво пустили на самотек вопрос изначального происхождения человека на Земле и как следствие этого, вызвали массу домыслов самого разного характера, которые в конечном итоге привели к тому, что мы имеем в настоящий момент. Мы Homo Sapiens или, иначе говоря, человек разумный и все.
- А разве этого мало?
- А вы считаете, что этого достаточно?
- Не понял, чего именно?
- Что человек разумный, живущий на Земле, не знает, кто он, от кого произошел и кто его предки, точнее считает что знает, но каждый по-разному?
- Это дискуссионный вопрос и мне сложно на него ответить, поскольку не входит в сферу моих полномочий.
- Забавно, - вырвалось у меня, - в таком случае, я вам не завидую. С подобными вопросами вам придется столкнуться на Земле сразу, как только вы приступите к переговорам. И кстати, - неожиданно для себя добавил я, - запаситесь доказательством, что именно вы создали нашу расу. На Земле к этим вещам относятся крайне щепетильно, и уверяю вас, будут досконально изучать все представленные вами доказательства. Что поделать, такой мы народ, земляне, - как я не старался, но последние слова были сказаны столь ехидно, что Вика с укором посмотрела на меня, но промолчала.
Солэнг переглянулся со своими помощниками. Они явно не ожидали, такого оборота дел и потому пребывали в некоторой растерянности. Чтобы как-то смягчить моё выступление Вика вдруг обратилась к ним:
- Конечно, я во многом согласна со своим мужем. Трудности, безусловно, будут. Другое дело, что их необходимо решать. Однако не будем забывать, что наше общество пережило нападение биокиборгов и благодаря вашей помощи отчасти знает о существовании мыслящих существ в Галактике, имеющих гораздо более передовую технологию. Раз так, значит, есть определенные точки соприкосновения, кроме того, отнюдь не обязательно сразу оповещать население Земли о вашей роли в нашем так сказать появлении на планете Земля. Как вы считаете?
Солэнг с благодарностью, посмотрел на Вику:
- Согласен с вами. Вот поэтому нам так важно, чтобы начать контакт на Земле помогли именно вы, поскольку имеете опыт общения с нами, а через вас нам будет лучше наладить, как бы это правильнее выразиться, - он запнулся, и Вика снова пришла ему на помощь.
- Взаимопонимание двух миров, нашего и вашего.
- Именно это я имел в виду.
- В таком случае, совещание как я понимаю, подошло к завершению? - спросил Фейнхотен, - вылет, как и планировалось в двенадцать? - он посмотрел на часы, - хотя нет, пожалуй, придется немного скорректировать.
- Нет, есть еще один нерешенный вопрос, - сказал Солэнг, он слегка нахмурился и в этот момент Вика, словно прочитав его мысли, тихо произнесла:
- Я не согласна.
- С чем ты не согласна? - спросил я, не поняв её высказывания.
- Я знаю, что они хотят.
- Да ты не волнуйся, - совсем ничего не понимая, произнес я, хотя внутренне весь сжался, предчувствуя что-то неладное.
- Позвольте мне сначала сказать, - произнес Солэнг, - Ваш сын Саша, не только ваш сын, он частица эволюционной пирамиды развития вашего мира и соответственно нашего. Совет принял решение сформировать группу детей и направить их в один из отдаленных уголков нашей Галактики, где они смогут выжить. Наше существование под угрозой. Вы сами это прекрасно знаете. Если нам суждено погибнуть, это не должно означать, что на этом мы закончимся как цивилизация. Она возродится, пусть не скоро, через тысячи лет, но это произойдет. Ваш сын, как представитель Земли, станет частицей будущей цивилизации. И потом, кто сказал, что это навсегда. Борьба с Галактианами только начинается, возможно, завтра, мы найдем способы как с ними бороться, и тогда все изменится. Однако если нас ждет поражение, я не думаю, что вы можете отказать вашему сыну в праве на жизнь?
Я закрыл глаза и подумал, - Неужели я должен потерять сына второй раз и снова добровольно. За что, почему?
- Я не отдам вам его, - решительно произнес я. Я уже терял один раз свою семью, когда рискнул броситься в водоворот времени. Сейчас мы вместе, но сына, того, кого звали Алешей, потерял навсегда. Но тогда я спасал мир, который разрушил. Я был причиной и следствием, судьей и палачом, кем угодно, одновременно. Вы думаете, это было легко? Нет, потерять тех, кого любишь страшно и больно. Но сейчас совсем другое время. Если что-то произойдет, есть время улететь, тепортироваться…
- Не надо себя обманывать, - сказал Солэнг, - время всегда не хватает, а изменить что-то не всегда представляется возможным. Вам повезло, вы смогли, но повезет ли вам дважды? А с жизнью людей, тем более близких, вряд ли стоит экспериментировать. Тем не менее, вы родители и у вас есть право выбора, до отлета у вас есть время всё обдумать и принять решение. Потом его не будет.
Солэнг поднялся из-за стола, а вслед за ним оба сотрудника, которые за все время беседы так и не произнесли ни слова. Мы остались сидеть. Худшее, что могло случиться, всей тяжестью навалилось на нас. Вика посмотрела на меня, потом на Фейнхотена и тихо сказало:
- Мне надо подумать, пойду к себе и перед отлетом дам ответ.
Она встала и медленно пошла по коридору. Я посмотрел ей вслед, потом обернулся на Фейнхотена, словно ища его поддержки или совета как быть. В ответ на мой немой вопрос, он неожиданно произнес:
- Она уже все решила, просто ей трудно, так же как и вам, сказать да, и я её понимаю. Мне было так же нелегко это сделать.
- Вам? - не понял я его слов, - при чем тут вы?
- С детьми летит Хлоя, - и он отвернулся, чтобы я не увидел его слез.
- Вика, постой, - закричал я, и побежал вдогонку за ней….
Мы сидели, обнявшись в своей комнате. По лицу Вики неудержимо катились слезы, и я не мог её ничем утешить. Умом я понимал, что так надо, так лучше, безопаснее, но сердце кричало и говорило совсем другое. Нет, не отдам! Он и Вика, все самое дорогое, что у меня есть сейчас на этом свете. Хотелось что-то изменить, отложить, найти какой-то предлог, но рассудок твердил, что изменить что-либо невозможно. Пойми, это необходимо. Может наступить час, когда ты будешь проклинать себя, что не прислушался доводам разума, а поддался эгоизму эмоций.
Сашка безмятежно сидел на полу и играл с игрушками, которые ему подарили его новые друзья, от которых мы его с трудом увели.
- Ты заметил, как он быстро акклиматизировался в новом коллективе, а ведь они совсем не такие, как мы? - сказала Вика, глядя мокрыми глазами на Сашу.
- Заметил, - нехотя ответил я.
- Жаль, что мы не сможем какое-то время общаться, но ведь это совсем не надолго, правда? - снова сказала она.
- Скажи, почему ты так говоришь, словно мы уже всё решили?
- Потому что, Солэнг прав, не надо себя обманывать. Мы сделаем это, потому что слишком любим нашего сына. Нам пришлось столько пережить, и я не хочу, чтобы на его долю выпали все эти беды. Я хочу, чтобы он не просто выжил, а смог жить.
- Откуда ты знаешь, что будет? Это никому не известно.
- Возможно. Но я верю.
- Во что?
- В лучшее. Поэтому, хотя мне бесконечно больно, надо сделать так, как сказал Солэнг. Мы полетим на Землю, а Саша полетит вместе с детьми. Так я решила, и можешь ничего мне не говорить.
Я поцеловал её и тихо произнес:
- Сколько в тебе мужества и мудрости, каждый раз поражаюсь.
- Не больше чем в тебе, - и она разрыдалась.
- Вот так, стоило мне сказать, какая ты, а ты в слезы.
Я гладил её по голове, словно она была маленьким ребенком, а сам продолжал неотрывно смотреть на играющего Сашку, словно хотел запечатлеть его образ, улыбающегося, веселого мальчугана, и он словно услышав мои мысли, повернулся в нашу сторону, и слегка наклонив голову и сделав серьёзное лицо, сказал:
- Папа, - и улыбаясь, вытянул перед собой руку с игрушкой, в которую играл, словно хотел показать нам её. Я улыбнулся ему, и Вика тоже, утирая слезы, катившиеся из глаз.
- Иди к маме, сынок, - ласково произнесла она и поманила руками Сашу.
Он радостно бросился к ней. Она подхватила его и взяла на руки, но он неожиданно вырвался из её рук и снова стал играть игрушкой, которая была не то машиной, не то кораблем. Он возил её по полу, издавая при этом смешные звуки. Мы молча смотрели, как он играет. В дверь позвонили. Я подошел и увидел на экране, что это была Хлоя.
- Можно зайти?
- Конечно, входите, - Хлоя вошла и, увидев Вику с распухшими от слез глазами, все поняла, и потому тихо сказала:
- Нам пора. Корабль улетает через двадцать минут. Вы пойдете с нами или останетесь?
- Пойдем, - сказал я и посмотрел на Вику.
Взяв Сашку на руки, мы направились по коридору в другой корпус, где находилась шлюзовая. Когда мы подошли, там уже находились Солэнг и два его сотрудника. Фейнхотен. Был очень хмурым. Рядом с ним стояла одна из воспитательниц и два малыша, мальчик и девочка, которые внешним видом говорили, что они соплеменники Солэнга, но каким-то образом оказавшиеся на чужой планете, видимо там жили и работали их родители. Я опустил Сашу на пол. Он подошел к детям, видимо он их уже знал, и они стали играть, не обращая на взрослых никакого внимания.
- Пора прощаться, - сказал Фейнхотен. Неожиданно для нас, всегда сдержанная на людях, Хлоя подошла к Фейнхотену и, обнявшись, они несколько мгновений смотрели друг на друга. Мы стояли в стороне, наблюдая эту картину. Наконец Фейнхотен отпустил её руку и она, подойдя к нам, сказала:
- Не волнуйтесь за сына. Я не смогу заменить ему вас, но постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы ему было хорошо. Не сомневайтесь.
Вика обняла Хлою, и, расплакавшись, не смогла ничего ответить, поэтому я, стараясь проявить все свое самообладание, которое таяло с каждой минутой, произнес:
- Я верю, что все будет хорошо, и надеюсь, что это не надолго. Мы их победим, и мы снова будем все вместе, правда?
- Конечно, - ответила Хлоя.
В этот момент открылся шлюз. Солэнг вместе с остальными вошел внутрь. Дверь за ними закрылась, и я даже не успел помахать Саше рукой, впрочем, он был занят своими новыми друзьями, а Хлоя крепко держала его за руку. Я повернулся и увидел влажные глаза Фейнхотена. Он посмотрел на меня, и поскольку Вика стояла вдали, сказал:
- Знаете, Сережа, я только сейчас понимаю вас, как тяжело терять любимого человека. Я знал её с детства, она была для меня ребенком, а потом выросла, стала взрослым человеком, мы стали вместе работать, и я понял, что не могу без неё. Любовь везде одинакова в Галактике. Ей неписаны законы, неподвластен возраст, она делает с человеком непонятное, заставляет совершать подвиги, глупости, что угодно. На то она и любовь.
Он посмотрел на меня своими большими грустными глазами, и я вдруг спросил:
- А сколько вам лет?
- Если исходить по земному летоисчислению семьдесят пять.
- А Хлое?
- Ей тридцать. Большая разница, я понимаю, поэтому я никогда не давал повода ей, но когда все это началось, я имею в виду нашествие Галактиан, я понял, что время неумолимо быстро стало лететь, и жизнь стала совсем иной. Она начала цениться значительно выше, и я понял, что может случиться, что я не успею сказать ей тех слов, которые хотел сказать уже давно.
- И вы ей ничего не сказали?
- Сказал. Но увы, это надо было сделать намного раньше. Понимаете, Сережа, никогда, слышите, никогда не откладывайте на завтра то, что можете и должны сделать сегодня, особенно, если это касается чувств. Чувства, они как порыв ветра, как морской прибой, разбившийся о прибрежный песок. Если их вовремя не сказать они могут превратиться в бесконечную тоску и печаль. Вы понимаете меня?
- Да.
Он обнял меня за плечи и, подойдя к Вике, сказал:
- Жизнь продолжается, вечером летим на Землю.
- Я только не поняла, все улетели, кто же будет вести переговоры?
- Как кто? Мы с вами. А Солэнг прилетит прямо на станцию, как только выполнит своё поручение, а заодно доложит обо всем руководству и получит дополнительные инструкции. А оттуда, мы все вместе отправимся на Землю. Вам все понятно?
- В общих чертах. Только честно скажу, какой из меня переговорщик. Вот, Вика да, а я так…. Сами слышали, как я Солэнгу выдал… Интересно, что по этому поводу подумает Юглинд?
- То и подумает, что человечество гораздо раньше войдет в Федерацию, чем он думает.
- Вы так думаете:
- Нет, я так считаю.
Глава 2
Мы прилетели на станцию в этот же день к вечеру. Всю дорогу, чтобы отвлечься мыслями о Саше, я вел с Фейнхотеном беседу. Больше всего меня волновал вопрос, почему Юглинд и руководство считает, что на Землю Галактиане вряд ли нападут.
- Мне трудно сказать, на чем построена их уверенность, но думаю, что они очень хорошо все проанализировали, прежде чем принимать такое решение. Насколько мне известно, пока нет ни одного нападения Галактиан на свободные миры, как мы называем те, которые не входят в состав Звездной Федерации.
- А их много в Галактике? - спросила Вика.
- Да, достаточно много. Несколько тысяч.
- Несколько тысяч! И все являются искусственным продуктом более развитых цивилизаций?
- Отнюдь нет. Жизнь в Галактике развивается достаточно сложно. Есть цивилизации, которые существуют очень давно, несколько тысячелетий и при этом их развитие никак не связано с искусственным происхождением. Правда, таких очень мало.
- Простите, что перебиваю, - сказал я, - выходит, что теория происхождения видов не совсем бредовая, если есть цивилизации, которые развились сами по себе? Или я что-то не совсем правильно понял в этом вопросе, как тогда зародилась жизнь в свободных, как вы говорите мирах, которые не связаны с искусственным происхождением?
- Я лишь попытаюсь ответить на эти вопросы, поскольку они имеют некоторые моменты, по которым в научном мире имеют место разные суждения и, следовательно, не имеют однозначного толкования. Дело в том, что в наших научных кругах, в отличие от земных, те гипотезы, которые не могут быть доказаны абсолютно точно, имеют право на существование. Более того, любые точки зрения, теории, гипотезы не имеют приоритета. Другое дело, что каждая из них имеет своих сторонников, и каждая сторона работает в своем направлении, чтобы найти доказательства своей правоты. Поэтому мы не догматики. Догма вообще страшная вещь.
- Но любая теория, которая имеет доказательства, по существу превращается в догму, или я не прав?