- Как же я могла тебя не полюбить?
- Запросто. Кому нужен седой, хотя и молодящийся пятидесятилетний мужик, который так по наглому пристал к очаровательной девушке, и главное где, в видеосалоне. Ты черте что могла обо мне подумать.
- Нет, Сережа это не сон, а если и сон, то я совсем не хочу просыпаться. В той, другой жизни не будет тебя, не будет Саши и даже то, что сейчас его нет с нами, я знаю, что это не навсегда, правда?
- Конечно не навсегда.
- Скажи, а ты давно поседел?
- Давай не будем об этом.
- Там, в той жизни, в которой я тоже была с тобой, но о тяготах которой помнишь только ты? Как много тебе приходиться нести воспоминаний, которые наверняка хочется забыть.
- В них есть ты, а все остальное…. Пожалуй ты права, все остальное нужно забыть.
- Я люблю тебя, Сережа.
- И я тебя, - я поцеловал её, потом еще и еще раз и стал медленно расстегивать костюм, который в номере можно было спокойно снять.
Мы подлетали к Земле, и я почему-то стал волноваться, словно от того, как и что я скажу, будет многое зависеть в дальнейшем. Нас было пятеро. Мы с Викой, Солэнг с одним из помощников и Гройдеван, пилот корабля. Фейнхотен остался на станции. Он ожидал, что кто-то из сотрудников его лаборатории должен появиться на базе, а до их возвращения он собирался поработать над результатами эксперимента, полученными в результате полета на машине времени.
Мы прошли слой облаков, которые совсем низко висели над Землей, и когда корабль вынырнул из них, то земля оказалась почти под нами. На экране отчетливо был виден лагерь, развернутый на краю пустынного поля. Самолет, на котором прилетели участники переговоров и сопровождающая их команда, еще не успел улететь и стоял рядом с машинами и палатками. От лагеря отъехала машина в направлении центра поля, где мы должны были приземлиться. Гройдеван заложил вираж и пошел на снижение. Через несколько минут корабль опустился на Землю. На экране было видно, как машина с участниками переговоров приближалась к кораблю. Не доехав сотни метров, она остановилась, и из машины вышло двое в штатском, и направились в нашу сторону. Гройдеван выключил защитный экран и открыл входной люк на корабль.
Мы оставались на своих местах. Совещание решено было провести прямо на корабле и потому помощник Солэнга Бейдж, пошел встречать гостей. Я занервничал и почувствовал, как участился пульс. Наконец в проходе показалась голова Селезнева, а следом за ним вошел Зонин. Я был так удивлен, что видимо это было просто написано на моем лице, и потому Зонин, сказал:
- Что Сергей Николаевич, вижу, не ожидали встречи?
- Честно говоря, нет.
- А я вот решил, что уж кого-кого, а вас и Викторию Александровну, точно увижу.
- С чего вдруг?
- Не знаю, интуиция.
Мы поздоровались за руку и поскольку я и Вика знали здесь всех, представил присутствующих и прибывших на корабль представителей Земли. Мы расселись по креслам. Несмотря на радость встречи чувствовалась напряженность, впрочем это было понятно, Зонин впервые оказался на инопланетном корабле и воочию видел инопланетян, в добавок с разных звездных систем. Однако Зонин первым начал разговор:
- Мы получили ваше приглашение для возобновления контакта и, учитывая, что для этого были веские причины, руководство нашей страны в рамках общей программы по контактам с инопланетным разумом, сочло необходимым послать на эти переговоры меня, поскольку я являюсь руководителем всей программы и обладаю определенными полномочиями. В качестве информации, сразу скажу, что майор Селезнев, который принимал участие в контакте с вашим представителем, после того, как чета Луниных неожиданно покинула Землю, доложил мне информацию о возможной угрозе со стороны представителей соседней Галактики. Я со своей стороны не дал этой информации ход, иными словами о ней знают только здесь присутствующие. Таким образом, вы в курсе того, какой информацией я владею. Слово за Вами.
Он посмотрел на Солэнга, словно предоставляя тому слово.
- Очень хорошо, что вы отчасти в курсе дел, - сказал он, - значит, мне нет необходимости делать своего рода преамбулу беседы. Перейду сразу к сути нашей встречи. Итак, то о чем говорилось на прошлой встрече, а именно нападение Галактиан на нашу Галактику произошло. На сегодняшний день они взорвали несколько Звездных систем, в результате чего погибли миллиарды и миллиарды разумных существ. Оказать какое-либо сопротивление мы не в состоянии, поскольку их техника и возможности опережают наши знания. Мы прилагаем все имеющиеся у нас возможности, но пока выход в спасении только один - рассредоточение населения в отдаленных мирах Галактики или, иначе говоря, эвакуация населения. Я являюсь представителем планеты Энеида, которая входит в состав Звездной Федерации и контролирует вопросы развития на вашей планете, - сказав это, Солэнг посмотрел в мою сторону, словно пытался узнать, достаточно ли тактично он сформулировал столь деликатную тему, как происхождение жизни на Земле. Я со своей стороны как мог мимикой показал ему, что целиком поддерживаю его деликатное высказывание на сей счет, и что далее развивать эту тему не следует. Тем временем он продолжал:
- Так вот, в свете сложившейся ситуации, мы просим вас рассмотреть вопрос о возможности переселения на Землю, на период военных действий части нашего населения.
- О какой численности может идти речь?
- Полтора, два миллиарда. При этом срок не превысит трех, максимум четырех лет. За это время мы сможем подготовить условия жизни на Марсе и переселиться туда. Что касается вопросов питания, энергии и прочего, то все это мы обеспечим сами. Нам нужна только территория.
- Что еще я могу довести до своего руководства?
- Мы предоставим в ваше распоряжение технологии медицинского, продовольственного, экологического и другого назначения. Это позволит ускорить процесс вхождения Земной цивилизации в состав Звездной Федерации, и как следствие, даст возможность получить доступ ко всем достижениям, которыми обладают её члены.
- Когда и как мы должны дать ответ?
Солэнг немного смутился, так как не ожидал столь быстрых и прямых ответов и вопросов со стороны представителя Земли, но ответил почти по земному:
- Чем быстрее, тем лучше. Что касается встречи, то она может состояться здесь же, как только мы получим от вас сигнал о согласии на дальнейшие переговоры по данному вопросу.
- Хорошо, я доведу до сведения моего правительства ваши пожелания и предложения в самые кратчайшие сроки, и по результатам мы тут же ответим.
- Очень хорошо. На этом наша встреча я полагаю закончена.
Я опешил столь быстрым окончанием переговоров, которое, как мне казалось, затянется надолго, и потребует, как это обычно бывает, перерывов для обсуждений. Поэтому, когда наши гости встали со своих мест, я наклонился к Солэнгу.
- Вы не возражаете, если я и Виктория проводим наших гостей из корабля до машины и несколько минут поговорим по личному вопросу. Дело в том, что мы с обоими знакомы…, - я сделал жалобно-просящее лицо и Солэнг, который был явно доволен переговорами, ответил:
- Конечно, конечно, только прошу, не долго.
Я повернулся и направился вслед за выходящей Викой. Позади меня раздался голос Гройдевана:
- Перед тем как идти обратно, помашите мне рукой, чтобы я отключил защитный экран.
- Хорошо, - ответил я и подумал, - надо же, Гройдеван ни на минуту не забывает инструкцию полетов на планеты, даже в таких исключительных случаях.
Мы спустились вчетвером по трапу и направились к машине.
- Выходит Виктория Александровна и Сергей Николаевич теперь, можно сказать, посредники между землянами и инопланетянами, я правильно понял? - обратился ко мне Зонин.
- Скажете тоже.
- Как же. Ни с того ни с сего покинули Землю, а спустя всего ничего, уже принимаете участие в переговорах, да еще такого уровня. Растете можно сказать на глазах, рад, от души рад.
Я совсем смутился и не знал, что ответить, но Вика пришла на помощь:
- Поверьте, Петр Аркадьевич, дела складываются так, что они сейчас, как говорится, за любую соломинку хватаются. А тут мы еще под рукой оказались. Грех было не воспользоваться возможностью привлечь к переговорам землян, которые и их проблемы знают, и подсказать могут, как на Земле себя вести. Я так думаю, что они хотя и занимаются изучением нашей жизни и развития, но по-настоящему обстановку на Земле не знают, а обстоятельства заставляют торопиться, потому и попросили помочь.
- Бог с вами, я же в шутку, а вы всё всерьез восприняли. Я же прекрасно понимаю, что всему есть свое объяснение и если вы покинули Землю, то уж, по крайней мере, не в поисках приключений или красивой жизни. Значит, были причины и достаточно веские, а что до участия в переговорах, так это и вовсе понятно. Без Сергея Николаевича, какие могут быть переговоры, так чай с лимоном и все, - он весело улыбнулся, а я еще больше засмущался, словно услышал в свой адрес поток лести.
- Что-то вы мой дорогой совсем приуныли. Хорошо, беру свои слова обратно, и потому перейду к серьезным делам, скажите Сережа, что действительно все так плохо, как сказал этот, не запомнил его фамилии?
- Плохо Петр Аркадьевич, хуже не бывает. Ситуация такая, как в случае, когда нас атаковали корабли биокиборгов. Вроде и техника есть и оружия полным полно, а противостоять не смогли. Так и сейчас. Они производят атаку всего-то несколькими кораблями, а подбить хотя бы один не могут.
- Что же это за корабли такие?
- Вот над этим и ломают голову. Кстати я видел их корабль. Живое существо, а внутри кибернетическое устройство.
- Как же это вам удалось сподобиться?
- Так получилось…, - я снова смутился, но поскольку уже сказал, что видел, то пришлось в двух словах рассказать о том, что принял участие в эксперименте на машине времени, где видел корабль Галактиан.
- Вот видите, а говорите, что вы ни причем. Очень даже причем, оказывается без вас действительно инопланетянам не обойтись, раз они вас даже на машине времени отправляют, - он рассмеялся и добавил, - видать и мы земляне на что-то годимся, а Виктория Александровна, что скажите?
- Возможно, - ответила Вика и косо посмотрела в мою сторону.
- Не возможно, а совершенно точно. Одним словом, молодцом Сережа. Я рад, что ты как землянин не ударил в грязь лицом и показал им, на что мы способны. Рад, искренне рад за тебя.
Мы дошли до машины и Зонин, став совершенно серьезным, вдруг сказал:
- Вы представляете, как все изменится, если там наверху после моего доклада решат, что надо дать добро на эвакуацию на Землю двух миллиардов инопланетян? - он сказал это так, словно это был не вопрос, а размышление вслух, и словно отвечая на него, добавил, - нет, лично я не представляю. Просто не представляю.
- А может не все так страшно, как кажется Петр Аркадьевич? - сказал Селезнев.
- Дай-то Бог, - ответил он, и добавил, - ну все давайте прощаться. Надеюсь, еще увидимся. Да, кстати, Игорь Витальевич доложил мне, что у вас в семействе пополнение. Сын родился, от всей души поздравляю.
- Спасибо, - сказала Вика и потому как она сжала губы и тону, которым ответила, Зонин сразу понял, что он напрасно затронул эту тему, и потому от дальнейших вопросов воздержался.
Мы пожали друг другу руки и когда Селезнев и Зонин развернулись и начали удаляться, я помахал рукой, и мы быстро направились к кораблю.
Пока мы шли к кораблю, Вика не удержалась, и спросила:
- Ты ничего не говорил мне, что принимал участие в эксперименте?
- Правда, наверно забыл за этой суматохой.
- Не хотел меня расстраивать или дело в чем-то другом?
- Я потом тебе расскажу. Но уверяю, ничего страшного не произошло.
- Выходит погоня, которую за вами устроили Галактиане, это не просто совпадение, а что-то другое?
- Не знаю, честное слово не знаю.
- И все же, дома, ты мне обо всем расскажешь.
- Обязательно, - Вика уже входила на корабль, а я подумал, - язык-враг мой. Иногда надо думать, прежде чем что-то говорить, особенно, когда рядом жена.
Через час с четвертью мы уже были в аппаратной станции, где Фейнхотен, сидя за каким-то прибором, о чем-то оживленно беседовал со своим помощником. Он телепортировался на станцию и, по всей видимости, привез Фейнхотену новые материалы по проделанному эксперименту.
- Как прошли переговоры?
- Трудно сказать, - ответил я, - начало положено, теперь все зависит от того, какие решения примут на Земле. Я думаю, что все не так просто, как кажется.
- Вот как. Почему вы так считаете?
- Потому, что это Земля и живут на ней земляне со своими проблемами, амбициями, предрассудками, и, - я хотел продолжить перечислять и далее, но просто махнул рукой и добавил:
- Одним словом, Вавилон.
- Вавилон? Что значит Вавилон? - не понял Фейнхотен.
- То и значит. Короче, уверен, сложности будут и очень большие.
- Но почему, не понимаю.
- Во-первых, Зонин, тот, что представлял Землю на сегодняшних переговорах, доложит президенту. Тот должен, в свою очередь, довести до сведения американцев и, скорее всего членов постоянного совета при ООН. Есть у нас такая организация, вроде Звездной Федерации, только в масштабах одной отдельно взятой планеты, поскольку стран на планете больше ста, извините, но я к своему стыду, даже не знаю сколько. Так вот, после этого они соберутся и начнут решать, на чьей территории размещать беженцев, а, следовательно, встанет вопрос, о том каким образом использовать те технологии, которые нам будут переданы и кто имеет первоочередность их получения и так далее и тому подобное. Так всегда было и будет, и не думаю, что даже вселенская катастрофа изменит ход мыслей правителей Земли.
- Может быть, вы слишком сгущаете краски, и все преувеличиваете?
- Хорошо бы конечно, но, скорее всего, думаю, что все будет именно так, а там кто его знает. Поживем - увидим.
- Хорошо сказано.
- Это поговорка такая на Земле. Кстати, я не спросил, как ваши успехи, что-нибудь удалось выяснить из послания, которое расшифровали?
- Как раз этим занимаемся. Вернулся мой сотрудник Унторг. Он привез детальную расшифровку эксперимента, может что-то удастся выяснить. Надо работать и работать. Возможно, придется еще раз сделать бросок во времени.
- Желаю удачи.
Ответ с Земли пришел на второй день. В нем сообщалось, что новая встреча намечена на следующий день, через 15 часов после подтверждения получения послания и ввиду важности и сложности решаемых вопросов должна состояться не на корабле, а на Земле. В качестве компромиссного варианта предлагается провести встречу непосредственно в развернутом лагере вблизи посадки космического корабля и самолетов Глав представителей Земного альянса.
Прочитав послание, я удивился, столь быстрому решению и потому сказал:
- Что же, возможно я действительно ошибался, впрочем, новая встреча должна была наглядно показать, готовы ли земля к столь глобальным изменениям, которые неминуемы с приходом на Землю инопланетной расы, да еще в таком количестве.
Глава 3
Мы готовились к новой встрече. Вика нервничала, так как предполагала, что на ней, будут присутствовать достаточно высокие представители земных государств, а возможно, и главы правительств. В связи с этим, она никак не могла решиться, во что ей одеться. Я с улыбкой смотрел на это, и, не выдержав, сказал:
- Брось, оденься в стандартный костюм, в котором будет Солэнг и те, кто полетит с ним. В конце концов, в данной ситуации мы выступаем на стороне Федерации.
- Ты так считаешь?
- Мне кажется, что да.
- Пожалуй, ты прав, - и она стала приводить в порядок лицо. Однако планы изменились, когда на экране появился Фейнхотен и попросил меня зайти к нему в аппаратную. Я решил, что он просто хочет о чем-то со мной посоветоваться, поэтому сказал Вике, что я постараюсь не задерживаться.
Войдя, я увидел, что он сидит за столом, и о чем-то усиленно размышляет. Унторг в это время что-то колдовал на установке, снимая и сопоставляя какие-то данные.
Увидев меня, Фейнхотен подозвал рукой и предложил присесть.
- Мы распечатали полностью всю информацию, которую ты принес, и посмотри, что получается, - он включил устройство воспроизведения. На экране появился комплекс, в котором происходит сборка корабля Галактиан. Фильм, который мы видели до этого, был уже полностью скомпилирован компьютером и шел без каких либо помех и искажений. Теперь можно было менять приближение и более детально рассмотреть корабль Галактиан, если он таковым был. Молча, мы просмотрели весь материал до конца. Практически ничего нового для себя я не увидел. Все повторяло из ранее виденного, только без помех.
- Ты ничего не заметил нового?
- Нет, ничего, - ответил я.
- Хорошо, тогда давай посмотрим еще один сюжет. Это то, что ты непосредственно видел до момента взрыва.
Фейнхотен снова включил аппарат, и теперь я увидел то, что мне довелось видеть непосредственно самому. Я старался внимательно рассмотреть сделанную запись. Однако как ни старался, ничего нового для себя не заметил.
- Что скажешь?
- Да ничего, а что собственно, я должен заметить? Оба фрагмента один в один с тем, что я видел и совершенно одинаковые.
- В том-то и дело. Никаких различий. И все же они почему-то погнались за нами, значит, им было что скрывать, но что?
- Возможно, это просто совпадение?
- Может быть. Но странным выглядит тот факт, что до этого, при входе в систему, они никогда прежде не атаковали наши корабли, это раз. Во-вторых, почему они покинули звездную систему, так и не взорвав звезду? Я несколько раз смотрел эти кадры, прокручивал их в замедленном темпе, в увеличенном и удаленном варианте, менял скорость прокрутки, вводил данные для анализа в компьютер и ничего, представляешь, ничего. Так что ничего удивительного, что ты тоже ничего не заметил, - он загадочно посмотрел на меня и произнес:
- А ведь что-то их взволновало? Как ты думаешь, что могло их так взволновать?
Я призадумался, прокручивая в мозгу только что увиденное и сопоставляя с тем, что видел раньше, словно пытался наложить оба изображения и понять, в чем их отличие и нет ли именно в этом разгадки тайны, после чего произнес:
- А можно еще раз прокрутить последний фрагмент?
- Конечно, - Фейнхотен снова включил запись.
Я еще раз внимательно посмотрел, и когда запись закончилась, сказал:
- А может быть, их испугало то, что корабль, точнее то, что мы называем кораблем, почувствовал меня и, меняя цветность…, - я не закончил фразы, понял, чем отличался только что увиденный фрагмент, от того, который я видел во время эксперимента. Фейнхотен уже не слушал меня, он снова включил запись, и теперь я, со всей очевидностью, увидел, что, кружа над кораблем, он почти не менял цветность. Так, какие-то блики, которые вполне можно было принять за цвето-тени, которые возникают, когда меняешь расстояние от предмета.
- Как же так? - воскликнул я, - ведь я отчетливо помню, что когда я приближался к нему, он менял окраску, а здесь почти не заметно этого.