Аня тут же стала набирать номер мамы. Женя промедлил несколько минут, сначала расспросив у них все, что они знали, чем вновь удивил Марину. Что-то в нем изменилось за эти дни, прошедшие под знаком FV. Он и раньше был прагматиком, с процессором, заложенным в мозг, но даже за ним такого раньше не наблюдалось. Где-то в Медянске его родные, и неизвестно, все ли с ними в порядке, а он же, вместо того чтобы как все остальные тут же броситься к сотовому телефону, первым делом выясняет подробности того, что узнали все они.
Сейчас он больше походил на робота, чем на человека. Или на солдата, этакого сына полка, который в армии с детства, и не представляет себе другой жизни. Который после боя сначала размечает на карте, какую территорию удалось отвоевать, и сколько высот занять, и только потом интересуется потерями. Какой ценой удалось занять эти высоты.
По весне этого года Даша предложила ей и Ане, чисто женской компанией отправиться в сауну, отметить восьмое марта. Мол, праздник наш, женский, и мы хотим отдохнуть, а не радовать весь день взгляды мужчин своей природной красотой. Предложение с восторгом было принято, при чем как женской половиной их компании, так и мужской. Парни отправились в один номер пить пиво и говорить о футболе и борьбе, а девушки - в другой, чтобы поговорить, естественно, о парнях. И естественно о своих.
Слово за слово, шутка за шуткой, и Аня, после третьего стакана пива, заговорила о Жене.
- Наверное, за это я его и люблю, - говорила она. - За его непохожесть на других. Но иногда он кажется мне каким-то странным. Вот мы оба с ним бухгалтеры, но почему-то я не могу мыслить одними цифрами, так как он. Он вроде бы нормальный человек… Да о чем я, вы его тоже не первый год знаете. Бывает веселым, бывает, что злится. Но у него какой-то другой образ мышления. Он все пытается делить на белое и черное, верное и не верное, и уходит глубоко в себя, если не может в чем-то определиться, отнести что-то к той или иной категории. Первый раз такого человека вижу!
- Действительно, - рассмеялась тогда Марина. - Я уверена, что именно за это ты его и любишь.
Тогда они посмеялись над этим, и, вроде бы, забыли. Не забыла, наверное, одна Аня, которой с Жениными странностями приходилось не только мириться, но и жить. И теперь, вот, Марина сама задумалась, как же мало она знала о нем… О человеке, которому в минуту отчаяния доверила свою жизнь, или, вернее будет сказать, свою смерть.
Как же легко он тогда ответил ей, что сможет ее убить, если…
Если со мной что-то произойдет… Обещай, что… Что поможешь мне уйти.
А как легко ей дались эти слова, обращенные к нему! Смогла ли бы она также легко попросить у Сережи прекратить ее мучения, если… Если что-то произойдет? Нет, не смогла бы. Почему-то она знала, что с подобными просьбами обращаться нужно именно к Жене.
Где-то в груди вновь проснулась смутная тревога. В живот заворочалась малышка, получившая от нее порцию беспокойства. Прославленная женская интуиция пыталась что-то сказать своей хозяйке, но то ли не могла сформулировать, то ли… То ли это была никакая не интуиция, а просто страх, боязнь всего на свете, возникший после пережитого.
После десятка безрезультатных попыток, Аня спрятала телефон в карман.
- Никто не берет трубку, - сказала она. - Ни мама, ни отец.
Вот уж чего Марина не ожидала от Жени, так это того, что он, секунду назад определявший количество захваченных (а точнее - потерянных) высот, обнимет ее, прижмет к себе, и позволит заплакать, уткнувшись лицом ему в рубашку, да еще и весьма выразительным взглядом потребует от остальных, чтобы они ретировались из его комнаты.
Выходя Марина только пожала плечами. Действительно, как же многого она о нем не знала, не знает, и, вероятнее всего, и знать не будет.
Женя
Многие считают, что красивым девушкам обязательно присущ набор штампов: глупая, обожающая тратить чужие деньги, и умеющая эффектно и картинно плакать. Люди, знавшие Аню настолько близко, как знал ее он, наверняка не стали бы относить ее к красавицам, просто на всякий случай. Потому что ни одному из упомянутых выше критериев она не соответствовала.
И плакала она сейчас не эффектно, роняя слезы в специально распланированные места, а тихонько, почти беззвучно, заливая слезами его рубашку. Плакала так, что сердце разрывалось не в переносном - в прямом смысле.
И умом он понимал, что плачет она не зря. Что, скорее всего ее родителей больше нет, равно как и его. Он так и не позвонил им - Бабай отсоветовал делать это. Сам не будучи в состоянии объяснить природу своих чувств, Бабай уверял его, что телефоны не ответят. Ни сотовый, ни городской. Предчувствие будущего? В мирные времена, когда по улице табунами не ходили самоубийцы, а люди падали в обморок лишь от нехватки воздуха, или избытка чувств - этому предчувствию цены бы не было. Но сейчас… Впрочем, ему и сейчас нет цены. Вот только как-то жутко знать, что твоих родных больше нет, не зная этого.
Знать, не зная этого… С тех пор, как Бабай проявил себя, Женя начал ощущать себя одним большим противоречием.
Он обнимал ее, и молча гладил по голове, не находя слов. Даже бесчувственный Бабай, и тот не подавал признаков жизни. Может быть потому, что понимал - скажи он сейчас хоть одно неприглядное слово в Анин адрес, не миновать беды.
- Мама не отвечает… - всхлипнула она, и подняла на него глаза, полные слез. - Она сказала что не уедет из города без папы. Что пойдет его искать. Наверное… Наверное она и пошла…
- Серегины родители тоже остались в Медянске, - возразил он. - Но с ними все в порядке. Может быть, она просто потеряла сотовый? Или… Ну, я не знаю. В общем, совсем не обязательно сразу предполагать самое худшее.
И вдруг Аня улыбнулась. Совсем чуть-чуть, сквозь слезы, но все же улыбнулась. При чем улыбка эта была не напускной, не попыткой подбодрить саму себя. Эта улыбка шла от души.
- Знаешь, любой другой сейчас стал бы меня утешать, говорить что все в порядке, что он это знает, и что сам Господь не допустит, чтобы с такими чудесными людьми как мои родители случилось что-нибудь плохое. Но не ты! Ты только предполагаешь! Я так и жду, что ты скажешь: "Да, скорее всего с ними действительно что-то случилось. Но с вероятностью в 20 % можно предполагать, что они оба живы, и просто по каким-то причинам не могут взять трубку. А раз есть эти 20 %, то не нужно впадать в панику. И знаешь, самое удивительное, что это действительно успокаивает!"
- Естественно! - ободряюще улыбнулся он. - Тем более, что вероятность того, что с ними все в порядке, гораздо больше. Как минимум 50 на 50!
Про себя он подумал, что Аня, скорее всего, значительно завысила шансы на выживание своих родителей. Он бы сказал, что процентов пять, не больше!
- А ты своим звонил?
- Нет еще. Сейчас позвоню.
Он набрал номер, просто так, уже зная, что на том конце провода ему не ответят, равнодушно выслушал длинные гудки на протяжении полутора минут, и нажал отбой. С отцовским номером картина была та же - никакого ответа.
- Не отвечают.
Аня, уже успевая вытереть слезы, смотрела ему в глаза.
- Удивляешь ты меня, Женя.
- Чем же?
- Да не знаю, как объяснить. Вроде ты и не бесчувственный, а вроде и на робота похож.
Он невесело усмехнулся.
- Знаешь, Анют… Сейчас, наверное, не время и не место, но все же хочу тебе кое что рассказать. Ты почему-то никогда не расспрашивала меня, как мы с моей бывшей разошлись.
- А меня это особо не интересовало, - ответила Аня, садясь рядом с ним на кровать. - Разошлись и разошлись. Ты никогда этой темы не касался, вот я и не спрашивала.
Да, сейчас было не время и не место, но зато это могло отвлечь ее, да и его самого, от мыслей о том, что произошло в Медянске.
- Она тоже называла меня роботом! - улыбнулся он. - Терминатором. Не за то, что я большой, сильный, и сигареты об ладонь тушить могу. Просто… ладно, не с того начал.
Ты же знаешь, мы пожениться хотели. Думали, что любим друг друга. Мои родители нам даже квартиру в "Сосновке" подарили. Как чувствовали, отец меня как-то в сторонку отвел, и говорит: "Женя, мы тебе квартиру дарим. Тебе, а не ей, и до свадьбы, чтобы она потом на нее прав никаких не имела. Но с условием, что вы прежде чем пожениться, пол года вместе проживете, в этой самой квартире!" И прав он был, мы и пол года вместе не выдержали. Одно дело - встречаться, даже проводить вместе целые недели не расставаясь, и совсем другое - жить вместе. Именно жить, под одной крышей, вместе решая проблемы, которые и возникнуть-то могут только когда вместе живешь!
Аня кивнула, соглашаясь.
- Так вот, - продолжил Женя, сам удивляясь тому, как легко ему удается говорить о том, о чем он до сих пор старался даже не вспоминать. - Мы съехались, стали жить вместе. И первое время все было хорошо, а потом… Потом понеслось. Ты же знаешь, какой я вспыльчивый, как быстро выхожу из себя.
- Но ты так же быстро и остываешь.
- Ядерный взрыв тоже быстро остывает, но кого это потом интересует? Так Лена про меня говорила. Так, постепенно, мы с ней и выяснили, до какой степени мы разные. Говорят, что противоположности притягиваются. Да, притягиваются, но только чтобы потом взорваться. Мы и взорвались. Как-то плавно выяснилось, что я в доме хозяин! Что за все отвечаю я, и ответственность за все решения лежит на мне. Что если мы опоздали на работу, потому что она долго собиралась - виноват я, потому что вовремя ее не поторопил. Если у нее убежал суп, да так убежал, что в кастрюле почти ничего не осталось - виноват тоже я! Почему она одна должна за ним следить, если есть еще и я. У нас это называлось разделением обязанностей. За первую половину отвечаю я, а за вторую - мы вместе.
- Это, наверное, и называют "бытовухой", - прокомментировала Аня. - Когда домашний быт убивает романтику.
- Если бы только это. Во мне всякую романтику убила ее романтика. Еще через месяц начались упреки. То я на работе на час задержался, хотя объективных причин тому не было, то с друзьями допоздна засиделся.
- Подозревала в измене?
- Вряд ли. Скорее просто ревновала. К работе, к друзьям, ко всему на свете! И понимаешь, даже скандалов не было! Просто приду домой, а она грустная такая, как будто у нее любимая собачка померла, а я ее труп хоронить отказался!
Аня прыснула со смеху, кажется, окончательно приходя в себя.
- Ну и сравнения у тебя!
- Какие есть. Я ее спрашиваю: "Лена, что случилось? Чего ты такая грустная?" думаю, сейчас поговорим, все выясним, во всем разберемся. И она поймет что я ее люблю, но любому мужику нужно время от времени пить пиво с друзьями. Так нет же, "Все в порядке, просто взгрустнулось". Как будто я не понимаю, почему ей взгрустнулось, и как будто она не понимает что я все понимаю. А потом вдруг как ее прорвет! И мягко так говорит, а на деле как будто стальными болванками в меня кидает. То ей вдруг стало страшно одной дома, а меня нет. То подруге на работе муж розочку подарил, а я - только шоколадку, да и то месяц назад.
- А почему ты ей правда розочки не дарил?
"Женская солидарность!" - недовольно проворчал Бабай. - "Аж коробит от этого!"
- Анют, ну тут же известный конфликт мужчин и женщин. Мы не понимаем, зачем вам цветы, а вы - зачем нам бокс и футбол! Просто у нас с Леной этот конфликт был выражен слишком уж сильно. Однажды, во время ссоры, она сказала мне, что наши с не отношения напоминают ей известный анекдот: "А почему ты до свадьбы дарил мне цветы и украшения, а потом взял да и перестал" - "А где ты видела, чтобы рыбак цеплял червяка на крючок уже ПОСЛЕ того, как рыбка поймана?" И более того, напомнила мне, что она еще не поймана, что мы еще не женаты. Я в запале крикнул, что расположение двери она знает, и может идти на все четыре стороны. Я настолько разозлился, что боялся что… что накричу на нее еще сильнее!
"Ну-ну! Скорее уж ты боялся что разозлишься настолько, что потеряешь контроль над собой, и тогда появлюсь я!"
- Она ушла на целую неделю, ушла к маме. Потом вернулась, признала, что была не права, и мы помирились. Но, наверное, уже тогда мы оба понимали, что это ненадолго, что скоро поссоримся вновь.
- Причина опять был та же? Невнимание к ней?
- И да, и нет. Началось все с раздолбайства. За два дня она начудила столько, что я в ужас пришел. Оставила на ночь включенной печку, посмотрела не в то расписание электричек, в результате чего мы час провели на вокзале, и на десерт повторила в точности ту же ошибку, когда мы ехали обратно. Я, конечно, все понимаю, у всех бывает. Зазевался, задумался, был на взводе, или наоборот, счастья полные штаны. Хотя предел должен быть у всего. Но причиной для ссоры было даже не это. Когда я ей мягко, насколько мог, конечно
"Лена, такой тупости я не видел никогда в жизни!" - напомнил Бабай
сказал, что она сегодня какая-то слишком уж расхлябанная, то услышал в ответ: "Ну ты же знаешь, какая я? Зачем ты меня тогда о чем-то просишь? Посмотреть расписание, например!"
На этот раз Аня не просто улыбнулась, она расхохоталась.
- Тебе смешно, а представь себе меня, и мое состояние? А теперь помножь это на мою вспыльчивость. В общем, я построил ей простую логическую цепочку: "Моя жена не может готовить, потому что если она включает плитку, то забывает ее выключить, что чревато пожаром. Следовательно мою жену нельзя подпускать к плите. Следовательно она никогда не будет мне готовить. Следовательно на кой мне жена, с которой я все равно бутербродами питаться буду?"
- Жестоко…
- Вот и она так сказала. А еще обозвала Терминатором. Сказала, что у меня логика робота, а не живого человека. Я это воспринял как комплимент, потому как вырос на "Терминаторе-2", и мне на всю жизнь запала в душу фраза оттуда. Помнишь, Сара Коннор наблюдает за Терминатором, играющим с Джоном, и думает, что из всех мужчин, которые у нее были, именно он, машина, больше всего подходит на роль отца.
- Помню! - подхватила Аня. - Потому что он никогда не напьется, не ударит ребенка, и вообще, будет защищать его пока сам не умрет.
- И чем плохо быть Терминатором? Нет, даже не так, чем плохо, что твой будущий муж - Терминатор? В общем, на том и расстались. Она сказала, что не хочет жить с роботом, а я - что не хочу жить с девушкой, которая ни к чему не может относиться серьезно, и не может понять такого простого слова как "ответственность". Вот скажи мне, неужели я правда бываю похож на бесчувственного робота?
"Уж лучше я буду роботом, чем романтичной дурочкой, как твоя бывшая" - не обошлось без комментария Бабая.
- Как тебе сказать… - Аня прижалась к нему, и положила голову ему на плечо. - На бесчувственного робота ты, конечно, не похож. Но вот на Терминатора - того, который добрый и положительный, ты, пожалуй, похож.
"Интересно, это она сейчас нам с тобой комплимент сделала, или обидеть хотела?"
"Растворись, а? Исчезни!"
- Так это хорошо, или плохо?
- Это нормально! - улыбнулась Аня. - Ты слишком много думаешь, и слишком многое пытаешься анализировать, и в этом твоя проблема.
"Это ты-то слишком много думаешь? Просидел бы ты взаперти, в собственной души, не имея даже тела - вот тогда ты бы действительно много думал! Заняться-то больше нечем!"
Он оставил комментарий Бабая без внимая, и тот умолк, скорее всего потому, что больше не нашел что сказать, а не потому, что решил побыть тактичным и не мешать их с Аней разговору. Впрочем, надолго его все равно не хватило.
- Аня…
"О, нет! Не вздумай!"
Она подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
- Что?
- Когда все закончится, когда мы вернемся в город… Ты выйдешь за меня замуж?
Бабай спроецировал в его сознание образ широкоплечего мужика, в отчаянии хлопающего себя ладонью по лбу, и валящегося в обморок. То ли он хотел продемонстрировать этим свое отношение к этой, несусветной по его мнению глупости, то ли рассчитывал рассмешить Женю, чтобы тот рассмеялся в самый торжественный момент своей жизни. И у него почти получилось!
"Вот там и лежи!" - велел ему Женя. - "И не встревай!"
Аня отстранилась от него, села прямо, и несколько секунд просто смотрела ему в глаза. Он не отводил взгляда, ожидая ответа. Первый раз он делал предложение девушке вот так… Их с Леной решение пожениться не было неожиданным - оно родилось как-то само собой, а не возникло спонтанно. Зародилось, выкристаллизовалось, пожило немного и рассеялось как дым. Но и этот момент почему-то не был волнующим. Сердце гулко не билось в груди, дыхание не замерло - он просто ждал Аниного ответа, ожидая что скорее всего он будет положительным, но не будучи уверенным в этом до конца.
- О чем ты сейчас думаешь? - спросила Аня вместо ответа.
- О тебе! - без запинки солгал он. - О том, как мы будем жить вместе…
- А не думаешь, что я могу сказать "нет"?
Разумеется, он думал. Такой шанс, пусть и очень маленький, все равно оставался, и где-то на заднем плане сознания Женя, а вместе с ним и Бабай, обдумывали его.
- Нет, не думаю. То есть, ты, конечно, можешь и отказаться, но я об этом не думаю.
- Знаешь, - задумчиво сказала Аня. - Там, на дороге, после того как я потеряла сознание, ты тоже показался мне Терминатором. Помнишь, я спросила, что ты будешь делать, если я откажусь поехать в "Дзержинский", и решу отправиться в город, искать родных?
- Помню. Я сказал, что в таком случае тоже не поеду и останусь с тобой. И мы оба поедем в Медянск, и оба там погибнем, потому что эта затея была бы самоубийством.
- Ну, примерно так. И знаешь, я тебе не поверила.
- Ты думала, я смогу тебя бросить?
- Нет, хуже. Мне в тот момент показалось, что скажи я: "В таком случае, нам в Медянск", ты бы двинул меня чем-нибудь по голове, запихнул в Сережин багажник, и силой увез сюда, в санаторий. Потому что считал, что так будет лучше. Поэтому я и согласилась ехать сама. И не говори ничего. - вскинула она руку, видя что Женя открыл рот чтобы что-то сказать. - Я знаю, ты наверняка скажешь что ничего такого тебе и в голову не приходило. Ты ничего другого сказать и не сможешь, даже если все действительно обстояло так, как говорила я. Вот поэтому ты мне и напомнил Терминатора. Уверена, ты бы стал защищать меня любой ценой, вне зависимости от того, прошу я об этом, или нет. Потому что ты считаешь, что так будет лучше, и полностью исключаешь возможность того, что ты ошибаешься.
- Это не так!
"Да не оправдывайся ты, все равно не поверит!"
- Женя, ну я же просила, не говори ничего! Можно, я пока не буду тебе отвечать ни да, ни нет? Давай подождем немного…
- Немножко - это сколько?
"Покуда мы не помрем своей смертью!"
- Ну, по крайней мере, пока мы не вернемся домой. Женя, пойми, дело не только в тебе, и даже не только во мне. Еще и обстоятельства… Сам понимаешь, не время сейчас для таких решений, и не время что-то праздновать. Может быть дома придется еще траур одевать…
Она снова погрустнела…
"Смени тему, балбес! Она сейчас снова расплачется!"
"Тебе то что? Ты ж ее терпеть не можешь?"
"На нее мне плевать! Меня беспокоит то, что мы, ну, то есть ты, выглядишь круглым идиотом!"
Верное наблюдение.
- Анют, пошли к остальным? К тому же, уже, наверное, и завтрак готов. Если, конечно, нам его вообще сегодня кто-нибудь готовил…