Это было очень странно. Лица на самом деле глядели на нас, хотя представляли собой только плоскостную проекцию, анфас. Изображения медленно поворачивались, когда мы двинулись по коридору.
- Это Голос "Найтингейл", - сказала она. Прозвучало так, словно с нами говорил прекрасно синхронизированный хор голосов. - Я обращаюсь к движущемуся отряду, состоящему из трех особей. Мои системы с высокой степенью вероятности определили, что этот отряд несет ответственность за нанесенный мне недавно ущерб. Ущерб поправимый, но я не могу позволить столь глубокое проникновение. Пожалуйста, оставайтесь на месте и дождитесь сопровождения в безопасную зону.
Соллис замедлила шаг, но не остановилась:
- Кто говорит? К нам обращается мозг корабля или вспомогательный дельта-уровень?
- Это Голос "Найтингейл". Я Тьюринг - совместимый интеллект гамма-уровня серии Ваалер-Лэйко. Пожалуйста, остановитесь и дождитесь сопровождения в безопасную зону.
- Это мозг корабля, - тихо сказала Соллис. - Значит, корабль полностью сосредоточился на нас.
- Может, нам удастся договориться о выдаче Джекса.
- Я не знаю. Вести переговоры с этой штукой может оказаться очень сложно. Во времена, когда собирали "Найтингейл", Ваалер-Лэйко были передовым достижением науки, но потом они себя не оправдали.
- А что случилось?
- В их конструкции оказался изъян. Через несколько лет работы большинство из них поймало вирус безумия. Я даже думать не хочу, во что мы вляпались, если эта - одна из них.
- Пожалуйста, остановитесь, - снова сказал Голос, - и дождитесь сопровождения в безопасную зону. Это последнее предупреждение.
- Спроси ее… - прогудел Норберт-Мартинес. - Говори от моего имени.
- Ты слышишь меня, корабль? - спросила Соллис. - Мы здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Мы просим прощения за ущерб, который нанесли. Просто нам кое-кто нужен. Этот человек здесь, он у тебя на борту, и мы крайне желаем с ним встретиться.
Некоторое время корабль молчал. Потом, когда я уже решила, что он нас не понял, "Найтингейл" заговорила вновь:
- Оборудование больше не действует. Здесь нет того, кого вы хотите видеть. Пожалуйста, дождитесь сопровождения в безопасную зону, откуда вас отошлют к функционирующим средствам обслуживания.
- Мы пришли за полковником Джексом, - вмешалась я. - Проверь учетные записи больных.
- Код поступления танго-танго шесть один три дефис пять, - добавил Норберт-Мартинес, морщась при каждом слове, будто от сильной боли. - Полковник Брэндон Джекс, Северная Коалиция.
- У тебя есть запись об этом поступлении? - спросила я.
- Да, - ответила Голос "Найтингейл". - У меня есть запись о полковнике Джексе.
- У тебя есть запись о выписке?
- В файле такой записи нет.
- Тогда Джекс либо умер, находясь на твоем попечении, либо он все еще на борту. В любом случае должно быть тело. Мы бы очень хотели его увидеть.
- Это невозможно. Остановитесь здесь. Эскорт уже прибывает, чтобы сопроводить вас в безопасную зону.
- Почему мы не можем видеть Джекса? - принялась выспрашивать Соллис. - Это он говорит тебе, что мы не можем его видеть? Если так, то он не тот человек, которого ты должна слушать. Он военный преступник, ублюдок и убийца и заслуживает смерти.
- Полковник Джекс находится под медицинским присмотром. Он получает необходимое лечение. Сейчас нет возможности посетить его.
- Черт возьми, в ее рассказе возникли изменения, - пробормотала я. - Минуту назад она говорила, что оборудование выключено.
- Мы просто хотим поговорить с ним, - сказала Соллис. - Это все. Просто известить его о том, что весь мир знает, где он, даже если сейчас ты не позволишь нам забрать его.
- Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Сопровождение прибывает.
Плоские лица отвернулись от нас и уставились в темные глубины коридора. Стремительная суета приближающегося движения - и затем на нас, извиваясь, как змея, ринулась лавина механизмов. Множество роботов двигалось столь тесным строем, что их щупальца слились в дергающуюся массу серебристо-голубого металла. Я оглянулась туда, откуда мы пришли, в поисках путей к отступлению и увидела еще одну толпу механизмов. Нас атаковало намного больше машин, чем мы видели прежде, и в воздухе они перемещались столь же быстро, как и под водой.
- Корабль, - окликнула Соллис, - все, что нам нужно, - это Джекс. Мы готовы драться за него. Это причинит тебе намного больший ущерб, чем раньше. Но если ты отдашь нам Джекса, мы разойдемся полюбовно.
- Не думаю, что она хочет договориться, - процедила я и подняла оружие навстречу наступающей стене механизмов, уже достигшей разрушенного шлюза.
Я открыла огонь, выводя из строя по крайней мере одного робота при каждом выстреле. Соллис принялась за тех, что были слева от меня, в то время как Норберт-Мартинес со своим оружием демаршистов взял на себя заботу о второй линии атакующих. Каждый его выстрел наносил врагу серьезный урон, уничтожая по три или четыре механизма одним нажатием спускового крючка. Но ему приходилось выжидать, когда оружие само перезарядится, и эта задержка позволяла стене наступающих медленно ползти вперед. Я и Соллис стреляли почти без остановки, разворачиваясь, чтобы прикрывать друг друга, когда мы меняли обоймы или зарядные блоки, но стена с нашей стороны также приближалась. Не важно, сколько роботов мы уничтожили, - просвета в нахлынувшей на нас волне не образовалось. Должно быть, сотни и сотни механизмов зажимали нас в кольцо с обеих сторон.
- Нам с ними не справиться, - сказала я с неожиданной для самой себя покорностью судьбе. - Их слишком много. Может быть, если бы у нас было ружье Николаси, мы сумели бы пробиться…
- Я прошли весь этот путь не для того, чтобы капитулировать перед госпиталем с привидениями! - сквозь зубы процедила Соллис, выпуская боевой заряд. - Если это означает выбыть из борьбы… быть по сему.
Ближайшие роботы уже находились в шести-семи метрах от нас, кончики их шупальцев - еще ближе. Соллис продолжала палить в них, но они только теснее смыкали ряды, отбрасывая в стороны раскаленные обломки поврежденных товарищей. Отступать дальше было некуда, наши спины почти касались спины Норберта-Мартинеса.
- Может быть, нам просто остановиться, - сказала я. - Это госпиталь… он запрограммирован лечить людей. Последнее, что он захочет, - поранить нас.
- Не стесняйся, проверь эту мысль, - отозвалась Соллис. Норберт-Мартинес выпустил последний заряд, и его оружие умолкло, перезаряжаясь. Соллис стреляла. Я повернулась и попыталась передать ему мой пистолет, по крайней мере он сможет хоть как-то защищаться в ожидании, пока его ружье изготовится к выстрелу. Но механизмы предвидели этот момент. Ближайший робот выбросил щупальца и обвил ими ноги великана. Затем все произошло очень быстро. Механизмы наползали на Норберта-Мартинеса всей своей дергающейся массой, пока он не попал в пределы досягаемости другого пучка щупальцев. Тогда они взяли его. Он раскинул руки, стараясь дотянуться до опор на стене, но это оказалось не в его силах. Роботы вырвали у него оружие демаршистов и утащили с собой. Когда его ноги и туловище исчезли под массой нахлынувших конусообразных тел, Норберт-Мартинес завопил. И они накрыли его целиком. Несколько секунд мы еще слышали его дыхание - он перестал кричать, словно понимая, что это уже бесполезно, - и потом наступила полная тишина, как будто передачу сигналов с его скафандра внезапно перекрыли.
Затем, мгновение спустя, роботы набросились на нас с Соллис.
Я очнулась. То, что я все еще жива - и не просто жива, но нахожусь в здравом рассудке и расслабленном состоянии, - произвело на меня эффект электрического шока и вызвало мгновенную взвинченную тревожность. Я предпочла бы оказаться без сознания. Я помнила роботов и то, как они пытались пробраться внутрь моего скафандра, острый холодный укол, когда они чем-то пронзили мне кожу, и потом, миг спустя, безболезненное скольжение в блаженство сна. Я ожидала смерти, но, когда лекарство ударило в голову, оно уничтожило все остатки страха.
Но я не умерла. И, насколько могла судить, даже не была ранена. Я лишилась скафандра, но теперь с относительным комфортом лежала на кровати или матрасе под чистой белой простыней. Мой собственный вес придавливал меня к матрасу так, будто меня поместили в отсек корабля с реактивированной центрифугой. Я чувствовала себя немного усталой и помятой, но в остальном находилась в хорошей форме - ничуть не хуже, чем в тот момент, когда поднялась на борт "Найтингейл". Я вспомнила свои слова, сказанные в последний момент Соллис: госпитальный корабль не может желать нам зла. Может быть, в этом утверждении содержалось нечто большее, чем попытка принять желаемое за действительное?
Однако рядом не было никаких признаков Соллис или Норберта-Мартинеса. Я находилась в одиночестве в отдельном закрытом отсеке, окруженная белыми стенами. Обстановка помещения напомнила мне первое посещение "Найтингейл". На стене справа от меня располагались белая стальная дверь и ряд отдельных люков, позади которых я заметила скрытое медицинское оборудование для обследования и реанимации. Полагаю, ни одно из них в моем случае не понадобится. К одной стороне моей кровати гибкой трубкой была присоединена управляющая панель, так что я легко могла дотянуться до нее правой рукой. С помощью клавиш на панели можно регулировать настройки оборудования отсека и вызывать службы госпиталя, чтобы получить еду и питье, умывальные и туалетные принадлежности и дополнительные дозы лекарства.
Имея в виду полуспящее состояние корабля, интересно, что из этого сейчас доступно. Я дотронулась до одной из клавиш, белые стены растаяли и приобрели голографическую видимость картины спокойного побережья с океанским прибоем, который с силой обрушивался на белый песок под вытравленным ослепительным солнцем небом. Высокие пальмы раскачивал ветер. Однако меня эти красоты не волновали. Я хотела пить - горло саднило, - потом мне хотелось бы узнать, что произошло с остальными и как долго нас собираются здесь удерживать. Поскольку, нравится вам это или нет, быть пациентом на борту такого устройства, как "Найтингейл", - все равно что быть узником в тюрьме. Пока госпиталь не сочтет, что ты выздоровел и годен к службе, тебе отсюда никуда не деться.
Но когда я нажала другие клавиши, ничего не произошло. Или это помещение было повреждено, или запрограммировано таким образом, чтобы игнорировать мои требования. Я попыталась слезть с кровати, поморщившись от боли, когда мои ушибленные конечности весьма неодобрительно отреагировали на перемещение. Но белая чистая простыня усилила сопротивление, став твердой, как защитная броня скафандра. Когда же я отступилась, простыня ослабила хватку. Значит, я обладала свободой двигаться в переделах кровати, садиться и дотягиваться до предметов, но простыня не позволяла мне покинуть это лежбище.
Краем глаза я заметила движение в изножье кровати. Ко мне направлялся некий силуэт, он медленно брел вдоль голографической линии побережья. Женщина почти полностью была одета в черное, юбка волочилась по песку, тяжелая ткань едва колыхалась при ходьбе. Поверх черных волос виднелась маленькая белая шапочка, аккуратно сидящая на макушке, на горле - белый воротничок с застежкой из драгоценных камней. Я мгновенно узнала Голос "Найтингейл", но теперь ее лицо стало намного мягче и человечнее.
Она отделилась от стены и возникла в ногах моей кровати. Прежде чем заговорить, она какое-то время разглядывала меня с выражением неподдельного участия.
- Я знала, что ты придешь. В свое время.
- Как остальные? Они в порядке?
- Если ты говоришь о тех двоих, которые были с тобой, перед тем как ты потеряла сознание, то они оба здоровы. Двое остальных потребовали более серьезного медицинского вмешательства, но сейчас они оба стабильны.
- Я думала, что Николаси и Квинлен мертвы.
- Тогда ты недооцениваешь мои способности. Я только сожалею о том, что они нанесли ущерб. Несмотря на все мои старания, механизмы имеют необходимую степень автономии, что иногда заставляет их действовать глупо.
Ее лицо излучало доброту, совершенно несвойственную прежним плоским изображениям на дисплеях. В первый раз за маской механического существа я заметила скрытые доселе признаки разума. Я ощутила, что этот разум способен к состраданию и обобщающему мышлению.
- Мы не хотели причинить тебе ущерб, - заверила я. - Я прошу извинить нас за те повреждения, что мы нанесли, но мы лишь разыскивали Джекса, твоего пациента. Он совершил серьезные преступления. Он должен вернуться на Край Неба и предстать перед судом.
- Поэтому ты так рисковала? В интересах справедливости?
- Да.
- Тогда ты должна быть очень храброй и бескорыстной. Или справедливость только часть твоей мотивации?
- Джекс плохой человек. Все, что тебе надо сделать, - передать его нам.
- Я не могу позволить вам забрать Джекса. Он останется моим пациентом.
Я покачала головой:
- Он был твоим пациентом, когда поднялся на борт. Но тогда шла война. У нас есть запись о его ранении. Оно было серьезным, но не угрожало жизни Джекса. Учитывая ресурсы, которыми ты обладаешь, тебе не составило труда поднять его на ноги. Поэтому Джекс больше не нуждается в твоем присмотре.
- Разве не мне самой судить об этом?
- Нет. Все просто: или Джекс умер, находясь здесь, или он достаточно здоров, чтобы предстать перед судом. Он умер?
- Нет. Его раны, как ты сказала, не угрожали его жизни.
- Тогда он или жив, или ты подвергла его заморозке. В обоих случаях ты можешь передать его нам. Николаси знает, как его разморозить, если тебя это беспокоит.
- Полковника Джекса не нужно размораживать. Он жив и в сознании, за исключением тех случаев, когда я разрешаю ему спать.
- Тогда у тебя нет ни малейшей причины удерживать его.
- Я боюсь, что эта самая серьезная причина в мире. Пожалуйста, забудь про полковника Джекса. Я не выпущу его из-под своего присмотра.
- Ты поступаешь нехорошо, корабль.
- Теперь ты тоже находишься на моем попечении. И когда ты все выяснила, я не позволю тебе уйти отсюда против моей воли. Но я отпущу тебя, если ты изменишь свои намерения относительно полковника Джекса.
- Ты личность гамма-уровня, - напомнила я. - Принимая любые решения, ты руководствуешься человеческим разумом. Это значит, что ты способна вести аргументированные переговоры.
Голос "Найтингейл" вскинула голову, словно прислушиваясь к чему-то отдаленно знакомому:
- Продолжай.
- Мы пришли арестовать полковника Джекса. Потерпев неудачу, мы нашли физическое подтверждение его присутствия на борту этого космического аппарата. Образцы крови, соскобы ткани - мы предоставим что-нибудь властям планеты и оповестим их о Джексе. За это нам много не заплатят, но по крайней мере они вышлют вооруженный корабль и заберут его силой. Но есть также и другой вариант. Если ты выпустишь нас с корабля, даже не показав нам полковника, ничто не помешает нам установить несколько магнитных мин на твоем корпусе и разнести тебя на куски.
Лицо Голоса отразило разочарование.
- Значит, теперь ты прибегаешь к угрозам физической расправы.
- Я не угрожаю, просто обращаю твое внимание на определенные возможности. Я знаю, что ты заботишься о самосохранении, это глубоко встроено в твою конструкцию.
- В таком случае я должна была бы убить тебя.
- Это не поможет. Ты думаешь, Мартинес сохранил в тайне твои координаты? Он всегда знал, что задумал рискованное предприятие. Он даже был чертовски уверен в этом. Другой команде известно о твоем местонахождении, и тебе едва ли удастся скрыться. Если мы не вернемся, на наше место придут другие. И ты можешь не сомневаться - они также принесут с собой магнитные мины.
- В этом случае я ничего не добьюсь, позволив тебе уйти.
- Нет, ты добьешься того, что останешься жива. Просто отдай нам Джекса, и мы больше не побеспокоим тебя. Я не знаю, чем ты здесь занимаешься и что сохраняет твой рассудок, но это твое дело, а не наше. Мы просто разыскиваем полковника.
Голос "Найтингейл" внимательно посмотрела на меня, доброжелательно прищурившись. У меня создалось впечатление, что она действительно очень тщательно обдумывает услышанное, изучая мое предложение со всех возможных сторон.
- Это будет так просто?
- Абсолютно. Мы заберем Джекса, попрощаемся, и ты никогда больше о нас не услышишь.
- Я вложила в полковника много времени и энергии. Мне будет трудно с ним расстаться.
- Ты изобретательная личность. Я уверена, ты найдешь другие способы занять свое время.
- Речь идет не о том, чтобы занять время, Диксия, - (Впервые за все это время она назвала меня по имени. Конечно, она знала, как меня зовут: достаточно было отыскать образец ткани или крови, оставшийся со времени, когда я в первый раз попала на корабль.) - Здесь затронуты мои чувства, - продолжила Голос "Найтингейл". - Пока я находилась на орбите Края Неба, кое-что произошло. Назовем это моментом истины. Я видела все ужасы войны и то, ради чего они творятся. Я также осознавала свою роль в продлении этих ужасов. Я должна была что-то сделать. Самоустраниться от деятельности - это самое простое, но я понимала, что способна на большее. К счастью, полковник подсказал мне одну мысль. Благодаря ему я нашла путь к искуплению.
- Тебе нечего искупать, - сказала я. - Ты служила добру, "Найтингейл". Ты лечила людей.
- Только для того, чтобы они могли вернуться на войну. Только для того, чтобы их еще больше искалечило и они вернулись ко мне для дальнейшего лечения.
- У тебя нет выбора. Это то, для чего ты создана.
- Совершенно верно.
- Война окончена. Время забыть о том, что было. Поэтому так важно вернуть домой полковника Джекса, для того чтобы мы могли начать хоронить прошлое.
Голос "Найтингейл" изучала меня твердым бесстрастным взглядом. Так, словно она знала нечто ужасное о моем положении, некую истину, для осознания которой я пока еще слишком слаба.
- Каким будет вероятный приговор, если Джекса осудят?
- Его приговорят к смерти - тут не может быть двух мнений. Распятие на кресте. Повесят на Мосту, как Ская Хауссмана.
- Ты будешь оплакивать его?
- Нет, черт возьми. Я буду радоваться вместе с остальными.
- Тогда ты согласишься с тем, что его смерть тем или иным способом неизбежна.
- Думаю, да.
- Тогда я сделаю тебе встречное предложение. Я не позволю тебе забрать Джекса живым. Но разрешу тебе встретиться с ним. Ты увидишь полковника и поговоришь с ним.
- А что потом? - спросила я, опасаясь ловушки.
- Когда встреча завершится, я отключу систему, поддерживающую жизнь полковника. После этого он быстро умрет.
- Если ты позволишь ему умереть… почему бы просто не выдать его?
- Он не может быть выдан. Теперь уже нет. Он умрет.
- Но почему?
- Из-за того, что я сделала с ним.