– Когда мужчина находится в стадии парадоксального сна… это заметно.
У одиннадцатилетнего Жака Кляйна была эрекция.
– Пятая стадия может вызывать и такое? – удивился отец.
– В этот момент тело переполняет радость от просмотра сновидений, и радость эта настолько велика, что тело воспринимает ее как… акт любви.
10
Электрический нож едва не задел лицо Франсиса.
Шум разбудил Жака, который, спросонок потирая глаза, прибежал в кухню и увидел, что его родители дерутся. Мать, облаченная в ночную рубашку, размахивала электрическим ножом. Мальчик решил, что они поссорились, но Каролина прошептала странную фразу, обращаясь к отцу, одетому в пижаму:
– Я хочу тостов. Ну же, хлебушек, не убегай, я тебя порежу на кусочки и поджарю. Я проголодалась, хочу тостов со сливочным маслом и конфитюром.
Каролина вновь замахнулась электрическим ножом, Франсис заслонил лицо рукой, и два граненых зубчатых лезвия вонзились его кожу. Потекла кровь.
– А! Наконец-то! Вот и клубничный джем! – воскликнула Каролина победным тоном.
У нее по-прежнему был отсутствующий взгляд и расширенные зрачки. Лицо выражало удовольствие голодного человека, предвкушающего обильный завтрак. Окровавленные лезвия электрического ножа продолжали угрожающе двигаться.
– Перестань, Каролина, проснись!
Несмотря на решительный тон, Франсис выглядел испуганным.
Битва не кончалась, мать размахивала электрическим ножом как саблей, отец пытался защититься, словно щитом, крышкой от кастрюли.
Наконец ему удалось обезоружить Каролину, которая все еще выражала признаки неутоленного аппетита.
– Проснись, умоляю тебя, проснись! – сказал он.
– Что… что происходит? – вдруг спросила она, встряхивая головой и часто моргая.
– У тебя опять случился припадок, ничего страшного, – ответил Франсис, скрывая от нее порез на руке и выключая электрический нож.
– Что я натворила?
Она оглядывалась вокруг, чтобы понять, что произошло.
– Ничего. Каролина, сейчас тебе нужно вернуться в постель.
Она заметила его порез, увидела электрический нож и разрыдалась:
– Это сделала я? Прости меня, Франсис!
– Ты не виновата. Это…
– Это нечто внутри меня, что не поддается моему контролю и толкает на ужасные поступки во сне.
– Ты не несешь ответственность за то, что происходит во время приступа. Ты грезишь наяву, вот и все. Такое случается со многими людьми, только они не говорят об этом.
Он крепко обнял ее. Оба плакали и дрожали.
– Со мной что-то не так. Мне нужно лечиться.
– С тобой все в порядке, дорогая, просто ты должна отдохнуть и успокоиться. Ты слишком много работаешь. Из-за психического истощения у тебя случаются приступы.
Жак не мог опомниться. Только что он видел родителей дерущимися, затем плачущими и вот целующимися. Он еще раз убедился: для понимания мира взрослых ему недостает некоторых элементов, которые пока что оставались для него недоступными.
– Я доведу мое исследование до конца, – пообещала Каролина. – Чтобы прекратить этот процесс, мне нужно опуститься еще ниже, намного ниже. Я знаю, что именно в глубине моего бессознательного я отыщу способ избавиться от проклятия. Работа в лаборатории поможет мне в этом.
– Отдохни.
– Наоборот, мне нужно работать еще больше.
– Перестань, припадков будет больше.
– Франсис, тебе прекрасно известно, на что я способна в таком состоянии. Тебе прекрасно известно, что уже произошло. И пусть правосудие признало меня невиновной, я все равно себя осудила…
– Ты слишком жестока к себе.
– Пойди расскажи это тем, кто пострадал от меня в ночное время. Пойди расскажи это призраку моего братика!
Она снова разрыдалась.
Жак потихоньку вернулся в кровать, но не смог заснуть сразу и потому лежал с открытыми глазами, всматриваясь в пятно на потолке.
Ничего не произошло. Я ничего не видел и ничего не слышал. Должно быть, мне все это приснилось. Папа и мама прекрасные люди, которые… дерутся с помощью электрического ножа посреди ночи… но они меня любят. Мама – великий ученый… она попыталась разрезать папу на ломтики, потому что приняла его за хлеб… но мама утомлена работой. Все наладится… Она говорила о "проклятии"… Ничего не случилось… она могла его убить!.. а я присутствовал при этом! Я уже все забыл… смогу ли я когда-нибудь забыть? Нужно спать. Нужно перестать думать. Я больше не думаю. Я все забываю. Я сплю. Я…
11
Последующие ночи были наполнены кошмарами. Жак метался в постели. Постельное белье мялось, стиралось, сушилось и гладилось. Продавленные подушки снова взбивались.
Затем мало-помалу все вернулось в норму.
Дни шли своим чередом.
Благодаря снам Жак оставался лучшим учеником в классе, он по-прежнему проявлял любознательность, внимание и творческие способности.
Учителя любили прилежного и спокойного ученика. Однако если учителей успехи Жака радовали, то одноклассников, видевших в нем зубрилу, они раздражали. Вдобавок ко всему Жак подвергался насмешкам при каждом посещении бассейна.
Бассейн был частью уроков физкультуры. Стоя в плавках, Жак смотрел на воду и дрожал от страха, в сотый раз слушая напутствия учителя: "Сядь на бортик и попробуй хотя бы опустить ноги в воду". Но мальчик упрямился, и если от него не отставали, то вообще впадал в ступор.
Как-то раз, когда учитель физкультуры отлучился в туалет, один из его одноклассников, Вилфрид, дал знак своим приятелям, и те быстро схватили Жака за запястья и щиколотки.
– Ты просто подлиза, Кляйн. А мы не любим подлиз. В любом случае, ты сопля. Об этом говорит твое имя. Кляйн по-немецки означает "маленький". Я это знаю, потому что я из семьи немцев. Малыш Кляйн! Малыш Кляйн! Ты боишься воды, совсем как маленькие детки. Ты всего лишь трусливый беби, Кляйн! И сейчас мы проверим, растворяешься ли ты в воде, как аспирин!
Жак попытался вырваться, но Вилфрид и его друзья были сильнее. Они подняли его и поднесли к краю бассейна, ободряемые остальными учениками, которые воспринимали это в качестве развлечения. Зубрила-отличник? Так тебе, получай!
– Мы поможем тебе преодолеть боязнь воды! Сейчас раскачаем крошку Кляйна и посмотрим, не шипучий ли он! И раз, и два, и…
Охваченный страхом Жак сумел высвободить ногу. Он со всей силы саданул мальчишку, державшего его за икры и… полетев на пол, ударился лбом о лестницу бассейна. Хлынула кровь.
Вилфрид схватил его рукой за горло и прошипел:
– Скажешь, что поскользнулся. Предупреждаю, если сболтнешь учителю или родителям о случившемся, мы тебя утопим.
Физкультурник, который наконец вернулся, велел отвести Жака в медпункт, чтобы заклеить рану.
Жаку было больно, но, напуганный словами Вилфрида, он не выдал виновных.
Когда Франсис увидел пластырь на лбу сына, он захотел узнать, что произошло.
– Ничего, – выдавил Жак, пряча глаза.
Франсису пришлось проявить настойчивость, и Жак, всхлипывая, рассказал ему об унизительном происшествии.
– Это все из-за того, что наша фамилия означает "маленький" по-немецки. Это правда?
– Правда, но Кляйн – это еще и прекрасная геометрическая фигура в виде объемной восьмерки. Бутылка Кляйна принадлежит к числу тех немногих емкостей, у которых отсутствуют внешняя и внутренняя стороны. А придумал ее один из наших предков – математик Феликс Кляйн.
Отец нарисовал сосуд, горлышко которого, проходя сквозь боковую поверхность вовнутрь, соединялось с дном.
– Разве не красиво, а?
Но Жак все еще находился в состоянии шока от пережитого и не был расположен к разговорам о геометрии.
– Этот парень, Вилфрид, он учится в твоем классе? – спросила прибывшая на помощь Каролина.
– Ничего не предпринимайте, а то они меня утопят.
– Нельзя погружаться в страх, иначе ты превратишься в жертву, и уж тогда они от тебя не отстанут.
– Но я действительно боюсь Вилфрида. К тому же остальные ученики на его стороне.
– Страх можно направить в нужное русло и погасить. Я не смогу прямо сейчас помочь тебе преодолеть боязнь воды, но я помогу противостоять этому мальчику. Закрой глаза.
Мать попросила Жака визуализировать остров Розового песка, знакомый ему с раннего детства. Затем посоветовала мысленно перенести туда Вилфрида. Жак, погруженный в гипнотический сон, начал представлять себя великаном, стоящим перед Вилфридом-гномом. "Ну что, ты все еще считаешь меня маленьким?" – спросил он. Раздавленный и униженный, его обидчик попросил пощады и извинился.
Вскоре Каролина разбудила Жака.
– Вот видишь, – сказала она ему. – Он ошибается: у тебя очень красивая фамилия, и ты вовсе не труслив. Теперь ты должен поговорить об этом случае с директором, чтобы он знал о том, что произошло.
На следующий день Жак нашел в себе смелость изложить директору школы подробности инцидента. Игрекообразный шрам на его лбу был подтверждением сказанному. Вилфрида вызвали и пригрозили исключением в случае повторения подобного.
После уроков Вилфрид пошел за Жаком по улице. Тот его заметил, но не ускорил шага. Он повторял про себя: "Только не убегать! Надо быть сильным, как на острове Розового песка".
Обидчик догнал его:
– Малыш Кляйн, да ты действительно тряпка. Обратился за помощью к папочке с мамочкой и учителям, потому что сам не можешь постоять за себя. Ты просто жалок! Ладно, ты поплатишься за то, что выдал меня! Я ведь тебя предупреждал! И на этот раз ты получишь по полной!
Он достал перочинный нож, но Жак и глазом не моргнул.
– Ты уверен, что удовольствие от того, что ты порежешь меня, стоит того, чтобы вылететь из школы? А как на это посмотрят твои родители?
Спокойный тон Жака удивил Вилфрида, и он начал колебаться. Во взгляде "малыша Кляйна" он не видел ни малейшего следа страха.
– Берегись, я порву тебя!
Но Жак лишь улыбнулся, еще больше удивив хулиганистого парня. С одной стороны, Вилфрида раздирало желание ранить Жака, а с другой – он боялся последствий, которые были неминуемы.
– Подумай о твоих родителях, о великий и ужасный Вилфрид, – насмешливо сказал Жак. – Что они скажут, когда им придется подыскивать частную школу, принимающую скотин подобных тебе? И не будет ли эта школа колонией?
Прошло несколько секунд. Рука разжала нож.
– Тебе повезло, малыш Кляйн, здорово повезло.
– Да, я знаю, – ответил Жак. – Просто я научился везению.
– Научился? Вот еще глупости! Однажды тебе перестанет везти, и уж тогда ты помучаешься.
После случившегося в бассейне Жак был официально освобожден от его посещения, и остаток учебного года прошел спокойно.
Вилфрид его упорно избегал, и Жак понял, что благодаря психологической работе, выполненной под руководством мамы, он мог частично побороть свои страхи.
Каролина, тем не менее, внесла уточнение, обучая Жака науке владеть эмоциями:
– Слабые люди мстят, сильные – прощают. Еще более сильные – игнорируют. Запомни это правило. То, что произошло, положи подальше в морозильник, а Вилфрид должен выйти из твоего ментального и эмоционального пространства, чтобы больше не загрязнять его. Этот мальчик завидует тебе, потому что ты хорошо учишься. Он знает, что ты добьешься успеха в жизни, а он – потерпит неудачу. Вот он и старается восстановить равновесие, но это его проблема, а не твоя.
– Мама, тебе бывает когда-нибудь страшно? – спросил Жак.
– Больше всего я боюсь самой себя. Мой главный враг – по утрам я вижу его в зеркале… но я не позволяю ни этому страху, ни любому другому полностью завладеть мною. В настоящее время в работе над моим научным проектом я преодолеваю такие испытания, которые ты даже вообразить не можешь. Я могу потерпеть провал и тем самым подвести людей. Каждый день на пути в лабораторию меня охватывает ужас, но в то же время мои исследования приносят мне успокоение.
Мать представлялась Жаку воительницей и защитницей. Ему в голову пришла мысль, что, пока она будет рядом (и пока он будет держаться подальше от бассейнов и океанов, где плавают акулы), ему ничто не будет угрожать.
12
Бывают дни, когда лучше бы не вставать с постели…
На календаре была пятница, тринадцатое число, Жаку было тринадцать лет, и он еще не был суеверен. Тем не менее он предпочел бы, чтобы этот день никогда не наступил. Будь его воля, он бы вычеркнул его из ежедневников, как американцы "вычеркивают" тринадцатый этаж из лифтов.
Все началось в шесть часов утра. В квартире раздался телефонный звонок. Он услышал, как мать сняла трубку. Прервав свой сон на середине, Жак встал с постели и пошел к комнате родителей, чтобы узнать, что происходит.
– ВЫ УВЕРЕНЫ? Когда? Где? Где это произошло?
Он подошел еще ближе.
– Жак, я знаю, что ты там. Можешь войти, ты имеешь право знать, – вдруг услышал он.
Мальчик вошел, слегка стыдясь, что его обнаружили. Каролина, одетая в пеньюар, сидела на кровати и дрожащей рукой сжимала телефонную трубку.
– Что-то с папой? – спросил Жак.
Скривившись, Каролина тяжело вздохнула. Затем откинула назад светлые волосы, чтобы вернуть самообладание.
– Что случилось?
– Ты ведь знаешь, что семнадцать дней назад папа отправился на своем паруснике "Последний вызов"… он хотел побить рекорд в одиночном кругосветном плавании…
Жак кивнул, обеспокоенный плохо сдерживаемым волнением в голосе мамы.
– След его GPS-навигатора потерян…
Чтобы занять руки, Каролина быстро достала из пачки сигариллу и зажгла ее.
– Возможно, с папой произошел несчастный случай… Мы скоро узнаем об этом. А пока, сохраняя спокойствие, просто будем ждать. Не беспокойся, Жак, сейчас на дворе не Средневековье, так что даже в открытом море всегда удается отыскать людей. Должно быть, все дело в неисправности корабельных систем…
Усевшись плечом к плечу перед телефоном в гостиной, они ждали. В пепельнице росла гора окурков.
Телефон звонил без конца, но все это были не те звонки.
Позже Каролина включила телевизор. По новостному каналу непрерывно сообщалось об исчезновении известного мореплавателя Франсиса Кляйна.
Его мать пила кофе и нервно разговаривала по телефону с какими-то людьми.
В 8 часов 12 минут утра пришла срочная новость. Беспилотный летательный аппарат военно-морского флота Франции только что обнаружил опрокинувшееся судно.
В 8 часов 30 минут военный корабль прибыл на место, моряки начали обыскивать зону с помощью радиолокатора и тепловых детекторов.
В конце концов они обнаружили вздувшееся от воды и местами обглоданное акулами тело Франсиса Кляйна…
Последующее расследование внесло ясность. Черный ящик парусника записал всю информацию, которая позволила воссоздать события с точностью до секунды. "Последний вызов" натолкнулся на айсберг, в корпусе образовалась пробоина.
В момент катастрофы Франсис Кляйн спал.
Когда он проснулся, у него уже не осталось времени, чтобы спастись.
Каролина Кляйн была в слезах. Соленая жидкость ручейками стекала по ее щекам.
В тот день Жак получил новый урок: неумение управлять своим сном может обернуться смертью.
13
Мокро.
Плохо пахнет.
А главное, крайне досадно.
Трагедия, происшедшая с отцом, спровоцировала у тринадцатилетнего Жака приступы энуреза, а проще – он стал писать в постель.
Вода убила его отца.
Вода текла из глаз его матери.
Теперь вода вытекала из тела сына.
Каролина Кляйн положила влажную пижаму Жака в корзину для грязного белья. Она гладила его темные волосы, стараясь успокоить:
– Брось, это все пустяки.
– Но я был уверен, что…
– Что это плохо? Нет, сынок, и вообще… старайся ничего не принимать на веру. Я хочу поговорить с тобой как со взрослым, поэтому выслушай меня: вера – это противоположность снов. Уверенность сковывает, а сновидения освобождают. К счастью, ночью уверенность в чем-либо разрушается сновидениями, иначе бы ты постоянно находился под властью навязанных другими людьми воззрений.
Жак не очень понял.
– А что в точности означает уверенность? – спросил он.
– Вначале уверенность – это думать, что стоит тебе слегка похныкать, как прямо у твоего рта окажется грудь, полная материнского молока.
Она ласково погладила мальчика по лицу.
– Взрослея, мы уверяем себя в том, что в этом мире все является важным. Писать в постель – это серьезная проблема, это важно! Но потом мы приходим к выводу, что это не совсем так.
Она провела пальцем по шраму на его лбу.
– Мы убеждены в том, что работа – это главное. Мы верим рекламе. Мы верим статьям, написанным журналистами. Верим обещаниям политиков. Верим, что наша страна поступает всегда правильно. Верим человеку в рясе, говорящему от имени Бога, хотя он никогда Бога не видел. Верим в деньги, хотя это всего лишь бумажки с картинками. Верим в свободу. Верим в любовь. Верим в семью. Верим своим родителям, верим в своих детей. Верим в бессмертие. И наконец, верим врачу, когда он нам говорит "вы поправитесь", хотя уже слишком поздно что-либо предпринимать… Вероятно, нас с самого начала принимают за тех, кого можно заставить поверить во что угодно…
– Но у папы не было врача, который заставлял бы его поверить, что он выкарабкается. Я даже не знаю, обращался ли он когда-нибудь к врачу.
Жак взял с полки одну из ракушек. Каролина часто заморгала.
– Папа умер, занимаясь любимым делом и без страданий, потому что спал. Он умер наилучшим образом… для него, – сказала она.
– Наилучшим образом – это быть съеденным акулами?
– Тело состоит из плоти, а плоть – это мясо. Часть твоего отца, которая была съедобной, была повторно переработана природой. Рыбы чистят море, как садовник пропалывает грядки.
Прозвучавшее слово "мясо" по отношению к отцу удивило Жака, но вместе с тем расслабило его. Он провел пальцем по колкому изгибу раковины, в которой когда-то жил моллюск Strombus gigas.
– Убеждения приводят нас к расхождению с реальностью, – продолжила Каролина. – Я уже говорила тебе, что именно сновидения, которые мы видим в стадии парадоксального сна, позволяют нам осознать истинное положение дел. Сновидение – словно подарок, который будет помогать нам во всем. Послания в снах приходят к нам в виде символов, аллегорий, причудливых образов. Так с нами общается наше бессознательное, которое понимает больше, чем разум. Доверяй ему и доверяй своим снам – больше никому, даже мне.
У мальчика был озадаченный вид.
– По-твоему, что такое реальность? – спросила Каролина.
– Реальность? То, что я вижу и слышу. К чему прикасаюсь. Информация, полученная от моих органов чувств, да?
– Да, но это твоя реальность, и она не является объективной реальностью. Мы воспринимаем лишь небольшую часть светового спектра. В отличие от многих животных, мы не можем воспринимать инфракрасные и ультрафиолетовые лучи. То же самое касается низких и высоких звуков, которые улавливают кошки, собаки и дельфины. Мы видим и слышим лишь мизерную часть того, что существует в действительности.
– Если реальность – это убежденность в чем-то, то что такое сновидение?
– Сновидение – это как раз освобождение от всякого рода убеждений.