21
Звонок.
Он спал.
Опять звонок.
Он уже почти проснулся.
Жак Кляйн собирался перевести сотовый в бесшумный режим, но, охваченный дурным предчувствием, взглянул на номер звонившего.
Звонила Каролина. Он ответил. Каролина попросила его незамедлительно приехать к ней на работу. Он чмокнул в лоб спавшую Шарлотту, тихо оделся, быстро проглотил чашку кофе на кухне и вскочил в автомобиль, чтобы ехать в Отель-Дье.
Здание больницы было окутано утренней дымкой. "Скорые" пока что не начали сновать туда-сюда. Даже охранник на входе еще спал.
Мать встретила его у главного входа.
– Мы наконец-то собрались провести опыт! – бросила она в качестве приветствия.
– О чем идет речь?
– О моем секретном проекте.
Жак потер глаза.
– Я глубоко убеждена, что за парадоксальным сном существует еще одна, шестая стадия, – продолжила Каролина.
– Но ты мне всегда говорила, что после пятой стадии наступает латентный период, а затем – новый цикл. Или человек просыпается. Как там может существовать что-то еще?
Каролина Кляйн откинула назад светлые волосы:
– Дело в том, что шестая стадия – не естественного происхождения. Ее можно получить, искусственным образом вызывая еще более глубокий сон. По моему мнению, некоторые народы, как, например, индусы с их нирваной, упоминают именно об этом состоянии "сна за пределами сна". Само слово "нирвана" означает "угасание". В Тибете это называют yolban, что означает "стадия по ту сторону страдания". На иврите это называется olam atzilut – буквально "мир за пределами мира".
– И где, по-твоему, находится эта стадия на графике сна – выше или ниже?
– Пока что мне это не известно. Я ощущаю себя Христофором Колумбом, держащим курс на запад. Не знаю, какой континент мне предстоит открыть, но предчувствую, что где-то существует новая, непознанная территория.
– Насколько мне помнится, Христофор Колумб искал всего лишь кратчайший путь в Индию.
Они пересекли анфиладу коридоров и свернули к лестнице, ведущей в подвал.
– Тем не менее думаю, мне известно, что происходит во время этой шестой стадии. Еще больше замедляется ритм сердца, и еще больше расслабляется тело, но мозг при этом работает активнее. На электроэнцефалограмме может регистрироваться ритм, превышающий 45 герц. Речь идет об излучении нового типа волн, которые можно назвать эпсилон-волнами. На этой стадии будет иное восприятие времени. Во времена Колумба неисследованные земли называли Terra incognita. Вдохновившись этим термином, я нарекла эту стадию Somnus incognitus, что дословно означает "неизведанный сон"…
Каролина Кляйн вздохнула и с таинственным видом добавила:
– Если уж мне предстоит приподнять завесу тайны над этим проектом, то ты заслуживаешь того, чтобы все узнать первым. Следуй за мной. Думаю, Somnus incognitus сможет открыть пути, ведущие далеко за пределы знакомого нам мира сна: философия и квантовая физика, неврология и духовность.
За последней отворенной ими дверью оказалась просторная комната, в центре которой была помещена кушетка, окруженная мониторами. У мониторов сидели лаборанты, одетые в голубые халаты.
– Он здесь? – спросила Каролина.
Из некоего подобия душевой вышел красивый, обнаженный по пояс мужчина с хорошо очерченными мускулами и медного цвета кожей.
– Здравствуйте, профессор Кляйн.
– Здравствуй, Акилеш.
Повернувшись к сыну, она сказала:
– Акилеш из Бенареса, йог и первоклассный сновидец. На языке хинди его имя означает "неразрушимый". Еще никто не продвигался столь далеко в направлении к шестой стадии… по крайней мере, в этом отделении.
– Неужели он приблизился к твоему знаменитому Somnus incognitus?
По всему, йог с большой симпатией относился к Каролине, и она отвечала ему взаимностью. С сияющим видом мужчина взял ее за руку:
– Я в отличной форме, профессор Кляйн. Сегодня все получится. Я чувствую это. Сегодня – великий день.
Подбадривающе похлопав Акилеша по плечу, Каролина повернулась к Жаку:
– Видишь, какой он целеустремленный. Одно удовольствие работать с таким волонтером.
Каролина облачилась в голубой халат и попросила Жака сделать то же самое, а потом вымыть руки. В этом было больше обрядности, нежели объективной необходимости, поскольку они не собирались производить хирургическое вмешательство.
– Давайте не будем терять времени, волонтер готов, так что, все по местам, – обратилась она к участникам эксперимента. – Акилеш, ты помнишь все наши указания?
– Я должен поддерживать связь с внешним миром с помощью горизонтальных движений глаз. Одно движение означает "да", два – "нет".
Индус лег на кушетку, расслабился и закрыл глаза. Ассистентка Каролины разместила датчики на его груди и голове. По приборам можно было следить за прохождением стадий.
Первая стадия. Энцефалограмма зафиксировала процесс засыпания посредством мелких полос на экране. Вход в мир сна сопровождался цифрой "8", указывавшей на количество герц.
– Вот увидишь, Акилеш – это чудо природы, он умеет погружаться в сон быстро и глубоко, – шепнула Жаку Каролина.
Несколькими секундами позже пришел черед второй стадии. Приборы показали четыре герца, что соответствовало тета-ритму. Прошло еще несколько десятков секунд, Акилеш теперь находился на третьей стадии. Погружение продолжалось. Два герца – четвертая стадия.
Каролина Кляйн перевела взгляд на монитор, который показывал гипнограмму в цвете и в трех измерениях.
– Он опустился на дно, – сообщила она.
Глазные яблоки Акилеша задвигались под сомкнутыми веками, сердечный ритм замедлился, а активность мозга резко возросла, достигнув отметки в 30 герц.
– Пятая стадия – парадоксальный сон, – сказал Жак.
Электроэнцефалограмма показывала все более высокие значения: 31, 32, 33 герца. Затем 35 и, наконец, 40 герц.
– Ты это видел? У него было быстрое погружение и поразительно быстрый подъем, – восхищенно сказала Каролина. – Да это сновидец-акробат!
У Акилеша внезапно началась легкая дрожь. Закрытые глаза быстро двигались, под простыней отчетливо вырисовывался эрегированный член.
– Не знаю, что он видит сейчас, но это сновидение полностью завладело его разумом, – сообщила Каролина.
– А что произойдет, если его сейчас разбудить?
– Очевидно, побывав в таком глубоком парадоксальном сне, он с легкостью расскажет нам о том, что ему приснилось. Но смотри, он продолжает подниматься, тогда как его сердце бьется все медленнее. Он достиг 45 герц! Мозг работает изо всех сил: должно быть, он сейчас принимает участие в роскошно поставленном фильме, где много страсти.
Движения глаз стали прерывистыми. Половой член по-прежнему торчал под простыней, как антенна.
Участники эксперимента внимательно наблюдали за датчиками, контролировавшими жизненно важные показатели.
Каролина подошла к Акилешу, наклонилась к его уху и спросила:
– Акилеш, ты слышишь нас?
Казалось, мужчина переваривает вопрос, затем последовала реакция: он сделал одно движение глазами слева направо.
– Ты осознаешь, до какой степени погрузился в сон?
Два движения.
– Ты на пятой стадии. Хочешь продолжить?
Закрытые глаза задвигались, затем Акилеш четко повел ими один раз в знак положительного ответа.
Каролина Кляйн облегченно вздохнула:
– Тогда приготовься. Сейчас мы снова начнем. Внимание, все готовы? Вперед, Акилеш, погружайся!
Она повернула колесико дозатора капельницы.
– Что ты делаешь?
– Я помогаю ему замедлить сердечный ритм с помощью лекарственной смеси на основе калия и магния.
Судя по показаниям энцефалографа, мозговая активность Акилеша по-прежнему усиливалась, тогда как удары сердца становились реже: тело превращалось в безжизненный объект. Внезапно беспокойные движения глаз индуса вернулись к нормальному ритму. Каролина посмотрела монитор с гипнограммой и увидела что-то вроде глубокого озера на вершине парадоксального сна. Озеро было глубже самого глубокого сна.
– Судя по гипнограмме, он решился на погружение. – Ассистентка Каролины с трудом сдерживала восторг.
Все происходящее записывалось на смартфоны.
– Акилеш, ты достиг дна озера?
Глаза индуса пришли в движение: два быстрых горизонтальных движения.
– Будешь продолжать?
Одно движение.
Дыхание и сердечный ритм еще более замедлились: теперь тело напоминало тряпичную куклу. Зато электроэнцефалограмма достигла высшей точки – 60 герц.
– Эпсилон-ритм, – сообщил кто-то.
– Он никогда не заходил так далеко, это опасно, лучше остановить эксперимент, – воскликнула ассистентка.
– Акилеш, ты можешь опуститься еще глубже?
Одно движение глаз – да.
Энцефалограф регистрировал частоту в сто герц.
– Ты приближаешься ко дну?
Одно движение глаз.
– Все в порядке?
Ответа не последовало.
– Акилеш, ты меня слышишь? Как ты?
Снова нет ответа.
И вдруг – два движения глаз, вслед за которыми последовали сильный спазм и череда судорог. Глаза йога скачкообразно задвигались, словно на дне озера он наткнулся на лох-несское чудовище. Дыхание участилось, электроэнцефалограмма ощетинилась острыми зубцами, электрокардиограф чертил беспорядочные кривые. Каролина всем подала знак быть готовыми к экстренной реанимации.
Акилеш резко открыл глаза, зрачки были расширены. Тело обмякло, затем последовал долгий вдох и за ним – выдох, как будто воздух выпустили из шара. Кривые на мониторах превратились в сплошные линии, а затем раздался высокий звук, резанувший по ушам.
– Дефибриллятор! – закричала Каролина.
Они приступили к подаче разрядов.
– Укол адреналина! БЫСТРЕЕ!
Вопреки усилиям, йог не пришел в сознание. Врач-реаниматор развел руками. Последовало долгое молчание.
Каролина Кляйн накрыла тело первопроходца онейронавтики простыней.
– Случившееся должно остаться в тайне, – едва сдерживая досаду, сказала она. – Обращаюсь к каждому из вас: никому об этом не рассказывать. Мы выдадим эту смерть за обычный сердечный приступ, все согласны?
Присутствующие кивнули, но лица были встревоженные.
Каролина настойчиво повторила:
– Я хочу внести полную ясность! Если кто-то из вас не сдержит обещание, мы не сможем продолжить исследования. Я рассчитываю на ваше молчание, на то, что этот прискорбный инцидент останется между нами. Бюрократические формальности, касающиеся погребения Акилеша, я возьму на себя.
Невзирая на запрет на курение в помещении, она зажгла сигариллу и, жадно затянувшись, долго не выпускала дым из легких.
22
На следующее утро на первой полосе одной из самых известных ежедневных газет красовалось:
СКАНДАЛ В БОЛЬНИЦЕ:
ВО ВРЕМЯ ПРОВЕДЕНИЯ НАУЧНОГО ЭКСПЕРИМЕНТА УБИТ ВОЛОНТЕР
Ниже были размещены фотографии Акилеша, Каролины Кляйн и больницы Отель-Дье.
Тем же утром Каролину вызвал к себе главный врач отделения сна Эрик Джакометти, и она попросила Жака сопровождать ее.
– Что он здесь делает? – спросил недовольный Джакометти.
Ну всё, теперь о работе здесь нечего и мечтать, подумал Жак.
– Я рассчитываю на то, что однажды мы с сыном будем работать вместе, и чем быстрее он узнает о том, как функционирует система здравоохранения в нашей стране, тем лучше.
На лице Джакометти отпечаталась гримаса раздражения, он принялся вертеть в руках газету.
– Не думаю, что это было хорошей идеей – допускать постороннее лицо к участию в эксперименте, подробности которого должны были остаться внутри коллектива.
– Это была моя идея, и эта идея мне нравится, – отрезала Каролина.
Оба с вызовом смотрели друг на друга. Наконец Эрик отвел взгляд:
– Перейдем к главному. Каролина, вы ученый мирового уровня, уважаемый коллегами и мною лично… но то, что произошло вчера… Боюсь… – Он не озвучил свои опасения, но красноречиво показал пальцами крест.
Жак заметил, что они больше не были на "ты".
– Да, эксперимент плохо закончился, – нехотя признала Каролина.
– Смерть есть смерть. А в данном случае речь идет о смерти здорового мужчины. О человеческой жизни, принесенной в жертву.
– Науке, – уточнила Каролина.
Эрик вскочил.
– О чем вы говорите! Ах, о науке. Но вынужден вам напомнить, что мсье Акилеш не был мышью, кошкой, свиньей или шимпанзе. Он был такой же человек, как вы и я! – Последовал глубокий вдох, словно Эрику не хватало кислорода для того, чтобы выразить свою мысль. – Если бы это зависело только от меня, разумеется, мы могли бы счесть это несчастным случаем. И тот факт, что этот человек, к большому счастью, был сиротой, без детей и жены, помог бы замять дело, но теперь о том, что случилось, знает пресса.
Он схватил газету, но тут же отбросил ее, словно она обожгла ему кончики пальцев.
В ожидании приговора Каролина держалась мужественно.
– Вы, кажется, намекнули на то, что к этому причастен мой сын… Но нет, если кто-то проболтался, значит, я подобрала себе негодную команду.
– В цепи всегда найдется слабое звено, Каролина. А вы что думали? Что все будут хранить этот секрет?
– Да, я на это надеялась.
– Честь больницы оказалась запятнанной. Вы должны понимать, что для обывателей нет разницы между научным и лечебным секторами. Те, кто прочел эту и другие газеты, в первую очередь подумают, что ответственность за смерть лежит на врачах. К нам потеряют доверие. А ведь вам известно, что пациент, доверяющий своему врачу, поправится скорее, чем напуганный… такими вот известиями. – Он горько усмехнулся.
Каролина Кляйн держалась как боец: расправленные плечи, высоко поднятый подбородок.
К величайшему удивлению Жака, Джакометти сказал:
– Естественно, я буду вас покрывать. Уголовного дела не будет, страховые компании оплатят расходы на погребение.
На лице Каролины не отразилось и тени удовлетворения. Она достала зажигалку и закурила. А Эрик продолжил:
– Мне тяжело это говорить, но в интересах больницы, да и, вероятно, в ваших интересах тоже, будет лучше, если мы расстанемся… По-доброму и как можно скорее.
– Я стала козлом отпущения?
Он посмотрел на нее, затем, не скрывая гнева, стремительно перешел на "ты":
– Твое лицо красуется на первых полосах! Могла бы и помолчать!
– Ты трус, Эрик. Тебе было известно, что я провожу опыт. Ты дал обещание в случае чего прикрыть меня!
– Я и так тебя прикрываю. И ты сама знаешь, что пошла на риск, превышающий наши договоренности! Тебе следовало остановиться.
– Я хотела обрадовать тебя результатом.
– Что ж, тебе это удалось!
– Эрик, ты не можешь так поступить. Сейчас, когда я больше всего нуждаюсь в твоей поддержке…
– Перестань, Каролина! Не играй со мной в эти игры. Ты знаешь реальное положение дел. Я руковожу отделением, которое должно продолжить свое существование. К тому же для тебя все складывается не так уж плохо, с учетом того, что погиб человек! Я смог убедить юристов больницы в том, что произошел несчастный случай, и таковой будет официальная версия, которую поддержит все наше руководство.
– Подлец!
– Да ты просто не отдаешь себе отчета в том, что случилось! Ты убила человека в присутствии свидетелей, и они даже снимали происходившее на видео! Мне пришлось изъять все, что могло послужить доказательством, и уничтожить. Лучше скажи мне спасибо. Если бы не я, ты бы оказалась в тюрьме.
Каролина сильнее затянулась сигариллой с позолоченным фильтром:
– Что мне теперь делать?
– Я уволю тебя в надлежащем порядке и перечислю приличную компенсацию. Конечно, будет условие о конфиденциальности. Затем ты будешь получать пособие по безработице.
– Эрик, чего ты на самом деле боишься? Не могу поверить, что причина кроется лишь в плохо закончившемся эксперименте. Скажи мне правду.
– Правду… Я тоже рискую, Каролина, и я не хочу, чтобы шум, поднятый СМИ, поставил под угрозу само существование нашего отделения. Пожертвовать тобой – это цена нашего выживания.
Он достал чек, написал на нем сумму, потом подписал и швырнул на стол.
– Хорошо, завтра утром, ровно в девять, я зайду за своими вещами. После этого ты больше никогда не услышишь обо мне, – сказала Каролина.
– Что ты собираешься делать?
– Буду искать другую работу. В другом месте. Хотя… полагаю, в другом месте я никому не нужна. В худшем случае, начну сначала. Может быть, стану участковым врачом. Кажется, их не хватает в пригородах.
– Не будь циничной.
– Я реалист: Фраза "ученый, убивающий людей ради своих исследований" производит плохое впечатление в резюме. Не волнуйся, я найду работу, я всегда нахожу. Но мне нужно немного времени, чтобы все обдумать.
Она сунула чек в карман.
– Каролина, не обижайся на меня.
– Я всего лишь разочарована. Я думала, что ты защитишь меня.
– Какая польза в том, если бы мы утопили друг друга. Я жертвую тобой, чтобы отделение выжило, но, поверь, если бы я мог поступить иначе…
Жак молча последовал за матерью, спешно покинувшей кабинет. Они снова прошли по длинным коридорам и вышли на улицу. Толпа репортеров тут же обстреляла Каролину вспышками фотоаппаратов.
– Правда ли, что Акилеш отказывался участвовать в эксперименте, а вы его заставили?
– В чем состоит ваш секретный проект, мадам? Что конкретно вы исследуете?
– У вас были другие смерти?
Она подала знак, что не желает отвечать, что еще больше раззадорило журналистов.
Подъехав к дому, Жак и его мать обнаружили там воинственно настроенную группу в кошачьих масках. Собравшиеся скандировали: "НЕТ УБИЙСТВАМ!" – и размахивали плакатами:
СНАЧАЛА ОНА УБИВАЛА КОШЕК, ТЕПЕРЬ – ЛЮДЕЙ!
ЦЕНА ИССЛЕДОВАНИЯ СНОВ – СМЕРТЬ!
Прежде чем открыть дверцу автомобиля, Каролина Кляйн удрученно посмотрела на сына.
– Ты хотел знать недостатки профессии, сын. Теперь они тебе известны, – сказала она.
– Нам не стоит здесь оставаться. Давай поедем к моей новой девушке. Шарлотта живет в Фонтенбло. Я позвоню ей, и она приготовит ужин.
– Фонтенбло?
– Мы будем там через час.
Каролина кивнула:
– Хорошо, что это далеко. Твой отец говорил: "Большинство проблем решаются с помощью географии". Когда что-то не ладится, главное – не застревать на месте. Мне не терпится с ней познакомиться, я уверена, что она очаровательна. Но сперва завези меня в гараж, я поеду на моей красной машине, чтобы не чувствовать себя скованно.