Виктор Алексеевич Гончаров - русский поэт, яркий писатель-фантаст. О его жизненном пути известно крайне мало, а творческий век был недолог: все знаменитые произведения, которые и вошли в предлагаемое издание, были напечатаны в течение всего нескольких лет, в 20-е годы ХХ века. Тем не менее можно смело утверждать, что Гончаров был одним из начинателей традиций советской научной фантастики.
В книгу входят два фантастических романа "Век гигантов" - история про то, как фабзавук Николка из-за фокусов ученого-медика Скальпеля попал в гости к первобытному человеку и роман приключений "Долина смерти".
Содержание:
ВЕК ГИГАНТОВ 1
1 - Скальпель занимается морокой. - Через мороку в плиоцен. - Исполинская саламандра. - Стена из скорпий. - Голос первобытного человека. - Николка сражается с гигантским львом. - Конфуз Скальпеля. - Первобытная собака. - Пантера. - Если бы не эти проклятые брюки, я бы - ого! 2
2 - Жуткий лес. - Собака-Керзон. - "Тур, или ур, говорю". - Динотерий и махайродус. - Ну, зверь! - Николка ранен. - Пещера хищника. - Палеонтологическое открытие Скальпеля 4
3 - Николка бунтует. - Скальпель устраивает демонстрацию с одним ботинком на ноге. - Утренняя экскурсия Николки. - Явления в долине. - Охота на гиппарионов. - Николка вспоминает армию Буденного. - Аметистовый питон. - Скальпель читает лекцию мастодонту 7
4 - Болезнь Николка. - Горячечные видения. - "Трюки" ученого медика. - Метаморфоза пещеры. - Омоложенный Скальпель. - Учитесь доить коров! - Кража кузнечного молота. - Скальпель рассказывает про свои таланты. - Возврата в XX век нет! - Друзья спорят на политическую тему. - Пари 8
5 - Друзья готовятся к встрече первобытных гостей. - Скальпель надеется разрушить устои первобытного коммунизма. - Одним прекрасным утром… - Скальпель в обезьяньем окружении. - Крушение надежд. - Плененная обезьянка. - Мастодонт что-то вспоминает. - На восток, так на восток! 12
6 - Караван в степи. - Как обезьянка получила имя Эрти. - Обезьянка Эрти - не обезьянка. - "Жур-жур". - "Ночь + ночь". - Столкновение с первобытным носорогом. - Скальпель в качестве лихого наездника 15
7 - Плиоценовый человек. - Необыкновенные следы. - Керзон - путеводитель. - Волга. - Пещерный хищник. - Подвиг Эрти. - Стоянка первобытного человека. - Великан Мъмэм - ариец. - Николка в роли дипломата. - Братание с плиоценщиками. - Скальпель - лингвист. - Скальпель находит своих плиоценовых предков 18
8 - Бой арийцев с пещерными хищниками. - Медик заслуживает овации. - Николка знакомит плиоценщиков с новой техникой. - Неожиданная находка 21
9 - "Папа арийцев". - Медик трактует о заре человечества. - Плиоцен - век гигантов. - О первобытной родине человечества. - Погребенная Гондвана. - Великое переселение. - Вырождение плиоценщиков. - Скальпель против революций вообще. - Николка обещает не вмешиваться в "семейные отношения" плиоценщиков 24
10 - "Эх, олкки жълон!..". - Плиоценщики выражают желание вернуться к своим старикам. - Заготовка продовольствия. - Охота па лошадей. - Революция в быту плиоцена. - Друзья устраиваются на зиму в пещере. - Социологический спор между фабзавуком и медиком. - Второе пари Скальпеля 28
11 - С зимой случился конфуз. - Об искусственной среде между человеком и природой. - Экспедиция за стариками. - Исполинский олень. - Копье чужестранца. - Плиоценщики опасаются кары стариков. - "Старое слово арийя" - закон. - Первобытная орда. - Недоброжелательная встреча. - Николка агитатор. - Бунт молодежи против стариков 33
12 - Лесной пожар. - Николка сооружает сани. - Луп - забияка. - Старики голосуют вместе с молодежью. - Выступление колдуна-гипнотизера. - Предательство стариков. - Николка вносит "порядок". - Необходимость антирелигиозной пропаганды. - Печальный вестник от Скальпеля. - Новая орда - "моглей". - Скальпель в плену. - Семейных отношений в орде не существует. - Николка надул. - Обида Скальпеля 37
13 - Бой арийцев с моглями. - Друзья в смертельной опасности. - Вмешательство природы - землетрясение. - Мир. - Скальпель чуждается Николки. - Первобытный дипломат - старик-могли. - Старик против производственного фактора революционизирования. - Последствия землетрясения. - Скальпель - агитатор. - Оппозиция Скальпеля и стариков. - Обструкция стариков. - Раскол орды. - Скальпель порывает с Николкой 42
14 - Новая жизнь в пещерной коммуне. - Николка скучает без Скальпеля и беспокоится ввиду дурного поведения природы. - Гонец от Скальпеля. - Письмо. - Скальпель нашел средство для переселения в XX век. - В ожидании "всемирного потопа". - Постройка плотов. - Наводнение. - По мутным волнам. - Водоворот. - Гигантский водопад. - Море. - Земной рай. - Скальпель мертв, да здравствует Скальпель! - Конец 46
ДОЛИНА СМЕРТИ - ГЛАВА ПЕРВАЯ 49
ГЛАВА ВТОРАЯ 50
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 52
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 52
ГЛАВА ПЯТАЯ 54
ГЛАВА ШЕСТАЯ 55
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 56
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 57
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 59
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 61
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 62
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 64
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 66
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 69
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ 71
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ 73
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ 75
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ 78
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ 81
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ 84
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ 86
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ 88
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ 89
Виктор Алексеевич Гончаров
Долина смерти. Век гигантов
Виктор Алексеевич Гончаров…
Нам, к сожалению, неизвестны ни даты его жизни, ни какие-либо иные чисто житейские детали. Как метеор вспыхнул он на небосклоне отечественной фантастики, выпустив в 1924–1926 годах одну за другой полдюжины книг, - и исчез, бесследно растворился в том вакууме, что многих поглотил уже и к 10-й годовщине Октября.
Впервые переиздаваемые нами романы "Век гигантов" и "Долина Смерти" вышли в 1925 году.
Годом раньше В. Гончаров выпустил первую книжку "фабзавуковской" дилогии - "Приключения доктора Скальпеля и фабзавука Николки в мире малых величин", а также свою вторую, "космическую" дилогию - романы "Психомашина" и "Межпланетный путешественник". Годом позже, в 1926-м, был издан его роман-сказка "Под солнцем тропиков" - о чудесных приключениях пионера Петьки в Австралии.
Ничего сверх сказанного сообщить читателю относительно автора мы не можем. Кроме одного.
По мере выхода книг В. Гончарова они, как правило, тотчас получали в нашей большевистски ангажированной прессе откровенно негативную оценку. Эта оценка, однажды прозвучав, странным образом превратилась в тенденцию, не изменившуюся и поныне!
Между тем… Второй из включенных в нашу книгу романов явно сыграл (надеемся, читатели заметят это!) весьма существенную роль в появлении ряда эпизодов и действующих лиц в таком знаменитом литературном памятнике эпохи 20-х годов, как ильфо-петровские "12 стульев". Любопытен и первый из публикуемых нами романов - с описанием попытки деятельного героя-фабзавука "коммунизировать" далеких наших предков,,
Романы Гончарова пронизаны иронией - именно этого и не могли ни принять, ни простить (но уж и не заметить тоже не могли!) формирователи новых общественных вкусов, отчего и уводили эти книги в тень, обрекали их на небытие. Написанные вроде бы вполне "в духе эпохи", однако ж - совершенно без оглядки на официальную идеологию, эти книги таили в себе то самое инакомыслие, борьба с которым становилась едва ли не главной заботой утверждавшегося тоталитаризма.
… Прочтите их - не пожалеете!
Виталий Бугров.
ВЕК ГИГАНТОВ
Пионерам, фабзайчатам и комсомольцам посвящает автор эту книгу.
1
Скальпель занимается морокой. - Через мороку в плиоцен. - Исполинская саламандра. - Стена из скорпий. - Голос первобытного человека. - Николка сражается с гигантским львом. - Конфуз Скальпеля. - Первобытная собака. - Пантера. - Если бы не эти проклятые брюки, я бы - ого!
- А знаете, я вас могу переселить на время в самое что ни на есть первобытное общество, - это объявил ученый медик Скальпель, входя в тесную комнатушку знаменитого фабзавука и строя, по обыкновению, на своем лице причудливый переплет из загадочных улыбок.
Фабзавук в это время, покончив с медицинскими науками, поглощал с азартом, свойственным лишь тем людям, которым доступ к знанию был прегражден в течение долгих веков и которые сами, рабочими своими руками, смели эту преграду, - фабзавук Николка с большим азартом теперь поглощал уже новые науки.
- …Могу переселить в первобытное общество, - повторил конец своей фразы доктор Скальпель, кряхтя и взгромождаясь на Николкин диван, сооруженный из старых газет и ящиков.
Николка оторвал глаза от книги, задумчиво-ласково посмотрел на чудака Скальпеля, потом на муху, планирующую к докторской лысинке, и с шумом захлопнул Тахтарева на самом интересном месте.
- Дудки! - сказал он, как отрезал. - Хотите чаю? Прошли те времена, когда я над книгами засыпал… Засыплетесь теперь вы с вашими фокусами… Чай холодноват, хотите - подогрею?…
- Не засыплюсь… Не подогревайте, давайте, какой есть… Не засыплюсь. Проще пареной репы… Вы над чем теперь мудрствуете? Ага, над первобытным человечеством! Я так и знал. - Скальпель взял Тахтарева, перелистал. - Я так и знал, - повторил он решительно и загадочно вместе с тем.
- Мудреного ничего нет, - ухмыльнулся Николка, - у меня все окно завалено книгами по палеонтологии и палеоэтнологии. С улицы видать сразу, чем я занимаюсь.
- Пускай так, - немного разочарованно произнес Скальпель и засвистал - Фью… фью… Даю голову на отсечение, - геологию Боммели вы уже проглотили?
- Готова! - подтвердил Николка. - От крышки до крышки. Занятная книжища.
- …И вымерших животных Ланкестера? - предположил Скальпель, беря с окна соответствующую книгу.
- Готова, - снова поддакнул Николка.
- И Кунова, Левину, Дорш?…
- Есть все три выпуска.
- Здоровое дело! - одобрил Скальпель. - Итак, хотите, я вас переселю в первобытные времена?
- Валяйте, - дурашливо-быстро согласился Николка.
- Только дайте сначала Ваньке Сванидзе письмо написать.
- Пишите. Я подожду. - Скальпель учтиво повернулся к фабзавуку спиной и залистал "Потонувшие материки" Добрынина.
Проползла минутка, другая… Ученый муж продолжал рассеянно шевелить страницы названной книги, а Николка, вытаращив глаза, глядел ему в спину.
- Вы… что сегодня кушали? - наконец, спросил он.
- Окрошку и котлеты, - с охотой отозвался врач, оборачиваясь. - А вы уже написали?
- Чудачите! Можно подумать, что вы сильно угорели!
- Не угорал. В полном здравии. Ну, отвечайте скорее, да серьезно: познакомиться хотите со своими предками?
Никогда еще Николка не видал своего друга в таком странном состоянии; что он любитель шуток и фокусов - это было известно всей фабрике, но чтоб он позволил себе морочить головы людям менее себя образованным, - этого никогда еще не случалось.
"Хотя бы улыбнулся, сатана!" - думал Николка и напряженно старался разгадать загадку.
А Скальпель серьезно и с нетерпением ждал ответа.
- Ну, ну, мужчина, решайтесь, - гудел он.
- Вы чего, собственно, хотите? - вспыхнул, наконец, Николка. - Хотите, чтобы я поверил вашей мороке?
- Сами вы морока, - обиделся вдруг врач. - И чая вашего не хочу пить. И незачем было туда мух пускать. Вот возьму и уйду…
- Постойте, - поймал Николка докторскую руку. - Объясните, как это вы думаете переселить меня в общество, которое уже не существует?
- Проще пареной репы, - сразу сдался врач и снова уселся, а свободной рукой машинально стал размешивать чай, в котором действительно плавали две мухи. - Возьму и переселю. А когда переселю, и вы в этом сами убедитесь, - тогда объясню… Ну, говорите, согласны?
- Согласен! Согласен, черт вас побери! - вскричал Николка. - К праотцам, так к праотцам! А вы… меня будете сопровождать?
- Если хотите, буду…
- Хочу. Дуйте… Ну, раз, два!
- Подождите, подождите. Не так скоро… - Скальпель вынул из кармана хрустальный шарик, усадил сбитого с толку фабзавука на газетно-ящичный диван и предложил: - Смотрите пристально на этот шарик. Ни о чем не думайте и ничего не говорите.
- Ага, гипноз?
- Там видно будет, - неопределенно отвечал врач. - Внимание!
Шарик заблистал в его руке перед самым носом Николки. Потом… потом ворчливо-добродушный голос врача стал глохнуть, удаляться куда-то, но послушный Николка не отрывал глаз от мерцающего шарика и вскоре заметил странное явление: шарик превратился в звездочку; звездочка, подмигивая лукаво, поплыла вверх, дальше… дальше, к потолку, за потолок… в синее небо…
…Звездочка растаяла, исчезла, и возле него прозвучал совсем близкий голос врача:
- Вот мы с вами в кайнозойской эре развития земли, - в конце ее, приблизительно в плиоценовой эпохе, отстоящей от нашего времени с лишком на один миллион лет…
Николка стряхнул с себя оцепенение, вызванное мерцающим шариком, но, желая подурачить гипнотизера, плотно закрыл глаза.
- Да вы проснитесь, - убеждал врач. - Небось, выспались?
"Черта с два я сплю!.." - подумал Николка, сдерживая смех, и в ту же секунду оторопел, почуяв на лбу влажное, жаркое дыхание, а в носу - запах воды и растительности. Он открыл глаза.
- Мать честная… - были первые его слова, в которых заключалось изумление, не передаваемое никакими словами. - Вы мне должны объяснить эту чертовщину!.. - немедленно и с большим жаром обратился он к своему спутнику, почему-то имевшему за поясом сванидзевский кинжал, а за плечами Николкину винтовку. - Сейчас же объясните, в чем дело!..
- Со временем, со временем, мой друг… - невозмутимо отвечал Скальпель, храня на лице причудливую сеть из загадочных мин.
- Но ведь я не сплю? Скажите, я не сплю?… - волновался Николка, нещадно теребя себя за нос.
- Оставьте в покое свой нос… - менторски важно произнес врач. - Вы, т. е. я и вы, значит, мы находимся в плиоцене кайнозойской эры.
- Бабушке своей расскажите!.. - вспылил Николка.
- Сделал бы это с большим удовольствием, но моя бабушка в плиоцене не жила… - будто сожалея, отвечал ученый медик.
Тогда Николке ничего более не оставалось, как примириться с новыми обстоятельствами и внимательно осмотреться.
Поистине, произошла какая-то чертовщина!
Они стояли на берегу тихо ропщущего озера под лазурным куполом неба. Берег был густо покрыт осокой, а выше - лесом древовидного папоротника. Никаких признаков жилья; ни деревень, ни городов, ни, тем более, Николкиной комнатушки, заваленной Тахтаревыми, Добрыниными, Боммели и прочими "первобытниками", - ничего этого и в помине не было. Куда все это девалось, одному Скальпелю было известно!.. В зарослях папоротников кишело многообразное царство гадов, большей частью знакомых Николке из его собственной жизни; змеи, лягушки, жабы, ящерицы имели здесь своих представителей, лишь размерами тела уклоняющихся от современных типов: так, лягушки были ростом с хорошо откормленных кур; змеи походили на гладкие бревнышки, ящерицы же - на детенышей крокодила. В прибрежной осоке бродили хохлатые цапли, ловко орудуя длинным клювом, как портной ножницами; юркие водяные курочки гонялись за летающими и скачущими насекомыми, испуская жизнерадостные крики, вполне отвечающие всей обстановке; в воздухе носился голубой зимородок в компании себе подобных, резко взывая к кому-то: "тип-тип!". Невидимая выпь издавала свое глухое "ипрумб-ипрумб", похожее на мычание обиженного быка, и над всем этим звонкоголосым миром высоко в небе парил исполин-кондор, покрывая своей бегающей тенью сразу пол-озера.
Мимо друзей грузно прошлепала к воде нарядная ящерица, величиной немногим менее крокодила; она смутила Николкину любознательность и даже, пожалуй, отвагу.
- Кто это? - тихо спросил он, давая ей дорогу.
- Пустяки. Исполинская саламандра. Безобидное животное… - отвечал Скальпель со сверкающими удовольствием глазами, а когда "безобидное животное", напившись из озера, сослепу или намеренно наскочило на него, он испуганно забормотал, тыча перед собой винтовкой: - Ну ты, ну ты… подальше… Хоть ты и питаешься маленькими рыбками и червяками, но все же…
После столь выразительной, хотя и недоконченной фразы саламандра - животное, в общем, в высшей степени отвратительное со своей черной кожей, жирно усаженной бородавками и висячими складками - шмыгнула в кусты.
Других достопримечательностей на этом берегу Николка не обнаружил, и его внимание всецело перенеслось на противоположный берег, находившийся не далее, как в четверти версты от них; там в камышах шумно плескалось огромное неуклюжее животное с жирным туловищем и широкой тупой мордой. Скальпель, по описанию Николки, - сам он на таком расстоянии ничего не видел, - признал в нем гиппопотама.
Гигантский лев, свалившись неизвестно откуда рядом с гиппопотамом, заставил последнего с ревом нырнуть в озеро, а врача вздрогнуть и взять винтовку к плечу.
- Спрячемся, мой друг, - осторожно сказал он, - этот первобытный лев отличается необыкновенной свирепостью, на глаза ему не следует попадаться.
- Ничего первобытного я здесь не вижу… - разочарованно прогудел Николка. - Звери, как звери. Такие водятся и в наше время. Просто мы где-нибудь под тропиками или в большом зверинце…