- К-как же так? А вино?.. - Теперь он смотрел на Рению, и видно было, что он узнал ее, единственную женщину в отряде Крута. - Как же вино? Где Гронгард Странник?
- Гронгард Странник - это я, - сказал Грон. - На своих друзей метателей можешь больше не рассчитывать. Я же только что объяснил: ни один из них не вернется. И проводи нас куда-нибудь, где можно присесть, - не годится держать гостей у порога.
От усмешки вольного бойца карлик как будто стал еще меньше и, казалось, потерял дар речи. Громко сглотнув, он направился вперед, втянув голову в плечи и раскачиваясь на кривых ножках. Грон и Рения двинулись за ним. Бледное пламя свечи отразилось в знакомых круглых зеркалах, поочередно высветившихся из темноты. Чернели в простенках угасшие факелы. Поднявшись по широкой лестнице, карлик побрел в глубь коридора, свернул за угол. Вокруг было тихо, пахло пылью нежилого строения и плесенью.
Коридор уперся в дверь под каменной аркой. Карлик обернулся.
- Вот здесь, наверное, будет удобно, - сказал он испуганно-извиняющимся тоном, поворачивая дверную ручку.
Он зажег от своей свечи настенные факелы, и Грон с Ренией осмотрелись. В глубине просторной комнаты, у затянутой гобеленом стены, возвышалась широкая кровать, возле нее - два кресла с вычурными резными спинками и закругленными подлокотниками в виде изогнувшихся змей. Такие же кресла окружали темный овальный стол неподалеку от зарешеченного окна. Напротив стола, у противоположной стены, стоял обтянутый блестящей алой материей диван, на котором россыпью лежали большие и маленькие подушки с вышитыми узорами. В комнате чувствовался дух нежилого помещения.
"Просто склад старых вещей, которыми давно никто не пользуется", - подумал Грон, поставил суму на пол и сел за стол. Рения села рядом, а карлик остался стоять, держа свечу и связку ключей и затравленно глядя на вольного бойца.
- Садись, - сказал Грон, скрестив руки на столе и постукивая пальцами по темному гладкому дереву. - Я задам тебе несколько вопросов и, думаю, ты достаточно умен, чтобы понять: отвечать нужно только правду.
Карлик с готовностью поставил свечу, чуть не опрокинув подсвечник, взобрался на кресло, едва возвышаясь головой над столешницей.
- Я все расскажу, - торопливо пообещал он, запахивая халат и продолжая трясти щеками.
- Вот и хорошо, - с деланным миролюбием произнес Грон. - Тогда мы поладим. Откуда ты меня знаешь? Я что-то не припомню, чтобы встречал тебя в Искалоре или где-нибудь еще.
Карлик выставил руки перед собой, зажмурился и отчаянно замотал головой.
- Я тебя вовсе не знаю!
- Не знаешь? - Вольный боец медленно вытащил кинжал и аккуратно положил на стол. - Может быть, я ошибаюсь, и это не ты сказал озерным метателям, что я в замке?
- Да!.. Я!.. Да!.. - Карлик прижал руки к впалой груди. - Но я тебя действительно не знаю. Я ведь тебя никогда не видел, я просто знал, что там, - карлик показал пальцем в потолок, - находится Гронгард Странник, который направляется за вином Асканты.
- Откуда ты знал? Кто тебе это сказал?
- Н-никто… - выдавил карлик. - Проснулся и просто знал, что там, в комнате, Гронгард Странник… Там, наверху… Там… Г-гронгард Странник… Никто не говорил, клянусь!
Вольный боец, угрожающе сдвинув брови, взял кинжал и выразительно посмотрел на трясущегося человечка.
- Н-никто… Клянусь! - продолжал бормотать карлик со слезами на глазах.
"А ведь все это фантазии Колдуна, - внезапно подумал Грон. - Он ведь и карлика сотворил, и определил его поступки… еще до воплощения… Возможно, карлик и в самом деле ничего не знает?"
- Чей это замок? - спросил он. - Кто ты, как здесь оказался?
- Я здесь никак не оказался, - поспешно ответил карлик. - Я здесь всегда. Меня зовут Фай. Этот замок ничей… - Карлик замялся. - То есть, я не знаю, чей он. Я здесь живу, всегда…
- Один? - спросила Рения, с ногами забравшаяся в кресло.
Фай настороженно взглянул на нее, виновато развел руками, вздохнул.
- Один, сколько себя помню.
Грон устало потер переносицу и подумал, что Фай, похоже, не лжет. Возникший из фантазии Колдуна, он всю жизнь провел в этом замке, затерянном в неведомых краях и тоже созданном воображением нездешнего человека. Вот только что же было у Фая с озерными метателями?
- Почему ты сказал метателям, что я в замке? О чем они с тобой говорили?
Лицо Фая исказилось от испуга.
- Я не знаю, почему… Просто мне казалось… я почему-то думал, что надо сказать… Я ведь не знал, зачем они ищут тебя! - Карлик опять умоляюще прижал руки к груди. - А Крут сказал, что им нужен Гронгард Странник. Он назвал себя Крутом… Сказал, что они… что вы вместе должны ехать за вином Асканты… Вот я и… Но я ведь даже не подозревал!..
- А ты знаешь, что такое вино Асканты? - спросил Грон.
Щеки Фая перестали трястись, глаза задумчиво сощурились, лицо исказила болезненная гримаса.
- Конечно, знаю, - тяжело вздохнул он, потершись подбородком о сложенные на столе руки. - Это исполнение желаний.
- Исполнение желаний, - грустно повторил Грон и взглянул на Рению.
Девушка утомленно устроила голову на спинке кресла и видно было, что она из последних сил борется со сном. Тревожная ночь в лесу, долгий путь к замку… Вольный боец и сам чувствовал почти непреодолимое желание, сняв сапоги, повалиться на алый диван и спать, спать, спать, восстанавливая силы, отнятые напитком забвения.
- Ладно, - сказал он, убирая кинжал со стола. - Есть где умыться с дороги? Мы здесь переночуем, а завтра отправимся дальше, в Искалор.
Карлик вскинул голову, словно не веря услышанному. Глаза его заблестели.
- Вам удалось забрать вино Асканты?
Сонливость сразу оставила Грона. Уже не раз он убеждался, что кое с кем из незнакомцев надо быть осторожным.
- Это тебя не касается, - отрезал он и нетерпеливо повторил вопрос: Так где же здесь умыться? Или здесь нет воды?
- Сейчас, сейчас, - зачастил оживившийся Фай, соскакивая с кресла. Пойдемте, я покажу. И ужин тоже будет, я принесу, только все холодное - я же вас не ждал. - И поспешно добавил извиняющимся тоном: - Если, конечно, подождете, я приготовлю и горячее…
- Не надо, - остановил его Грон. - Удовольствуемся и холодным. Веди умываться.
Они вышли из комнаты и вновь направились по темному коридору. Грон думал о том, что ни он, ни Рения не прикоснутся к ужину Фая, а обойдутся последними припасами из дорожной сумки. Даже если на столе будут обжаренные в бионском масле сердца молодых легкокрылов. Еще в детстве отец рассказывал ему, как черные ползуны отравили Ординга Скитальца… Они не притронутся к ужину, но пусть карлик об этом не знает. Грон запоздало уличил себя в том, что именно здесь, в этом замке, уже поступал неосторожно: ел пищу, предложенную Колдуном, пил чужое вино. И хорошо еще, что оказалось - Колдун не враг…
Они спустились по одним скрипучим ступеням, потом поднялись по другим, и очутились перед темным квадратным проемом в стене. По обеим сторонам проема стояли длинные скамейки.
- Сейчас будет светло, - пообещал Фай и скрылся в темноте.
Грон незамедлительно последовал за ним и оказался возле невысокого деревянного барьера. Карлик торопливо зажигал факелы, передвигаясь вдоль стены, и шарканье его ног было хорошо слышно в гулком пустом пространстве.
- О, тут целое озеро! - восхищенно сказала Рения, облокотившись о барьер.
Каменные стены просторного круглого зала плавно переходили в высокий куполообразный потолок, теряющийся в темноте. Барьер кольцом замыкался вокруг большого бассейна, прерываясь в нескольких местах пологими лестницами, ведущими в спокойную прозрачную воду. Пламя факелов высвечивало ровное дно, выложенное белыми плитками. Посредине бассейна возвышалась каменная чаша, наполненная темной густой жидкостью. Грон ощутил слабый освежающий запах локнийской натирки, который нельзя спутать ни с каким другим, и изумленно покачал головой. Локнийскую натирку привозили в Искалор издалека, из-за самой Земи-реки, и на больших торгах за один кувшин отдавали, случалось, не только три четверти меры, но еще и сорочку или сапоги в придачу. Натирка, правда, того стоила. А тут была целая огромная чаша!
- Сначала ты, - сказал он Рении, когда Фай вернулся, обойдя по кругу весь бассейн. - А я с хозяином пока посижу там, на лавке. А потом ты с ним посидишь.
- Но я бы пока принес ужин, - возразил было карлик, но Грон властно поднял руку.
- Мы не спешим. Будет так, как я сказал.
- Делай как хочешь, - покорно вздохнул Фай.
Вволю наплававшись в теплой воде, смыв с помощью локнийской натирки пыль и пот, сняв сонливость и усталость, освежившиеся и бодрые Грон и Рения вместе с Фаем покинули бассейн и направились назад. Потом карлик под присмотром Грона сходил за провизией.
Вольный боец мысленно застонал при виде того, что появилось на столе. Там было нарезанное большими ломтями мясо, остро и аппетитно пахнущая зелень, холодные, но от этого не менее привлекательные слоистые пышные лепешки, сочные куски рыбы, переложенные поджаренными кругляшками, золотистая прозрачная икра… Отведав глазами все эти яства, он вздохнул и сказал Рении:
- Пойдем с нами.
- Куда? - одновременно спросили карлик и девушка, карлик с испугом, а девушка с недоумением; она не отрывала взгляда от заставленного едой стола.
- Проводим хозяина в его спальню. - Грон повернулся к Фаю. - Мы поужинаем сами, а тебя я на всякий случай запру до утра. Давай ключ и не обижайся - мне просто приходится быть недоверчивым. А я хочу спать спокойно.
Карлик молча заморгал, открыл рот, собираясь что-то сказать, но не сказал, а тяжело заковылял к выходу.
- Идем, идем, Рения, - поторопил Грон девушку, задержавшуюся у стола. - Не сомневайся, без ужина не останемся.
Под ужином он, к собственному сожалению, подразумевал всего лишь остатки провизии из дорожной сумы.
Комната Фая находилась за изгибом коридора и не отличалась особым убранством. В ней находились узкая кровать, низкий столик и табурет, и полки с широкобокими кувшинами вдоль затянутой гобеленом стены. На полу лежали потертые звериные шкуры со свалявшимся черным мехом. Зарешеченное окно выходило в темный двор.
- Дай ключи, - напомнил Грон, показывая на связку, которую карлик не выпускал из рук. - Какой из них?
Фай молча перебрал звякающие ключи, выбрал нужный и протянул связку вольному бойцу.
- Не обижайся, - повторил Грон. - Утром я тебя открою. Тогда и поблагодарю за ночлег.
Карлик исподлобья взглянул на него и пробормотал:
- Ни от кого не дождешься благодарности. Никогда…
- Ну-ну, не бурчи, - сказал вольный боец, вставляя ключ в замочную скважину. - Нам с Ренией обязательно нужно вернуться, предстоит слишком много дел. Если хочешь - можем взять и тебя.
Карлик вздрогнул, ожесточенно потер трясущиеся щеки и поднес руку к горлу. И вдруг тихо, с бульканьем, засмеялся и тут же оборвал смех.
- Фай надеется, что скоро сам сможет отправиться туда, куда ему захочется.
Эти слова были сказаны тоном, настолько не вязавшимся с обликом и всем поведением карлика, что Грон некоторое время удивленно рассматривал неподвижного уродца.
- Как знаешь, - наконец сказал он, вышел в коридор, где ждала его Рения, и повернул ключ, оставив Фая взаперти.
7
Ночная Сестра светила в окно, и тени от решетки косыми клетками расчерчивали пол. Комната была переполнена тишиной, комната словно погрузилась на дно неподвижного ночного омута, поглотившего все звуки. И не слышно было, как дышит Рения.
Вольный боец кашлянул, поправил подушку, повернулся к гобелену, освещенному ночным светилом. Самое время было уснуть, отдохнуть перед возвращением к Снежным Горам, но сон почему-то не шел, сон заблудился где-то среди звезд, сон бродил по безмолвному лесу, слепо тычась в деревья и кусты, и никак не мог отыскать дорогу к одинокому угрюмому замку…
Вместо роскошного ужина, ожидающего на столе, Грон извлек из сумы хлеб и последний кусок сыра, протянул Рении флягу с остатками цветочного вина. Потом погасил факелы и пожелал девушке хорошего отдыха. Разделся и устроился на диване, укрывшись обнаруженным среди подушек тонким покрывалом.
Но уснуть никак не удавалось. Вольный боец вслушивался, вслушивался, вслушивался в тишину, пытаясь различить дыхание девушки, а перед глазами упорно стоял и никак не желал исчезнуть образ Рении, лежащей на широкой кровати и ждущей… Нежные плечи… Податливые губы… Шелковистая восхитительная кожа…
Он, стиснув зубы, лег на живот, уткнулся лицом в подушку, задыхаясь, дрожа от бешеных толчков бурлящей крови. Попытался немедленно отогнать от себя будоражащее видение, но попытка не удалась.
"Надо встать, - лихорадочно думал Грон. - Встать, выйти отсюда, прыгнуть в бассейн и плавать до полного изнеможения…"
И вдруг сквозь густой слой тишины пробился к нему далекий, еле слышный шепот:
- Милый… иди ко мне… Иди ко мне, Гронгард…
Он не поверил в этот шепот, он сказал себе, что это просто шумит взбудораженная кровь, а сам уже рывком поднял голову, вглядываясь в пронизанный светом Ночной Сестры полумрак в дальнем конце комнаты. Высокая кровать казалась белым облаком, спорхнувшим с небесных высот.
- Иди ко мне, Гронгард…
Девушка, приподнявшись, манила его обнаженной рукой и шептала, шептала…
…И были ураган и долгий полет, провалы и воспарения, полное исчезновение, отчаянный рывок к поверхности и новое исчезновение… В ласках они учились друг у друга, теряли и вновь находили друг друга, помогали друг другу, погружались и возносились, не расплетая объятий. Ночной свет струился над их гибкими горячими телами, над их единым телом, нежные и страстным, страстным и нежным, познающим самое себя под тихую музыку звезд. И все повторялось и повторялось, до исступления, безумства и окончательного сладостно-опустошающего полного растворения…
А потом он лежал, продолжая обнимать уснувшую Рению, вдыхая запах ее волос, и медленно уплывал куда-то по спокойной реке, над которой неспешно поднималось огромное солнце. Слегка колыхалась вода, слабое течение несло его все дальше и дальше, и со всех сторон подступала, обнимала уютными лапами теплая тишина. Тишина убаюкивала, мягко ложилась на сомкнутые веки, обещая покой, - и вдруг прервалась, превратилась в отдаленное шарканье шагов.
Он осторожно высвободил руку из-под плеча спящей девушки, сел на кровати, вслушиваясь в приближающиеся звуки. Сомнений не было - по коридору к их двери шел Фай, неведомо как освободившийся из запертой комнаты, шел, не таясь, словно не боялся разбудить спящих… Или уверенный в том, что спящие уже никогда не проснутся?
Грон вскочил, бесшумно бросился к дивану, возле которого лежали одежда и оружие. Быстро лег, натянул покрывало. Он решил проследить за действиями карлика, хотя догадывался, какими они будут. Шаги звучали уже совсем рядом с дверью, и темнота вдруг отступила, когда Фай шагнул в комнату со свечой в руке. На нем был тот же полосатый халат. Карлик немного постоял у двери и вперевалку направился в сторону стола. Споткнулся о лежащую возле кресла суму Грона, присел, поставил на пол свечу и принялся шарить в суме, стуча пустыми флягами и выбрасывая белье, и, по-видимому, действительно, нисколько не заботясь о том, чтобы соблюдать осторожность.
- Напрасно стараешься, - сказал Грон, потянувшись за одеждой. - Того, что ты ищешь, там нет.
Услышав голос вольного бойца, Фай испуганно вскрикнул, подался назад и, не удержавшись на ногах, сел на пол.
- Не думал, что мертвые могут заговорить? Ты ведь полагал, что отравил нас, не так ли?
Грон встал и подошел к карлику, обхватившему голову руками. Отодвинул ногой суму, поднял Фая за воротник и подтолкнул к креслу. Карлик упал на колени, вцепился в ножки кресла и сгорбился, ожидая удара.
- Не так ли, Фай? - повысив голос, повторил Грон. - Ты же хотел отравить нас, чтобы забрать вино Асканты. Куда ты подложил отраву - в кувшин? Или посыпал ею мясо вместо соли?
- В кувшин, - сдавленно отозвался карлик.
- А из комнаты выбрался через ход за гобеленом? Вижу, здесь полным-полно потайных ходов.
- Да! Да! - завизжал Фай, подняв голову и сверля вольного бойца ненавидящим взглядом. - Да, я хотел вас отравить, я все продумал, давным-давно продумал! Если бы вернулся не ты, а озерные метатели - я отравил бы озерных метателей, всех до одного, и вино Асканты было бы моим! Я тоже хочу счастья, я тоже хочу быть красивым и стройным, я не хочу вот этого! - Фай обеими ладонями ударил себя по кривым ножкам. - Чем я хуже других, чем? Почему я обречен плеваться, глядя на свое отражение в зеркале? За что мне такое?
Он бросал слова, сверкая глазами, лицо его исказилось и было страшным. Разбуженная его воплями Рения, завернувшись в простыню, подбежала к Грону и непонимающе глядела на беснующегося на полу уродца.
- Все думают только о себе, - кричал карлик, - никому и в голову не придет поделиться хотя бы глоточком… нет, скорее перегрызут тебе горло, но ни за что не поделятся даже самой малой крохой своего счастья… Только себе, только себе! Да если бы я мог добраться до вина, я отпил бы всего лишь глоток - а остальное отдал бы другим несчастным вроде меня, слышите? Отдал бы! Но я не смог пройти сквозь эту невидимую стену, я не смог добраться до вина… О-о, сколько раз я был там - и все напрасно, напрасно!.. Можете убить меня, но я всех вас ненавижу, ненавижу!..
Грон растерянно отступил от плачущего человека, потрясающего яростно сжатыми кулаками.
- Так это твой платок я нашел возле белого шара?..
- Ненавижу! Каждый думает только о себе… Ненавижу… - всхлипывал Фай.
Грон повернулся к Рении. На лице девушки были грусть и сострадание. Вольный боец с силой потер лоб, присел на корточки и участливо посмотрел на карлика.
- Перестань, Фай. Согласись, добиваться счастья с помощью отравы не очень-то хорошо. И потом, с чего ты взял, что вино Асканты у нас?
- Потому что ты вернулся оттуда, - процедил Фай.
- Но ведь и ты вернулся, и еще раньше меня.
- Вино у тебя, я же сразу понял, как только ты явился сюда. Вино у тебя! - Карлик быстро подполз к Грону и уткнулся головой в его колени. Дай хоть глоточек, хоть каплю, мне больше не надо, дай хоть каплю, я тоже хочу быть красивым…
Грон резко встал.
- У меня нет вина, Фай.
- Дай хоть глоточек, - продолжал умолять карлик. - Я уеду отсюда, из этого замка, из этих проклятых лесов! Мне здесь все надоело… День за днем, ночь за ночью, и снова день за днем… Я уеду, я тоже хочу счастья… Уеду, пусть даже придется оставить ее здесь, оставить одну… Я не могу быть все время с ней, я тоже хочу счастья, я оставлю ее..
- Кого ты оставишь здесь? - насторожился Грон.
- Ее… - измученно прошептал Фай. - Асканту…
- Что? - медленно переспросил вольный боец. - Что ты сказал?
- Асканта здесь, а замке? - перебивая его, воскликнула Рения.
- Да, она здесь, - вяло отозвался карлик. - Там, в подземелье…
Некоторое время Грон не мог вымолвить ни слова. Рения тоже молчала, с силой сжимая его руку. Фай скрючился на полу и, казалось, впал в забытье. Чуть потрескивая, горела свеча на полу.
- И давно она… здесь? - наконец смог произнести Грон.
Карлик провел по лицу рукавом халата, шумно вздохнул и пробурчал: