- Двигаемся дальше, Тинтан, - сказал он, объехав вокруг яйца. - Будем делать свое дело, а драконы пусть выводятся без нас. У нас своих забот хватает, верно?
И в это время в окошках вспыхнул свет, пятнами упав на траву.
- Подожди, дружище, - тихо сказал Грон. - Давай-ка посмотрим.
В следующий миг он едва удержался от изумленного возгласа. Внутри яйца оказалось какое-то помещение. У вогнутых стен стояли высокие голубоватые плиты с ровной однородной поверхностью. Возле плит прямо из белого пола вырастали причудливые кресла с узкими спинками. Вполоборота к затаившему дыхание Грону сидели пять или шесть человек в облегающей тело белой одежде. Люди смотрели на парящий над полом белый шар, в глубине которого двигалось что-то знакомое.
- Да пребудут со мной духи рассвета! - оторопело прошептал Грон, приникнув к окошку.
Он увидел двух маленьких всадников на дороге. Одного, в голубом плаще, - на рыжем коне, второго, в продранном зеленом, - на белогривом. Всадники подъезжали к черной скале, о которую рассекалась дорога.
- Ведь это мы с Вальнуром! - воскликнул Грон и судорожно сглотнул застрявший в горле комок. - Что за колдовство?
Словно услышав его восклицание, человек, сидящий в кресле ближе всех к Грону, повернул голову к окошку. Грон успел разглядеть длинное безносое лицо, высокий лоб без бровей, ощутил на себе пронзительный взгляд широко расставленных выпуклых темных глаз - и свет внезапно померк, растворились фигурки всадников у скалы - и яйцо бесшумно и быстро взмыло в небо, обдав теплым ветром лицо Грона, и мгновенно растаяло в тусклом ночном свете. Ошеломленный вольный боец перевел взгляд на траву, где остались вмятины от опор, вытер взмокший лоб и только и смог неуверенно произнести:
- Ну-у, Тинтан…
Нашарил в суме за спиной полную флягу и долго не отрывался от нее, растерянно глядя в небо, поглотившее колдовское яйцо. Наконец спешился, побродил около вмятин, потрогал вдавленную в землю траву и сел, обхватив руками колени и не обращая внимания на Тинтана, уткнувшегося ему в плечо мягкими ноздрями.
Летел над равниной монотонный свист, застыло над землей сонное небо, и дорога по-прежнему была пуста, будто никто никогда не ходил и не ездил по ней…
Услышав предостерегающее ржанье Тинтана, он сумел стряхнуть оцепенение и вскочил на ноги. Всмотрелся в полумрак и поднял лежащий рядом меч. Кто-то шел по дороге, приближаясь к нему. Вальнур - или кто-то другой?
Темная фигура поравнялась с тем местом, откуда унеслось в небо летающее яйцо, и свернула на обочину. Если у незнакомца и было оружие, то оно скрывалось под длинным черным плащом, потому что в руках он ничего не держал. Грон молча рассматривал остановившегося напротив него путника. У путника было самое обыкновенное безбородое лицо, темные волосы хотя и закрывали уши, но все-таки были довольно коротки. Встретишь такого на суматошных многолюдных улочках Искалора - и пройдешь мимо, не обратив внимания. "Вот только где же твой дорожный мешок, путник? - подумал Грон. - Или ты живешь в этих краях? А разве живет кто-нибудь в этих краях?.."
- Приветствую тебя, Гронгард, сын Гронгарда Странника, - негромко сказал путник и развел в стороны полы плаща. - Я безоружен.
- Откуда тебе известно мое имя? - насторожился Грон.
Незнакомец, не отвечая, опустился на траву у ног Грона, пригладил волосы, сделал приглашающий жест.
- Садись, Гронгард, поговорим. Однако, по-моему, здесь не очень жарко.
Он выставил перед собой ладонь и изумленный Грон невольно отшатнулся, потому что в траве вдруг вспыхнул огонь. Весело затрещали сучья невесть откуда взявшегося костра, и совершенно обескураженный вольный боец увидел, что незнакомец удовлетворенно улыбается.
- Так-то уютней. Садись. Гронгард.
Грон отступил было на шаг, но справился с собой и хрипловато спросил:
- Колдун?
- В некотором роде, - неопределенно ответил путник, задумчиво глядя в огонь. - Ты бы все-таки сел, спешить пока некуда; озерные метатели будут здесь не скоро. Они с трудом нашли переправу и им еще придется разделиться на два отряда у черной скалы.
- Тебе и это известно? - Грон с изумлением и опаской смотрел на неподвижно сидящего путника. - Может быть, ты знаешь и о том, где сейчас Вальнур Рай?
- Вальнур где-то там. - Незнакомец повел рукой в сторону равнины. Цел и невредим. А ясноглазая Оль действительно только издевается над ним. И заботится о своей выгоде. Она не любит никого, и полюбит, возможно, не скоро.
Грон не хотел верить своим ушам! Все это просто не укладывалось в голове… Сначала это холодное облако, потом серебристое летающее яйцо - и вот, пожалуйста, появляется некий странник, выдающий обо всем! Откуда он ведает?..
- Нет, я не подослан озерными метателями, - сказал незнакомец, словно догадавшись о подозрениях Грона. - Будем действительно называть меня просто Колдуном.
- Как твое имя? Как ты здесь оказался?
- Имена колдунов знать совсем не обязательно. А шел я именно к тебе, Гронгард, сын Гронгарда Странника.
Грон устал удивляться. В конце концов, подумал он, обыкновенному смертному невозможно, наверное, понять и объяснить колдунов. И хоть и слышал он о чародеях, предсказывающих будущее и лечащих, не прикасаясь к больному, заклинаниями вызывающих дождь и разгоняющих облака, - ни разу в долгих странствиях не доводилось ему встречаться с ними. Много слухов ходило по Искалору, стекались туда разные люди от Сонного моря до Ущелья пожирателей звезд - и где была правда, где вымысел?.. Расскажи ему кто-нибудь о летающих яйцах, безносых людях и движущихся картинках - разве он бы поверил? Безносые люди…
Грон сел в отдалении от ночного незнакомца, положил рядом тяжелый меч.
- Колдун, ты знаешь, что я сейчас видел здесь?
Колдун странно взглянул на вольного бойца.
- Знаю. Мне ли не знать… И встретился с тобой, чтобы рассказать тебе об этом. - Колдун усмехнулся, добавил непонятно: - Где же мне еще изложить свое предположение, как не здесь? Ты готов меня выслушать?
- Я уже слушаю тебя, Колдун.
- Итак, серебристое летающее яйцо, движущиеся картинки, странные существа, не совсем похожие на людей.
Грону внезапно стало холодно, словно и не полыхал рядом костер, расталкивая полумрак.
- Это не люди? - тихо спросил он. - Они прилетели из-за моря? Или… с неба?
- Сейчас ты все узнаешь. Слушай. Представь себе неизвестную страну далеко-далеко за Сонным морем или Зеленым побережьем Вальнура Рая. Большой неизвестный мир. С давних времен люди этого мира иногда наблюдали странные явления. Сохранились записи и легенды об огненных кругах и колесницах, пролетающих по небу, огненных лодках и огромных воздушных серебряный кораблях. Потом, гораздо позже, один человек увидел в горах цепочку каких-то предметов, похожих на тарелки. Они летели, лавируя между горными вершинами. И с тех пор началось… Такие летающие тарелки стали видеть очень многие. Кое-кто предположил, как и ты сейчас, что они прилетели со звезд, и там, внутри этих летательных аппаратов, находятся существа, живущие у других звезд. Многие утверждали, что видели предметы не только в форме тарелок, но и диски, шары, цилиндры, светящиеся яйца. О летающих тарелках заговорили все, они буквально перестали давать людям спокойно жить. И так продолжалось очень долго.
И наконец наступил новый этап этой истории, - продолжал Колдун. Отдельные люди стали заявлять, что собственными глазами видели пришельцев со звезд, общались с ними и даже совершали на этих летательных аппаратах путешествия в те, другие миры, откуда прибыли пришельцы…
- Так значит, это серебристое яйцо… - пробормотал Грон, пораженный удивительным рассказом Колдуна.
- Выслушай до конца, - остановил его Колдун, подняв руку. - В мире много загадочного и необъясненного. Ты даже не можешь себе представить, Гронгард… Хотя многие появления этих летающих тарелок вполне объяснимы. Но есть и множество непонятного. Правда, совсем не обязательно связывать это непонятное со звездными пришельцами. Не всегда стоит умножать количество сущностей. Тут важно другое, Гронгард. Многие люди того мира искренне ПОВЕРИЛИ в то, что летающие тарелки - это корабли существ, прилетевших от других звезд. Понимаешь? По-ве-ри-ли. Что значит поверить в несуществующее? Это значит, представить его, отразить в своем сознании. Вот мы и дошли до сути, до самого главного, Гронгард. Оказывается, наше сознание не только способно представить нечто, не существующее нигде, ни в каких вселенных, но и СОТВОРИТЬ его. Дать ему бытие, реальную жизнь… Понимаешь?
После долгого молчания вольный боец медленно сказал:
- Ты говоришь о странных вещах… Выходит, искренняя вера человека, только вера и ничего более, может породить то, чего никогда не было на свете?
Колдун кивнул.
- Именно так. В самое яблочко.
- Но я никогда не верил ни в какие летающие яйца! Никогда не думал о них. Другое дело - Асканта, в ней я не сомневаюсь, но не слыхивал, что она явилась с небес в летающем яйце…
- Неважно. Дело не в твоей личной вере, Гронгард. Далеко не все люди того мира верили в реальность летающих тарелок. Главное - верили МНОГИЕ. Не знаю, какое количество верящих необходимо для достижения критической точки, - сто тысяч, миллион, миллиард? - но когда дело доходит до нее, совокупная энергия веры, назовем это так, дает бытие несуществующему, приводит в действие какое-то неведомый спусковой механизм - и возникают пришельцы со звезд. На самом деле, ре-аль-но, - возникают пришельцы со звезд. И возможно, по нашим улицам еще совсем недавно действительно ходил вновь воплотившийся царь Иудейский… А потом ушел в другие миры.
- Какой царь?
- Это я так, к слову. - Колдун грустно усмехнулся. - Его уже нет в том мире. А вот пришельцы есть.
Грон долго молчал, глядя прищуренными глазами на танцующее пламя. Потом с запинкой произнес, еще раз пытаясь до конца уяснить слова Колдуна:
- Значит, люди, поверив в тех, кто пришел со звезд, сами сотворили их, и они действительно появились…
- Да, они стали реальностью, и совсем не важно, что лично ты, Гронгард, сын Гронгарда Странника, не веришь в них. Или я, или, скажем, Вальнур Рай. Ты хорошо рассмотрел летающее яйцо? Дотрагивался до него?
Грон молча кивнул, сосредоточенно хмуря брови.
- Оно ведь не было подобно отражению в воде, оно действительно существовало?
- Летающее яйцо такая же явь, как мой меч, - со вздохом подтвердил Грон.
- Ну вот, - удовлетворенно сказал Колдун. - Что и требовалось доказать. Все продемонстрировано очень наглядно. Высокая концентрация энергии веры породила летающее яйцо, и те, кого ты видел внутри, действительно пришельцы со звезд.
- Наваждение… - подавленно пробормотал Грон. - Куда они улетели?
- Не знаю. Хотя мог бы… - Колдун опять замолчал, раздумывая о чем-то.
- А зачем они прилетели сюда? И что это за мир, о котором ты говорил?
Колдун с непонятным любопытством посмотрел на него.
- Вот ты, оказывается, какой, Гронгард, сын Гронгарда Странника. Стремишься получить ответы на все вопросы?
Грон поднял голову, холодно процедил:
- Я не любопытная искалорская торговка. Не хочешь - не отвечай.
Колдун усмехнулся.
- Я мог бы сказать, откуда взялось ЭТО яйцо. Но если говорить в общем, обо всех пришельцах… Видишь ли, их поступки не зависят от нас; мы их породили, но влиять на них не можем. Они реальны, как твой меч… Как… призраки!
Колдун внезапно резко поднялся, принялся ходить вокруг костра, задумчиво потирая выбритый подбородок. Грон тоже встал и настороженно следил за ним.
- Призраки ведь тоже реальность, Гронгард! Такое же порождение нашего сознания, нашей веры, как и звездные пришельцы. Призраки, оборотни, домовые, вампиры, ламии-пожирательницы путников… Представляешь этакую змею с женскими головой и грудью? Ты видел когда-нибудь привидение, Гронгард?
- Нет.
- Но веришь в них?
- Как тебе сказать, Колдун… Говорят, накануне поры холодных ветров по развалинам старой крепости в Серой долине бродит призрак Стирга Детоубийцы с окровавленным лицом. Бродит и стонет. - Грон с сомнением взглянул на Колдуна. - Я бывал накануне поры холодных ветров в старой крепости, но ничего не видел. Есть еще Одноглазая Старуха у двугорбого перевала, кое-кто мне о ней рассказывал. Появляется, грозит пальцем. Сам я в тех краях не был. Много разных слухов ходит…
Колдун остановился перед вольным бойцом, поднял голову, вглядываясь в лицо Грона.
- Это не просто слухи, Гронгард. Повторяю, призраки реальны, хотя и бесплотны, они рождены энергией веры. Могу доказать вполне наглядно.
- Кто ты, Колдун? - тихо спросил Грон. - Откуда ты, не из того ли мира? Почему о нем не знают у нас в Искалоре?
- Призраки реальны, - задумчиво повторил Колдун, оставив без внимания вопросы вольного бойца. - А вообще мне пора. Свою точку зрения я изложил и, стало быть, этот пункт плана выполнил. Будем продолжать…
Грон с закипающим раздражением, стиснув зубы, слушал непонятные слова Колдуна.
- А если я заставлю тебя ответить? - глухо и угрожающе сказал он, шагнув к Колдуну.
- Что?
Отрешенно-задумчивый взгляд Колдуна стал изумленным. Он прикоснулся к руке Грона, покачал головой.
- Не надо. Ты ведь не сторонник применения силы, когда того не требуют обстоятельства. Я не прощаюсь. Отдыхай - возможно, скоро тебе предстоит встреча с озерными метателями.
Колдун неторопливо повернулся спиной к Грону и направился в сторону дороги. Поднял руку и, обернувшись, спокойно произнес:
- Распрягай Тинтана и ложись спать. Можешь мне поверить - сейчас тебя никто не потревожит.
И пропал, словно растворился в полумраке.
Грон с силой провел пальцами по глазам и тяжело опустился на траву, ощутив нечто похожее на головокружение. Посидел, глядя на огонь, тряхнул головой и приказал себе ни о чем не думать. Распряг коня, осушил до дня флягу с цветочным вином, растянулся на траве у костра и сразу провалился в черноту. Чернота оказалась плащом Колдуна, глядящего с черного неба, плащ распростерся от горизонта до горизонта, и в вышине кружились серебристые точки, и плавно скользили от звезды к звезде…
4
Он бесконечно долго брел в темноте, то и дело натыкаясь на гладкие мраморные стены, поворачивал из стороны в сторону и даже, кажется, не раз шел назад, блуждая по беззвучному подземному лабиринту. Тупики, повороты, тупики… И вдруг - робкий свет впереди. Он бросился к далекому светлому квадрату, скользя подошвами сапог по мраморному полу, отталкиваясь от стен, заставляя двигаться не желающие слушаться ноги. Дополз и встал, и простер руки к женщине, возникшей в светлом проеме. Женщина держала овальное блюдо, а на блюде стояла глубокая чаша, покрытая непонятными знаками. "Асканта…" - шепнул он непокорными губами. Женщина подняла голову, отхлынули от лица длинные волосы - и он увидел, что это Инейя, ничуть не изменившаяся с тех давних пор, когда он знал ее. Он замер, не смея подойти к той, чье тело предали огню в страшные времена Черной Беды, истреблявшей и старых, и молодых, к той, чей взгляд был для него когда-то - как вино, чей голос - как пенье рассветной птицы, чье прикосновение как звездный свет… Давно уже притупилась боль, давно смирилось сердце, но память осталась. "На песок набегает волна… Отступает… Но вслед ей другая… Так и память о ней, несравненной… словно волны… Волна за волной…"
Что это, что?.. Кто творит эти слова, почему они всплывают словно ниоткуда, подчиняясь неведомой силе?
Вновь, как когда-то, горько-сладостно защемило в груди. Он вздохнул и рванулся к Инейе. Блюдо исчезло из рук девушки с печальными глазами, и чаша со стуком разбилась о мраморный пол…
Грон резко повернулся, сел. Долго смотрел на выпавший из-за пояса кинжал, не в силах освободиться от сна, прошептал: "Инейя…" - и наконец окончательно обрел чувство реальности. Быстро осмотревшись, он, уже почти не удивляясь, понял, что вновь проснулся в другом месте. Стены небольшой комнаты с высоким сводчатым потолком были снизу доверху завешаны темными гобеленами; от угла до угла, от пола до потолка чередовались на них коричневые, серые, черные, темно-зеленые, фиолетовые растения, трехрогие косматые длиннохвостые звери-мертвоглазы из древних сказаний, мечи и боевые топоры, сгорбленные фигуры Изгнанных, оскаленные пасти пожирателей звезд, небесные символы, непонятные знаки общины Молчащих, змеевидные рыбы, переплетенные ленты, подобные тем, что бросают в огонь, провожая умерших. Пол был под стать гобеленам: темные, почти черные доски, плотно пригнанные одна к другой, казалось, поглощали тусклый свет. Свет неуверенно пробирался в комнату сквозь небольшое оконце, углубленное в толщу стены и закрытое изнутри и снаружи массивными решетками. Под окном вдоль стены тянулась широкая деревянная скамья, перед ней стоял круглый стол на колонноподобном основании, покрытый лиловой скатертью с длинной, свисающей до пола бахромой. Высокий кувшин, хлеб и поднос, уставленный глубокими мисками с едой, показывали, что кто-то позаботился о вольном бойце.
Грон встал с кровати, натянул сапоги, взял плащ, аккуратно уложенный на спинке у изголовья, и накинул на плечи. Кровать была низкой и широкой, лиловое покрывало с узорами не нарушало общий тон угрюмой комнаты. Грон поднял с пола кинжал, привесил его к поясу, и поискал глазами другое свое оружие. Вложенный в ножны меч лежал на полу у кровати, а вот ни арбалета, ни стрел вольный боец не обнаружил.
В мрачной комнате было так тихо, словно она находилась на дне глубокого колодца, из которого, как ни старайся, - не увидишь солнца. Казалось, воздух сгустился, и тени в углах обрели плотность, превратились в слитки темноты, пока еще неподвижные, но готовые вот-вот растаять, растечься во все стороны вязкой чернотой и залить комнату, подняться под самые своды… Что-то назревало, набухало, готовое прорваться, хлынуть кошмаром…
Он, сам не зная почему, старался ступать по темным доскам неслышно, направляясь к двери, закрытой на внушительных размеров засов. Стоит протянуть руку - и можно будет отодвинуть засов и выбраться из этого омута…
Он уже прикоснулся к холодному металлу засова - и отдернул пальцы, и стремительно обернулся, услышав за спиной приглушенный кашель.
В углу между кроватью и стеной застыла белая фигура. Изрытое морщинами старушечье лицо, запавшее в пустую глазницу веко, длинные седые волосы, неряшливо свисающие на плечи… Застывший глаз грозно уставился на вольного бойца. Фигура в белом помятом платье была почти прозрачной, сквозь нее отчетливо проступали изображения, вытканные на висящем позади гобелене.
"Одноглазая Старуха!" - понял Грон, сразу вспомнив разговор с Колдуном.
Старуха опять закашлялась, подняла руку и погрозила пальцем вольному бойцу.
"Призраки реальны, хотя и бесплотны… А это мы сейчас проверим!"
Грон, не раздумывая, уверенно подошел к Одноглазой Старухе и, вынув меч, плашмя несильно ударил ее по плечу. Меч, не встретив никакого препятствия, прошел сквозь белую фигуру и глухо ударился о доски пола. Грон был готов к этому и все-таки невольно вздрогнул и попятился на середину комнаты, не сводя глаз с призрака. Призрак медленно покачал головой, из единственного неподвижного глаза потекли слезы.