Новый роман молодого фантаста обращает читателя к самой сокровенной тайне: откуда на земле произошла жизнь и возможны ли альтернативные ее формы. Найден способ создавать индивидов - взрослых человеческих особей с заранее определенными уникальными способностями, физически безупречных и неуязвимых. Но в современной цивилизованной стране они невольно становятся орудием темных структур и алчных дельцов. И только животворная доброта и сила матери-земли нашей способна превратить индивида в человека с прекрасной душой, бескорыстно отдающего людям свое сердце и свои необыкновенные таланты.
В книгу входят также четыре фантастических рассказа, дополняющие и развивающие основные темы романа.
Содержание:
Ирина Крупеникова - ПРЕДЕЛ БЕСКОНЕЧНОСТИ (сборник) 1
ПРЕДИСЛОВИЕ 1
ПРЕДЕЛ БЕСКОНЕЧНОСТИ 1
РАССКАЗЫ 59
Ирина Крупеникова
ПРЕДЕЛ БЕСКОНЕЧНОСТИ (сборник)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Существует мнение, что жанр научной фантастики умер. С этим утверждением трудно не согласиться, если бросить непредвзятый взгляд на книжные лотки, заваленными всевозможными космическими боевиками и средневековыми фэнтези.
Новый роман тверской писательницы имеет подзаголовок: "научно-фантастический роман", что сразу настраивает потенциального читателя на мысль, что Ирина Крупеникова пытается возродить жанр, доминировавший в фантастике всего XX века как в России, так и за рубежом. Отчасти это так и есть, хотя неверно было бы утверждать, что роман Ирины Крупениковой архаичен по форме и содержанию. "Предел бесконечности" - это синкретический сплав двух, казалось бы, взаимоисключающих литературных жанров: традиционной научной фантастики (в духе шестидесятых годов двадцатого века) и традиционного для русской литературы философского романа - романа о поисках смысла жизни.
Время действия романа писательницы - ближайшее будущее, середина XXI века. Технический прогресс облегчил бытовые проблемы, компьютеры вошли почти в каждый дом - однако люди остались прежними, как и социальные отношения. В России тоже почти ничего не изменилось - та же пропасть между богатством и бедностью, то же всевластие государства и всесилие спецслужб, которые способны раздавить любого человека, либо подчинить его своим интересам, связав по рукам и ногам "добровольно" принятыми обязательствами. Пресса полностью свободна - особенно желтая, чрезвычайно падкая на сенсации. Честных же журналистов убивают, как и пятьдесят лет назад. То есть за полвека в стране мало что изменилось - и столь пессимистический взгляд писательницы на наше будущее удручает…
В центре повествования - целый клубок научных, философских и нравственных проблем. Писательница показала судьбу двух поколений ученых, отца и сына. Биолог Алексей Жулавский занят созданием "альтернативной жизни". Он создает (клонирует?) т. н. "индивидов" - существ, внешне похожих на людей, но наделенных сверхъестественными способностями (регенерацией, управлением нервной системой и органами чувств и т. п.). Жулавский чрезвычайно гордится своим изобретением, он чувствует себя равным Богу ("Я - не ученый, - говорит он своей дочери Анне. - Я творец!"). Однако ему безразличны судьбы его творений: он, подобно античному рабовладельцу, продает "индивидов" тем, кто больше заплатит. Гордыня - один из семи смертных грехов, с точки зрения христианства, - заставляет Алексея Жулавского отказаться от сотрудничества с государством - и государство уничтожает руками спецслужб и самого ученого, и его творения.
Филип Жулавский, сын Алексея Жулавского, спустя несколько лет после смерти отца решает продолжить его дело. Филип - такой же одержимый, как и его отец, однако он - прагматик, который понимает, что залог успеха - хорошие отношения с государством и его спецслужбами. Тем не менее сын очень похож на отца: Алексей Жулавский "творил ради творчества, созидал ради созидания", Филипа тоже мало волнует, "где кончаются его права как ученого и начинается ответственность творца". То есть обоих не интересует этическая сторона вопроса. Возможно, именно по этой причине эксперименты по созданию сверхлюдей завершилась крахом - как в первом, так и во втором случае. Ирина Крупеникова как бы утверждает мысль, что ученый должен нести ответственность за свои исследования - особенно когда речь идет о такой тонкой и серьезной материи, как создание новой человеческой жизни. Очень актуальная мысль, в связи с ведущейся сейчас во всем мире дискуссии, можно или нельзя клонировать человека…
Основная сюжетная линия романа - это судьба единственного оставшегося в живых индивида - Глеба. (На мой взгляд, термин "индивид" применительно к искусственному человеку-клону звучит не очень удачно). Он выходит в реальный мир и начинает постигать жизнь. Глеб чем-то похож на вольтеровского простодушного - он не понимает самых очевидных истин, которые "нормальным" людям кажутся незыблемыми. Глеб смотрит на мир наивными глазами ребенка, и это позволяет ему видеть жизнь как бы "со стороны". Он не понимает установленных в обществе "правил игры", чувствует абсурдность существующего мира.
Результатом столкновения с реальностью становится полная ломка сознания Глеба: если ему изначально была присуща "чистейшая логика, без примесей предрассудков и философии", то постепенно он становится человеком, - и физиологически, и психически.
Жизненная дорога сводит Глеба со слабоумной девочкой Тамарой, душа которой, тем не менее, открыта и природе, и людям. Девочка наделена способностью чувствовать, что в этой жизни настоящее, а что - искусственное. Тамара считает, что городская цивилизация уродует души людей, и только став частью природы, можно понять душу Земли. Смысл жизни - это не суета, не погоня за богатством - а тихая, размеренная деревенская жизнь, работа на земле. К этой же мысли приходит и Глеб…
Идея почвенничества в русской литературе не нова - ей отдали дань многие писатели-деревенщики. Однако в научной фантастике, на мой взгляд, идеи "почвы" появляются впервые…
Тамара способна увидеть внутри каждого человека "цветок" - человеческую душу. Тамара помогает Глебу стать человеком "по-настоящему" - благодаря ей он сумел взрастить в своей душе "цветок" и понять, что нельзя идти против воли Матери-Земли, которая и дает человеку жизнь. Индивид Глеб осознал то, что не сумели понять отец и сын Жулавские: человек не имеет права возноситься над природой, над Богом. "Альтернативное начало жизни - это дело земли", - говорит он в финале романа.
Человек должен приходить в мир естественным путем. Искусственная жизнь враждебна природе…
Тем не менее финал романа пессимистичен. Человечество занято сиюминутными проблемами, борьбой за выживание и погоней за материальными благами, и ему не до мыслей о сохранении своих душ. Человечеству не нужно Диво, которое пытаются обрести за пределом бесконечности герои романа - Глеб, Анна и Тамара. Они постоянно говорят о Диве, однако читатель так и остается в неведении, что это такое - к сожалению, писательница не смогла внятно объяснить данный символ. Видимо, это и есть символ - своего рода романтический идеал, к которому должна стремиться живая человеческая душа - ибо "мы стали настолько пустыми, что только у индивида осталась настоящая душа". Эти слова Анны звучат как суровый приговор человечеству.
Алекс Бор, 2001.
(Опубликовано в газете "Новая литературная Тверь", 31 марта 2000 г.)
ПРЕДЕЛ БЕСКОНЕЧНОСТИ
Глава 1. Индивид
Луч мощного прожектора выхватил из ночной тьмы силуэт беглеца.
- Ты окружен! Сопротивление бесполезно! - загремел динамик, порвав треск пропеллеров и стелящийся над землей вой сирен.
Тень нырнула в темноту. Метавшиеся по свалке пятна света ринулись за жертвой. Беглец вновь попал в ослепительные силки.
- Руки за голову! Лицом вниз! - выкрикивали с вертолета. - Стой, мразь, мать твою! Ты…
Выстрел. Голос сорвался коротким криком, и в ярком луче беспомощно кувырнулась человеческая фигура. Грохнули, как очнулись, полтора десятка автоматов.
- Огонь на поражение! - запоздалая команда разлетелась по пустырю.
Живая цепь одетых в броню солдат, не опуская стволов, надвигалась на беглеца. Тот рванулся в сторону последний раз, задергался, будто марионетка, повалился в грязь и, наконец, замер.
Над свалкой остался висеть чмокающий ритм пропеллеров на фоне визгливых переливов сирен.
Двое из группы захвата приблизились к телу.
- Спекся, ублюдок! - старший отшвырнул ногой выпавший из руки преступника пистолет. - Передавай: убит при оказании вооруженного сопротивления… А это что за дерьмо?!
Оба наклонились над трупом. Истерзанное пулями тело было залито темной гнойно-желтой жидкостью.
Солдаты озадачено переглянулись.
- Какого хрена…
Фраза повисла в воздухе, ибо "тело" вздрогнуло, судорожно распрямились члены, и убитый начал медленно подниматься на ноги. Белое, облитое грязью и бурыми разводами лицо, ничего не выражало.
Немой ужас вырвался звериными криками, и спецназ обрушил на существо потоки свинца. Стрельба прекратилась, когда вместо тела в грязи осталась бесформенная масса истерзанной плоти. И это было чем угодно, но не человеческими останками.
* * *
Небо. Могучая синь медленно вбирала в себя первые блики восходящего солнца. Проявлялись облака. Из густо-сизых бесформенных масс вылеплялись серые и розовые контуры. В пространстве и времени они меняли очертания, наполнялись цветами и плыли над землей без видимого движения.
Звуки. Тихий однообразный шорох речных волн. Ни нот, ни тональностей, но музыка реки присутствовала в утреннем покое, как неотъемлемая часть рассвета, вместе с хаотичным шуршанием прибрежного камыша и редким скрипом гальки.
Надсадно зазвенел комар.
Тени растаяли. Осталась материя.
Он рывком сел в траве. В густой шапке черных волос повисла соломина. Сползла на шею, создав неудобное чувство зуда. Вопреки логике гармония не пошатнулась, и он подавил позыв стряхнуть с тела инородный предмет. Подтянул колено к груди, достигнув устойчивой позы, и сфокусировал взгляд на реке.
Время - 6.03.
Ветер не ощущался, но вода вздрагивала рябью. Тонкая пленка тумана стелилась по берегу, выползала из камышей на луг и скользила над рекой, затушевывая отражения солнечных искр.
Время - 6.06.
Три минуты исчезли незамеченными.
Сотни теорий, созданных умами людей, логически описывали свойства пространства и времени, химические элементы, лежащие в основе природных соединений, физику света и движение космических тел. Он провел дополнительный анализ и сформулировал вывод: зрительно зафиксированный факт восхода солнца не является единственным для формирования восприятия настоящего момента.
Августовский рассвет бодрящим холодком пронизывал тело, и подспудное знание "начала" возникло в рассудке помимо имеющихся данных. Ночь - время итогов и нерешенных вопросов - уходила за горизонт, унося с собой жизненно важные ответы, которые предстояло найти.
Ассоциации. Впервые он использовал эту форму мышления, когда с разрешения создателя взял в его личной аудиотеке первый попавшийся под руку набор дисков под общим заголовком "В.В.". Рифмованное изложение сцен из людской жизни поначалу мешало восприятию. Он предположил, что кроме слов в поэтическом произведении, тем более в песне, важен ритм, и с усилием сумел протянуть логическую цепочку между словами и их звучанием. Затем дошел до понимания некоторых нестандартных речевых оборотов через точное воссоздание зрительного образа. Картины получились гармоничными. Но одна песня неожиданно ввергла сознание в хаос. Без объединяющего смысла и логики, фразы и ритм бились в мозг. Вывернутая наизнанку отчаянная душа поэта как будто захватила слушателя в тиски натянутых до предела нервов. Он сорвал наушники и долго не мог восстановить порядок в рассудке. Из всей песни в памяти застряла только одна строка: "Парус, порвали парус!" Он собрался с силами и запустил проигрывание повторно. Мозг заработал сам по себе, порождая необъяснимые ассоциации, связанные с безнадежно забытыми первыми минутами существования, и беспокойные ощущения одиночества.
Непривычный логический процесс представлял собой сопоставление элемента информации с неким заранее созданным множеством аналогий, возникающих спонтанно. Ассоциации - модель чувственного восприятия мира. Спонтанность - несознательное использование сопутствующего банка данных. Способ его формирования - наличие неаналитических методов получения внешней информации.
По смуглому лицу скользнула улыбка. И осознав проявление мимики, он улыбнулся шире. Вопрос, терзавший ум на протяжении двух месяцев, был разрешен. Механизмы работы мозга не являются принципиально отличными от человеческих. Целенаправленное саморазвитие определенных способностей, в частности - ассоциативного мышления, приведет к установлению равновесия между логическим и чувственным мировосприятием.
Комар, о существовании которого свидетельствовал до сих пор только высокий тонкий перезвон, прилип к коже на руке. Жадный хоботок коснулся плоти и отпрянул. Балансируя двумя задними лапками, насекомое переместилось на сантиметр вперед. И вновь недоумение: живая ткань не источала живой дух. После третьей попытки последовало стремительно "вз-з-з-з" - комар исчез.
Мой организм функционирует иначе, чем все живое, рожденное природой, - медленная мысль в форме слов заняла мозг на доли секунды. - Я чужой элемент на земле.
Тревога. Он распознал состояние и провел анализ.
Симбиоз живых форм на планете складывался миллиарды лет. Особи и виды, не соответствующие законам системы, либо мутировали, либо погибали. Как "альтернативная жизнь" соотносится с естественной, оставалось необъясненным.
Он тщательно пересмотрел накопленную за прошедшее время базу знаний.
"Ты - индивид. Ты мое творение. Ты будешь служить людям и выполнять то, что тебе поручат. Какая разница, что у тебя внутри! Ты - альтернативная жизнь", - таков был ответ на вопрос "кто я?", данный создателем - Алексеем Андреевичем Жулавским.
"Мы созданы, как новая жизненная форма. Я полагаю, что альтернативная жизнь - творческий эксперимент Алексея Андреевича. Основу наших организмов составляют белковые соединения, аналогичные основной биологической форме жизни на земле. Различия заключаются в структуре некоторых генов из общего набора ДНК, что делает наш метаболизм более совершенным по сравнению с человеческим", - так ответил наставник.
"Все живое происходит только из живого", - гласила строка из единственной книги по биологии, обнаруженной в обширной библиотеке создателя. Далее автор приводил множество примеров и подытоживал: "Субстрат жизни - нуклеиновые кислоты и белки".
Здесь аналитический вывод приводил в тупик.
От наставника он знал, что формирование организма индивида на первой стадии проходило в искусственно созданной капсуле из обычной глины, служащей абсорбентом, а внутренняя среда состояла из набора химических природных элементов - углерода, кислорода, кальция, водорода, фосфора и других, содержащихся в любом биологическом объекте. Однако химические элементы не есть "живое". Следовательно, рождение живого существа в описанных условиях невозможно. И тем не менее факты говорили об обратном: белки, жиры и углеводы лежали в основе клеток индивида, 46 хромосом задавали его генотип, а ДНК обеспечивала синтез клеточных белков. Все внутренние органы успешно выполняли стандартные функции и при сканировании выглядели так же, как человеческие. Единственное заметное отличие состояло в структуре клеток жидких тканей, в частности крови. За счет сложного молекулярного баланса, способствующего стопроцентной устойчивости к любой неблагоприятной среде, кровь индивида, оказавшись вне сосуда, сворачивалась моментально и приобретала бурый, а затем грязно-желтый оттенок.
Данных для анализа не хватало. Что-то таинственное и необъяснимое крылось в работе Жулавского. Одно звено цепи, неведомое науке. И неведомое земле.
Допущение: индивид не является естественным порождением природы. Дано: индивид мыслит и биологически живет. Вывод: чтобы существовать в симбиотическом множестве природных элементов, следует привести организм и мышление к полному соответствию с человеком.
Он поднялся на ноги и посмотрел на поросшее высокой травой поле. В памяти всплыла фраза, услышанная недавно из динамиков акустической системы: "Жизнь прожить, не поле перейти". Ассоциативная база немедленно предоставила обработанный факт: прожить жизнь - сложная комплексная функция субъекта, обладающего сознанием.
- Я избрал цель, земля, - негромкий низкий голос прозвучал в тон летнему рассвету. - Я стану частью тебя, как все живое, тобой рожденное.
- Антон, почему ты каждое утро начинаешь с этой газетной болтовни? Папе же все равно, что там пишут.
Румяная круглолицая девочка облокотилась на пульт терминала, заслонив от глаз учителя половину монитора.
- В мире происходит много разноплановых событий, малышка. Моя задача отфильтровать информацию и представить Алексею Андреевичу факты, которые могут его заинтересовать.
- По-моему, папе известно все, что ему нужно в работе. А я уже двадцать раз просила не называть меня "малышкой".
- Извини, Анна. Однако когда ты рассуждаешь, как ребенок, мне трудно изменить привычный образ.
- У-уфф, - девочка отошла на шаг. - Это я уже слышала и раньше. Но не могу же я взять и стать сразу взрослой.
- "Взять и стать" - некорректный оборот ни в устной, ни тем более в письменной речи. После завтрака рекомендую тебе просмотреть результаты твоей тестовой работы по языку. К моему огорчению, в ней много стилистических ошибок.
- Если бы ты почаще разговаривал со мной по-простому, тебе не пришлось бы огорчаться, - Анна фыркнула для убедительности. - Пошли, папа уже в столовой и ждет тебя, между прочим.
Алексей Андреевич Жулавский сидел во главе стола, покачиваясь на своем любимом деревянном стуле - этакой достопримечательности дома, и отрешенно созерцал картину в простенке между окнами. Его руки плели из салфетки замысловатые петли. Приподнятое настроение Анны растеклось тягучей лужей. Всё опять свелось к обычному: папа занят очередной проблемой, следовательно, обещанный бадминтон сегодня не состоится.
- Всем привет! - объявила девочка с порога и, покосившись на механически кивнувшего ей отца, уселась за стол. - Давно он такой?
Вопрос был адресован яркому молодому человеку в лабораторном халате.
- Проснулся в шесть тридцать две, - без промедления доложил лаборант.
Анна проследила за взглядом отца, прикованному к изящному орнаменту в белой раме. Картины матери украшали все стены дома. Однако девочка никогда - ни в детстве, ни теперь в преддверии юности - не понимала смысла сложных графических узоров. Куда полезнее, по ее мнению, было пришпилить к обоям плакат из цикла "окно в природу" или повесить над письменным столом голографическую проекцию выставки кошек.