* * *
"Командор! - сознание Кена вернулось из рискованного путешествия и искало контакт с Гердом. - Вы здесь?"
"Здесь…"
Отклик оказался совсем слабым, но штурман был слишком возбужден, чтобы это заметить.
"Я все узнал! - взахлеб рассказывал он. - Нам осталось совсем немного - вызвать экипажи на связь… Последнее усилие - и мы победим!… Но что с вами, Учитель?" - наконец обратил он внимание, что Герд молчит.
"Мудрейшие… Они приходят в себя, - "голос" командора был едва уловим. - Торопись, мальчик… Мне трудно их удерживат ь…"
"Я помогу!" - рванулся на выручку Кен.
"Нет! - решительно отрезал старик. - Вызывай ребят. Немедленно! Это сейчас важнее…"
"Если бы я знал, как…" - в панике подумал штурман, но тут же почувствовал, что Герд присоединился к нему:
"С Мудрейшими все в порядке. Поул успел вовремя. Он держит их "снаружи", - теперь его "голос" звучал намного бодрее.
"Поул? А он тут при чем?" - успел удивиться Кен, но тотчас забыл об этом: целая череда лиц внезапно всплыла перед ним, как на экране, - черные, карие, голубые глаза… Кажется, командор нашел нужный сектор в системе Координатора. Все земляне, ушедшие по Дороге Забвения, оказались в одной цепи.
Раздумывать больше некогда. "Пора!"
Кен собрался с силами и послал направленный импульс в пещеру Темного Стража.
– Артур! Называй Ключ! Скорее! - это стажер услышал под куполом его отчаянный крик.
И медленно, нараспев - нашел время для позерства, мальчишка! - произнес знакомые с детства слова - так, как они звучали на земном языке. А Руэл, дрожа от волнения, повторил их немного иначе - специально для Темного Стража.
И опять замелькали под куполом разноцветные искры, словно пришли в движение миллионы чужих Галактик, больших и малых миров. Словно сама Вселенная внезапно сошла с ума. А когда наконец успокоилась, из самых дальних ее глубин донесся усталый шепот:
– Пароль принят. Выполняю волю Создателей.
* * *
"Где бы ты ни был, что бы с тобой ни случилось…" Яркая вспышка ударила по глазам, виски сдавило от боли.
– Откуда взялись эти странные слова? Почему так тревожно от них, так горько? Когда-то я слышал их… Но когда?
"Пока ты жив, пока бьется сердце, пока работает мозг…"
- Да, я жив. Ну и что из этого? Зачем вы зовете меня?!
"Помни о Земле…" Новая волна боли.
– Как раскалывается голова… Что это такое - Земля?!
"Помни, что ты Человек…" Как мучительно вспоминать!
– Я помню… Кажется, помню…
"Всегда и везде будь Человеком".
– Вспомнил… Меня зовут Френк! Френк! Это мое имя… Куда же меня занесло, братцы?! Объясните толком, что здесь происходит!
Звезды. Миллиарды сияющих звезд наплывают со всех сторон. Это не сон, не видение. Это что-то другое.
– Эл? - окликает он сам себя, затерявшегося в Пространстве. И сам себе отвечает: - Нет, Велс… Значит, все правда… Я капитан "Луча". Капитан Велс, землянин…
Черные лилии. Горьковато-пряный аромат. Равнодушные лица фантомов…
– Где я? Кто я? Лей? Иль? Владислав?…
"Это я, я, я!!!" - кричат, оглушая Кена, знакомые и незнакомые голоса - изумленные, растерянные, испуганные.
Сколько времени прошло с тех пор, как они потеряли себя, а теперь вновь обрели? Для одних - несколько дней, для других - два десятилетия. Но для всех это время утрачено, вычеркнуто из жизни, словно и не было его вовсе. И нужно привыкнуть к тому, что тебя тоже НЕ БЫЛО. Вернее, ты был, но кем-то другим - непонятным, чужим, навязанным извне, о ком стыдно теперь вспоминать, - потому что не осталось в нем ни характера, ни воли, - ничего от тебя настоящего. И хоть нет здесь твоей вины, обида и горечь будут преследовать до конца дней. Твоих дней, Человек…
– Спокойно, ребята! Все хорошо!
Такими словами утешают детей, когда им страшно. Но разве они - не дети, если заново учатся жить?! Кто знает, каковы будут последствия шока, который они испытали…
– Я здесь, с вами! - говорит командор. И тихий старческий голос заставляет их замолчать. Все затихают.
– Скоро мы полетим домой, - включается Кен, чтобы подбодрить своих, а затем мысленно добавляет: "И плевать нам на все инструкции!"
В эти минуты на них действительно всем наплевать: вспомнить бы еще, что это такое…
– Слушайте внимательно, - внушает тем временем
Герд. - Нам нужно собраться вместе. Как можно быстрее. Идите ко Дворцу Мудрейших, к Координатору. Мы ждем вас.
- Мы ждем, - повторяет за ним Кен.
– Мы ждем, - словно эхо, откликается Артур.
И шепчет про себя: "С Возвращением!"
* * *
"Пора возвращаться, сынок, - эти слова командора обращены к Кену. - Отпусти пульт. Пожалуйста… Я устал…"
"Что с вами, Учитель?" - по всем секторам и ячейкам Координатора разнесся встревоженный крик.
– Что с вами?!
Оторвавшись от пульта и тем самым прервав контакт с машиной, штурман обвел пространство вокруг себя ошалелым ищущим взглядом - и едва успел подхватить на руки оседающее тело старика.
– Учитель!!!
– Тише… Не надо кричать… - сухие губы изогнулись в слабой улыбке. - Главное, мы справились… Остальное - неважно…
– Командор! - почувствовав неладное, через весь зал к ним бежал Поул.
Дей Рет с растущим испугом в глазах остался стоять возле Мудрейших. Огромная связка обручей дрожала в его руке.
– Что это с ним? - хриплым шепотом спрашивал Поул Кена, помогая усадить старика в одно из пустых кресел.
– Сердце… Слишком большая нагрузка… В его-то возрасте… - штурман беспомощно смотрел в угасающие глаза командора. - Надо ему помочь!
– Бесполезно… - через силу выдавил Герд. - Это конец. Жаль, что испортил вам праздник…
Кен попробовал возразить, но умирающий уже не слышал. Из груди вырвался хрип. Глаза закатились. Губы шевельнулись в последний раз:
– Кен… Кен… - он звал его из небытия, чтобы сообщить что-то важное. Но успел сказать лишь одну фразу: - Когда-нибудь ты поймешь, каким прекрасным может стать Возвращение…
Что он имел в виду, так и осталось тайной.
– Командор… Как же так, командор… Почему?… - непослушными губами бессвязно шептал Кен. - Двадцать лет одиночества… Двадцать лет ожидания… И вот сейчас, в минуту торжества… Это несправедливо! - выкрикнул вдруг с отчаянием, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев. - Почему именно вы?!
И капитан, не меньше его огорченный этой утратой, взглянул на штурмана с удивлением: вот уж в ком он никак не подозревал подобного накала страстей! Неужели человек способен так измениться за несколько суток? Или он просто его недооценивал?
- Прощайте, Учитель, - Поул бережно закрыл старику глаза и выпрямился. Тронул за плечо поникшего Кена: - Успокойся, брат. Тут уж ничего не поделаешь… - и подождав, пока до него дойдет смысл сказанного, добавил тоном приказа: - Докладывай, как дела.
Теперь, после смерти Герда, он снова был старшим и отвечал за безопасность людей. Лицо его приняло жесткое выражение: оплакать мертвых они успеют, в первую очередь нужно позаботиться о живых.
Кажется, его слова оказали нужное действие. Штурман поднял потемневшие от горя глаза.
- Все в порядке, кэп, - тихо сказал он. - К людям вернулась память. Оба экипажа направляются сюда.
На секунду повисла пауза: Поул переваривал услышанное. Наконец последовал новый вопрос:
- Какие возможны осложнения?
Капитан явно отказывался верить, что самое трудное позади.
– Никаких, - тусклым голосом отвечал Кен. - Ситуация под контролем. Темный Страж выполняет новую программу. Теперь все здесь зависит от нас.
– Что именно? - слегка растерялся Поул. - Что ты хочешь этим сказать? - и оглянулся на нахохлившиеся фигуры Мудрейших, еще не полностью оправившихся от шока, но уже свирепо пожирающих их глазами.
– Судьба Вионы, - бесстрастно уточнил штурман. - Она в наших руках.
- Даже так?!
Капитан побледнел и вытер ладонью внезапно вспотевший лоб. Дей Рет за его спиной судорожно вздохнул.
* * *
Кен не преувеличивал. Он знал: Темный Страж выполняет волю Создателей. А Создатели для него - это те, кто назовет магическую формулу, по странной случайности похожую на Первую заповедь звездолетчика. Значит, на плечи землян легла ответственность за цивилизацию, жизнь которой и так висит на волоске.
Если бы Герд был жив, он знал бы, что делать. Он прожил здесь двадцать лет, изучая чужой и враждебный мир, пытаясь его понять. А Кен, хоть и впитал обрывки знаний Темного Стража, не мог прибавить к ним мудрость и терпимость старого командора, - качества, без которых нельзя решать судьбу целой планеты.
"Планеты, связанной с Землей узами крови, - хотим мы того или нет", - устало подумал он, представив себе лица Артура и Руэла. А затем лицо Эйи, у которой, возможно, тоже будет сын.
– Мой сын, - прошептал с внезапной нежностью к неродившемуся еще существу, забывая, что появление ему подобных и было той целью, ради которой Мудрейшие затеяли свою безжалостную игру. Но теперь это уже не имело значения - во всяком случае, для него, Кена, избежавшего Дороги Забвения.
Для него не имело. А для других? Тех, кого сам он вытащил из мира грез и кто спешит сейчас сюда по зову Герда, не зная, что того уже нет в живых… Какие чувства испытают они к своим детям, когда узнают о их существовании? Не устроят ли самосуд над Мудрейшими? Не разнесут ли в клочья весь этот дряхлый мир и Темного Стража в придачу? И кто посмеет судить их за это? Нет во Вселенной такого суда…
"А Эйя? Что будет с ней? Что будет со всеми нами?" - спрашивал он себя - и не находил ответа. Единственная реальность, маячившая впереди, не слишком его радовала: инструкции на Земле никто не отменял. И, возможно, им всем придется остаться здесь, на Вионе.
Только на этот раз вполне осознанно, - потому что другого выхода нет.
"Впрочем, это только предчувствия. А они не всегда сбываются", - пытался он отогнать мрачные мысли.
Будущее оставалось туманным. Но хотелось верить, что Земля примет их, несмотря ни на что.
* * *
- Дело сделано! - сказал Артур и засмеялся от переполнявшего его счастья. - Даже не верится… Теперь мы летим к отцу!
Он столкнул брата с круглой площадки и, кивнув на прощание Темному Стражу, спрыгнул с нее сам.
– Ну, где тут у вас Дворец Мудрейших? - спросил весело, не замечая, что в серых глазах Руэла застыла боль: в эту минуту двойник чувствовал себя убийцей Вионы. Но он не смел омрачить брату его радость.
– Пойдем, - шепнул наконец непослушными губами, и, взявшись за руки, юноши побежали к выходу из пещеры.
Вот осталась позади дверь с разгаданными письменами, и каменные ступени вывели их прямо к воде. У причала спокойно покачивалась лодка. Но Артур даже не взглянул на нее: сегодня ему хотелось летать. "Не зря же брат научил меня этому! - решил он. - Пусть отец увидит сына крылатым!"
Нелепое, мальчишеское желание, - но от него сильнее забилось сердце, приятно закружилась голова. И Руэл, угадав его чувства, не стал возражать. Все также держась за руки, они поднялись в воздух и поплыли рядом в восходящем потоке - туда, где лишенные власти Мудрейшие проклинали судьбу, где навсегда закрылись глаза старого Герда, где Поул и Кен с нетерпением ждали друзей…
А в это же время с разных концов подземной колонии в сторону зеркального Дворца шли люди - растерянные, опустошенные, так и не успевшие осознать, что обрели, а что потеряли. Пожалуй, им было страшно. Память вернулась, а вместе с ней - тревожно-щемящее чувство, какое бывает после тяжелого сна. Слишком долгого - это они уже поняли.
"Что с нами было? И кто мы теперь?" - мысли метались, как вспугнутые птицы.
Владислав - все тот же мальчишка, но с лицом сорокалетнего мужчины. Велс, постаревший на двадцать лет. Френк - с белой прядью в черных как смоль волосах. И другие, другие, другие… Каждый со своим клеймом на теле и на душе. Они шли навстречу друг другу - призраки прошлого, тени себя самих.
Первым дошел Френк. Постоял, сдерживая дрожь при виде огромных зеркал, и решительно шагнул через порог. Обруч вывел его прямо к Координатору.
– Френк, дружище! - бросился к нему Поул.
Но врач словно не заметил капитана. Стоял и смотрел на Кена - не мигая, в упор.
– Здравствуй… - голос штурмана внезапно охрип. - Я рад тебя видеть, - улыбнулся смущенно и виновато. - Очень рад…
– Кажется, я тоже… - выдержав паузу, признался Френк и спросил удивленно: - С чего бы это?
Поул усмехнулся и отошел в сторону, чтобы им не мешать.
А потом были другие встречи, когда каждый из вновь прибывших попадал в объятия уже собравшихся, и два экипажа знакомились друг с другом, отдавая почести старому командору, который так и не увидел их вместе.
– Отец! - это с радостным криком бросился к Велсу Артур.
– Отец… - побледнев, прошептал Руэл.
И только Мудрейшие сидели, безучастные ко всему, глядя на груду обручей, брошенных на каменные плиты.
* * *
Когда страсти наконец улеглись, а Мудрейших заперли в одном из пустых помещений Дворца, слово взял Поул.
– Ну вот мы и в сборе, - начал без предисловий. - Давайте решать, что делать дальше.
– Как это - что? - возбужденно воскликнул кто-то. - Возвращаться домой, на Землю! И чем скорее, тем лучше!
Разведчики одобрительно зашумели.
– Домой! Конечно, домой! Сегодня, сейчас, немедленно! - перебивая друг друга, кричали они.
– Постойте. Не все так просто, - пробовал возразить Поул, но его уже не слушали, охваченные радостным ожиданием полета.
И тогда вмешался Кен.
– Думал ли Герд, что это будет похоже на бегство? - негромко заметил он - и все разом умолкли.
– Зачем же так… грубо? - после тяжелой паузы укоризненно спросил Велс. - Вы должны понимать, что мы чувствуем… Для нас мучительна каждая минута отсрочки.
– Вы ждали двадцать лет, - осторожно сказал штурман. - Стоит ли теперь пороть горячку? Давайте обсудим все спокойно, не торопясь.
"Тем более что спешить нам некуда", - добавил он про себя.
– Что именно вы хотите обсудить? - мрачно поинтересовался Велс.
И весь экипаж "Луча" настороженно взглянул в скуластое лицо Кена. Казалось, они смертельно боялись того, что должны от него услышать.
– Многое, - был ответ. - Мы не можем уйти просто так, оставив Виону на этих… - он брезгливо кивнул в сторону двери, за которой остались Мудрейшие. -
Мы не можем бросить тех, кто нам помогал, - при этих словах все невольно повернулись к Руэлу и маленькому Дею. - Мы должны решить, что будет с детьми землян. Вашими детьми, - подчеркнул он. - И, наконец, главное, - Кен с трудом сглотнул подступивший к горлу комок. - Имеем ли мы вообще право на возвращение?…
В воздухе повисла мертвая тишина. Словно не слова, а каменные глыбы обрушились на людей и погребли их под собой. То, о чем знал каждый, но боялся даже подумать, было произнесено вслух: они изгои, они сами решили свою судьбу, когда в нарушение всех правил посадили корабль на чужой планете. А это значит, что Земля для них так же недостижима, как двадцать лет назад… Если, конечно, следовать ее законам.
Первым прервал молчание Владислав.
–Что ж, - произнес ровным голосом. - С главного и начнем. Нам не привыкать нарушать инструкции. Нарушим еще одну. Случай-то уникальный. Первый Контакт все-таки, - кисло улыбнулся он. - Земля должна узнать о нашем открытии…
–В самом деле, - поддержал его Велс. - Мы ведь знаем, что ни для кого не представляем опасности. Земле ничего не грозит…
–Абсолютно ничего… Только как доказать это патрульной службе? - невинно заметил Френк. - "КВКДР", пожалуй, проскочит: срок его полета еще не истек. А вот "Луч" давно числится в списках пропавших без вести. Его и близко не подпустят к Солнечной системе.
–Значит, оба экипажа разместятся у нас на борту, - пожал плечами Артур, удивляясь, что такое простое решение никому не пришло в голову, - и смутился под десятком укоризненных взглядов.
–Помолчи, сын, - сурово сказал Велс. - Ни один экипаж не бросает корабль, если его можно спасти. А "Луч" - в полном порядке. И мы полетим на нем… И доставим тело Учителя, - торжественно добавил он.
Астронавты молча кивнули, поддерживая капитана: верность кораблю была одной из традиций Флота. Может быть, самой главной. Так пусть именно "Луч" понесет к Земле старого командора, завершая его последний полет.
Поул, молчавший с тех пор, как у него перехватили инициативу, тоже вступил в разговор:
– Похоже, других мнений нет, - подвел он итог и внезапно махнул рукой: - К черту инструкции! Надо идти до конца. Неважно, какая встреча нас ждет. Мы возвращаемся!
Согласие было достигнуто. Люди заулыбались. Но радоваться пришлось недолго.
– Одни? - неожиданно резко спросил Кен.
Все обернулись к нему.
– Что ты хочешь сказать? - меняясь в лице, задал вопрос капитан. Он почувствовал, как ситуация опять выходит из-под контроля.
– Здесь моя девушка, - тихо, но непреклонно сказал Кен. - Она полетит со мной.
Разведчики переглянулись: штурман говорил серьезно. А главное, в своем решении он был не одинок.
– Мой брат… Я его не оставлю! - тотчас заявил Артур.
– Мой сын… - вслед за ним глухо вымолвил Велс.