Доротея снова отвернулась, встала, немного поколебалась, а потом присела у ног Джона на жесткую землю и прижалась щекой к его колену.
– Ты обращаешься с женщинами - по крайней мере со мной - совершенно правильно. Ты позволял мне делать то, что я хочу, не задавал лишних вопросов, хотя и не всегда понимал мои мотивы… Ничего лучшего и быть не может. Объяснить тебе, почему я стремилась получить юбку, а не туфли и почему возненавидела твои длиннющие, похожие на кальсоны брюки?
– Если хочешь. - Он погладил ее волосы, а Доротея еще раз потерлась щекой о его колено.
– Ни одна женщина не скажет мужчине всей правды до тех пор, пока не будет уверена в последствиях, но я готова ответить на твои вопросы. Ты прекрасно чувствуешь себя обнаженным, потому что в себе уверен. Со мной дело обстоит иначе. Ты меня потряс, заставил усомниться в себе. Я больше не знала, что собой представляю. Должно быть, я стремилась к тому, чтобы ты уважал меня как личность, такую, какая я есть, без ярлычка "Колсон" и без моего прошлого.
А длинные кальсоны ужасно мешали. Сплошное безобразие. Поэтому мне хотелось иметь нечто собственное и в то же время женственное. Вот зачем понадобилась юбка. Наверное, тебе трудно понять?
– Нет. Я знаю это чувство. Мне довелось испытать нечто похожее, когда я возился со своим первым мечом. Конечно, я мог бы выковать клинок из корабельного металла, если бы речь шла просто об оружии, но я хотел иметь что-то свое, сделанное собственными руками, да еще из местных материалов. И хотя получилось не слишком здорово, я был ужасно горд. Ты сама смастерила юбку - вот почему она так много для тебя значит.
Лэмпарт снова нежно погладил волосы девушки.
– Ты совершенно зря думаешь, будто плохо выглядишь обнаженной. Дело не только в твоей фигуре, хотя она почти идеальна, а в том, как ты двигаешься. Все на месте, все гармонично. Уж поверь мне, ни одна женщина не нуждалась в юбке меньше!
– Нет, тут я с тобой не согласна, Джон! - Доротея неожиданно вскочила на ноги и встала перед ним. - Я все про себя знаю! И мне прекрасно известно, как я выгляжу. Видит Бог, в прошлом я потратила на собственную внешность немало времени и денег. Я совсем не хочу использовать свою красоту в качестве приманки. Мне нужно, чтобы ты уважал и восхищался мной как личностью. Во всяком случае, - она вдруг заговорила почти шепотом, - так было до сих пор. Я больше не нуждаюсь в юбочке. Правда?
Доротея ловко развязала одновременно оба узла, и в тот же миг маленькие кусочки кожи упали на траву, а девушка осталась стоять, с беспокойством глядя на Лэмпарта.
Неожиданно он оказался совсем близко, сжал ее плечи, увидел слегка приоткрытые губы.
– Ты знаешь, что я не люблю тебя, Доротея. Помнишь, я говорил… несколько минут назад. Да, ты замечательная, яркая личность, достойная уважения. Я рад, что ты здесь. И мне будет тебя не хватать, когда ты улетишь. - Голос Лэмпарта стал хриплым, когда ее чувственные руки, лаская, прикоснулись к нему. - Это не любовь! - пробормотал он.
– Я понимаю, - прошептала Доротея. - Твое чувство настоящее. Мечта останется с тобой… но я рядом, здесь и сейчас.
Она подняла лицо, предлагая губы, и Лэмпарта потрясла страстность ее поцелуя и огонь, который он зажег в нем самом.
Крепко обнявшись, они опустились на траву.
И некоторое время лежали неподвижно, радуясь тому, что просто находятся рядом. Лэмпарт обнаружил, что не хочет - или не может - ни о чем думать. А потом вдруг сообразил, что смотрит через плечо Доротеи на огромный белый светильник в небе, и легонько толкнул девушку в бок.
– Эй, принцесса, хранитель времени уже почти занял свое место. Пора возвращаться домой. Только сначала наберем фруктов.
Они вернулись на корабль за полчаса до наступления рассвета, который имел для них особенное значение. Лэмпарт понимал: на Серебряной начинается новая эра. Ливень подарил ему ощущение ни с чем не сравнимой силы и энергии, ищущей выхода. Молодые люди стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга, но Джон знал, что Доротея испытала такой же восторг.
– Новый день, - проговорил он, и Доротея оказалась в его объятиях. Они поцеловались. - Я не случайно назвал тебя принцессой. Ты больше не Доротея Колсон. Для меня ты принцесса. Навсегда.
– Нет, Джон, титул ничего не значит. И мне не нужен другой ярлык. Одно ясно - я больше не Куколка Колсон. Впрочем, если уж быть честной до конца, я ею никогда и не была.
Они вернулись на корабль и уселись завтракать, а Лэмпарт пытался понять, что же она имела в виду.
– Что значат твои слова… ну, что ты, мол, никогда не была Доротеей Колсон? Ведь ты ничего не говоришь просто так, ради красного словца.
– Моему Джону все интересно, - улыбнулась девушка. - Я расскажу. Тут нечем особенно гордиться…
Об этом знает лишь Карлтон Колсон и парочка клерков. Он не мой настоящий отец. Разве он может кого-нибудь полюбить… и лечь в постель с женщиной? Даже ради продолжения рода?
Лэмпарт почувствовал, какой горечью и болью наполнены слова Доротеи. Она продолжала объяснять, а ее губы слегка дрожали.
– В то время шли публичные дебаты о перенаселении, ученые изобрели и довели до совершенства препарат, вызывающий стерильность, а кое-кто из политиков пытался провести через Мировой конгресс закон, гласящий, что ни один гражданин Земли не должен иметь больше одного ребенка. Никаких детей без соответствующего сертификата… Помнишь, какая широкомасштабная развернулась пропаганда? Карлтон Колсон воспользовался моментом, чтобы меня купить. Полезно для имиджа, понимаешь?
– Иными словами, он тебя удочерил?
– Да, по закону. В действительности он меня приобрел. Колсон тщательным образом изучил мою наследственность… нет, я неудачно формулирую… он проверил множество людей и выбрал самых подходящих - с его точки зрения. И купил меня - мне было шесть месяцев! Затем нанял дорогих воспитателей и учителей. Я стала его собственностью и предметом гордости. Когда мне исполнилось десять лет, он открыл мне правду. Я могла получить все, что пожелаю, кроме свободы стать собой. Он сказал, что я обязана во всем, что делаю, быть лучшей. Я не ищу для себя оправданий, Джон, но разве ты не удивлялся тому, что я вела себя как законченная стерва?
– Тебе нет нужды придумывать оправдания - во всяком случае, для меня. Только жаль, что я не знал раньше…
– О нет! - перервала его Доротея. - Если бы ты знал, то, возможно, ничего бы не было! - Она покачала головой. - Я такая глупая… мне кажется, что-нибудь случится… и все будет испорчено!
Глава 12
Лэмпарту казалось, что время вдруг стремительно понеслось вперед. Как много еще нужно сделать! А сколько самых разных и неожиданных мелочей вызывает улыбку на губах и веселую искорку в глазах его принцессы! И какие потрясающие открытия ждут их впереди! Его спартанская жизнь так сказочно изменилась, что ему стало жалко тратить драгоценные часы на сон. И уж конечно, не хотелось заниматься добычей новых образцов.
Наступил сороковой день, снова прилетел шаттл и доставил припасы, в которых никто не нуждался. Лэмпарт отправил очередной отчет.
Теперь у них имелось множество тонких упругих стрел и два великолепных лука. Доротея, как могла, учила Джона, и вскоре он уже девять раз из десяти попадал в цель, расположенную на приличном расстоянии.
– Держи лук всегда за одно и то же место, - терпеливо наставляла девушка. - Натягивай тетиву так, чтобы каждый раз она оказывалась возле подбородка… правильно. А теперь замри и не шевелись. Ты превратился в пусковую установку. Твой взгляд устремлен к цели… только после этого спускай тетиву.
Очень скоро Лэмпарт понял, что меткая стрельба из лука не такое уж трудное дело.
Они смастерили два отличных меча, а потом занялись короткими ножами. Лэмпарт и Доротея любили работать вместе. Дело спорилось, и вскоре они стали обладателями удобных ножен, поясов, туфель, наручей и напальчников. Им удалось добыть еще одну огромную шкуру и сделать из нее ковер для спальни. Постепенно они поменяли режим - часто выходили из корабля днем, а укладывались спать ночью.
Прошел сорок пятый День, а Лэмпарт по-прежнему считал, что напряженная и наполненная событиями жизнь проходит слишком быстро. Но однажды, когда выдалась спокойная минутка, Доротея набралась смелости:
– Мне давно следовало сказать… Что-то тебя тревожит. У тебя снова начались кошмары.
Джон замер на месте.
– Какого рода кошмары?
– Я не знаю! Мне не по силам заглянуть в твои сны. Ты вскрикиваешь и с кем-то борешься. Прошлой ночью. И за две ночи до того.
– А что я говорил, принцесса? Ты запомнила мои слова?
– Ничего осмысленного. Что-то вроде: "Ты не можешь уйти. Они тебя убьют!"
В тот же миг перед Лэмпартом возникла картина, которую с неотвратимой логикой выстроило его подсознание. Конечно, все совершенно очевидно.
– Какой я глупец! - воскликнул он.
– Почему? Что ты понял? - Доротея с удивлением смотрела на него.
– Ровно то, что говорил. Мы не можем вернуться на Землю, принцесса. Никогда!
– Мы, уже это обсуждали, Джон. Иного выхода нет. Потому что я тоже не хочу рисковать. Я скажу отцу, что собираюсь остаться с тобой на Серебряной.
– И объяснишь ему почему?
– Я придумаю историю, в которую он поверит. -Глаза девушки потемнели. - Не бойся, я тебя не выдам. Ты ведь знаешь, я ничего не понимаю в минералогии. А насчет остального… что-нибудь сочиню. Убедительно. И вернусь к тебе.
– Нет. - Джон покачал головой. - Ничего у тебя не выйдет. Колсон не даст тебе ни одного шанса. Будь он твоим настоящим отцом… не знаю. Но он не имеет к тебе никакого отношения. И почему только я раньше не понял? Какой же я глупец!
Лэмпарт заметил недоумение в ее глазах.
– Речь идет не о моих фантазиях, а о строгих фактах. Доротея, ты видела взрывчатку на нашем корабле и понимаешь, зачем ее туда поместили. Когда нужда во мне отпадет, Колсон нажмет на кнопку. Вполне логичный поступок -для него. Никто не станет искать Джона Лэмпарта, никто ничего не заподозрит - ведь наша сделка заключена в глубокой тайне. Ему не придется мне платить. И еще: он получит гарантию того, что я не раскрою секрета Серебряной. Однако это еще далеко не все.
Лэмпарт покачал головой, удивляясь собственной слепоте.
– Не следует забывать, что я больше не человек, - продолжал он. - И ты тоже.
– Я знаю! - воскликнула Доротея с такой странной интонацией, что Джон с удивлением на нее посмотрел.
– Ты действительно знаешь, принцесса? Тебе известно, что сделал с тобой Лео? В подробностях?
– Я стала сильнее и здоровее, потому что здесь иначе не выжить. Детали мне неизвестны! - Лэмпарт так долго и с таким удивлением ее разглядывал, что девушка почувствовала беспокойство. - Не смотри на меня так! Я не биохимик. И понимаю только одно: без этих изменений я бы не смогла за тобой последовать!
– Я рад, что ты решилась, но… как бы получше объяснить… Встань и подними меня!
Доротея обхватила его за талию, легко оторвала от земли, а потом опустила обратно.
– Как ты думаешь, сколько я вешу?
Доротея не проявила никакого нетерпения - она всегда так поступала, когда Лэмпартом овладевала новая идея - и не спеша пощупала его мускулы.
– Около ста семидесяти фунтов?
– Ты почти не ошиблась. На Земле мой вес равняется ста девяноста фунтам. Здесь я вешу более двухсот восьмидесяти пяти. Именно столько ты секунду назад легко подняла. Ты на Земле весишь около ста сорока фунтов… А здесь - двести десять.
Доротея покачала головой, она явно не понимала, к чему он клонит. Тогда Лэмпарт решил привести другой пример. Он вспомнил, как однажды они устроили испытание своих новых луков.
– Ты ведь опытный лучник, принцесса. Ты говорила, что у каждого лука есть определенная сила натяжения. Хорошо, а как насчет твоего?
– Наверное, около пятидесяти фунтов, - пожав плечами, ответила девушка. - Быть может, немного больше.
– Я проверял на специальном приборе - получилось двести тридцать пять фунтов!
– Невозможно! - вскричала она. - Никто не натянет тетиву такого лука!
– А ты натягиваешь! Ты часто делаешь вещи, которые не под силу здоровому землянину. На этой планете обычный человек даже не сможет долго стоять. И не забудь про атмосферное давление и высокие температуры. Нам же с тобой кажется, что здесь абсолютно нормальные условия. Принцесса, мы пере-стати быть просто людьми; мы теперь суперлюди. Вот почему тебе нельзя возвращаться. Колсон не позволит раскрыть тайну Лео, он не станет такрисковать. Богатая минералами планета - одно. Бизнес есть бизнес. Молчание специалистов можно купить. Однако ты, оказавшись среди людей, будешь самым настоящим монстром. Прилететь сюда, где никого, кроме меня, нет - пожалуйста. Тебя ведь доставили на Серебряную прямо из лаборатории - дали сильное снотворное, действие которого закончилось только после того, как приземлился шаттл. Я знаю. Со мной произошло то же самое, но я знаю. Потому что спросил у Лео, и он мне объяснил. Он немного побаивался своего творения - опасался того, что я в состоянии случайно сделать.
Доротея наконец серьезно задумалась, продолжая неотрывно смотреть на Лэмпарта.
– Попытайся представить себе, - тем временем говорил он, - как ты появляешься на большом корабле - великолепное златокожее существо с огненными волосами. Пожимаешь кому-нибудь руку, и она превращается в желе. Берешься за дверную ручку, и та сгибается или отрывается. Тебя ждет долгое возвращение на Землю, потом переезд в лабораторию Лео… О какой тайне может идти речь? Суперженщина! Чудовище! Обычные люди будут тебя бояться. Преступники постараются захватить в заложники, потому что захотят стать такими же. Ну, начинай думать, принцесса! Ты ведь понимаешь, что все будет так, как я говорю. Именно поэтому Колсон должен со мной покончить. И с тобой тоже. У него нет выбора!
Смятение на лице Доротеи причинило Лэмпарту боль. Он заключил ее в объятия, и девушка, дрожа, прижалась к его груди. Она ему почти поверила.
– Я на тебя не похожа, Джон, и не умею рассуждать с такой беспощадной логикой. Неужели люди столь ужасны? Да, я могу представить себе чудовищные вещи, но у меня в голове не укладывается, что кто-то желает моей смерти.
– Мне и самому не хотелось в это верить. Вот почему появились кошмары. Мое подсознание знало. Оно с самого начала догадывалось, что тебе не вернуться на Землю. Принцесса, - Лэмпарт мягко отстранил ее от себя, чтобы заглянуть в лицо, - кажется, я что-то испортил?
Доротея покачала головой, и неуверенность исчезла, сменившись улыбкой, которую он так хорошо успел узнать.
– Нет, Джон… только не то, что нас связывает. Ничто не изменит наших отношений. Ни сейчас, ни когда-нибудь в будущем. Пусть остальной мир живет, как пожелает, пусть там замышляют самые страшные козни - здесь мы в полной безопасности. Серебряная только для нас двоих!
Но призрак сомнения уже расправил крылья, и избавиться от него было не так-то просто. Когда приблизился пятьдесят пятый день, Лэмпарт вновь заговорил о мучившей их проблеме.
– Мы должны внести ясность в вопросы, которые нас беспокоят, принцесса. Ты хочешь получить доказательства, и я тебя нисколько не виню. Вот что… Предположим, когда завтра прибудет очередной шаттл, я попрошу взять одного пассажира! Чтобы узнать, каковы их намерения.
– Но я не собираюсь возвращаться, во всяком случае, до тех пор, пока у меня есть выбор!
– Речь идет только о просьбе взять на борт пассажира. Тебя там не будет. В последний момент ты решила остаться - и все! Вот тогда мы и узнаем, как они себя поведут.
Доротея неохотно согласилась провести эксперимент. Утром они успешно испытали новую стрелу - с легким изгибом, - над которой Лэмпарт работал довольно долго. Он наткнулся в базе данных компьютера на статью по аэродинамике и решил проверить одну необычную идею. Самая замысловатая и трудно исполнимая часть стрелы - оперение: Джону приходилось использовать пластик из корабельных запасов или мембраны крыльев местных птиц. Он рассчитывал, что, благодаря изгибу, стрелы будут вращаться и лететь прямо даже без оперения.
Испытания с блеском подтвердили его правоту. На склоне холма установили мишени из шкуры ящерицы; Доротея отошла на сотню ярдов.
– Стрела кажется удобной, - заметила она, поднимая лук.
Когда девушка спустила тетиву, стрела умчалась к цели с пронзительным воем, пронеслась на ярд выше верхнего края мишени и продолжала лететь дальше. Лэмпарту пришлось вскочить в сани и погнаться за ней. Затем он связался с Доротеей по радио.
– Стрела пролетела около двухсот ярдов! Теперь ты веришь, что моя идея работает?
– Ох уж эти твои идеи! - насмешливо ответила Доротея. - Неужели ты не понимаешь, что теперь нам придется заново учиться стрелять?
Однако Лэмпарт прекрасно знал, что она лишь дразнит его, - и убедился в своей правоте, когда, вернувшись обратно, увидел восхищение в глазах девушки.
– Я сделаю еще. Теперь процесс изготовления не займет много времени. Вряд ли у нас возникнут проблемы, с меткостью - внесем небольшую поправку, и все!
Когда они закончили тренироваться и вернулись на корабль, чтобы поесть и отдохнуть, Доротея задумчиво проговорила:
– Я часто думаю о том, что мы могли бы передать некоторые наши находки и изобретения местным жителям.
– Я тоже не раз размышлял на эти темы, - признался Лэмпарт, наполняя кубки, - но не уверен, что аборигенам действительно нужна наша помощь. Зачем смущать их покой? Придет время, и они сами найдут ответы на многие вопросы. Рано или поздно мы уйдем, и они останутся одни. Стоит ли начинать то, что мы не в состоянии закончить?
– Наверное, ты прав. - Наморщив лоб, Доротея сделала несколько глотков перебродившего сока - у них получилось очень необычное, приятное вино. - Интересно, какой будет наша следующая стоянка? Я представляю себе долину, реку, много травы… А вдруг нам удастся развести сад? Быть может, мы вырастим цветы или съедобные овощи.
– Почему бы и нет? - весело ответил Лэмпарт. - Я поищу подходящее место. Сейчас мы на вершине холма; переезд в долину будет приятным разнообразием. Вряд ли мы сумеем найти реку. Зато можно попробовать приручить молодую кошку!
Доротея рассмеялась.
– Не слишком ли у тебя грандиозные планы? У нас ведь всего тридцать дней!
– Пожалуй. - Лэмпарт пожал плечами. - Я, как и ты, люблю помечтать. У меня есть несколько идей относительно исследования планеты, - впрочем, они не слишком отличаются от исходного плана. Когда твой… когда Колсон наконец решит, что игра не стоит свеч и нажмет на кнопку… мы отправимся в то место, которое нам понравилось больше всего, и построим там дом.
– Хорошо бы, - согласилась Доротея, а потом задумчиво взглянула на Лэмпарта. - Джон, когда они нажмут на кнопку и улетят… мы останемся вдвоем. Без всякой помощи. Разве тебе не страшно?
– Нет. Однако я прекрасно понимаю твои сомнения. - Он изучающе посмотрел на девушку. - Тут есть над чем подумать, принцесса. Сейчас все замечательно, но мы прожили вместе всего… двадцать пять дней. Насколько мне известно, даже медовый месяц длится дольше. Что с нами будет через двадцать пять лет?