Это был ни сон, ни бодрствование. Это было преддверие рая. Коди находился в состоянии полной отрешенности от самого себя, в состоянии полного покоя; чувство, которое знакомо лишь телепату. Он хотел бы, чтобы подобное состояние длилось вечно. Но это было невозможно; телепат не мог себе позволить такое, его мозг был открыт, по крайней мере для тех, кто, как и он, носил шлем Немых.
Пробуждение оказалось тяжелым. Трудно было заставить себя вновь взвалить на плечи ответственность, которую он нес и которая еще ляжет на него. Если бы только ему предстояло жить той жизнью, которую он прожил в ту последнюю минуту до того, как потерял сознание, в минуту, прожитую без колебаний и размышлений, с одной лишь необходимостью физического действия (а жив ли Померане? - возник вопрос в пробудившейся части его мозга), тогда ему было бы легко вырваться из этой теплой и серой тишины, из этого сна без сновидений (а Померане?).
Как всегда, чья-то посторонняя мысль помогла Коди собрать все силы. Теперь он зависел не только от самого себя. Отовсюду к нему устремились мысли, и во всей разрозненной и смешанной информации повторялась одна и та же тема.
Эта общая тема - "погром".
Коди спрашивал себя, нужно ли было убивать Горна вместо того, чтобы спасти Померанса. Ответа он не ждал. Он самостоятельно принял решение, вот и все. Он открыл глаза, и сразу понял, в какой клинике и в каком секторе подземных пещер он находится. Круглое лицо Алленби склонилось над ним.
- Померане? - спросил Коди.
- Жив, - ответил психолог. - Многие Лысоголовые из Америкен Ган прибыли на место сразу после взрыва. Нельзя было терять ни минуты, ведь Горн уже спровоцировал погром. К счастью, один вертолет был наготове. В дороге они оказали вам первую помощь, вам и Померансу. Прошло уже два дня.
- Два дня?
- Померане пришел в сознание через несколько часов. А вас мы не трогали до сих пор, вам нужно было побыть в том состоянии. Ну а если вас мучает еще один вопрос, то… я думаю, что вы будете жить.
- Сколько нам еще осталось жить? - прошептал Коди.
- Встаньте, - приказал Алленби. - У нас есть работа. Держите, вот ваша одежда. Сколько? Не имею ни малейшего понятия. Погромы продолжаются уже два дня. Параноики хорошо подготовились к своей акции. Вероятно, все будут полностью уничтожены. Но у нас есть Померане… и к тому же Индуктор.
- Померане не из наших.
- Но он за нас. Не все же являются антителепатами, слава Богу. Он быстро сориентировался в обстановке, и сразу предложил нам свою помощь. Торопитесь. Сейчас будем испытывать индуктор. Я хотел бы, чтобы это происходило в вашем присутствии. Согласны?
Коди кивнул головой. Ему было тяжело передвигаться, боль отдавалась во всем теле, но все-таки как это было здорово идти следом за Алленби. Он шел по коридору и ловил мысленные волны своих друзей. Он подумал о Люси. Не все же являются антителепатами… "И не все телепаты являются врагами обычных людей", - добавил он, подумав о тех, кто, как Люси, были обречены на жизнь в заточении под землей.
- Она будет там, в лаборатории, - сказал Алленби. - Она сама предложила себя в качестве модели для опыта.
Мы сделали индуктор по концепции Померанса, по крайней мере мы использовали его замысел, а потом уже подключились наши ученые. Это было нелегко. Надеюсь…
Мысль о погромах возникла у него в мозгу, но он тотчас же ее отогнал. Коди подумал:
- Я выберу время, Кассий, я выберу время…
- Да, - согласился психолог. - Чуть позже, Джеф, только чуть позже. А пока самое главное для нас - индуктор. Вы впервые подумали о Джаспере Горне после пробуждения, правда?
Коди спохватился, что и на самом деле он воспринимал теперь предводителя параноиков, как что-то далекое, что-то неодушевленное. Горн уже не был той мишенью, на которую была направлена его ненависть.
- Да, я не чувствую больше потребности убить его, - сказал Коди. - Это уже не имеет значения. Худшее, что он мог сделать, это - спровоцировать погромы, и он это сделал. Если представится случай, я уничтожу его, но уже по другой причине. - Он посмотрел на Алленби. - Индуктор будет работать?
- Сейчас узнаем. Должен… должен.
Алленби открыл дверь, и они вошли в экспериментальную лабораторию.
Коди не стал рассматривать оборудование лаборатории, а сразу же обратил внимание на Люси, которая ждала его с ребенком на руках. Он поспешил к ней, погасив в себе желание проникнуть в ее мысли. Было слишком много вещей, которых он хотел бы не знать.
- Не обращай внимания на бинты, - сказал он ей. - Я хорошо себя чувствую.
- Я знаю, - ответила Люси. - Впервые я обрадовалась тому, что есть телепатия. Даже когда ты был без сознания, они знали, как ты себя чувствуешь.
Он обнял ее за плечи и посмотрел на ребенка.
- Ты был похож на мертвого… Но Алленби и другие, все они проникли в твой мозг, и успокаивали меня. А я ничем не могла им помочь. Только вот этим. Алленби искал добровольцев. Только таким образом я могу вам помочь…
Значит, Люси знала о существовании индуктора. Сейчас было не до секретов. То, что им было известно, уже не имело значения теперь, когда начались погромы.
- Это всеобщее уничтожение, да? - спросила она у него.
Коди был ошеломлен (телепатия?), но потом понял, что Люси просто реагировала на особенность его поведения, которое она хорошо изучила за долгие месяцы их близости. Всем женатым людям, если они по-настоящему близки, знакомо это чувство псевдотелепатии. А он и Люси были близкими людьми, несмотря ни на что. Было странно понять это именно сейчас, когда им осталось, возможно, так мало жить. Хотя у них и был индуктор, погромы могли привести к полному уничтожению планеты.
- Люси, если опыт не удастся, мы сделаем так, чтобы ты могла уйти отсюда вместе с малышом…
Она посмотрела на ребенка, потом отвернулась от Коди. Да, и с помощью телепатии ему никогда не понять поведения женщины, даже поведения Люси.
- Вы скоро будете готовы? - спросила она у Алленби.
- Уже. Отдайте кому-нибудь ребенка, Люси.
Она повернулась к Коди, улыбнулась ему и вложила ребенка ему в руки. Затем направилась вслед за Алленби к отдельно стоящему креслу, которое соединялось перепутанными проводами с панелью управления машины.
В мозгу ребенка он уловил импульсы, такие же, как и у красных рыбок в Америкен Ган. Но была огромная разница. Мозг рыбок не внушал ему ни жалости, ни страха. Здесь же он ощущал исключительную доверчивость, которая казалась странной у такого маленького беззащитного существа. Импульсы в его мозгу колебались при малейшем сигнале: при покачивании на руках, при чувстве голода, и в то же время каждый раз импульс возвращался в исходное положение. И Коди четко представил себе, как этот импульс развивает личность ребенка.
Он посмотрел на Люси, которая уже сидела в кресле. К ее вискам и затылку были прикреплены датчики. Высокий седой человек, очень худой - Коди узнал Померанса - стоял рядом, явно мешая другим. Коди прочитал в его мозгу плохо скрываемое раздражение: "Эти провода… не понимаю, какое это имеет отношение к моей теории. Боже мой! Если бы я мог стать телепатом! Но если индуктор будет действовать, то это станет возможным. Посмотрим, как установлена эта связь…" Дальше мысли стали слишком абстрактными, и Коди не мог больше их читать.
В лаборатории было много народу. Кроме ученых, там находились нетелепаты. "Добровольцы, - подумал Коди с удовлетворением. - Да, несмотря на то, что произошло, они хотели помочь телепатам, как Люси".
Опыт начался. Датчики слегка беспокоили Люси. Коди перестал читать ее мысли. Он тоже волновался. Мысленно он разговаривал с Алленби.
- А если индуктор будет работать, - спросил Коди, - то как мы сможем положить конец погромам?
- Мы предложим всем стать телепатами. Я думаю, этим заинтересуются даже линчеватели.
- Я вот тоже об этом думаю.
- А многие нетелепаты на нашей стороне, как Померане. Мы…
Он прекратил передавать свои мысли.
Какие-то изменения происходили в мозгу Люси: он излучал волны, на которых звучала абстрактная музыка, преобразовывались нуклеопротеиды. "Она становится одной из наших", - подумал Коди.
- Выключайте, - сказал Алленби. - Он наклонился над ней, чтобы снять датчики. - Минутку, Люси.
Он замолчал, но его мозг продолжал посылать ей сигналы:
- Поднимите правую руку, Люси. Поднимите правую руку.
Она не двинулась с места. Ее мозг, в который вторгся Коди, напомнил ему до ужаса знакомый плотный и закрытый мозг Джаспера Горна. Страх охватил Коди.
- Поднимите правую руку!
Никакой реакции.
- Что-нибудь другое, - посоветовал кто-то. - Люси, встаньте. Встаньте!
Она продолжала сидеть.
- Может быть, нужно время, она скорее всего должна научиться, - в отчаянии подсказал кто-то из Лысоголовых.
- Может быть, - подумал Алленби. - Но лучше давайте повторим опыт на ком-нибудь другом.
- Пойдем, Люси, - сказал Коди. - Сейчас попробуют повторить с кем-нибудь другим.
- Не получилось? - спросила она.
Она пристально смотрела ему в глаза, как будто хотела таким образом установить телепатический контакт.
- Мы еще не знаем, - ответил он.
И снова беспокойство охватило Коди. Если индуктор не действует, значит они снова окажутся перед той же проблемой, которую он не мог решить, которая заставила его пойти на убийство Горна. Груз ответственности за операцию "Апокалипсис". "Конец всякой плоти…"
Он еще крепче обнял Люси и стал лихорадочно искать выход из создавшегося положения. Мозг его сверлила одна мысль: должен ли он теперь ее убить, ее и ребенка? Может быть и нет. Не надо думать об этом. Он пытался найти какое-то понятие, чтобы вытеснить из головы эти ужасные навязчивые мысли.
- Индуктор, - спросил он у присутствующих. - Какова концепция? Как он работает?
Ответ на вопрос быстро дал другой мозг - мозг физика Кунаши. Его мысли были точные и быстрые, и он не скрывал своего беспокойства: жена Кунаши тоже не относилась к Лысоголовым.
- Вы помните, мы дали задание электронной машине решить эту проблему? Тогда в закодированной форме передали ей всю информацию, которую мы могли получить, читая мысли других ученых. И, конечно, некоторые из этих мыслей были и мыслями Померанса. С тех пор прошло больше года. Его теория тогда считалась неполной, но основные понятия в ней уже были сформулированы, включая и идею об изменениях нуклеопротеидов под влиянием резонанса. Машина собрала все эти данные и дала самый простой ответ: вирус. Тогда машина еще не могла сформулировать концепцию индуктора.
Коди заметил, что в кресло опять кто-то сел, и операторы прикрепили датчики к голове испытуемого. Коди почувствовал, как беспокойство снова овладевает им.
Кунаши упрямо продолжал:
- Померане - биохимик. Он работал над вирусом - японский энцефалит, тип А, - пытаясь его перевести в специфический бактериофаг. - Он задумался, а потом вернулся к теме. - Этот вирус, в состав которого входят нуклеопротеиды, воспроизводится благодаря внутреннему резонансу. Теоретически нечто неизвестное может превратиться в другое неизвестное, но физическая вероятность такого превращения зависит от относительного резонанса двух состояний.
В кресле сидела жена Кунаши.
- Изменения, а также воспроизводство зависят от специфических особенностей химического содержания веществ, - продолжал ученый. - Вот почему телепаты обладают иммунитетом по отношению к вирусу операции "Апокалипсис". Но… но эта специфичность может меняться не только для разных видов, но и в пределах одного вида. Наш иммунитет врожденный. Нуклеопротеиды этого вируса должны быть идентичны некоторым частицам с высоким резонансом центральной нервной системы нетелепатов, иметь с ними сродство. Эти частицы обладают способностью накапливать информацию, и тогда наш вирус будет воздействовать на информационные центры мозга нетелепата. Это сродство зависит от разницы в резонансе. Померане поставил перед собой цель изменить эту разницу. Такой метод позволил бы вводить вирус под контролем, а также прививать телепатические способности, которые зависят от возрастающего резонанса в информационных центрах мозга. Если мы искусственно увеличим специфичность, то телепатическая функция может быть создана у…
Он остановился. Жена Кунаши встала с кресла, а физик продолжал терзаться сомнениями. Внезапно Люси заявила:
- Я хочу попробовать еще раз.
- А ты сможешь… - начал было Коди, но сразу понял, что ничего не изменилось, ее мозг по-прежнему закрыт для него. Алленби пришел на помощь:
- Есть смысл повторить опыт. Не будем торопиться. Действие резонанса сохраняется в течение нескольких минут после того, как сняты электроды, но кто знает… - Коди снова взял ребенка на руки, а. Люси опять села в кресло.
- Когда-нибудь все эти приборы станут миниатюрными, и их можно будет носить постоянно… Люси, готова? Начали!
И снова они пытались воздействовать на мозг Люси. И снова Коди почувствовал, что мозг ее закрыт, и это напомнило ему Джаспера Горна. Но ведь Люси не относилась к параноикам!
Ее мозг не реагировал на сигналы. Значит, это было поражение. Но ведь теория Померанса проверялась с различных точек зрения, не было лишь эксперимента. А если нет доказательств правильности теории, то погромы будут продолжаться, и их уже ничто не остановит.
"Нет, она же не параноик!" - думал Коди. Ребенок зашевелился у него на руках. Он проник в его мозг, теплый, без конкретных образов, и не нашел там ничего, что могло ему напомнить Горна.
"Малыш, - подумал внезапно Алленби. - Проведем опыт на малыше".
Посыпались вопросы, но он на них не отвечал, так как сам не знал ответов. Действовал интуитивно, вот и все: "Проведем опыт на малыше".
Алленби освободил Люси от датчиков. Ребенка, завернутого в одеяло, с большими предосторожностями положили в кресло и прикрепили датчики. Малыш даже не проснулся.
Мысли всех были направлены к ребенку. Тот продолжал спать.
"Еще одно поражение, - подумал Коди. - Да, телепаты и нетелепаты совершенно отличаются друг от друга, и ничто не может их сблизить. Примирение невозможно. Ничего нельзя сделать, чтобы остановить уничтожение…"
Параноики были правы. Обе расы не могли жить бок о бок.
Вдруг в мозгу Коди вспыхнул ослепительный свет, он услышал грохот взорвавшейся бомбы, а затем раскаты грома. Казалось, наступил конец света…
Ребенок заворочался в кресле, открыл глаза и закричал.
Бесформенная тень страха проснулась в мягком тумане его мозга, это было воспоминание о головокружительном падении в мозгу Коди - врожденный страх, такой древний, как и человечество.
Впервые в истории удалось искусственным путем привить телепатические способности.
Коди сидел в одиночестве у пульта машины. Все шло к завершению. Через некоторое время будет передан последний призыв к нетелепатам. Им предложат воспользоваться индуктором, но… было одно "но": их самих опыты не коснутся. Телепатические способности могут быть переданы только детям.
Если бы нетелепаты согласились воспользоваться индуктором и положить конец погромам, то телепаты об этом узнали бы сразу, ведь они могли читать их мысли.
А если бы они не согласились… телепаты бы также об этом узнали, и тогда Коди нажал бы кнопку на пульте. Началась бы операция "Апокалипсис". На подготовку потребуется шесть часов. Через неделю-две девяносто процентов населения погибнут или будут на краю гибели. Погромы не остановить, они будут продолжаться, но телепаты сумеют скрыться, тем более, что им придется исчезнуть не надолго. Люди должны принять решение.
Коди почувствовал, как приближается Алленби.
- Что вы об этом думаете?
- Трудно сказать. Все зависит от эгоцентризма, от параноической склонности в каком-то смысле. Может быть, человек стал общественным животным, а может быть, и нет. Скоро мы это узнаем.
- Да, скоро. Наступает конец. Конец того, что началось после Большого Взрыва.
- Это началось еще раньше, - уточнил Алленби, - когда люди стали жить все более и более крупными сообществами. Большой Взрыв произошел до их окончательного объединения. Децентрализация - это не лучший выход. Это - царство страха и раздела. Никогда барьеры, разделяющие людей, не были столь высокими. В наше время агрессия сурово наказывается, но она накапливается и ищет выход. Этот выход носит взрывной характер. Сознание подавляет агрессию, но преступное сознание основано на страхе, а страх прививает общество каждому с детства. Вот почему ни один взрослый нетелепат не может стать телепатом. Вот почему у Люси и у других ничего не вышло.
- И она… никогда не сможет…
- Никогда, - с расстановкой произнес Алленби. - Эта глухота к телепатическому обмену мыслями носит и исторический характер. Нетелепаты не знают, что думают другие, но они полагают, что знают. Они сами агрессивны и считают, что другие агрессивны тоже, они смотрят на всех как на своих врагов, вот почему они боятся стать телепатами. Сознательно они, может быть, и хотели бы быть телепатами, но бессознательный страх оказывается сильнее.
- А дети…
- Если они слишком малы, то могут стать телепатами, как ваш ребенок, Джеф. Его собственное "я" еще не сформировалось. Он может многому научиться, мысли других открыты перед ним, он вырастет и весь мир, свободный от предрассудков, станет доступным для его восприятия. Да, слишком много стен воздвигнуто с давних пор для того, чтобы разделить людей. В раннем детстве каждый может с помощью индуктора читать мысли других, ведь детский мозг чист и податлив. Но очень скоро, по мере того, как ребенок растет, растут и стены вокруг него, и приходит момент, когда мозг уже поддается изменениям.
Вся королевская конница,
вся королевская рать не может
Шалтая, не может Болтая,
Шалтая-Болтая, Болтая-Шалтая,
Шалтая-Болтая собрать.
Для Люси слишком поздно.
После паузы Коди спросил:
- А параноики?
Алленби покачал головой:
- Ничего не могу сказать, Джеф. Может быть, наследственная деформация. Но их же очень мало, и они опасны лишь потому, что мы сами являемся уязвимым меньшинством в мире нетелепатов. И этого бы не было, если бы…
- А секретная длина волны?
- Индуктор восприимчив ко всем волнам, которые излучает человеческий мозг. И тогда - рухнут перегородки между расами.
- Если они примут наше предложение. Если же нет… я все еще отвечаю за операцию "Апокалипсис".
- Вы на самом деле считаете, что вы или, точнее, мы за нее отвечаем? Нет, право выбора за нетелепатами.
- Передача началась, - сказал Коди. - Интересно, многие ли будут ее слушать.
Шумная толпа, исподволь управляемая параноиком и заполнившая улицы города Истерди, приближалась к внушительному зданию. Крики негодования раздались в тот момент, когда на площади перед домом появилась группа людей. Но параноик не торопился отдавать приказ.
Зато человек, стоявший рядом с параноиком, не колебался. Он поднял руку и рванулся вперед. Раздался выстрел.
- Они стреляют!
- Вперед!
- Линчевать их!
Толпа приближалась к дому. Прогремел второй выстрел.