- Я нездешний, - сказал он, пытаясь придать голосу твердость, - и о местных героях никогда не слышал.
- Героях? - ухмыльнулся хозяин хижины. - Ну, о героях, положим, и я уже давно ничего не слышу… А как насчет чудовищ?
- Чу… каких чудовищ?
- Обыкновенных, - пожал могучими плечами мужчина. - Ты что же, не знаешь, какие бывают чудовища?..
Лэн нашел в себе силы презрительно усмехнуться.
- Не забывай, кто я. Повелители духов общаются с ужасными тварями нижнего мира чаще, чем с обычными людьми. Ты, кажется, что-то говорил о еде?
- Не боишься, значит, - одобрительно кивнул незнакомец. - Это хорошо… Садись, бери рыбу. Я - Озимандия, Страж Предгорий. Что, не слыхал?
Бар-Аммон решил, что может в крайнем случае присесть на один из своих мешков. Он повернулся спиной к непонятному Озимандии и потянулся к мешку.
Что-то холодное и острое коснулось его шеи.
- Голем, - с присвистом зашептал над ухом голос хозяина, - а, голем, ты что же это шалишь? Вот разобью тебя сейчас на мелкие кусочки, чтоб впредь не нарушал договор…
"Сумасшедший, - подумал Лэн отстраненно, - едва ли не худший вариант из всех, что можно себе представить. Разбойники боятся колдовства, а вот сумасшедшего этим не возьмешь…"
- Убери нож, Озимандия, - спокойно проговорил он, нащупывая левой рукой маленький мешочек, привязанный к поясу. - Я не голем и никаких договоров не нарушаю…
Ему уже приходилось проделывать этот трюк, поэтому особого волнения он не испытывал. Пальцы двигались отдельно от Лэна - развязали веревку, перехватывавшую горловину кожаного мешочка, вытащили щепоть его содержимого… Легкое, почти незаметное движение руки от пояса к плечу - так бросают за спину соль, чтобы уберечься от сглаза. Только в мешочке была не соль, а "ведьмин табак" - смесь жгучего перца с измельченными семенами едкого хвоща.
Не дожидаясь разъяренного рева противника, Бар-Аммон рыбкой скользнул вниз, к ногам вероломного Озимандии. Чтобы не поцарапать при этом шею, ему пришлось изогнуться, подобно молодой танцовщице на празднике Возрожденной Истури. Вроде бы получилось - лезвие едва чиркнуло по затылку, но боли Лэн не почувствовал. Оказавшись на полу, он прянул в сторону, потому что знал по опыту, насколько опасно находиться рядом с человеком, ослепленным "ведьминым табаком".
Крепкие пальцы Озимандии пребольно ухватили его за ухо, и Бар-Аммон почувствовал, что медленно поднимается в воздух.
- Ты не голем, - задумчиво произнес Озимандия, глядя на него сверху вниз. Похоже было, что адская смесь не причинила ему ни малейшего вреда. - Нет, ты не голем…
- Разумеется, нет, - прошипел Лэн, страдая от невыносимой боли в ухе. - Отпусти меня, несчастный, если тебе дорога жизнь…
- Не голем, но дурак, - не слушая его, закончил свою мысль хозяин хижины. - Только дурак решит, что какой-то жалкий перец может повредить олбасту…
Он отпустил Лэна и, вытирая руку о штаны, отошел.
- Олбасту? - переспросил маг, с опаской глядя на Озимандию. Тот равнодушно кивнул.
- Хочешь сказать, никогда не слышал об олбас-тах? Что ж, верю… теперь верю. Олбаст на языке горцев означает "хозяин камней". Ты, видать, принял меня за человека?
Бар-Аммон ничего не ответил. Приступ помешательства у странного "олбаста", кажется, прошел, но злить его было бы неразумно.
- Одного не пойму, - теперь Озимандия явно разговаривал сам с собой, - как тебе удалось миновать страну големов? Тут другого пути нет, кроме как через нее… Ну да ладно, садись, рыбу бери…
- Ты мне это уже предлагал, - осторожно заметил Лэн. - А сам с ножом набросился…
- Если б с ножом, ты бы со мной уже не разговаривал, - отрезал олбаст. Тут только ошарашенный Бар-Аммон увидел, что широкий нож по-прежнему спокойно лежит на столе, а из огромного кулака Озимандии торчит наполовину распотрошенная рыбина. - Проверял я тебя. Народишко в долине бестолковый, могут сдуру и договор нарушить…
- Опять ты про договор. - Лэн, стараясь не упускать Озимандию из вида, подтянул тюк поближе к столу и уселся. - Может, объяснишь, в чем дело? И каких големов ты все время поминаешь?
Хозяин Камней поднял упавшую на бок скамью и водрузил на нее свое могучее седалище. Колеблющееся пламя рыбы-свечи отражалось в его темно-зеленых глазах, прячущихся под густыми, похожими на горный кустарник, бровями.
- Договор простой, - ответил он, сделав паузу. - Големы не переходят границы предгорий, олбасты не спускаются в долину, а ледяные демоны не охотятся на землях к югу от Падающих Вод. Любого, нарушившего договор, можно убить, и это не будет считаться преступлением. Впрочем, договор действует уже много сотен лет, и за все время такое случалось не больше десяти раз. Как думаешь, почему?
Лэн пожал плечами. Ни князь, ни Начальник Писцов никогда не упоминали о подобном договоре.
- Потому что все хотят жить, маг! Вот я и подумал: за каким дьяволом ты ко мне заявился? На героя, прости уж, ты не слишком похож…
- На героя? - снова переспросил Лэн. Он уже понял, что такая манера разговора позволяет выудить из Озимандии необходимые сведения, не выводя его из равновесия.
- Ну да! Ходили здесь, помню, всякие…. - Олбаст неприязненно покосился на стоявший в углу двуручный меч. - Похвалялись, что вернутся домой не иначе как с моей головой…
Судя по тому, что голова Озимандии пребывала на месте, а меч выглядел пыльным и заржавевшим, неизвестный герой не выполнил своего обещания, но Бар-Аммон почел за лучшее не уточнять обстоятельств давнего дела.
- Ты так и не объяснил, кого называешь големами, - дипломатично перевел он разговор на другую тему.
- Детей Реки, - буркнул Озимандия, вгрызаясь в рыбу. - Кого ж еще? Ну, знаешь, этих, из княжества…
- Жителей Уммы? - удивился Лэн. - Но почему?…
Олбаст поднял на него свои малахитовые глаза.
- А кто же они еще? Послушай, Тир как-тебя-там, ты прикидываешься или вправду ничего не понимаешь?
Сознаваться в собственной тупости не хотелось, и Бар-Аммон просто пожал плечами.
- А что за дела у тебя в Снежной Твердыне? - Озимандия рыгнул и вытер рот широкой, как доска, ладонью. - Нет, я не то чтобы любопытничаю, просто мне сдается, что первый же карлис превратит тебя в кусок льда. На моей памяти никто еще не возвращался из горных крепостей живым и невредимым…
- Карлис - это жрец, служащий Господину Льда?
Олбаст посмотрел на Лэна так, будто тот был деревенским дурачком.
- Карлис - это ледяной демон. Хочешь сказать, ты и про них никогда не слышал?
Бар-Аммон доглодал свой кусок рыбы, оказавшейся, к слову, удивительно жирной и вкусной, сплюнул на пол застрявшую в зубах чешую и дружелюбно улыбнулся хозяину.
- Спасибо за угощение, Озимандия! Могу ли я ответить на твое гостеприимство, предложив тебе стаканчик вина? Я захватил с собой бутылку превосходной "Скорпионьей Крови"…
- Речная тухлятина? - скривился олбаст. - Тиной отдает… Ну да ладно, ставь свое пойло!
Пока маг рылся в мешке, извлекая завернутую в шкуры бутылку, на столе появились две глубокие чаши из алебастра. Лэн с величайшей тщательностью разлил в них вино: ему случалось бывать в краях, где человека могли убить за одну недолитую каплю. Озимандия схватил свою чашу, поднес ко рту и подозрительно принюхался.
- Точно, - проворчал он. - Воняет тиной и головастиками… И как такую гадость можно пить?
После чего приложился к чаше и выхлебал ее двумя могучими глотками.
- Будь здоров, Хозяин Камней, - торжественно проговорил Бар-Аммон, поднимая тяжеленный сосуд. - Живи долго, и пусть у тебя всегда всего будет вдоволь…
Неизвестно почему, вежливый тост Лэна очень позабавил Озимандию.
- Спасибо, букашечка, - фыркнул он. - Я и так буду жить долго… куда дольше, чем ты. Мы, Стражи Предгорий, рождаемся вместе с камнем. и умираем вместе с ним… А ты хоть представляешь себе, сколько живут камни?
- Полагаю, долго, - кивнул Бар-Аммон. - А позволено ли будет мне узнать, чем ты занимаешься в этих пустынных местах, благородный Озимандия?
На этот раз олбаст не выказал удивления - привык, наверное, что его ночной гость задает исключительно глупые и смешные вопросы.
- Я Страж Предгорий, - повторил он терпеливо. - Что я могу еще делать, кроме как сторожить Предгорья? Как думаешь, кто поставлен следить за соблюдением договора?
- Олбасты, наверное, - наудачу предположил Лэн. Вино теплой рекой струилось по его жилам, делая мир проще и приятнее. Озимандия довольно ухмыльнулся.
- Соображаешь же, когда хочешь! В точку попал, волшебник! Нас тут не так чтобы много, но, пока мы на страже, големы не сунутся к перевалам, а карлисы не спустятся со своих гор! Понял теперь?
- А люди? - осторожно спросил Бар-Аммон. Олбаст отвернулся, пошарил у себя за спиной и извлек на свет странного вида пузатый каменный сосуд, заткнутый каменной же пробкой.
- Что люди? Зачем людям, скажи на милость, соваться в горы? Разве что у героя какого-нибудь в заднице засвербит… да такой мимо меня спокойно ни в жизнь не пройдет! Как начнет мечом размахивать…
Озимандия зубами вытащил каменную пробку и плеснул в опустевшие чаши какой-то зеленоватой жидкости.
- Вот, попробуй, от души советую! Это тебе не големская кислятина - настойка из корней слюдяного молочая, забористая… Ты ж, бедняга, не сегодня завтра в льдышку превратишься, так хоть согреешься напоследок. Давай-давай, не отравлю!
Лэн вздохнул и сделал глоток. Несколько секунд он сидел не шевелясь и боялся выдохнуть - ему казалось, что изо рта у него вырвется столб пламени. Потом раскаленная субстанция тяжело провалилась в желудок, превратив внутренности мага в обугленные головешки - во всяком случае, ощущение было именно такое. Бар-Аммон издал жалобный квакающий звук и кулем свалился на каменный пол хижины.
- Эй, волшебник! - встревожился Озимандия. - Ты что это? Никак нехорошо тебе?..
Он нагнулся, легко, словно куклу, подхватил мага под мышки и усадил рядом с собою на деревянную скамью. Перед глазами Лэна плавали огненные круги и черные пятна. Олбаст чем-то гремел и звякал, потом разжал гранитными пальцами челюсти гостя и влил ему в рот какую-то отвратительно воняющую кислятиной жидкость.
- Пивком осади, - заботливо посоветовал он. - Настойка, она, знаешь, с непривычки не всем легко идет… Я ж и забыл, что ты не из наших…
Пиво попало Бар-Аммону в дыхательное горло, и он мучительно закашлялся, вцепившись в Озимандию обеими руками. Плоть под его пальцами и впрямь казалась твердой, как камень.
- Ну, извини! - В голосе олбаста впервые прозвучало что-то похожее на раскаяние. - Кто ж знал, что ты такой хилый? Лучше стало? Вот и славно…
Лэн отпустил хозяина хижины и подышал носом, все еще не веря в благополучный исход дела.
- Теперь я понимаю, что произошло с теми героями, о которых ты упоминал, - кивнул он в сторону двуручного меча. - Ты просто угостил их этой настойкой…
Озимандия рассмеялся, гулко хлопая себя ладонями по коленям.
- А ты молодец, человечек! Пожалуй, я все-таки пропущу тебя к Перевалу.
Маг снова пересел на свой мешок и на всякий случай стиснул в руке амулет, отвращающий злых духов. Не то чтобы он вдруг поверил в его эффективность, но с амулетом было как-то спокойнее.
- Кстати, о Перевале. Далеко еще до Падающих Вод?
Олбаст пожал квадратными плечами.
- Одна дневная ходка. А, ты же на лошади… Ну, значит, если выедешь с рассветом, к часу Зайца увидишь След Копья. От него в горы идет тропинка… но там уже сам разберешься, что к чему… Советов давать не буду, извини.
- Почему же? - полюбопытствовал Лэн. - Мне бы они не помешали… Ну хорошо, не хочешь давать советов, скажи хотя бы, где начинается страна карлисов?
Озимандия с видимым удовольствием доцедил свою порцию настойки и снова громко рыгнул.
- Сразу за Следом Копья. Но это по договору, а на самом деле они никогда не спускаются так низко. А вот когда пересечешь границу снегов…
Бар-Аммон понимающе кивнул.
- Мне говорили, что в горах лежит снег.
- Лежит снег? - издевательским тоном переспросил олбаст. - Да там и нет ничего, кроме снега и льда - целое ледяное царство. Как ты думаешь, почему карлисы поселились именно в тех местах? Нет, конечно, когда-то там жили люди. Я хорошо помню то время… В горах тогда было куда теплее, и люди выращивали там кукурузу и сладкие клубни… по весне склоны выше Падающих Вод зеленели от новых посевов… Да, человечек, в те дни там еще можно было жить… но зимы с каждым годом становились все суровее… И вот однажды, самой холодной зимней ночью… пришли карлисы.
- Откуда пришли?
- Я не знаю, - ответил Озимандия, подумав. - Кто говорит, со звезд, другие болтают, будто их впустил в мир какой-то могущественный волшебник… но я сомневаюсь, что такое возможно.
- Ну хорошо. - Лэн предпочел сделать вид, что не заметил прозвучавшей в голосе олбаста иронии. - Допустим, они спустились с небес. А откуда тогда взялись вы, Хозяева Камней?
- Это другое дело! Мы были здесь всегда, с тех пор, как боги создали мир и отделили воды от тверди! Потом появились големы… потом люди… а карлисы пришли сюда последними…
- А как они выглядят?
- Кто, карлисы? Да так же, как и мы с тобой. Вот скажи, ты же меня поначалу за человека принял, правда? И карлиса бы принял, и считал бы его человеком, пока он не взглянул на тебя эдак по-своему и не заморозил бы своим взглядом…
- А как ты отличаешь карлиса от олбаста? - не унимался Лэн. - А олбаста от голема?
- Фу, какой ты непонятливый! - Озимандия поднялся из-за стола и вытер рукавом лоб. - Ну нечего здесь делать карлису, понимаешь? Силы у него здесь мало, и со мной ему тут не сладить. Големы, конечно, могут прийти из долины, но с ними разговор тоже будет короткий.
Он так свирепо взглянул на Бар-Аммона, что у того мгновенно пропало всякое желание расспрашивать дальше. Но олбаст, кажется, решил, что сказанного недостаточно.
- Я ведь и вправду думал, что ты из этих, речных. - Он склонился над съежившимся магом и ткнул каменным пальцем ему в шею - туда, где кожа еще помнила прикосновение холодного лезвия, обернувшегося рыбой. - Но у них здесь есть особая отметка, знак "Фагр". Слышал про такой?
- "Дыхание"? - В голове у Лэна шумело, но храмовая премудрость была так надежно вбита в него бамбуковыми палками жрецов, что он ни на мгновение не промедлил с ответом. - Девятый знак Таблиц Лабаваофа! Естественно, я его знаю…
- Он есть у всех големов. - Палец Озимандии продолжал буравить шею Бар-Аммона. - Поэтому они всегда закрывают себе это место особыми повязками. Если стереть знак или разрушить его, с силой ударив по знаку "Фагр", голем умрет. Так вот, когда ты повернулся, я решил проверить, ты уж извини… У тебя нет такого знака, ты ничем не закрываешь шею и не боишься, когда тебя туда тычут острым предметом. Конечно, может быть, големы научились прятать свой магический знак где-нибудь в другом месте… возможно, мне стоило бы заставить тебя раздеться догола… но что-то подсказывает мне, приятель, что ты чист. Я прав?
Он наконец убрал палец. Лэн немедленно отодвинулся вместе с мешком и принялся массировать шею. Олбаст отошел к очагу и наклонился, чтобы подбросить туда еще дров.
- Если у тебя есть что постелить, ложись поближе к огню. Если нет, помочь ничем не могу - гостей я не привечаю и постели для них не держу…
У Бар-Аммона была с собою кошма, притороченная к одному из вьюков. Он развязал веревки, расстелил кошму на полу и улегся, настороженно поглядывая на Озимандию.
- А какое уязвимое место у карлисов? - спросил он, когда повисшее в комнате молчание стало совсем уж тягостным. - Если ты такой мудрый, тебе должно быть хорошо известно, куда нужно ударить ледяного демона, чтобы превратить его в лужицу талой воды?
Олбаст хмыкнул и бросил на него короткий выразительный взгляд.
- У карлисов таких мест не существует, человечек, - сказал он наконец. - Они - самые совершенные создания из тех, что когда-либо жили на земле. Если бы их сила не иссякала вдали от ледяных гор, они уже царили бы над миром…
Озимандия замолчал и некоторое время смотрел на пожирающее ветки пламя. По комнате бродили странные рогатые тени, в углах ощутимо сгущался мрак. Наконец олбаст пошевелился и сказал, не оборачиваясь:
- Тебе не оставят ни единого шанса, но если на секунду допустить, что шанс у тебя все-таки будет, попробуй использовать огонь.
5
Лэн услышал шум Падающих Вод после полудня, но увидел их, когда солнце уже склонялось к закату. По наклонной, усыпанной мелкими круглыми камешками дороге кони шли небыстро. Голова все еще гудела после вчерашней "настойки", желудок наотрез отказывался принимать пищу. Покачиваясь в седле и борясь с накатывающими волнами тошноты, маг клялся себе, что никогда больше не станет пить неизвестных напитков с незнакомыми людьми или демонами. Страшно было подумать, чем для него могла окончиться ночная попойка, если бы он не догадался надеть на правую руку перстень с опалом, предохраняющим от ядов…
Он выехал на небольшую ровную площадку, нависшую над ущельем, и придержал коня. С площадки открывался чудесный вид на След Копья - глубокую расщелину в отвесной стене восточного хребта, в которую с заоблачной высоты низвергались струи исполинского водопада; Верхушки гор, прятавшиеся в густой тени, изредка проблескивали голубыми искорками ледников. Напрягая зрение, Лэн разглядел врезающуюся в скалы тонкую нить тропы. Чтобы добраться до нее, ему предстояло спуститься вниз и пройти по берегу озера, образованного водопадом. По словам Озимандии, разбойники в этих местах появлялись редко, и если путнику стоило чего-либо опасаться, то лишь обитателей озера. О самих обитателях олбаст ничего определенного не сказал, но можно было понять, что это какие-то малоприятные создания.
Спуск к воде занял больше времени, чем предполагал Бар-Аммон. Шедший в поводу Кусака попал ногой между двумя острыми камнями, потерял подкову и порезал пясть. Пришлось останавливаться, искать пропажу и бинтовать коню ногу. Закончив с перевязкой, Лэн прошептал на ухо Кусаке успокаивающее заклинание, переложил мешки с подарками на Драгоценного и пошел впереди, ведя обоих коней за собой. Когда они достигли берега, на небосводе уже сияла крупная красноватая луна, выстелившая широкую дорожку на спокойной темной поверхности озера.