- Неужели он ожидал, что ты привезешь меня с собой, словно простую горскую девчонку? Ни за что не поверю! Можешь сказать, что я прибуду позже, вместе с приличествующей моему положению свитой. Соври что-нибудь, тебе же не в диковинку…
- Не нравится мне все это, - покачал головой Бар-Аммон. - Ты сама сказала, что князь собирался использовать меня как отравленную иглу. Разве он поверит, что я неожиданно преуспел в сватовстве, которое было придумано для отвода глаз?
- А что ему останется делать? - Рука Элии переместилась ниже, и Лэн почувствовал, как острые коготки медленно скользят по его груди. - В конце концов, разве не к этому он так стремился? И вот что еще, мой драгоценный…
Лэн вздрогнул.
- Кстати, а где мой конь? - обеспокоенно спросил он, пытаясь приподняться на локтях. - И как я выберусь из вашего города незамеченным?
Пальцы принцессы уже обследовали его живот.
- О коне забудь, - равнодушно ответила она. - У нас в горах редко встречаются большие животные с теплой кровью… они считаются лакомством. А вот о том, как выбраться незамеченным, можешь не задумываться. Мы уже далеко от Снежной Твердыни.
- Далеко от?.. - беспомощно повторил Бар-Аммон, смущенный той бесцеремонностью, с которой Элия ощупывала его тело.
- Мы в Башнях Пришествия. К счастью для тебя, из святилища Великого Изначального есть несколько выходов. Один ведет прямиком сюда. Но ты опять перебил меня, несносный! Ты так дурно воспитан, что мне, пожалуй, стоило бы поучить тебя вежливости. Хочешь, мы начнем прямо сейчас?
Ее ногти вонзились в плоть Бар-Аммона в том месте, которое отрезают послушникам жрецы культа Ондолу-Сладкопевца. Лэн приглушенно охнул.
- Мне не составит труда оторвать тебе эти никчемные причиндалы. Веришь?
Маг вспомнил, с какой легкостью латник в серебристых доспехах нес его, перекинув через плечо, и пробормотал:
- Прошу прощения, принцесса… я не стану больше перебивать, клянусь…
- Очень хорошо. - Элия немного ослабила хватку. - Тем более что мне осталось сказать немногое. Я спасла тебя и вывела за стены Снежной Твердыни не для того, чтобы ты сбежал где-нибудь на полпути к Умме. Ты должен принести Замурру это кольцо - что бы ни случилось.
- Я готов поклясться… - начал Бар-Аммон, но, почувствовав, как снова начинают сжиматься пальцы, замолчал.
- Прибереги клятвы для своего князя! - прикрикнула Элия. - Я не верю словам, человечек. Прежде чем я отпущу тебя, ты должен будешь кое-что сделать…
- Хорошо, - торопливо сказал Лэн. - Я же сказал, что готов на все.
Она разжала пальцы. Невидимым в темноте движением откинула край меховой полости и скользнула под шкуру, стремительно обвив Лэна гибкими, невыносимо холодными ногами. Почему-то этот обжигающий холод подействовал на мага, словно мощный афродизиак. Он вскрикнул и ринулся в атаку, забыв о своем избитом теле и не думая о том, кто стонет под ударами его могучего копья - девочка королевских кровей или древний демон-карлис.
- Ты хорош, Бар-Аммон, - прошептала принцесса, опрокидывая его на спину. - Ты действительно хорош для ничтожного существа с горячей кровью… Но это не совсем то, чего я от тебя добиваюсь… Остановись! Вот так, медленнее… Теперь закрой глаза… и лежи неподвижно.
Лэн неохотно подчинился. Он по-прежнему ощущал сильнейшее возбуждение, но теперь, когда первая волна ослепившей его страсти откатилась, не прочь был продлить удовольствие. Что-то маленькое и твердое, похожее на шершавую вишенку, скользнуло по лицу Бар-Аммона, коснулось губ и замерло, словно ожидая.
- Неужели ты не хочешь воздать должное моей груди, Бар-Аммон? Твой приятель Замурру отдал бы всю глину своего княжества за право хоть раз дотронуться до нее…
Лэн разлепил губы и обхватил ими напрягшийся сосок Элии. Тотчас же из соска брызнула тонкая струйка ледяной жидкости, от которой у мага перехватило горло. Он сделал попытку отстраниться, но принцесса крепко держала его за шею.
- Пей, человечек, - приказала она. - Ты должен причаститься моего молока. Это успокоит меня лучше всяких клятв.
Молоко, подумал маг, значит, у нее наверняка есть дети… Интересно, знает ли об этом Замурру?..
- Глупец, - промурлыкала принцесса, словно прочитавшая его мысли. - Мы не люди, ты все время об этом забываешь… Пей, пей, не останавливайся… Чем больше ты выпьешь, тем спокойней я буду ждать известий из Уммы.
С Лэном творилось что-то непонятное. Он послушно глотал молоко Элии, чувствуя, как внутри у него растет тяжелый ледяной ком с острыми, царапающими внутренности шипами. Сопротивляться он не пытался: принцесса была куда сильнее его, а кроме того, возбуждение, владевшее им, становилось невыносимее с каждым новым глотком, и добровольно отказаться от этого удивительного ощущения Лэн не мог. Так продолжалось неопределенно долго; потом Бар-Аммон ощутил, что некая сила выгибает его тело дугой, и пронзительно закричал, услышав, как хрустит позвоночник. Последние капли обжигающе холодной жидкости упали ему на лицо. Элия, по-прежнему невидимая в темноте, отодвинулась от распростертого на шкурах мага и тихонько захихикала.
- Ты всегда так оглушительно орешь в этот миг, человечек? Раньше здесь, в горах, водились такие смешные животные - похожие на лошадей, но меньше и с длинными ушами. Они кричали почти как ты…
- Спасибо, - с трудом проговорил Бар-Аммон. - Это самая изысканная любезность, которую я слышал от девушки после… - Тут он запнулся. - После такого…
- Теперь ты принадлежишь мне, - перебила его Элия. - Мое молоко у тебя внутри. Ты не сможешь избавиться от него до тех пор, пока не отдашь кольцо князю Уммы. Если ты вздумаешь убежать или даже просто свернуть с прямой дороги, тебе придется очень и очень плохо. Молоко превратится в лед и разорвет твое тело на куски. Можешь попробовать проверить, но я бы не советовала - слишком уж ты хлипкий. Зато когда выполнишь мой приказ, оно само тебя покинет…
- Нет! - прошептал ошеломленный Лэн. - Ты не можешь… не можешь такое со мной сделать!.. Это неправда!!!
Она засмеялась.
- Почему же? Ты считаешь, что магия доступна только вам, человечкам?
- Нет никакой магии! - закричал Бар-Аммон, отчаянно пытаясь нашарить в темноте ее руку. - Все это сказки для легковерных! Пожалуйста, скажи, что ты пошутила…
Элия выскользнула из-под меховой полости.
- Но ты же сам - маг, - с легким укором произнесла она. - Как ты можешь говорить такое о занятии, которому посвятил жизнь?..
- Послушай, это разные вещи! Я зарабатываю на жизнь, показывая чудеса и делая вид, что общаюсь с духами. Глупцов достаточно везде, и ремесло мага считается довольно доходным. Конечно, надо многое знать и многое уметь… но магия… все эти заклинания… все это чушь собачья!
- Как прискорбно, - вздохнула принцесса. - А я-то надеялась, что ты настоящий волшебник… В любом случае выхода у тебя нет. Если ты вздумаешь скрыться или пойдешь в Умму окольным путем, молоко убьет тебя. Боюсь, когда ты поймешь, что магия все же существует, будет уже поздно. Поэтому на твоем месте я поспешила бы к Замурру с первыми лучами солнца…
Лэн затряс головой, как ярмарочный боец, пропустивший сильный удар по уху.
- Но если он не захочет? - пробормотал он. - Если князь не захочет принять кольцо назад?
- Святыню Уммы? - Голос Элии донесся до него словно бы издалека. - Я очень удивлюсь, если он сделает это, человечек…
Шорох легких шагов. Тихий скрип отворяемой дверцы. Слабый порыв затхлого подземного ветра.
- Элия! - взвизгнул Лэн. - Не уходи! Я должен… - Он замолчал, пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли. - Я должен убедиться, что ты не солгала мне… Как я могу быть уверен в том, что ты сказала мне правду? Никто в этом мире не говорит правды, Элия! Никто…
Слова упали в пустоту.
9
Стражники у дворцовых ворот его не узнали. Лэн с трудом упросил послать кого-нибудь за Начальником Писцов и сел у порога в дорожную пыль, мучительно припоминая, знакомы ли ему эти покрытые шрамами звероподобные рожи. Неужели принцесса говорила правду? Их всех переделали, твердил ему насмешливый голос Элии, смяли в бесформенные комки и вылепили новых стражников, крестьян, купцов… Куклы, глиняные болваны, а ты принимал их за живых людей… Больше всего ему хотелось повернуться и, не оглядываясь, уйти прочь из города, но едва он начинал думать об этом, как его горло сводило ледяной судорогой.
- Вот он, милостивый господин, - услышал он голос стражника. - Говорит, будто знаком с вами… да врет ведь, наверное… Прикажете гнать?..
Бар-Аммон заставил себя поднять голову. В воротах стоял господин Обэ, ничуть не изменившийся, разве что немного располневший. Он удивленно смотрел на Лэна, причем непонятно было, чем это удивление вызвано - то ли обносками мага, то ли самим фактом его появления. Стражник угрожающе высился рядом, готовый в любой момент обрушить на бродягу свою страшную кривую саблю.
- Нет, - коротко отозвался господин Обэ. - Наоборот. Это опасный государственный преступник, и я приказываю вам немедленно схватить его!
- Что с тобой, друг? - недоуменно спросил Лэн, поднимаясь с земли. - С каких пор ты стал считать меня преступником?..
- С тех пор, как прибыли письма из Тидона. - Губы Начальника Писцов скривились в презрительной гримасе. - Я сказал - возьмите его!
Это прозвучало жутковато, и в другое время Лэн непременно бы содрогнулся, но сейчас его куда больше заботил ледяной привкус молока во рту, усиливавшийся с каждой минутой. Он через силу помотал толовой.
- Я должен увидеть князя! Я привез для него важные вести из Снежной Твердыни…
Подскочившие стражники ловко ухватили его за локти и завернули руки за спину.
- Возможно, князь и навестит тебя… в темнице, - усмехнулся господин Обэ. - Отведите его к колодцу да проследите, чтобы выбрали цепь покрепче. Я же предупрежу благородного Замурру…
Он круто развернулся и, не обращая внимания на крики мага, исчез в воротах дворца.
Стражники сноровисто обыскали Бар-Аммона, но, не найдя ничего, кроме десятка амулетов, расстроились и несколько раз стукнули его по спине. Лэн застонал, мысленно похвалив себя за предусмотрительность: перед тем как войти в город, он спрятал все деньги под неприметным камнем в десяти шагах от дороги. Денег оставалось не много, но и не мало: на обратном пути он все же забрал свои девять золотых у сотника Фирхи. Это оказалось даже проще, чем он думал, поскольку Фирха, как и все его солдаты, был мертв. Глядя на замершие в нелепых позах тела, Лэн вспомнил, что принцесса намекала ему на незавидную участь Стражей Перевала, и содрогнулся, представив, какая смерть их постигла…
Его привели к колодцу, сунули в руки скользкую веревку и пинком сбросили вниз. На дне ямы было сыро и сумрачно, пахло гнилью и плесенью, но Бар-Аммон едва замечал, что его окружает. Все его мысли сосредоточились на сладковатом холодке, поднимавшемся откуда-то из желудка и сводившем горло несильной, но мешавшей дышать судорогой. Что, если колдовское молоко сочтет вынужденную задержку попыткой уклониться от выполнения приказа? Какая судьба ждет его в этом случае? "Не советую тебе пробовать", - сказала Элия. Скорее всего, он начнет задыхаться - горло перехватит ледяным обручем, легкие вспыхнут огнем, в глазах завертятся огненные круги… Стоило Лэну подумать об этом, как ему тут же показалось, что удушье уже сдавило его грудь, и он изо всех сил втянул в себя воздух. Однако миазмы, наполнявшие яму, оказались настолько отвратительными, что уже в следующую секунду маг засомневался, не будет ли удушье более милосердным исходом. Некоторое время он боролся с подступившей тошнотой, а потом, окончательно обессилев, прислонился к глиняной стене ямы и сполз по ней вниз, в жидкую хлюпающую грязь…
… Лэн пришел в себя оттого, что на него вылили сверху целый кувшин холодной воды. Он вскочил, оскальзываясь на мокрой глине, и услышал сверху довольное реготание стражников.
- Очухался, - проворчал один из них. - Спускай ему лестницу, да осторожнее, не ровен час, раздавишь…
В яму опустили сплетенную из толстых ивовых прутьев лестницу, и Лэн, не заставляя упрашивать себя дважды, полез по ней навстречу неизвестности. У края колодца его деловито ударили в живот и набросили на голову грязный мешок. Однако он успел заметить двух стоящих поодаль бородачей в бронзовых нагрудниках и узнал воинов из личной охраны князя.
Прикасаться к нему телохранители брезговали, только покрикивали на тащивших Лэна стражников, указывая им дорогу. Но само их присутствие слегка обнадежило мага. Вряд ли Замурру послал бы к колодцу своих людей, если бы не хотел встретиться с ним лицом к лицу…
Мешок сорвали у него с головы, и Лэн увидел, что находится в большом помещении без окон, ярко освещенном потрескивающими кедровыми факелами. Ступеньки из утрамбованной глины вели вниз, к квадратному бассейну, над которым поднимался сизый парок. На другой стороне бассейна, на возвышении, в плетеных ивовых креслах сидели пятеро мужчин, окруженные полукольцом княжеских телохранителей: сам Замурру, Великий Визирь, Командир Телохранителей, Хранитель Печати и какой-то незнакомый жрец с бритой наголо головой. Господина Обэ Лэн среди них не заметил. Чтобы добраться до князя, Лэну пришлось бы спуститься по ступенькам и переплыть бассейн, потому что вдоль стен зала стояли неподвижные как статуи лучники.
Лучники тускло смотрели сквозь него, готовые в любую секунду натянуть тетиву, и это чрезвычайно не нравилось Бар-Аммону.
- Ты вернулся, маг, - невыразительным голосом произнес князь. Он, по своему обыкновению, смотрел не на Лэна, а куда-то вбок.
- Благородный князь прозорлив, - с трудом выговорил Лэн. Слова приходилось проталкивать сквозь внезапно сузившуюся гортань, и казалось, что они царапают небо, будто острые хрустящие льдинки. - Я исполнил поручение…
- Как посмел ты украсть кольцо Суббахи? - яростно рявкнул Замурру. Не ожидавший такого всплеска эмоций Бар-Аммон дернулся, и тут же на плечи ему упали тяжелые лапы стражников. - Низкий вор и обманщик! Тебя следовало бы живьем закопать в землю!
- Украсть? - пробормотал пораженный Лэн. - Как я мог украсть то, что вы сами мне дали?
Князь бросил на него презрительный взгляд.
- После того как мы получили письма из Тидона, я уже ничему не удивлюсь. Но зачем ты вернулся в Умму, несчастный? Неужели ты решил вернуть кольцо и надеешься, что вымолишь этим прощение?
Бар-Аммон лихорадочно соображал, как лучше выпутаться из создавшегося положения. За время пути он успел подготовиться к тяжелому разговору с князем, но обвинение в краже кольца стало для него полной неожиданностью.
- Я действительно принес кольцо обратно, - взвешивая каждое слово, проговорил он. - Но я не понимаю, почему меня здесь называют вором. Я не стану сейчас рассказывать о кознях коварных тидонцев: они пытаются всячески скомпрометировать меня и даже послали по моему следу наемных убийц, ибо желают, чтобы секрет изготовленной мною Крови Титана никому больше не достался. Но если мы говорим о кольце Суббахи, то не кто иной, как благородный князь, в присутствии других благородных мужей распорядился выдать его мне, чтобы я мог надеть это кольцо на палец принцессы Элии…
- Молчать! - оборвал его Замурру. - Не пытайся делать из меня дурака, Бар-Аммон. Я велел тебе отвезти принцессе кольцо - но не святую реликвию Уммы! Да будет тебе известно, кольцо Суббахи олицетворяет собою власть над княжеством Желтой Реки! Неужели ты думаешь, что я способен на подобную глупость?
Лэн хотел было ответить, что не вникает в тонкости княжеской политики, но замер, пораженный страшной догадкой. Он вдруг очень ясно вспомнил, что Замурру действительно ничего не говорил о том, какое именно кольцо ему следует отвезти в Снежную Твердыню. Вспомнилось ему и неподдельное удивление Элии…
- Но господин Обэ… Начальник Писцов… - забормотал он, с ужасом понимая, что стал жертвой какой-то темной придворной интриги. - Он дал мне это кольцо и сказал, что я должен надеть его на палец принцессы…
Великий Визирь и Хранитель Печати обменялись многозначительными взглядами. Замурру резко мотнул головой.
- Где Обэ? Пусть ответит этому проходимцу!
Воцарилось недолгое молчание. Потом Визирь промолвил медовым голосом:
- Мы послали за ним сразу же, как только узнали о поимке вора. Но он до сих пор не явился. Очевидно, занят важными государственными делами…
Князь огляделся с таким видом, будто Начальник Писцов мог прятаться где-то между телохранителями. Лицо его выражало крайнее недовольство.
- Обэ клялся, что отдал этому негодяю кольцо для помолвки. И я ему верю… но его отсутствие в столь важный момент наводит на странные мысли…
- Клянусь пресветлой Истури! - закричал Бар-Аммон, пытаясь вырваться из крепких рук стражников. - Именно Обэ принес мне кольцо Суббахи вечером перед моим отъездом. Он предупреждал, что это очень ценная вещь, но я и на миг не мог предположить, что она украдена… - Он бросил умоляющий взгляд на равнодушную маску, заменявшую Замурру лицо, и вдруг истерически расхохотался. - Неужели вы думаете, что я мог бы вернуться сюда, если бы действительно украл вашу святыню?..
Хранитель Печати подобострастно улыбнулся князю.
- В словах его есть крупица правды, благороднейший. Как бы ни был злокознен сей обманщик, коего мы считали магом, он все же не умалишенный. Потому мне кажется разумным предположить, что истинный вор лишь использовал его для достижения своих черных целей.
- Не забывайте, что Обэ - полукровка, - презрительно добавил Великий Визирь. - А я никогда не доверял людям, якшающимся с горцами…
Замурру поднял ладонь и повернулся к Командиру Телохранителей.
- Пошли людей на поиски Обэ, - приказал он. - Пусть доставят его сюда… силой, если понадобится. Я хочу знать, что за странные вещи творятся в моем дворце!
Широкоплечий гигант, с ног до головы заросший жесткой рыжей щетиной, грузно поднялся с кресла и вышел из зала. За ним тотчас же последовали двое бородачей в бронзовых доспехах.
- Благородный князь, - впервые подал голос бритый жрец, - если я не ошибаюсь, вор и обманщик Бар-Аммон утверждал, что привез великую реликвию Уммы обратно. Он, скорее всего, лжет, но мне бы все равно хотелось взглянуть на эту вещицу.
Слава богам, подумал Лэн. Кольцо Речного Бога по-прежнему украшало его безымянный палец. Даже стражники, обыскавшие его во дворе, не позарились на кольцо - возможно, потому, что на княжеский дар оно больше не походило. Колдовство Элии изменило кольцо, подобно тому, как удар молнии выжигает дерево изнутри. Только после удара молнии от дерева остается пустая обугленная оболочка, а в кольце чувствовалась частичка какой-то неведомой магу силы. Лэн сомневался, что эта частичка способна его спасти, но выбора у него все равно не было.
- Хорошо, Астиод. - Замурру благосклонно кивнул бритому жрецу. - Возьми у него кольцо и принеси сюда.
- А может быть, пусть принесет его сам? - усмехнулся бритый. Такое поведение граничило с дерзостью, но жрец почему-то совсем не боялся Замурру.
- Нет, - отрезал князь. - Я хочу, чтобы он встретился лицом к лицу с Обэ. А окунуться в Купель он всегда успеет…
"Благая Истури! - мысленно вскрикнул Бар-Аммон. - Так вот что это за место! Тайное подземное святилище Суббахи с Купелью Речного Бога… Той самой купелью, в которой заново лепят состарившихся големов…"