- То было лишь доказательством того, что я реален, исчадие Майянда Отвратительного! - моргнув, чтобы стряхнуть заливавшую глаза темную кровь, йештит набросился на Феллона: - А ты, земная тварь, как смеешь честному балхибцу ты указывать, как вести себя в его собственном городе?! Почему вы, мерзкие мокрицы, не убираетесь обратно на планеты, с которых приползли? Почему оскверняете веру нашу, древнюю и почтенную, своими лживыми и тошнотворными ересями?
Феллон спросил:
- Вы трое сможете доставить нашего теолога и его дружка во Дворец Правосудия? И свидетеля?
- Да, начальник, - хором ответили кришнаиты.
- Так отведите их туда. Встретимся в оружейной перед вторым обходом.
- А я? Меня вести зачем? - возопил свидетель. - Хороший я и чистый пред законом гражданин. Всегда готов явиться я…
Феллон оборвал его:
- Если ты сможешь удостоверить свою личность во Дворце Правосудия, тебя отпустят домой.
Он пронаблюдал, как процессия покинула площадь под звон цепей, одетых на арестованных. Он был рад, что ему не нужно идти с ними, потому что до Дворца было добрых три хоуды, а повозки-омнибусы уже не ходили.
Больше того, его радовала и предоставившаяся возможность без помех обследовать Сафк. В своем официальном качестве он вызовет меньше подозрений, а то, что он будет один, даст ему большую свободу действий. Пока что ему везло.
Энтони Феллон взвалил багор на плечо и двинулся на восток. Когда он миновал несколько уличных кварталов, над крышами невысоких домов показалась верхушка Сафка. Здание, как он знал, стояло у самой границы, отделявшей квартал Джуру от квартала Баха, в котором располагались почти все занидские храмы. Баха специализировался на религии, как квартал Ицанду на мануфактурах.
Балхибское слово "safq" обозначало целый подкласс мелких кришнаитских беспозвоночных, как водяных, так и сухопутных. Обычные сухопутные сафки напоминали земных улиток, обладая такой же закрученной спиральной раковиной, но, вместо того чтобы скользить по собственной слизи, как полагалось улиткам, сафки передвигались с помощью бесчисленных крохотных ножек.
Само же строение под названием Сафк было громадным коническим зиккуратом[6], сложенным из плотно подогнанных джадеитовых[7] блоков. В высоту он достигал ста пятидесяти метров, а формой имитировал спиральные раковины настоящих сафков. Его происхождение затерялось в запутанном лабиринте кришнаитской истории. Во времена полисного периода, непосредственно после распада Калвмской империи под ударами Варасто, пребывавшими тогда в варварстве, Сафк уже существовал, и именно вокруг него и вырос город Занид, здания которого обступили башню, так что ее стало видно только издалека или в непосредственной близости. Король Балейд снес окружавшие исторический памятник строения и разбил вокруг него небольшой парк.
Феллон углубился в этот парк и медленно обошел колоссальное здание, чутко прислушиваясь и сверля башню глазами, как будто мог проникнуть взглядом внутрь одной только силой воли.
Однако для этого было мало просто хорошего зрения. За несколько тысячелетий не один грабитель мечтал пробиться сквозь эти стены, но прочный джадеит успешно противостоял любым попыткам. И на всем протяжении писаной истории Сафком пользовались жрецы Йешта.
Он не был их единственным храмом - храмы поменьше имелись в Луссаре, Малмадже и в других балхибских городах. И даже за парком, по ту сторону границы с кварталом Баха, Феллон мог различить луковичку купола Часовни Йешта. Она использовалась для повседневных церемоний, на которые допускалась широкая публика. Там же проводились занятия с потенциальными новообращенными и другие подобные мероприятия. Но в свою главную святыню жрецы Йешта пускали мирян лишь в исключительных случаях, да и то только проверенных и давно обращенных членов своей секты.
Феллон подошел ко входу, соответствовавшему отверстию в раковинах живых сафков. Лучи Каррима высвечивали массивные бронзовые двери, которые, по слухам, поворачивались на алмазных подшипниках. На дверях до сих пор были видны следы тщетной атаки, которой их подвергли солдаты Руца несколько сот кришнаитских лет назад. Взгляд Феллона упал на что-то белое слева от этих ворот.
Он подошел поближе. Изнутри не доносилось ни звука, пока он не приложил ухо к холодной бронзе портала. Тогда он стал различать что-то: удары то ли гонга, то ли барабана, ритмично повторяющиеся, но слишком приглушенные расстоянием и толстыми стенами, чтобы Феллон мог решить, что это такое. Это могли быть и удары молота по наковальне. Через некоторое время звуки затихли, чтобы вскоре возобновиться вновь.
Феллон не стал ломать голову над этой загадкой - которая, несомненно, должна была разрешиться, когда он попадет внутрь Сафка - и обратился к белому объекту, который оказался несколькими листами кришнаитской бумаги, приколотыми к доске объявлений храма шипами кустарника к’улаф. Доска была снабжена надписью: "ДАКХТ ВА-ИЕШТ ЗАНИДО" (храм Йешта в Заниде), и Феллон, хоть и не был силен в письменном балхибу, сумел ее разобрать. Слово "йешт" узнать было легко, поскольку он помнил, что заглавными балхибскими буквами оно писалось как "OU62", хоть и читалось справа налево.
Он прищурился, пытаясь разобрать, что написано на листках. Самые крупные буквы складывались в слова "ПРОГРАММА ЦЕРЕМОНИЙ", но, несмотря на свет двух лун, как он ни щурился, он не мог разобрать мелкий текст. (Когда он был помоложе, подумал он, такие тексты он читал без труда.) В конце концов он вынул зажигалку кришнаитского производства и высек огонь.
Потом прислонился к доске, достал небольшой блокнот и переписал в него текст с листков.
Глава IV
Когда Энтони Феллон вошел в оружейную, там за столом дежурного сидел капитан Кордак’. Шлем с пышным плюмажем стоял у его ног на полу. Капитан писал при свете лампы, нацепив на нос очки в черной оправе. Оторвавшись от списков роты, которые приводил в порядок, он глянул поверх очков на Феллона.
- Салют, мастер Антане! Где отделение твое?
Феллон рассказал, как обстоят дела.
- Хорошо - отлично! Деяние блистательной отваги совершил ты, достойное Кварара самого. Вольно, - капитан потянулся за кувшином и налил себе стакан шураба. - Мастер Антане, не джагейн ли ты Гази эр-Дукх?
- Да. А откуда ты знаешь?
- Что-то такое говорил ты, показалось мне.
- А зачем… Ты что, тоже ее знаешь?
Кордак’ вздохнул.
- Знал. В былые дни притязал я сам на положение твое. Я пылал страстью, как море лавы, но соглашения наладить не успел я, хоть близок был к тому, а вскоре убит был брат ее, и с ней не виделся я больше. Могу ли я надеяться когда-нибудь на доброту твою, чтобы позволил ты возобновить знакомство старое?
- Конечно - когда хочешь. Буду рад, если заглянешь.
Феллон посмотрел в сторону двери, в которую гуськом прошло его отделение с докладом о том, что арестованные и свидетель надлежащим образом доставлены во Дворец Правосудия. Феллон сказал:
- Дайте своим костям отдохнуть пару минут, ребята, и отправимся с новым обходом.
Гвардейцы расселись по скамьям и четверть часа отдыхали, потягивая шураб. Потом вернулось еще одно отделение, и Кордак’ выдал Феллону новое задание:
- Проследуйте по улице Барфур, а далее на юг, вдоль границы с Думу, ибо банда Чиллиана проходу не дает там никому в восточной части, близ границы с Джуру…
Думу, самый южный квартал Занида, завоевал печальную известность главного воровского гнезда города. Публика громко протестовала, заявляя, что местная рота муниципальной стражи закуплена преступниками на корню и позволяет ворам и грабителям действовать совершенно открыто. Командование гражданской гвардии гневно отметало обвинения, утверждая, что разгул преступности объясняется малочисленностью стражи.
Отделение Феллона свернуло с улицы Барфур и двигалось по вонючему переулку, который вел зигзагами в сторону границы квартала. Неожиданно донесшийся спереди шум заставил Феллона застыть на месте, а потом сделать знак остальным осторожно следовать за ним. Заглянув за угол, он увидел стоявшего спиной к стене гражданина, которого окружили трое недружелюбно настроенных кришнаитов.
Один из них держал его под приделом миниатюрного арбалета, другой угрожал мечом, а третий освобождал жертву от обременительных предметов, каковыми он считал кошелек и перстни. Ограбление находилось в самой начальной стадии.
Это был редкий шанс. Как правило, стражники обнаруживали на месте преступления только потерпевшего - либо в вице трупа, либо обобранного до нитки и проклинавшего грабителей, продажную стражу и в целом беззаконное состояние города.
Если бы Феллон и его люди бросились на преступников сразу, те разбежались бы, скрывшись в переулках раньше, чем стражники добежали бы до места, поэтому Феллон прошептал Цикассе:
- Обеги справа вокруг того дома и зайди им с тыла. Потом просто беги на них со всех ног. Когда мы тебя увидим, мы тоже выскочим из-за угла.
Цикасса тенью растворился в ночи. До Феллона лишь недолго доносилось легкое клацанье когтей вихрем несущегося динозавра-гвардейца. Цикасса, как знал Феллон, был способен развивать вдвое большую, чем любой землянин или кришнаит, скорость, иначе Феллон и не послал бы его. Если бы в обход побежал человек, грабители уже закончили бы свое дело и скрылись, прежде чем тот занял бы исходную позицию.
Через несколько десятков секунд клацанье когтей донеслось снова, на этот раз громче, и в переулок ворвался Цикасса, несущийся на злоумышленников огромными скачками.
- За мной, - сказал Феллон.
Заслышав шаги, грабители развернулись. Феллон услышал звон тетивы, но из-за темноты не смог разобрать в кого стреляли. В любом случае, никаких признаков того, что стрела попала в кого-то, не обнаружилось.
Грабители бросились врассыпную. Цикасса взвился в воздух и, пролетев невероятное расстояние, приземлился своими птичьими лапами на спину арбалетчика, повалив его на землю.
После мгновенного замешательства высокий худой грабитель с мечом побежал навстречу Феллону, затормозив в нескольких метрах от него. Феллон резко выбросил багор вперед, услышал звон стали и почувствовал мощный удар по древку, когда противник отразил его выпад. Двое стражников-кришнаитов бросились вдогонку за преступником, который обыскивал жертву, а теперь успел проскочить под Цикассой и пытался скрыться в переулке.
Феллон делал выпады и парировал их, решительно наступая, но одновременно следя за тем, чтобы противник не схватился свободной рукой за древко, получив таким образом возможность сблизиться и нанести решающий удар. По счастливой случайности Феллону удалось нанести колющий удар в правую руку грабителя. Меч со звоном упал на камни, и преступник развернулся и побежал. Прикинув, что длинноногого верзилу ему не догнать, Феллон метнул багор на манер дротика. Оружие угодило грабителю между лопаток и так и осталось торчать. Раненый сделал еще пару шагов, покачнулся и упал.
Феллон подбежал к нему, вытаскивая рапиру, но она ему не понадобилась, поскольку грабитель лежал на спине, кашляя кровью. Появились стражники-кришнаиты, которые гнались по переулку за третьим преступником. Они злобно ругались, потому что тому удалось скрыться. Стражники сумели вернуть кошелек жертвы, оброненный грабителем, перстни, однако, остались у него, и потерпевший немедленно разразился проклятиями и руганью в адрес бездельников и дилетантов, из которых состояла муниципальная стража.
Краешек красного диска Рок’ира уже появился над занидскими крышами, когда Энтони Феллон со своим отделением вернулся в оружейную с последнего обхода. Они составили свои багры обратно в пирамиду и построились, чтобы получить номинальную сумму, которую муниципальный префект выплачивал гвардейцам за ночную службу.
- Дежурство завершено. Не позабудьте о пятничном учении, - коротко сказал Кордак’, выдавая каждому по серебряной четвертькардовой монете.
- Что-то мне подсказывает, - пробормотал Феллон, - что в четверг всю нашу роту поразит загадочная хворь.
- Кварара кровь! Лишь только вздумайте попробовать, мерзавцы! Назначаю я командиров отделений ответственными за явку людей своих.
- Я и сам себя что-то неважно чувствую, господин капитан, - сказал Феллон, ухмыляясь и пряча полукард, полагавшийся ему по званию.
- Каналья непочтительная! - фыркнул Кордак’. - И чего ради мы терпим твои выходки, не знаю я… Но ты не позабудешь о том, о чем беседовали мы недавно, мастер Антане?
- Нет, нет. Я все устрою, - Феллон удалился, небрежно махнув на прощание рукой остальным гвардейцам.
Было довольно глупо с его стороны, думал иногда Феллон, проводить каждую десятую ночь, маршируя по темным улицам за полкарда - дневной заработок землекопа. Феллон был слишком своеволен и непредсказуем, чтобы гармонично вписываться в армейскую машину. Обладая недюжинными способностями как командир, он был почти начисто лишен их в том, что касалось подчинения, являясь же иноземцем, он вряд ли мог рассчитывать на высокое место в иерархии балхибской армии.
Тем не менее, он продолжал носить цвета гражданской гвардии. Почему? Потому что мундир обладал для него неодолимой притягательной силой, хоть это и было по-детски наивно. Расхаживать по пыльным занидским улочкам с багром на плече означало почувствовать себя - хотя бы ненадолго - потенциальным Александром или Наполеоном. А в его положении и такая пища для самолюбия была желанна.
Когда он, устало атакуя по пути проблему Сафка, добрел до дома, Гази спала, но проснулась, когда он скользнул в постель.
- Разбуди меня в конце второго часа, - пробормотал он и заснул.
Почти сразу же, как ему показалось, Гази стала трясти его за плечо, требуя, чтобы он вставал. Поспал он всего около трех земных часов, но нужно было подниматься, если он хотел успеть сделать все, что запланировал на этот день. Помня, что ему придется выступать в суде, он побрился, одел почти новую одежду и проглотил быстрый завтрак. Выйдя под яркие лучи утреннего Рок’ира, он направился в таверну Ташина.
Занидский квартал А’ваз состоял из трущоб, которые, впрочем, были представлены целым спектром градаций: от откровенных трущоб на границе с Джуру у Балейдских ворот до трущоб, перемежавшихся с художественными мастерскими на севере, где А’ваз граничил с богемным кварталом Сахи. Таверна Ташина располагалась на западе А’ваза у самой городской стены и была беспорядочным строением, окружавшим (как и большинство балхибских домов) центральный дворик.
В это утро двор был заполнен крикливыми, жуликоватого вида типами, составлявшими обычную клиентуру таверны. По диагонали двора была натянута веревка, на которой балансировал канатоходец, размахивавший для равновесия зонтиком. Трио акробатов практиковалось в прыжках и стойках, изредка подбрасывая друг друга в воздух. Напротив дрессировщик натаскивал ручную герку. Какой-то певец пробовал голос, а в углу репетировал актер, сопровождавший декламацию пламенными жестами.
Феллон спросил у привратника:
- Где Турандж-ясновидящий?
- Второй этаж, тринадцатая комната. Прямо и наверх.
Когда Феллон собрался пересечь двор, в него врезался один из троих проходивших мимо кришнаитов. Восстановив равновесие, Феллон повернулся, чтобы испепелить неуклюжего увальня взглядом, однако тот оказался вовсе не увальнем, а здоровенным детиной. Отвесив поклон, невежа сказал:
- Тысяча извинений, господин! Вино Ташина ударило мне в ноги. Постой, а ты не тот ли, с кем я пил вчера на фестивале?
Одновременно с обеих сторон к Феллону подступили двое его дружков. Столкнувшийся с ним кришнаит продолжал говорить что-то любезное, предлагая пропустить по стаканчику напротив у Саферира, а один из двух, подступивших сбоку, дружески положил ему руку на левое плечо. Феллон скорее учуял, чем увидел острый как бритва нож, которым третий участник трио как раз собирался взрезать кошелек у него на поясе.
Продолжая фальшиво улыбаться, Феллон оттолкнул кришнаитов, сделал шаг и прыгнул, разворачиваясь в воздухе и выхватывая рапиру, так что приземлился лицом к троице и в боевой позиции. Он не без удовольствия отметил про себя, что не растерял былого проворства.
- Прошу прощения, господа, - сказал он, - но у меня назначено свидание. И мои деньги мне тоже нужны.
Он окинул двор быстрым взглядом. Его речь вызвала веселый смех среди зрителей. Трое воров обменялись злобными взглядами и вышли за ворота. Феллон вложил оружие в ножны и пошел дальше. Толпа на этот раз оказалась на его стороне - но стоило бы ему попытаться убить или арестовать воров, или вызвать стражу, как за его жизнь никто не дал бы и медного арцу.
Феллон отыскал тринадцатую комнату на втором этаже. Внутри он обнаружил Квейса из Бабааля, который вдыхал дым корня раманду, тлевшего в небольшой жаровне.
- Ну, что еще? - сказал Квейс сонным голосом.
- Я поразмыслил над тем предложением, которое ты сделал вчера.
- Над каким предложением?
- Над тем, которое связано с Сафком.
- О. Не говори мне только, что, поразмыслив, сумел ты вновь вернуть утраченную было храбрость.
- Почему бы и нет? Я ведь намерен когда-нибудь вернуться на Замбу, знаешь ли. Но за несчастную тысячу кардов…
- Какую сумму ты имел в виду?
- Пять тысяч кардов вполне могли бы соблазнить меня.
- Оу! С таким же успехом мог бы ты попросить и всю камуранскую казну. Возможно, я накинул бы сотню-другую…
Они торговались неутомимо и долго, и, в конце концов, Феллон добился половины того, что запросил сначала, но с выплатой стокардового задатка немедленно. Двадцати пяти сотен кардов, как он знал, было мало для того, чтобы вернуть трон, но это было начало. Он сказал:
- Все это хорошо, мастер Кв… Турандж, если не считать одного момента.
- Какого же?
- В такой крупной сделке вряд ли было бы мудро с чьей-либо стороны полагаться на слово другой стороны - если ты понимаешь, что я имею в виду.
Квейс поднял сразу все брови и антенны.
- Мастер Антане! Не намекаешь ли ты на то, что я, споспешник верный великого гуура Кваата, намерен надуть тебя с деньгами? Клянусь носом Тиацана, такую наглость невозможно перенесть! Я есть тот, кто есть…
- Ну, ну - успокойся. В конце концов, и я могу попытаться сжульничать, знаешь ли.
- Вот это, тварь земная, вполне могло бы на уме быть у тебя, когда б я был настолько глуп, что уплатил бы все вперед.
- Да нет, я имел в виду оставить деньги у третьего надежного лица.
- У держателя заклада, а? Гм. Идея хороша, мой господин - но с двумя очевидными недостатками, а именно: с чего ты взял, во-первых, что я имею при себе такие суммы? И, во-вторых, кому в этой дыре мы можем доверять, если учесть, что нас, кваатцев, не очень-то балхибцы обожают, мягко говоря?
Феллон ухмыльнулся.
- Это я как раз недавно вычислил. У тебя есть банкир в Заниде.
- Смешно!
- Вовсе нет, если только ты не закапываешь деньги в землю. Уже дважды, имея дело со мной, ты оказывался без денег. И оба раза, через час или через два у тебя их снова было довольно. Пары часов не хватит на то, чтобы съездить в Кваат, но на то, чтобы сходить к кому-то в Заниде, хватит с лихвой. И я знаю, кто этот кто-то.
- Вот как, мастер Антане?