Он приоткрыл скрытую гобеленом дверь. В темной комнате виднелись очертания массивной кровати, а льющийся в незадернутое окно звездный свет позволял разглядеть лежащего в ней Йадона.
Раоден напрягся, не спуская с Караты глаз. Но женщина оставалась верна данному слову: не глядя на короля, она прошла через спальню к дверям в коридор. Принц облегченно вздохнул и последовал за ней, стараясь не шуметь.
Темный коридор соединял покои Йадона с комнатами охраны. Поворот направо вел к казармам, поворот налево - к караулке, а потом выходил к основным помещениям дворца. Карата повернула направо, неслышно шагая в сторону солдатского крыла.
Раоден следовал за ней, и его начинало охватывать беспокойство. Она решила оставить короля в живых, но сейчас направлялась в самую опасную часть дворца. Малейший подозрительный звук разбудит дюжины гвардейцев.
К счастью, чтобы продвигаться по каменному коридору, особого умения не требовалось. Карата неслышно открывала все встреченные по пути двери, оставляя проход для Раодена, так что тому даже не пришлось прикасаться к ним.
Темный коридор пересекал другой, по бокам которого тянулось множество дверей: жилища младших офицеров, а также семейных солдат. Карата подошла к одной из них и решительно открыла. Внутри оказалась небольшая комната, выделяемая для семьи; звездный свет падал на кровать у одной стены и шкаф у другой.
Раоден тревожно переминался с ноги на ногу, недоумевая, зачем Карата затеяла это путешествие. Чтобы украсть у спящего гвардейца оружие? Если так, это безумный поступок. С другой стороны, желание тайком пробраться во дворец страдающего манией преследования короля вряд ли можно считать признаком душевного здоровья.
Карата вошла в комнату, и тут принц понял, что она не собирается воровать оружие - солдата в комнате не было. Кровать стояла пустая, хотя простыни оказались примятыми, в ней недавно спали. Элантрийка остановилась у матраса на полу, не замеченного ранее Раоденом. Там лежала крохотная фигурка спящего малыша, принц не мог разглядеть лица и понять, мальчик это или девочка. Женщина молча склонилась над ребенком.
Через долгое время она наконец поднялась с колен, махнула принцу и тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Раоден вопросительно приподнял брови, и Карата кивнула ему. Она выполнила то, за чем пришла; настала пора выбираться.
Они решили уходить тем же путем, как попали во дворец. Раоден шел первым, а Карата следовала за ним, закрывая за собой распахнутые ранее двери. Принца переполняло чувство облегчения от мысли, что худшее осталось позади, по крайней мере до тех пор, пока он не проскользнул в дверь коридора, ведущего к королевской опочивальне.
С другой стороны стоял гвардеец охраны, как раз потянувшийся к дверной ручке. Увидев незваных гостей, он на секунду замер в удивлении.
Карата метнулась вперед и стремительно обхватила гвардейца одной рукой за шею, зажав ему рот, а другой ухватила за запястье, не давая дотянуться до ножен. Но после Элантриса ей было трудно справиться с более рослым мужчиной, и он тут же разорвал хватку, легко избежав подножки.
- Остановитесь! - рявкнул вполголоса Раоден и вскинул перед собой ладонь.
Оба раздраженно оглянулись на принца, но прекратили борьбу, как только увидели, что он делает.
Он вычерчивал пальцем затейливый узор, который оставался висеть в воздухе мерцающей нитью - эйон Шео, символ смерти.
- Стоит тебе шевельнуться, и ты умрешь, - негромко, но с угрозой произнес принц.
Глаза гвардейца в ужасе распахнулись. Эйон повис на уровне его груди, от его резкого света по стенам заиграли зловещие тени. Символ вспыхнул напоследок и исчез. Но солдат успел разглядеть изуродованное шаодом лицо принца.
- Ты знаешь, кто мы.
- Доми милостивый… - прошептал солдат.
- Эйон останется еще на час, - солгал Раоден. - Он будет висеть здесь, невидимый, и если ты хоть пальцем пошевелишь, он тебя уничтожит. Ясно?
Гвардеец старался не моргать, по его искаженному ужасом лицу стекал пот.
Принц снял с него ремень с ножнами и надел на себя.
- Пошли, - бросил он Карате.
Женщина скорчилась у стены, куда ее оттолкнул гвардеец, и не сводила с Раодена непроницаемого взгляда.
- Пойдем же, - настойчиво повторил он.
Карата наконец кивнула, потянула на себя дверь спальни Йадона, и они исчезли тем же путем, что пришли.
- Он меня не узнал, - удивленно и в то же время с горечью произнесла Карата. Казалось, она разговаривает с собой.
- Кто?
Они спрятались под входным козырьком одной из лавок в центре Каи, отдыхая перед последним рывком до Элантриса.
- Гвардеец. В прошлой жизни он был моим мужем.
- Мужем?!
Карата кивнула.
- Мы прожили вместе двенадцать лет, а он меня забыл.
Раоден прокрутил в голове недавние события.
- Значит, в той комнате…
- Моя дочь. Не думаю, что ей рассказали, что со мной случилось. Я хотела, чтобы она знала правду.
- Ты оставила записку?
- Записку и маленький подарок, - грустно ответила элантрийка, хотя ее глаза оставались сухими. - Мое ожерелье. Я сумела пронести его мимо жрецов год назад. Я всегда хотела оставить его ей. Они забрали меня так быстро, я даже не успела попрощаться…
- Я знаю. - Раоден обнял ее за плечи. - Я знаю.
- Шаод разлучает нас с любимыми людьми. Он забирает все и оставляет нас с пустыми руками. - Ее голос дрожал от ярости.
- По воле Доми.
- Как ты можешь произносить его имя, после того что он сотворил с нами?!
- Не знаю, - признался принц. - Я только знаю, что нам нельзя сдаваться. И сегодня ты сумела повидать свою дочь.
- Да. Я благодарна тебе. Ты оказал мне огромную услугу, принц.
Раоден замер на месте.
- Я знаю тебя. Мы с мужем много лет прожили во дворце, охраняя твоего отца и его семью. Я помню тебя с детства, принц Раоден.
- Ты сразу догадалась?
- Не сразу, но достаточно быстро. Поначалу я не могла решить, ненавидеть тебя или радоваться, что справедливость восторжествовала.
- И к какому ты пришла выводу?
- Неважно. - Карата по привычке вытерла сухие глаза. - Ты выполнил свою часть договора. Мои люди оставят тебя в покое.
- Этого мало. - Принц поднялся на ноги.
- Ты потребуешь награды помимо нашей сделки?
- Я ничего не требую, Карата. - Он подал ей руку, помогая встать. - Но ты знаешь, кто я, так что можешь догадаться, каковы мои цели.
- Ты похож на Аандена. Собираешься править Элантрисом, как твой отец правит этой проклятой страной.
- Почему-то сегодня все пытаются осудить меня на скорую руку, - с кривой улыбкой произнес Раоден. - Нет, я вовсе не собираюсь править Элантрисом. Но я хочу помочь ему. Перед нами город, полный изнывающих от жалости к себе людей, которых приучили глядеть на себя глазами остального мира. Элантрис может измениться к лучшему.
- Как ты собираешься изменить наше существование? Пока нам приходится голодать, элантрийцы будут драться и уничтожать друг друга из-за крошек!
- Значит, наша задача - утолить город.
Карата фыркнула.
Раоден залез в карман и достал небольшой полотняный мешочек. Он был пуст, но принц держал его при себе в качестве напоминания о поставленной цели.
- Узнаешь, что это?
Глаза Караты вспыхнули голодным огнем.
- В нем была еда!
- Какая?
- Зерна, традиционная часть приношений свежеиспеченного элантрийца.
- Не просто зерна. - Раоден значительно поднял палец. - А семена. Церемония требует, чтобы они были свежими.
- Семена? - прошептала элантрийка.
- Я отбирал их из подношений новичков. Остальное меня не интересует - только зерна. Мы сможем посадить их, Карата! Элантрийцев не так много; нетрудно будет накормить всех. У нас полно свободного времени, чтобы разбить пару огородов.
Карата разглядывала его во все глаза.
- Никому даже в голову это не приходило, - поражение выговорила она.
- Я так и думал. Люди в Элантрисе слишком заняты сегодняшними бедами и не задумываются о будущем. Я собираюсь изменить их подход.
Женщина переводила взгляд с мешочка на его лицо и обратно.
- Поразительно, - прошептала она.
- Пошли. - Раоден засунул мешок обратно и прикрыл пояс с мечом лохмотьями. - Мы почти у ворот.
- И как мы собираемся попасть внутрь?
- Смотри и не вмешивайся.
По дороге к воротам Карата остановилась у погруженного в темноту дома.
- Что такое? - спросил принц.
Она указала на окно: за стеклом лежал ломоть хлеба. В ту же секунду Раодена скрутил голод. Он прекрасно понимал свою спутницу; даже во дворце он постоянно высматривал, не удастся ли ухватить кусочек съестного.
- Мы не можем рисковать, - с усилием выдавил он.
Карата вздохнула.
- Я знаю. Просто… мы так близко.
- Все лавки закрыты, дома заперты. Нам нигде не найти еды.
Женщина кивнула и зашагала дальше, двигаясь как во сне. Вскоре они завернули за угол и оказались у широких элантрийских ворот. Рядом стояло приземистое здание, из окон которого лился свет. Внутри прохлаждалось несколько солдат охраны, их желто-коричневая форма казалась ярче при свете ламп.
Раоден приблизился к зданию и постучал в окно.
- Извините, - вежливо обратился он. - Не окажите ли вы нам любезность, открыв ворота?
Игравшие в карты солдаты вскочили, раскидывая стулья, крича и ругаясь, стоило им разглядеть помеченные шаодом лица.
- И побыстрее, - непринужденно добавил принц. - Мне надоело ждать.
- Что вы делаете снаружи? - требовательно спросил офицер.
Гвардейцы высыпали из здания и окружили пришельцев, нацелив копья им в грудь.
- Пытаемся попасть внутрь.
Один из солдат отвел копье для удара.
- Не стоит, - остановил его Раоден. - А то придется объяснять, каким образом вы ухитрились убить элантрийца по эту сторону стены. Ваша работа - держать нас внутри; случится большой конфуз, если горожане узнают, что мы сбежали у вас из-под носа.
- И как вам удалось сбежать? - спросил офицер.
- Расскажу позже. А сейчас вам лучше впустить нас в город, прежде чем проснется окрестный квартал и начнется паника. Да, и не подходите слишком близко, ведь шаод очень заразен.
При последних словах солдаты попятились. Присматривать за Элантрисом - одно дело, но оказаться лицом к лицу с говорящим трупом - совсем другое. Растерянный офицер приказал открыть ворота.
- Спасибо тебе, добрый человек, - с улыбкой поблагодарил Раоден. - Вы прекрасно справляетесь со своей работой. Посмотрим, не удастся ли добиться для вас повышения жалованья.
Принц подал Карате руку и величественной походкой прошел в ворота, кивнув гвардейцам как личным дворецким.
Как только ворота захлопнулись за ними, Карата перестала сдерживать рвущееся наружу хихиканье:
- Послушав тебя, можно подумать, что нам не терпится попасть внутрь. Как будто жить здесь - наша привилегия.
- Именно это и следует себе внушить. Если нас заперли в Элантрисе, будем вести себя так, как будто это прекраснейшее место в мире.
Карата улыбнулась.
- Ты очень ершистый, принц. Мне нравится.
- Благородное происхождение заключается не только в крови, но и в поведении. Будем считать, что жизнь здесь - сплошное блаженство; может, тогда удастся забыть, какие мы все жалкие обломки. А теперь я хочу обратиться к тебе с просьбой.
Карата ответила вопросительным взглядом.
- Не говори никому, кто я. Я хочу завоевать верность, основанную на уважении, а не на титуле.
- Договорились.
- И во-вторых, никому не открывай путь в Каи по реке.
- Почему?
- Слишком опасно. Я знаю отца: если охрана станет часто находить элантрийцев за воротами, он уничтожит город. Наш единственный выход - обеспечивать себя самостоятельно. Не следут рисковать, выбираясь в город за едой.
Карата обдумала его слова и согласно кивнула. Помолчав немного, она произнесла:
- Принц Раоден, я хочу тебе кое-что показать.
Дети выглядели счастливыми. Хотя большинство спали, некоторые еще не ложились, и они смеялись и играли друг с другом. Все были лысы и покрыты характерными для шаода пятнами. Но настроения им это не портило.
- Так вот куда они пропадают! - оживленно воскликнул принц.
Карата повела его глубже в комнату, запрятанную в недрах элантрийского дворца. Когда-то в здании жили правители величайшего города, теперь здесь разместилась детская.
Несколько присмаривавших за детьми мужчин подозрительно рассматривали Раодена. Не обращая на них внимания, Карата повернулась к принцу.
- Попав в Элантрис, я увидела прячущихся по закоулкам детей, перепуганных и голодных, и мне вспомнилась моя маленькая Опаис. Я начала помогать им, и мое сердце оттаяло; я выискивала их, дарила им немного любви, и они так и льнули ко мне. У всех людей, которые живут во дворце, за стеной остался маленький ребенок.
Карата на мгновение замолкла, погладила по голове элантрийского малыша.
- Дети объединяют нас, не дают склониться перед болью. Мы собираем для них еду. Почему-то голод переносится легче, когда знаешь, что отказываешься от еды ради малышей.
- Я даже не думал… - шепотом начал принц, наблюдая, как две девочки играют в ладушки.
- Что они могут быть счастливы? - закончила Карата. Она махнула Раодену и направилась к выходу, подальше от детских ушей. - Мы тоже не понимаем, принц. Но они переносят голод легче нас.
- Ум ребенка - поразительно гибкая вещь.
- Они так же легко переносят несильную боль - ушибы, синяки и тому подобное. Но все равно со временем не выдерживают, как и все остальные. Только что ребенок весело играл, но стоит ему лишний раз упасть или порезаться, и его разум ломается. У нас есть другая комната, подальше от этих малышей. Там живут десятки детей, которые целыми днями плачут.
Раоден задумчиво кивнул.
- Зачем ты их мне показала?
- Я хочу присоединиться к твоей команде. Когда-то я служила твоему отцу, несмотря на плохое мнение о нем. Теперь я хочу послужить сыну, который завоевал мое уважение. Ты примешь нас?
- Это честь для меня.
Она кивнула и со вздохом повернулась к детям.
- Во мне осталось немного жизни, лорд Раоден, - прошептала Карата. - Меня тревожит, что будет с детьми, когда меня не станет. Твоя сумасшедшая мечта об Элантрисе, где мы растим пищу и не обращаем внимания на боль… Я хочу увидеть, как ты попытаешься воплотить ее. Я не думаю, что замысел осуществим, но надеюсь, что попутно ты сделаешь нас счастливее.
- Спасибо. - Принц осознал, что только что принял на свои плечи огромное бремя.
Карата прожила под его весом целый год, и он видел по глазам, как она устала. Теперь она сможет отдохнуть, когда придет ее час, ноша перейдет к нему.
- Тебе спасибо, - откликнулась элантрийка, не отводя глаз от детей.
- Скажи мне, - после некоторых раздумий спросил Раоден, - ты действительно приказала бы своим людям переломать нам кости?
- А ты, принц? Что бы ты сделал, попытайся я убить короля?
- Понимаю. Лучше оставить оба вопроса без ответов.
Карата кивнула, в ее усталом взгляде светилась спокойная мудрость.
Раоден узнал высокую фигуру, опирающуюся на стену часовни, и невольно расплылся в улыбке. Крохотное пламя фонаря высвечивало встревоженное лицо Галладона.
- Путеводный свет, дружище? - из темноты спросил принц.
- Сюл! - закричал Галладон. - Во имя Долокена, ты живой?
- Конечно нет, - рассмеялся Раоден и хлопнул друга по плечу. - Если верить твоим словам, мы все мертвы.
Дьюл усмехнулся.
- Где Карата?
- Я проводил ее до дому, как и полагается джентльмену.
Их голоса разбудили обитателей церкви.
- Господин Дух вернулся! - радостно воскликнул Саолин.
- Я принес тебе подарок. - Принц вытащил из-под лохмотьев меч в ножнах и перекинул его служаке. - У тебя получилось изумительное копье, учитывая, из чего оно сделано. Но сдается мне, если дойдет до драки, лучше тебе обзавестись кое-чем покрепче.
Саолин потянул из ножен лезвие. Меч, снаружи ничем не примечательный, среди руин Элантриса поражал своей красотой.
- Ни пятнышка ржавчины, - благоговейно вымолвил солдат. - И клеймо личной гвардии короля!
- Значит, король мертв? - спросил жадный до новостей Мареш.
- Ничего подобного. Наш поход оказался делом личного характера, и убийство в него не входило. Хотя хозяин меча скорее всего очень зол.
- Еще бы, - фыркнул Галладон. - Нам больше не стоит бояться Караты?
- Нет, - улыбнулся принц. - Наоборот, ее шайка собирается примкнуть к нам.
Команда разразилась удивленными возгласами, и Рао-дену пришлось переждать, пока они утихнут.
- Завтра мы навестим элантрийский дворец. Во владениях Караты находится нечто, что следует увидеть всем элантрийцам.
- Что именно, сюл?
- Доказательство, что голод можно победить.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
С вышиванием у Сарин обстояло не лучше, чем с рисованием. Неудачи ее не останавливали: неважно, сколько усилий принцесса тратила на признание в традиционно мужских делах, она собиралась доказать, что ей несложно вести себя, как подобает благородной девице. И не ее вина, что ничего не получалось.
Она подняла пяльца на свет. Вышивка задумывалась как распевающая на суку алая птица. К несчастью, принцесса сделала набросок собственноручно, а вкупе с крайне непослушной и вертлявой иглой картина больше всего напоминала раздавленный помидор.
- Очень хорошо, милочка, - похвалила Эшен.
В жизнерадостных устах королевы комплимент прозвучап искренне.
Сарин вздохнула, уронила пяльца на колени и потянула коричневую нить, предназначавшуюся для сука.
- Не переживай, - посоветовала Даора. - Доми всем дает разные способности, но всегда вознаграждает усердие. Продолжай стараться, и у тебя получится.
"Тебе легко говорить", - мысленно оскалившись, подумала принцесса. На пяльцах Даоры оживал шедевр вышивания: кружащиеся и прыгающие по ветвям раскидистого дуба стаи птиц. Жена Киина представляла собой образец аристократических достоинств.
Даора не ходила, она плыла, и любое ее движение переполняли изящество и благородство. Ее косметика подчеркивала алые губы и делала взгляд влажным и таинственным, но не бросалась в глаза. Арелонка была в тех годах, когда красота юности еще не пропала, а возраст добавлял ей величия. Коротко говоря, Сарин возненавидела бы ее с первого дня знакомства, если бы Даора также не оказалась Добрейшей и умнейшей женщиной при дворе.
Эшен не выдержала воцарившегося молчания и завела обычную болтовню. Казалось, королева боится тишины и поэтому либо сама не закрывает рот, либо пытается разговорить окружающих. Другие придворные дамы не вмешивались в ее монолог, тем более что перехватить у Эшен нить беседы не представлялось возможным.