- Меня радует твоя забота, Саолин, - заметил принц. - Но ты уверен, что меня необходимо охранять?
- Лорду не пристало появляться без почетной гвардии, господин Дух, - объяснил вояка. - Вам не следует расхаживать по городу одному.
- Я не лорд. Я простой вожак. К тому же у нас в Элантрисе не будет знати.
- Понимаю, милорд, - кивнул Саолин, не замечая противоречия собственным словам. - Но тем не менее в городе таятся опасности.
- Как скажешь. Как продвигается посев?
- Галладон закончил пахать и набрал команды, которые займутся севом.
- Мне не следовало так долго спать. - В окна часовни лился свет, и солнце стояло уже высоко.
Раоден вышел на улицу и направился по чисто подметенной, выложенной камнями дорожке в сады; Саолин следовал за ним по пятам. Кахар и его работники отмыли камни, а Дахад, каменщик из шайки Таана, уложил их ровными рядами. Сев шел полным ходом. Галладон внимательно следил за работами, не стесняясь указывать на ошибки, хотя в целом он выглядел умиротворенным и довольным жизнью. Некоторые люди становились фермерами по необходимости, но дыол наслаждался своим призванием.
Раодену ясно припомнился первый день их знакомства, когда ему пришлось подкупить Галладона ломтем сушеного мяса. Тогда его друг едва держал боль в узде и не раз пугал принца. Сейчас от прежних вспышек не осталось и следа. В спокойном взгляде и осанке Галладона читалось, что он нашел свой "секрет", как называл это Кахар. Дьюл полностью владел собой; Раодену оставалось опасаться только самого себя.
Его планы работали лучше, чем ожидалось, но только в том, что касается остальных. Принц принес своим последователям душевное равновесие и цель в жизни, но оказался бессилен сотворить такое же чудо с самим собой. Его мучила неотступная боль; стоило ему проснуться поутру, как она начинала атаку и не покидала его до сна. Казалось бы, его вела более далекая цель, чем прочих, и Раоден твердо намеревался победить. Он не проводил в праздности ни единой минуты, но ничего не помогало. Боль продолжала нарастать.
- Милорд, берегитесь! - прокричал Саолин.
Раоден подпрыгнул от неожиданности и обернулся на крик. Из темного переулка прямо на него мчался рычащий от ярости элантриец с оголенной грудью. Принц едва успел отшатнуться, когда дикарь замахнулся ржавым железным прутом, нацелившись ему в лицо.
Перед глазами Раодена сверкнула отточенная сталь, и клинок Саолина отбил удар. Нападающий на мгновение запнулся, пытаясь изготовиться к бою с новым врагом. Но он двигался слишком медленно. Меч в руке Саолина пронзил его живот, а на обратном взмахе отсек голову. Крови не было.
Труп рухнул на землю, а солдат поднял в салюте клинок, одарив Раодена ослепительной улыбкой, в которой не хватало зубов. И тут из-за поворота хлынула волна вопящих громил.
Раоден попятился.
- Саолин, не надо! Их слишком много!
К счастью, крик услышали новобранцы Саолина. Через секунду на подмогу пришли четверо бойцов, среди них Дэйш. По приказу Саолина они выстроились в линию, не давая врагу прорваться в сады и отражая нападение с уверенностью бывалых солдат.
Банда Шаора оказалась многочисленной, но ярость ее членов не могла справиться с военной выучкой. Они нападали поодиночке, а злость ослепляла их, мешала думать. За считаные минуты битва завершилась; несколько оставшихся в живых громил поспешно отступили.
Саолин аккуратно очистил клинок, и по его знаку солдаты повернулись и вместе отсалютовали принцу.
Сражение произошло так быстро, что Раоден не успел испугаться.
- Молодцы, - только и сумел выговорить он.
Рядом с ним Галладон наклонился над обезглавленным телом первого врага.
- Должно быть, они прослышали, что у нас есть зерно, - проворчал он. - Бедняги руло.
Раоден сдержанно кивнул, осматривая павших. Четверо лежали на земле, зажимая раны, которые для неэлантрийцев оказались бы смертельными, и мучительно стонали. Принца кольнуло сочувствие: он знал, как им больно.
- Так продолжаться не может, - тихо произнес он.
- Не вижу, как их можно остановить, сюл. Это люди Шаора - даже он не в состоянии держать их в узде.
Раоден покачал головой.
- Я не собираюсь спасать элантрийцев, а потом оставить их сражаться друг с другом до конца жизни. И я не хочу строить наше общество на крови. Возможно, люди Шаора забыли, что такое быть людьми, но я помню.
Дыол нахмурился.
- С Каратой и Аанденом у тебя был шанс, пусть даже шаткий. Но Шаор совсем из другого теста, сюл. В его шайке не осталось ни капли человеческого; ты не сумеешь договориться с ним.
- Тогда я верну им способность договариваться, - упрямо ответил принц.
- Как ты намереваешься это сделать?
- Найду способ.
Раоден опустился на колени рядом с мертвецом. Ему не давало покоя ощущение, что не так давно они встречались. Принц не мог сказать с уверенностью, но ему казалось, что это один из людей Таана, которых он убеждал во время вылазки Дэйша.
"Значит, слухи не врут". - У Раодена перехватило дыхание. Многие из банды Таана присоединились к нему, но ходили сплетни, что еще больше перекочевало в район рынка и нашло дорогу к Шаора. Такая версия казалась правдоподобной - ведь следовали же они за Аанденом, которого с первого взгляда можно было признать по меньшей мере неуравновешенным. До дикарей Шаора тут уже было недалеко.
- Господин Дух, - неуверенно спросил Саолин, - что будем с ними делать?
Раоден с жалостью оглядел раненых.
- Они больше не представляют для нас угрозы. Отнесем их к остальным.
Вскоре после успеха с бандой Аандена и последовавшего за этим пополнения рядов собственного отряда Раоден приступил к задаче, которая не давала ему покоя с самого начала. Он принялся подбирать сломленных болью элантрийцев.
Он находил их на улицах и в канавах, обыскивал разрушенные и целые дома, стремясь подобрать всех до последнего. Город был огромен, а помощников у принца было немного, но они успели найти уже сотни измученных людей. Их сносили во второе отчищенное Кахаром здание: просторный открытый дом, который первоначально Раоден собирался использовать для общих сборов. Терзания хоедов от этого не уменьшились, но по крайней мере они страдали в сносных услових.
И им не приходилось мучиться в одиночестве. Раоден попросил своих сторонников навещать импровизированный приют. Как правило, в любое время дня там можно было застать двоих-троих элантрийцев, которые успокаивали страдальцев и старались устроить их поудобнее. Помощь была невелика, и никто не мог выдержать среди хоедов долго, но принц убеждал себя, что они получают хоть какое-то облегчение. Он следовал собственному указанию и заходил в Зал павших каждый день; ему начало казаться, что состояние мучимых болью людей улучшается. Они по-прежнему стонали и бормотали или смотрели на него пустым взглядом, но самые громкие уже не жаловались на боль непрерывно. Если поначалу Зал наполняли отголоски испуганных криков, то теперь в нем царили еле различимый шепот и отчаяние.
Сейчас Раоден хмуро двигался между рядами лежащих хоедов, помогая нести одного из раненых громил. Четверо из нападавших остались в живых, а пятого, которого обезглавил Саолин, они похоронили. По общему мнению, если элантрийца обезглавить, он умирал - по крайней мере, когда голову отделяли от тела, глаза оставались неподвижными, а губы не шевелились.
Принц прислушался к тихому бормотанию хоедов.
- Так красив… был таким красивым…
- Жизнь, жизнь, жизнь, жизнь…
- Ох, Доми, где же ты? Когда это закончится? Ох, Доми…
Обычно ему приходилось делать усилие, чтобы не вслушиваться, иначе начинало грозить безумие, а тело вспоминало собственную боль. Йен тоже находился в Зале, покачиваясь среди лежащих тел. Сеон проводил там немало времени, и принц находил его присутствие подобающим месту.
В подавленном настроении Раоден с охраной без единого слова покинули Зал. Он нарушил молчание, только когда заметил, что мантия Саолина порвана.
- Ты ранен!
- Пустяки, милорд, - равнодушно отмахнулся солдат.
- Скромность хороша для внешнего мира, Саолин, а здесь любое ранение - серьезное дело. И прошу, прими мои извинения.
- Милорд, - искренне ответил Саолин, - я элантриец и горжусь этой раной. Я получил ее, защищая свой народ.
Раоден с мукой во взгляде оглянулся на Зал.
- Она - еще один шаг…
- Нет, господин, я так не думаю. Те люди сдались, потому что не имели перед собой цели; их мучения оставались бессмысленными, а когда жизнь теряет смысл, за нее не борются. Моя рана будет болеть, напоминая мне, что я заслужил ее с честью. И я думаю, что это неплохо.
Принц почувствовал прилив уважения к бывалому воину. За скалами Элантриса тот наверняка уже близился к отставке, но здесь он казался не младше и не старше прочих изуродованных шаодом жителей. Здесь возраст определяли не по внешнему виду, а по накопленной мудрости.
- Ты говоришь как многое повидавший на своем веку человек, мой друг. Мне остается смиренно принять твою жертву.
Разговор прервал топот ног. Через секунду перед ними появилась несущаяся во всю мочь Карата. Ее босые ступни покрывала слизь; она явно забыла вытереть ноги на подходе к часовне, и теперь Кахар будет в ярости, что на его чистую мостовую натащили грязи.
Карате было не до грязи. Она быстро оглядела группу и с облегчением убедилась, что все на месте.
- Я слышала, что на нас напал Шаор. Кто-нибудь пострадал?
- Пятеро, с их стороны.
- А меня там не было! - Карата добавила крепкое ругательство.
Последние дни она руководила перемещением своих людей в район часовни; они с Раоденом согласились, что объединенная команда будет трудиться успешнее; к тому же в церкви и окрестностях царила чистота. Как ни странно, элантрийку ни разу не посетила идея отмыть дворец. Большинство жителей города принимали вездесущую слизь как должное.
- Ты занималась важными делами, - утешил ее принц. - Ты же не могла предвидеть, что Шаор решит совершить нападение.
Ответ Карате не понравился, но она присоединилась к группе без дальнейших жалоб.
- Посмотри на него, сюл. - Рядом с принцем возникулыбающийся Галладон. - Я никогда не думал, что такое возможно.
Раоден проследил за взглядом дьюла. У дороги склонился Таан, с детским восхищением рассматривая резьбу на низкой ограде. Приземистый и плотный самозванец-барон провел целую неделю в поисках и подробном описании каждого барельефа, статуи и вырезанного на камне узора в окрестностях церкви. По его словам, он успел обнаружить дюжину новых стилей. Перемены в скульпторе бросались в глаза, как и его внезапное нежелание оставаться вожаком. Карата не упустила из рук бразды правления в своей шайке, но считала Раодена главным. Таан же полностью перестал отдавать приказы и отдался исследованиям.
Его люди - те из них, кто решил присоединиться кРаодену, - не возражали. Таан подсчитал, что примерно третья часть его бывшего окружения по очереди перешли на сторону принца. Раоден надеялся, что большая часть остальных предпочла вольное существование; его пугала мысль о возможности перехода двух третей банды к Шаору. К нему присоединились все люди Караты, но ее шайка всегда была самой малочисленной, хотя и очень успешной. Первенство по численности держал Шаор; от нападения на остальные банды его удерживал только общий разброд, царящий среди подчиненных. К тому же ему иногда все еще перепадала добыча от новичков.
Раоден решил положить раздору конец. Он не собирался мириться с жестоким маньяком и оставлять на его милость новых элантрийцев. Карата и Саолин подобрали всех вольных жителей и благополучно доставили их в ставку с Раодена. Реакция Шаоровой банды оставалась враждебной, и принц опасался, что со временем положение только ухудшится.
"Придется положить этому конец", - со вздохом подумал он. Но сейчас его ожидали книги. Шаору придется подождать своего часа.
Они подошли к часовне, и Галладон вернулся к посевным работам, бойцы Саолина разошлись по постам, а Карата, несмотря на первоначальные протесты, решила вернуться во дворец. Остались только Раоден с Саолином.
Поскольку принц сегодня проспал, а потом разбирался с последствиями схватки, получилось, что он пропустил половину дня. Раоден с удвоенными силами набросился на свои занятия. Пока Галладон сажал семена, а Карата эвакуировала дворец, он задался целью узнать как можно больше об Эйон Дор. С каждым днем он все сильнее убеждался, что разгадка падения Элантриса содержится в древней магии.
Он протянул руку в открытое окно часовни и взял со стола толстый том. Пока что помощь от него не оправдала возлагаемых надежд. Он содержал не подробное описание действия эйонов, но собрание странных или интересных случаев с Эйон Дор и их возможное объяснение. К несчастью, автор рассчитывал на осведомленного читателя. Большая часть книги приводила примеры того, как не должно быть, так что, чтобы понять логику Эйон Дор, Раодену приходилось исходить от противного.
Пока что он вычислил с уверенностью очень немногое. Становилось очевидным, что начальной точкой магии служили эйоны; даже самые примитивные символы приносили результат. Более сложное волшебство творилось с помощью изменения первоначального иероглифа, дорисовывания к нему точек и линий, как случилось с эйоном излечения во сне принца. Точки и линии служили дополнительными условиями, уменьшая или увеличивая фокус силы. К примеру, лекарь, тщательно вычерчивая символ, мог установить, какую конечность и каким образом излечить и как избавиться от заражения.
Чем больше читал Раоден, тем меньше он видел в эйонах мистические символы. Скорее, они походили на математические вычисления. Их мог чертить практически любой элантриец: все, что требовалось, - твердая рука и знание базового набора иероглифов; но мастерами Эйон Дор становились те, кто умел быстро и верно определить необходимые изменения основного, центрального эйона. Автор книги предполагал, что читатель обладает обширными познаниями в Эйон Дор, и поэтому опускал большинство общих принципов. Немногочисленные иллюстрации оказались настолько запутанными, что Раоден не мог без подсказки в тексте определить, какой из символов является отправной точкой.
- Если бы он только объяснил, что значит "пропустить через себя Дор"! - воскликнул принц, перечитывая кусок страницы, упорно повторяющий данный совет.
- Дор, сюл? - Галладон отвернулся от грядок. - Похоже на слово из дюладела.
Раоден выпрямился. Символ, которым автор определял Дор, отличался от привычных эйонов - даже не иероглиф, а записанное со слуха слово. Как будто его перевели с другого языка.
- Дружище, ты прав! Это не эйонский символ!
- Конечно нет, в нем всего лишь один слог.
- Судить по слогам - упрощенный подход.
- Но безошибочный. Коло?
- В принципе, да, - согласился принц. - Но сейчас это неважно, главное - Дор. Ты знаешь его значение?
- Ну, если слово то же самое, то оно относится к Джескеру.
- Какое отношения имеют к Элантрису мистерии? - подозрительно спросил Раоден.
- Во имя Долокена, сюл! Я тебе говорил, Джескер и мистерии - совершенно разные вещи! То, что на Опелоне называют мистериями Джескера, имеет такое же отношение к дюладелской религии, как Шу-Кесег!
- Я приму к сведению. - Раоден примирительно поднял руки. - А теперь расскажи мне о Дор.
- Трудно объяснить, сюл. - Галладон облокотился на самодельную мотыгу, смастеренную из палки и нескольких булыжников. - Дором называют невидимую силу; она присутствует во всем без исключения, но к ней нельзя прикоснуться. Она не влияет ни на что, но управляет всем. Почему реки текут?
- Потому что вода притягивается к земле, как и все остальное. В горах тает снег, и ему нужно куда-то стекать.
- Правильно. А теперь другой вопрос. Почему вода соглашается течь?
- Не знал, что нужно спрашивать ее согласия.
- Нужно, и причина этого - Дор. Джескер учит нас, что только люди обладают способностью - или проклятием - не обращать внимания на Дор. Ты знаешь, что если забрать у родителей птенца и принести его домой, он все равно научится летать? - Раоден пожал плечами. - Как он учится? От кого?
- От Дор? - неуверенно предположил принц.
- Правильно.
Раоден улыбнулся, объяснение Галладона переполняли мистические недомолвки, и он сомневался, что оно окажется полезным. Но тут ему припомнился сегодняшний сон-воспоминание о давно прошедшем дне. Когда элантрийка чертила эйон, воздух раздавался под нажимом ее пальца. Раоден чувствовал бьющуюся по ту сторону беспорядочную силу, как она давит на разрыв, пытаясь добраться до него. Она хотела пересилить его, сломать, пока мальчик не станет ее частью. Только безошибочно вычерченный эйон жещины-лекаря обуздал бешеный поток, и он излечил ногу, не принеся вреда.
Та сила, чем бы она ни являлась, была реальна. Она скрывалась и за слабомощными эйонами принца.
- Так значит… Галладон, вот почему мы все еще живы!
- О чем ты болтаешь, сюл? - снова поднял голову от работы дьюл.
- Вот почему мы живем, хотя наши тела не поддерживают себя! - Раоден в возбуждении вскочил на ноги. - Разве ты не видишь? Мы не едим, но нам хватает энергии для жизни. Между телами элантрийцев и Дор должна существовать связь, которая дает нам необходимую для выживания силу!
- Тогда почему она не дает больше, чтобы наши сердца бились, а кожа не становилась серой? - Галладона не убедило его открытие.
- Потому что ее недостаточно. Эйон Дор больше не работает; мощный поток, который раньше питал город, иссох до крохотного ручейка. Но он не исчез полностью. Мы можем рисовать эйоны, хотя они ничего не дают, а наш разум продолжает жить, даже в ущерб телу. Нам осталось найти способ восстановить Дор до былой мощи.
- И всего-то? Починить то, что сломалось?
- Думаю, да. Трудность заключается в том, чтобы осознать связь между нами и Дор, Галладон. И не только - должна иметься связь между этим местом и Дор.
Галладон наморщил лоб.
- Почему ты так считаешь?
- Потому что Эйон Дор развивалась только в Арелоне. В книге говорится, что чем дальше удаляешься от Элантриса, тем слабее становится магия. К тому же шаод грозит только арелонцам. Он может случиться с теоданцами, но только если они в этот момент находятся в Арелоне. Ну и порой он прихватывает за компанию дьюлов.
- Я даже не догадывался.
- Существует какая-то связь между этим местом, арелонцами и Дор. Я никогда не слышал, чтобы шаод случился с фьерденцем, сколько бы тот ни жил в Арелоне. Дьюлы же - смешанный народ и принадлежат наполовину к джиндоской, наполовину к эйонской расе. Где находилась твоя ферма?
- На севере Дюладела, сюл.
- То есть на границе с Арелоном, - победно заявил Раоден. - Я точно уверен, что шаод связан с землей и эйонской кровью.
Галладон передернул плечами.
- Звучит убедительно, но кто я такой, чтобы судить о подобных вещах? Я всего лишь простой фермер.
Принц фыркнул, не тратя время на ответ.
- Но почему? В чем связь? Может, фьерденцы правы и Арелон проклят?
- Рассуждай сколько угодно, сюл, не стесняйся. - Галладон повернулся к грядке. - Я лично не вижу, какой эмпирический смысл ты надеешься извлечь из своего объяснения.