При звуке хлопнувшей двери Йадон поднял взгляд от рабочего стола; очки, которых Сарин никогда раньше на нем не видела, сползли от резкого движения к кончику носа. Он тут же их снял и встал, раздраженно хлопнув по столу ладонью. Пачка финансовых документов подпрыгнула, и из нее вылетело несколько листов.
- Тебе недостаточно изводить меня на людях, ты решила добраться до моего кабинета? - закричал он. - Если бы я знал, какой глупой и вертлявой девчонкой ты окажешься, я бы ни за что не подписал договор. Уходи и дай мне работать!
- Я вам вот что скажу, отец, - доверительно начала Сарин. - Я попытаюсь изобразить из себя человека, способного на членораздельную беседу, и вы займетесь тем же.
Глаза Иадона широко распахнулись, а лицо налилось краской.
- Par Доми! - За всю жизнь принцессе только дважды доводилось слышать настолько грязное ругательство. - Ты меня обманывала! Мне следует тебя обезглавить за то, что выставила меня дураком!
- Стоит начать обезглавливать свое потомство, отец, и люди станут донимать вас ненужными вопросами.
Сарин пристально наблюдала за реакцией короля в надежде, что тот выдаст участие в исчезновении Раодена, но ей пришлось разочароваться - Йадон и бровью не повел.
- Пожалуй, стоило бы отправить тебя обратно к Эвентио.
- С удовольствием, - солгала принцесса. - Только если я уеду, Арелон потеряет торговое соглашение с Теодом. Учитывая недавний успех ваших шелков на фьерденском рынке, такой оборот вряд ли вас устроит, отец.
Йадон заскрипел зубами.
- Осторожнее, госпожа, - прошептал Эйш. - Не следует его дразнить; мужчины часто ценят свою гордость выше доводов разума.
Сарин кивнула.
- Я могу протянуть вам руку помощи. У меня есть деловое предложение.
- Зачем мне заключать с тобой сделки, женщина? - резко ответил король. - Ты провела в Арелоне целый месяц, и вдруг я обнаруживаю, что все это время ты меня обманывала!
- У вас нет иного выхода, как довериться мне. Вы потеряли три четверти своего флота в стычках с пиратами, и если не прислушаетесь к моим словам, то довольно скоро потеряете в придачу и трон.
Король наградил ее оторопелым взглядом.
- Откуда тебе известны подробности моих дел?
- Они известны всем, отец. Весь двор ожидает, что следующий подсчет доходов вас доконает.
- Я так и знал! - Йадон затрясся от ярости. Он гневно сыпал проклятиями в адрес придворных, понося их упорство в желании отнять у него корону.
Принцесса удивленно заморгала: она всего лишь собиралась сбить с короля спесь и не ожидала подобного взрыва. "У него мания преследования! - поняла принцесса. - И как я раньше не заметила?" Но вскоре пришла и разгадка: Йадон так быстро взял себя в руки, что ее уже не удивляло, как королю удается скрывать свои страхи. Если бы она не выбила его из колеи в начале разговора, вряд ли бы ей удалось добиться такой сильной реакции.
- Так ты предлагаешь сделку? - требовательно вопросил Йадон.
- Да, отец. В Теоде сейчас шелк в большой цене, особенно если продавать его напрямую королю. А учитывая близкие родственные отношения, вы вполне сможете уговорить Эвентио на монопольную торговлю по всей стране.
Йадон нахмурился; гнев остыл, но его место заняла подозрительность. Опытный купец привык тщательно выискивать выгодные лазейки в любом предложении. Сарин от досады заскрипела зубами: король повел себя, как и предсказывали ее сообщники. Так просто Йадон на удочку не попадется - предложение оказалось слишком выгодным.
- Интересная мысль, - признал король. - Но боюсь…
- Конечно, я хотела бы получить кое-что взамен, - быстро вставила принцесса. - В качестве оплаты за посредничество.
Йадон задумался.
- Какую именно плату? - настороженно спросил он. Обмен его привлекал больше, он привык доверять взаимовыгодному обмену.
- Я хочу попасть в Элантрис, - решительно заявила принцесса.
- Что?!
- Мне предстоит совершить обряд Кручины вдовы. Я собираюсь накормить элантрийцев.
- Во имя всего святого, зачем тебе сдались элантрийцы?
- Из религиозных соображений, отец, - скромно объяснила девушка. - Шу-Корат учит нас помогать попавшим в беду, а уж более нуждающихся в помощи людей, чем жители Элантриса, не найти.
- Даже не помышляй, - отрезал король. - Входить в Элантрис запрещено законом.
- Который установили вы, отец, - с нажимом ответила Сарин. - Соответственно, вам и решать об исключениях. Подумайте хорошенько: от ответа может зависеть не только ваше состояние, но и корона.
Сарин слышала, как скрежещет зубами король, обдумывая свои шансы.
- Ты хочешь носить еду в Элантрис? Как долго?
- Пока я не буду убеждена, что выполнила свой долг как вдова принца Раодена.
- Ты пойдешь одна?
- Если кто-то захочет меня сопровождать, я буду рада.
Его величество фыркнул.
- Найти спутников будет нелегко.
- Это не ваша забота.
- Сперва этот фьерденский демон начал собирать мой народ в банды, а теперь и ты решила заняться тем же.
- Нет, отец, - поправила Сарин. - Я стремлюсь к обратному. Беспорядки на руку вирну, но не мне. Верите или нет, но Арелону я желаю только блага.
Йадон наконец принял решение.
- Не более десяти зараз, не считая охраны, - произнес он. - Мне не нужны массовые паломничества. Тебе разрешается зайти в Элантрис за час до полудня и выйти через час после. Никаких исключений.
- Согласна. Вы можете вызвать через моего сеона короля Эвентио и уточнить детали договора.
- Должен признать, госпожа, вы повели себя очень хитроумно. - Эйш, колыхаясь, спешил за принцессой по коридору, ведущему к ее комнатам.
Сарин осталась при разговоре арелонского короля с Эвентио и помогла им достичь соглашения. В голосе отца во время переговоров явственно слышались сомнения, но тем не менее он соглашался со всеми предложениями дочери. Эвентио был хорошим и дальновидным королем, но не обладал талантами в коммерческих вопросах: королевскими финансами ведал целый штат счетоводов. Стоило Йадону почуять слабину теоданца, как он набросился на жертву, подобно голодному хищнику; он бы легко выторговал весь годовой доход Теода, если бы не присутствие Сарин. Даже при ее вмешательстве Иадон сумел продать им шелка вчетверо дороже обычной цены. По окончании переговоров с лица арелонского короля не сходила широкая улыбка, и он даже почти простил принцессе первоначальный обман.
- Хитроумно? - невинно переспросила Сеона девушка. - Да?
Сеон хмыкнул и заколыхался.
- Часто вам встречаются люди:, которых вы не в состоянии обхитрить?
- Отец, - немедленно ответила Сарин. - Ему удается побить меня три раза из пяти.
- Он говорит то же самое о вас, госпожа.
Принцесса с улыбкой распахнула двери своей спальни.
- Мне не пришлось особо хитрить, Эйш. Нам следовало давно догадаться, что обе проблемы служат друг для друга решением. Одному требовалась сделка без обмана, другому - откровенная просьба.
Сеон с недовольным фырканьем закружил по комнате, возмущаясь беспорядком.
- Что? - Сарин неторопливо развязывала намотанную на руку черную ленту - единственный признаваемый ею знак траура.
- Вашу комнату опять не прибрали, госпожа, - откликнулся сеон.
- Потому что я не оставляю за собой беспорядка, - обиделась принцесса.
- Вы всегда очень аккуратны, госпожа. Но не следует позволять горничным пренебрегать своими обязанностями. Вы принцесса и заслуживаете должного почтения; стоит посмотреть на их лень сквозь пальцы, и они перестанут вас уважать.
- Мне все же кажется, что ты преувеличиваешь, Эйш. - Сарин сняла платье и потянулась к ночной сорочке. - Излишняя подозрительность - это моя стихия.
- Мы имеем дело со слугами, госпожа. Вы прекрасно управляетесь со знатью, но вам не чужда общая слабость аристократии: вы не обращаете внимания на мнение прислуги.
- Эйш! - возмутилась Сарин. - Я всегда обращалась с дворцовой прислугой уважительно!
- Мне следовало выразиться по-другому, госпожа. Конечно, вы не выказываете нелестных предубеждений. Но тем не менее вы не придаете значения тому, что о вас думают слуги, хотя всегда держите руку на пульсе, когда доходит до мнения хозяев.
Сарин натянула через голову ночную сорочку и постаралась не дуться.
- Я всего лишь пытаюсь быть справедливой.
- Конечно, госпожа. Но вы дочь короля и не привыкли замечать тех, кто обслуживает вас. Я всего лишь напоминаю, что если горничные перестанут вас уважать, их поведение может нанести не меньший вред, чем потеря репутации в глазах знатных лордов.
- Ладно, - со вздохом согласилась принцесса. - Не стану спорить. Позови Милу, и я спрошу, что происходит.
- Да, госпожа.
Сеон полетел к окну. Но Сарин остановила его прежде, чем он покинул комнату.
- Эйш? Люди любили Раодена, ведь правда?
- Судя по всему, да. Он славился тем, что всегда откликался на их нужды и прислушивался к советам.
- Он был добрым человеком, не то что я, - упавшим голосом продолжала девушка.
- Я бы не сказал, госпожа. Вы очень добрая женщина и всегда хорошо обращались с прислугой. Не сравнивайте себя с Раоденом: помните, что вас не готовили к управлению страной, и ваша популярность среди народа никогда не рассматривалась как важная задача. Принц Раоден был наследником трона, от него требовалось держаться в курсе настроений в стране.
- Все говорят, что он приносил им надежду, - задумчиво произнесла Сарин. - Что крестьяне терпели непомерные тяготы правления Йадона в ожидании, что рано или поздно трон перейдет к Раодену. Если бы принц не общался с народом, не обнадеживал их, Арелон давно бы пал под грузом проблем.
- А теперь он мертв, - тихо добавил сеон.
- Он мертв… Нам надо торопиться, Эйш. Меня не отпускает чувство, что королевство движется к катастрофе, чтобы я ни делала. Как будто я стою у подножия холма, сверху катится огромная глыба, а я пытаюсь ее остановить, кидая на дорогу камешки.
- Крепитесь, госпожа. Ваш бог не станет наблюдать со стороны, как вирн уничтожает Арелон и Теод.
- Я надеюсь, что принц Раоден тоже смотрит на нас. Как ты думаешь, он гордится мною?
- Очень гордится, госпожа.
- Я только хочу, чтобы меня приняли как свою, - дрожащим голосом пояснила принцесса. Она понимала, как глупо звучат ее слова: почти тридцать лет Сарин отдавала свою любовь Теоду, не получая ничего взамен. Страна уважала свою принцессу, но девушка устала от уважения. Она ждала большего от Арелона.
- Обязательно, Сарин, - пообещал Эйш. - Со временем они примут вас.
- Спасибо, Эйш, - вздохнула она. - Спасибо за терпение к моим глупым жалобам.
- Перед лицом королей и жрецов вы остаетесь несгибаемой, госпожа. Но в обычной жизни вас одолевают тревоги и неуверенность. Если запирать их внутри, они уничтожат вас, превратят в бессердечного, неспособного на чувства человека.
И мудрый сеон вылетел в окно на поиски горничной Милы.
До прихода Милы принцесса успела прийти в себя; она даже обошлась без слез. Иногда ее страхи выплескивались наружу, и ей требовалось некоторое время, чтобы вернуть уверенность в себе. Обычно ей помогало присутствие Эйша или отца, но сейчас пришлось обойтись своими силами.
- Бог мой, - сказала Мила, оглядывая покои.
Она была стройной и довольно молодой женщиной и совсем не походила на дворцовую кастеляншу. При дворе отца Сарин приняла бы ее за одного из счетоводов.
- Простите, госпожа, - с извиняющейся улыбкой продолжала Мила. - У меня совсем вылетело из головы. Сегодня мы потеряли еще одну служанку, и я забыла, что она занималась уборкой ваших комнат.
- Потеряли? - тревожно переспросила Сарин.
- Она сбежала, госпожа. Не понимаю, почему они не задерживаются - у нас условия не хуже, чем в любом другом месте. Ума не приложу, почему горничным у нас не нравится! Здесь с ними обращаются лучше, чем во многих домах.
- И скольких вы уже потеряли? - полюбопытствовала Сарин.
- За этот год - четырех. Я пришлю кого-нибудь вместо нее.
- Сегодня уборка не требуется. Но постарайся, чтобы такое не повторялось.
- Конечно, госпожа, - с поклоном ответила девушка.
- Благодарю.
- Опять! - возбужденно воскликнула Сарин и спрыгнула с кровати.
Висевший у стены Эйш тут же вспыхнул ярким светом.
- Госпожа?
- Тихо, - приказала принцесса. Она прижалась ухом к стене под окном, откуда доносилось поскребывание. - Что скажешь?
- Я думаю, что вы съели что-то несвежее на ужин, - сухо ответил сеон.
- Я точно слышала шум. - Сарин не обратила внимания на колкость.
Хотя Эйш вставал раньше нее, он не любил, чтобы его сон прерывали по ночам.
Принцесса достала с ночного столика обрывок пергамента и, не желая тянуться за пером и чернилами, сделала пометку кусочком угля.
- Смотри! - Она протянула пергамент сеону. - Шум всегда раздается по одним и тем же дням недели.
Эйш подлетел взглянуть на пометки; горящий в его центре эйон давал достаточно освещения.
- Вы слышали какие-то звуки всего четыре раза. Пока трудно сделать вывод, что шум всегда происходит по одним и тем же дням, госпожа.
- Ты все равно думаешь, что мне чудится, - отмахнулась Сарин и бросила пергамент обратно на столик. - Я думала, что сеоны обладают необыкновенно острым слухом.
- Когда мы не спим, госпожа, - ворчливый голос Эйша явно давал понять, что и сейчас он предпочел бы вернуться ко сну.
- Там должен быть проход. - Принцесса принялась без особого успеха простукивать каменную стену.
- Если вам так нравится, госпожа.
- Мне нравится. Посмотри, какие массивные здесь камни, Эйш. - Девушка поднялась и теперь осматривала оконный проем. Она едва дотягивалась до внешнего края кончиками пальцев. - Зачем во дворце такие толстые стены?
- Для защиты, госпожа.
- А еще для секретных проходов!
- Он получится очень узким, - засомневался сеон.
- Верно. - Сарин встала на колени и разглядывала подоконник. - Смотри, нижний край окна неровен, он повышается. Значит, проход идет между первым этажом и нами и забирает вверх.
- Но единственные покои в том направлении…
- Комнаты короля, - закончила принцесса. - Куда еще может вести потайной коридор?
- Если я правильно понимаю, вы предполагаете, что его величество дважды в неделю по ночам отправляется на секретные прогулки?
- Ровно в одиннадцать часов вечера, - Сарин для верности бросила взгляд на старинные часы в углу, - всегда в одно и то же время.
- Но зачем?
- Не знаю.
- Горе нам, - пробормотал Эйш. - Госпожа что-то замышляет.
- Непременно, - сладким голосом откликнулась Сарин. Она забралась в постель. - Пора тебе гаснуть, Эйш. Кое-кто из нас очень хотел спать.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Хратен с облегчением опустился в кресло. Взамен полного доспеха он облачился лишь в алую дереитскую мантию, которую он часто носил в своих комнатах.
Раздался стук в дверь. Верховный жрец не удивился этому, он ждал посетителя.
- Войдите, - откликнулся он.
В дверях возник артет Теред. Он отличался высоким ростом и крепким сложением, а также характерными для коренных фьерденцев темным цветом волос и квадратными чертами лица. Сразу бросались в глаза острый нос и накачанная во время обучения в монастыре внушительная мускулатура.
- Ваша светлость, - поклонился артет. В знак почтения к верховному жрецу он не стал разгибаться, а повалился на колени.
- Артет. - Хратен сплел на груди пальцы. - За время своего пребывания в Арелоне я внимательно наблюдал за местными жрецами. Твое рвение во славу империи Джаддета произвело на меня приятное впечатление, и я решил предложить тебе пост главного артета часовни.
Теред удивленно вскинул голову:
- Ваша светлость?
- Поначалу я считал, что придется подождать с назначением нового главы, пока не прибудут фьерденские братья. Но, как я уже говорил, твое усердие приятно удивило меня, и я решил передать пост тебе.
"К тому же, - мысленно добавил джьерн, - у меня мало времени. Чтобы сосредоточиться на других задачах, мне необходимо выбрать главу часовни немедленно".
- Господин, - дрожащим голосом начал артет. - Я не могу принять назначение.
Хратен замер. Никогда еще дереитский жрец не отказывался от плывущей в руки власти.
- Что?
- Простите, господин. - Теред не смел поднять взгляд от пола.
- И по какой такой причине ты решил отказаться? - прогремел джьерн.
- У меня нет уважительной причины, ваша светлость. Просто… просто я не подхожу для должности главы. Могу я отказаться?
Хратен махнул рукой. Его тревожило, что Теред ухитрился растерять свой кураж за такой короткий срок: ведь амбициозность считалась одним из основных качеств фьерденско-го священнослужителя. Неужели Фьен настолько распустил братьев?
Или же… Вдруг за отказом артета стоит кто-то другой? Настырный внутренний голос нашептывал джьерну, что Фьен тут ни при чем. Что за внезапной скромностью Тереда скрывается Дилаф.
Возможно, его подводит излишняя подозрительность, но отказ артета толкает к немедленным действиям. С Дилафом необходимо разобраться, и быстро. Несмотря на промашку с элантрийцем, молодой жрец продолжает набирать популярность среди кайских артетов. Из ящика стола джьерн достал небольшой конверт. С Дилафом он совершил промашку и, хотя рвению арелонца еще могло найтись применение, сейчас у Хратена не хватало ни времени, ни желания возиться с ним. Будущее королевства лежало на его плечах, а присмотр за Дилафом отнимал слишком много сил.
Так продолжаться больше не могло. Превыше всего верховный жрец ценил предсказуемость и выдержку, а вера являлась для него упражнением в логических выкладках. Присутствие Дилафа разъедало его самообладание, как горшок горячей воды, выплеснутой на лед. В итоге они оба ослабнут и испарятся, как клубы дыма на ветру, а за их гибелью последует гибель Арелона.
Хратен облачился в доспех и направился в главный зал часовни. Молящиеся на коленях прихожане замерли в благочестивой тишине, а вокруг них деловито сновали жрецы. Высокие своды и царившая в часовне молитвенная атмосфера были для джьерна привычны; он всегда чувствовал себя в дереитских храмах как дома. Но в Арелоне его почему-то непреодолимо влекли стены Элантриса. Хратен убеждал себя, что его манит возможность полюбоваться с высоты на Каи, но в глубине души знал, что причина кроется в другом. Порой он возвращался к мертвому городу только потому, что знал - Дилаф ни за что не последует за ним добровольно.
Дилаф обитал в тесном алькове, очень похожем на тот, что и сам Хратен занимал в начале карьеры. Верховный жрец толкнул простую деревянную дверь, и сидящий за столом молодой артет поднял голову.
- Хроден? - удивленно спросил он, поднимаясь на ноги. Хратен редко навещал его комнатушку.
- У меня есть важное задание для тебя. Я не могу довериться никому другому.