Глэд лишь головой покачал, с удивлением выслушав сказанное:
– Надо же, превратить себя в магический сосуд. Сосуд на ножках. Никогда бы не догадался.
– Пообщаешься с местной рухлядью - и не такое придумаешь… Все, переодевайся и вооружайся. Надо уносить ноги, пока наши великодушные ублюдки не передумали…
У борта привязанной летающей лодки царила суета. Забравшимся внутрь друзьям снизу подавали продовольствие. В большой корзине подняли разделанного козла, мясо которого переложили широкими листьями лопухов. Следом отправились три больших кувшина с чистой водой. Последним загрузили остатки завтрака: Глэд не знал, когда еще он успеет разжиться съестным в дальнюю дорогу.
Уложив на дно отобранное оружие и большую связку стрел, Безглазый аккуратно высыпал из двух балластных мешков песок, чтобы облегчить пляшущую на ветру лодку. Затем дал отмашку, и суетливые охранники отвязали от деревьев канаты. Качнув на прощание похудевшими боками, летучий корабль медленно стал подниматься к дырявым облакам. Солнечные лучи, золотым столбом пробившиеся в просвет между иссиня-черными громадами, высветили серый вытянутый баллон, раскрасив бурыми пятнами многочисленные заплатки на его боках. Затарахтел двигатель, вращая отдохнувшие винты, и изобретение древних мастеров медленно направилось на юг, к имперской границе, огибая высокие горные отроги.
– Точно не жалеешь? - еще раз спросил Глэд, устроившись у рычагов.
– Лучше погибнуть с мечом в доброй драке, чем сдохнуть в груде щебня после удара в спину,- спокойно отозвался Фрайм, с интересом изучая работающий механизм.- Я уверен, мы с тобой еще отлично повеселимся в ближайшие годы. А если станет скучно, соберу новую армию из орков. Хорошему наемнику всегда работа найдется.
Безглазый рассмеялся и набросил на плечи широкий плащ. Что может быть лучше крепкого товарищеского плеча в трудной дороге? Раз местные боги сплели их судьбы вместе, тем хуже для богов. Человек и нежить от души спляшут на их поминках. Нет больше беглеца и загонщика. Есть только два воина, способных с оружием в руках перевернуть этот мир.
Проводив бывшего командира, маленький отряд нежити построился в походный порядок и устремился следом за ушедшей вперед армией. До имперской крепости осталось два дня пути.
* * *
Пританцовывающий от нетерпения легионер беспрестанно оглядывался на арку узкого коридора, ведущего на крышу башни: где же легорос? Когда не надо, из любого угла добудет. А как понадобился, так и не дождаться. Наконец эхо донесло шум шагов, и на солнечный свет выскочил командир легиона, в своем толстом шерстяном плаще больше похожий на быстрого свирепого медведя.
– Где? - шагнул к бойнице Алаэн.
– Вон, господин легорос. Дальняя роща, холм и сразу над ним.
Командир прищурил глаза и всмотрелся в указанном направлении. Потом бросил через плечо:
– Кто первым заметил?
– Я, господин легорос. Как приказали, наблюдал и за подходами к крепости, и за небом.
– Отлично. Зайдешь потом, получишь награду.- Алаэн нахмурился и стал рассуждать вполголоса: - Лодка маленькая, почтовая. Большой отряд поднять ей не под силу. В округе ее не видели, значит, летала сразу на Перешеек и обратно. Вряд ли с нее лазутчиков высаживали. Выходит, кто-то по личным делам к черепушкам наведывался. Нехорошо…- Повернувшись к замершему легионеру, командир вздохнул: - Жаль, далеко от нас, "скорпионом" не достать. Стояла бы крепость поближе к отрогам - пришлось бы летунам прямо над нами ковылять. Ладно, гонца с докладом отправим, караулы удвоим. Тебе осталось два часа до смены. Может, еще что заметишь, боги тебе явно благоволят.
Отсалютовав уходящему легоросу, солдат повернулся к стене из грубого песчаника и проводил взглядом исчезающую в облаках летающую лодку. Потом запахнул плащ поплотнее и с повышенным вниманием стал всматриваться в изученную до кустика картину. Мало ли, вдруг еще что покажется. Пара-тройка "орлов" совсем не лишние. Благо новый командир оказался не такой сволочью, как померещилось вначале: службу требует, но и награждает без волокиты…
* * *
Хата-хан нанес удар по всем правилам степной науки.
Целый день собранные вместе шаманы пели непонятные простым смертным песни, танцевали у жарких костров и молили богов о помощи в предстоящем походе. В это же время вожди сидели в юрте и высчитывали, сколько времени понадобится быстрым на ногу имперским легионам, чтобы прийти на подмогу солдатам, попавшим под удар на восточном побережье. По всем расчетам выходило, что степняки успеют перекрыть проходы через насытившиеся осенними дождями болота и беспрепятственно домчат до портовых городов. Пока перепуганные жители станут отсиживаться за высокими стенами, вольные воины разграбят богатые склады, переловят империусов, не успевших разбежаться по хуторам и деревням, и вернутся домой, в широкую степь. Приняв решение, вожди позволили шаманам объявить о благорасположении богов. Поход начался.
За два часа до рассвета три сотни кочевников молча атаковали стену. Нанятое летом ополчение попыталось дать отпор, но, попав под плотный огонь лучников и разглядев количество нападающих, все сорок караульщиков побежали без оглядки, даже не подпалив сигнальные костры. Поднявшись на умытый дождями горб стены, степняки отправили часть воинов для удара с тыла, остальные пошли в лобовую атаку прямо по гребню. Остановить их сумели, лишь когда имперцы потеряли три башни. Забаррикадировавшись за надежными стенами, охрана подала тревожные сигналы и с надеждой смотрела на север, откуда должна была появиться подмога.
В левой из трех захваченных башен были установлены укрепленные ворота. С надежным гарнизоном башню можно было удерживать несколько месяцев. Но перепуганные ополченцы бросили ее почти без сопротивления. И теперь довольный Ахпа-бэ отправлял сотню за сотней на другую сторону стены, развивая столь удачно начатое наступление. Оставив мудрого и осторожного Кашем-хана с тысячей воинов прикрывать тылы и оборонять проход в степь, хата-хан вместе с остальным войском стремительным маршем двинулся на север. Отданный приказ требовал не отвлекаться на грабежи и захват рабов и гнал солдат к четырем крупным дорогам, по которым имперцы могли бы перебросить по местным болотам подкрепление. Перерезав эти дороги, степняки заставили бы восточные легионы прорываться на побережье с боями либо через стену, либо через северные равнины, куда так стремились захватчики. Осторожные командиры вряд ли поведут в поле раскиданный по приморским городам четвертый легион, обоснованно опасаясь разгрома со стороны превосходящих сил противника. Оставалось лишь реализовать столь блестяще задуманное и успеть унести ноги до того, как медлительная военная машина Южной империи успеет собрать силы для ответного удара.
Заканчивался последний день октября второго года Новой эры. Наступал ноябрь, который впоследствии назовут в летописях "кровавым".
* * *
Мрачный легионер гулко пробарабанил по закрытой двери. В комнате громыхнула упавшая табуретка, послышалось крепкое слово, и в распахнувшийся проем выглянул мятый со сна командир легиона.
– Господин легорос, сколько вы готовы заплатить за одну черепушку?
– Тысячник, рассвет только начинается, а ты с дурацкими шутками. Но для тебя и твоих ребят готов по "орлу" за каждого прибитого скелета выдать.
– Тогда моя тысяча станет богатой. Очень богатой.
Алаэн стряхнул остатки сна и постарался обдумать сказанное:
– Кого-то увидели? И много?
– Как я понимаю, соседи чуть припозднились. Ночной атаки у них не вышло. После дождей за северными холмами сплошное болото, и к крепости они вышли только сейчас. Не меньше четырех тысяч. Видно несколько маленьких катапульт на флангах.
– Что на стенах?
– Третья и седьмые сотни уже развернуты, остальные в арсенале.
– Молодец. Пара минут, и я поднимусь в цитадель.- Легорос махнул рукой и стремительно начал одеваться. Похоже, его плохие предчувствия оправдались в полной мере.
Застыв мрачной статуей у бойницы, Алаэн внимательно разглядывал затянутое легким утренним туманом поле перед крепостью. Бесшумной тенью рядом возник Магнус, командир первой тысячи.
– Люди на позициях, господин легорос. Пять сотен первой тысячи на стенах, сдвоенные сотни на боковых бастионах, десятая в центральной башне. Вторая тысяча развернута у арсенала, прикрывает ворота и южный выход.
– Конница?
– Все четыре сотни отданы второй тысяче.
– Гонцов за подмогой послали?
– Полчаса тому назад. Дорога пока свободна, должны прорваться.
– Должны,- задумчиво потеребил ремешок шлема Алаэн.- Хотя до города час скачки. Пока поднимут людей, пока выступят. Да и оставшиеся наши две тысячи разосланы по всем углам. Идиоты из муниципалитета ополовинили легион, а нам теперь отдуваться.
– У соседей та же картина: половина легиона в пограничной крепости, вторая рассыпана по всей провинции.
Легорос решительно повернулся к замершим рядом сотникам:
– Придется обходиться своими силами. "Скорпионы" использовать лишь при штурме противника или если черепушки свои катапульты подтащат близко. Лучникам бить только прицельно. Неизвестно, сколько времени они будут держать осаду, надо беречь стрелы. Через полчаса нежить покажет, что собирается делать, тогда и решим, как распорядиться конницей. Перевес на их стороне, я вижу больше семи тысяч мерзавцев. В ближнем бою один легионер стоит десятка, но мы подождем с вылазкой. Магнус, ты как давно на северной границе?
– Больше пяти лет уже, господин легорос,- ответил тысячник.
– Раньше подобные атаки случались?
– В первый раз на моей памяти. Обычно мелкие отряды по предгорьям бродили и перехватывали идиотов, сунувшихся в горы. И вооружены они были намного хуже.
– Вот и я думаю, что странно все это. А где одна неожиданность, там враг легко может приготовить еще десяток. Поэтому прикроемся пока стенами. Время играет на нас…
* * *
Алаэн ошибся, говоря о семи тысячах вражеских солдат. К крепости, далеко выдвинувшейся в предгорье, командиры нежити пригнали одиннадцать тысяч бойцов и приволокли десять легких катапульт. Три древних мага и пять бывших вождей отрядов, разгромленных на Перешейке, стояли холодным утром на пологом холме, осматривая сереющие вдали невысокие стены имперской крепости. Низложенный главнокомандующий Фрайм собирался выработать план сражения после личного осмотра места будущей битвы. Но наемника изгнали, и план предстоящего сражения улетел вместе с ним. Поэтому вернувшие себе всю полноту власти командиры кратко посовещались и решили атаковать в излюбленной манере: в лоб. Прикрыть наступающие войска огнем из легких катапульт, подавить лучников на стенах и разрушить закрытые сейчас ворота. Завершающий удар нанести пехотинцами, у каждого из которых на поясном ремне висело по два-три глиняных кувшинчика с зельем. К вечеру крепость должна была постичь судьба сожженного Нарвела.
Оставив тысячу бойцов в резерве, остальные войска выстроили ровными рядами в поле и двинули к стенам, следом за исчезающим туманом.
Первые горшки рухнули перед стенами с большим недолетом. Взметнувшийся из разбитых черепков зеленый дым сильно встревожил командира легиона, цепко следящего за размеренным приближением противника.
– Это что за дрянь? - оглянулся Алаэн на Магнуса. Не получив ответа, повернулся к бойнице и прикинул расстояние до катапульт: - Волокут, дети демонов, поближе волокут. Вторым залпом могут и достать… Может, это сера? Кочевники пару раз пытались горящей серой южные пограничные башни забрасывать… Говорят, даже отравили тогда кого-то…
Решившись, легорос отдал новые приказы:
– На стенах приготовить щиты. Пусть прикроются от атаки. Две сотни второй тысячи разместить в проходах на стены. Остальные отвести к задней стене. Освободить двор между внешней северной стеной и цитаделью. Не хочу, чтобы резерв этой мерзостью накрыли.
В тот же самый момент, когда бойцы второй тысячи меняли позиции, на верхней площадке левого бастиона кряжистый легионер колдовал с деревянными рукоятками, меняя высоту и угол обстрела тяжелого "скорпиона":
– Давай, моя хорошая, давай… Вон на тот куст, к которому костяшки подходят… И на два оборота левее… Стрелял ведь, еще летом стрелял… На спор тогда два горшка из пяти выбил… А тут не горшок, тут целая катапульта… Еще шажок, ублюдки, еще один…
Легионер замер на секунду, затем резко махнул рукой помощнику. "Скорпион" гулко ухнул, швырнув со стены тяжелое копье. Мелькнув серой молнией, окованный сталью снаряд ударил в основание вражеской катапульты, разбив станину и выбив основание длинной "ложки". Брызнувшие вокруг куски дерева сломали трех солдат поблизости, как тонкие спички. Точное попадание одобрительным ревом отметили на стенах и недовольным ропотом в рядах наступающих.
Мертвые маги погнали войска вперед, стремясь максимально быстро сблизиться с крепостью и дать возможность оставшимся катапультам дотянуться до крепости. Легкие метательные машины не могли состязаться в дальности стрельбы с прекрасно изготовленными имперскими стрелометами, поэтому необходимо было как можно скорее сократить дистанцию. После первого выстрела крепость молчала, берегла запасы тяжелых копий. Но как только нежить приблизилась на две сотни шагов и стала устанавливать катапульты, так все восемь "скорпионов" звонко запели смертельную песню.
Не дожидаясь, пока расчеты метательных машин выпустят первые снаряды, стройные ряды скелетов продолжили движение к ставшим уже близкими стенам. Прикрывшись щитами от редких пока стрел, мертвецы размеренно шагали, выдерживая строй.
– Как они собрались на стены лезть? - удивился Магнус.- У них даже лестниц нет!
– У большинства вижу луки, не дадут нам сильно головы высовывать. И самый крупный отряд в центре. Значит, им нужны ворота,- ответил легорос, продолжая внимательно следить за безуспешными попытками "скорпионов" зацепить еще хотя бы одну вражескую катапульту. Длинные копья оставляли после себя узкие борозды в рядах противника, но проклятые машины каким-то чудом оставались целыми.
Вот взметнулась одна "ложка", за ней заскрипели другие, и кувыркающиеся в воздухе глиняные горшки устремились к крепости.
– Перелет,- улыбнулся тысячник, проследив за полетом снарядов, с запасом перемахнувших стену и громыхнувших о внутренние глухие каменные стены арсенала и казарм. Но, вглядевшись в медленно сползающие по стенам зеленые пятна, Магнус потерял улыбку и заругался: - Чтоб их демоны порвали! Они нам сейчас всю крепость развалят!
На месте разбившихся горшков остались дымящиеся вмятины. Камень на глазах истончался, крошился и осыпался песком вниз.
– Лучникам,- заорал во весь голос Алаэн,- бить по катапультам! Не давайте их командам продолжать обстрел! Если стену накроет - щиты сменить!
Повернувшись к застывшему за спиной баллеру [6], легорос отдал краткий приказ:
– Запорные щиты выбить, проход закрыть! Один такой залп по воротам, и вся нечисть прорвется внутрь! Ворота не Каменные, развалятся в момент!
Проводив взглядом рванувшего вниз легионера, Магнус мрачно спросил:
– Что с мостом делать будем? Подъемный механизм так и не отремонтировали за лето.
– Ничего. Если центральная башня выстоит, пусть подходят вплотную. Легкими баллистами и арбалетами быстро кости разметаем. Главное - не дать прорваться внутрь.
В ответ на его слова катапульты дали второй залп. На этот раз семь снарядов ударились рядом со стеной, испятнав янтарную зелень травы черными язвами выжженных растений. Но два горшка сумели поразить верхушку стены. Один разбился о зубец и брызнувшей волной убил легионера рядом с бойницей. Второй разлетелся на черепки, рухнув на поднятые широкие щиты. Дымящееся железо полетело вниз вместе с доспехами, судорожно сдираемыми с кричащих людей. Чуть отодвинувшись от быстро рассеивающегося зеленого марева, имперцы мрачно продолжали стрелять во врага, стараясь уничтожить всех воинов, суетящихся рядом с метательными машинами. Стрелы с гранеными наконечниками пробивали болтающуюся на скелетах кольчугу, злобно вгрызались в поднятые щиты и крошили хрупкие кости. Но уничтоженных мертвецов тут же заменяли другие, готовя
следующий залп.
Потратив на каждый "скорпион" почти по десятку копий, команды пристрелялись и начали бить прицельно по замершим механизмам. К моменту, когда в небо взмыли новые смертельно опасные снаряды, еще две катапульты брызнули деревянной щепой и завалились набок. Защитники крепости вовремя определили наибольшую угрозу для себя и делали все возможное, чтобы уничтожить вражеские машины.