Это знает и Хорст Бертольд, и Теодорик Ферри, владелец ТХЛ, так же, как и постепенно выживающий из ума, но по-прежнему создающий новые изобретения уже престарелый доктор фон Эйнем. И сто тридцать пять миллионов жителей Новой Объединенной Германии, разумеется, в некоторой степени, не на словах: вы не можете захватить эксперта агентства, сделать ему несколько инъекций сыворотки правды, подвергнуть его парапсихологическим тестам, расшифровать показания и таким образом узнать настоящую правду.
"Все это дело, черт возьми, до сих пор скрыто туманом. И на этот раз нет клеток с щебечущими птичками или душегубок, но есть нечто совсем иное, но с не меньшим эффектом. После того, как "Трейлс оф Хоффман" опубликовала дешевые, всего за три доллара, многоцветные и красочно оформленные волнующие брошюры, где в восторженных тонах описывалась жизнь за пределами Телепорта. И эта реклама постоянно, и днем, и ночью, преследует тебя по телевизору, сводит с ума, рассказывая о пустынных землях вельда в Китовой Пасти, целительном климате, теплых ночах, постоянно освещаемых двумя лунами, крае, наполненном романтикой, свободой, экспериментами, где растут НАТУРАЛЬНЫЕ апельсины, такие же огромные, как и грейпфруты, напоминавшие собой дыни или груди женщин. Но…"
Мэтисон решал, тщательно все взвешивая:
- С помощью обычного Телепорта я засылаю агента-ветерана, играющего роль неженатого бизнесмена, желающего открыть На Китовой Пасти магазин по ремонту часов. Под кожу у него будет введен высокочастотный передатчик - он…
- Понятно, - терпеливо сказала Фрейя.
Уже настал вечер, и она не скрывала желания расслабиться от страшной реальности.
- Передатчик будет регулярно давать сигнал на одной выбранной волне в диапазоне, который не используется.
- Но ведь для этого потребуются НЕДЕЛИ!
- Да, конечно, - согласился Мэтисон.
- Пусть тогда полевой агент "Монополии Лжи" отправит с помощью Телепорта нам обратно зашифрованное письмо. Это будет нетрудно сделать. Если это письмо прибудет - замечательно. Если же нет…
- Ты будешь ждать его, - сказала Фрейя, - вечно ждать. А оно так и не прибудет. А затем и в самом деле начнешь думать, что наш клиент, господин ибн Эпплбаум, попал в ловушку и захвачен чем-то зловещим и огромным в той бесконечной темноте, которой является наша коллективная жизнь. И что ты ПОСЛЕ ЭТОГО собираешься предпринять? Отправишься сам?
- Я отправлю тебя, - сказал Мэтисон. - Как полевого агента.
- Нет, - тут же возразила Фрейя.
- Значит, тебя пугает Китовая Пасть. Несмотря на весь этот лоск, роскошные рекламные брошюры, которые так легко достать.
- Я знаю: Рахмаль прав. И знала это, едва он только вошел в дверь, я знала это из твоего досье. Я ни за что не отправлюсь, и закончим на этом.
Она спокойно повернулась лицом к своему хозяину и любовнику.
- Тогда я воспользуюсь каким-нибудь нашим полевым агентом, наугад вытащив карточку из нашего досье.
Его предложение не следовало принимать всерьез: он не собирался использовать свою любовницу как пешку в этой игре. Но этим он показал то, что и намеревался: их страх не был просто игрой ума. Придерживаясь этой точки зрения, ни Фрейя, ни он не рискнули бы пересечь пределы Телепорта и отправиться на Китовую Пасть, как это ежедневно делали тысячи ничего не подозревающих жителей Земли, забирающих с собой все свои вещи и лелеющих наивные, радужные мечты.
"Ненавижу, - подумал он, - делать из кого-то козла отпущения. Однако…"
- Пит Бернсайд, - сказал Мэтисон вслух. - Наш агент в Детройте. Мы скажем ему, что хотим основать филиал нашего агентства на Китовой Пасти. А под прикрытие подойдет магазин, торгующий оружием. Или телевизорами. Возьми его досье и увидишь, какими способностями обладает этот парень.
"Итак, мы приносим в жертву одного из своих людей," подумал Мэтисон, и это причинило ему боль, он почувствовал усталость. - Да, все это надо было сделать еще месяцы назад. Но понадобился этот обанкротившийся господин Рахмаль ибн Эпплбаум, чтобы заставить нас действовать. Человек, преследуемый этими чудовищными кредиторскими воздушными шарами, которые выкрикивают все ваши личные неувязки и секреты. Человек, желающий пропасть из поля зрения на ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ ЛЕТ, чтобы доказать, что в этом царстве с молочными реками и кисельными берегами царит обман - там, по ту сторону врат Телепорта, где всего за пять кредиток любой взрослый землянин может отправиться через них, чтобы…"
Бог его знает, для чего.
Бог и немецкие руководители ООН вместе с ТХЛ!
Мэтисон не питал иллюзий насчет этого. Уж ИМ-ТО не нужно заниматься анализом шумовых дорожек кричащей толпы во время церемонии запуска временной капсулы с Китовой Пасти, чтобы знать об этом. А ему пришлось. Он занимался расследованием - и, с ужасом вдруг осознал Мэтисон, быть может, он единственный человек на Земле, кто действительно мог незамутненным взглядом взглянуть на все это.
"Почти восемнадцать лет в космосе… За это время, наверное, бесчисленные миллионы, даже миллиарды людей пройдут через телепортационные врата фон Эйнема, чтобы совершить приводящее его в ужас одностороннее путешествие в колониальный мир.
А если у тебя еще остался здравый смысл, - мрачно заметил про себя Мэтисон, - ты никогда не совершишь этого одностороннего путешествия. Куда бы то ни было. Даже в городок Бойс, штат Айдахо. Даже через улицу. Будь уверен, стоит только начать - И ЭТО СТАНЕТ ТВОИМ КОНЦОМ".
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В час ночи Рахмаля ибн Эпплбаума вырвали из сна, и это было для него привычно, потому что нанятые кредиторами механизмы будили его теперь постоянно. Однако на этот раз это был не робот. Это был человек. Невысокий и стройный негр.
Он стоял возле двери и протягивал визитную карточку.
- Я из "Охранно-сыскного агентства ОСА", - сказал негр. Затем добавил: - У меня есть лицензия пилота на управление межпланетным кораблем класса А.
Эти слова окончательно пробудили Рахмаля.
- Вы сумеете взлететь на "Омфалосе" с Луны?
- Если мне предоставится такая возможность.
Темнокожий коротышка чуть улыбнулся.
- Можно войти? Мне бы хотелось, чтобы вы составили мне компанию на Луне, дабы не случилось никакой ошибки. Я знаю, что ваши служащие там вооружены, поэтому…
Он прошел вслед за Рахмалем в гостиную, являющуюся фактически единственной комнатой - исключений в жилищном вопросе на Земле ни для кого не предоставлялось.
- Иначе "Трейлс оф Хоффман" уже через месяц обнаружит "Омфалос" с помощью своего следящего оборудования, расположенного за куполами на Марсе. Я прав, да?
- Да, - согласился Рахмаль, поспешно одеваясь.
- Меня зовут Эл Доскер. И я оказал вам небольшую любезность, господин ибн Эпплбаум. Я выбросил кредиторскую машину, что ждала в коридоре.
Он махнул рукой в сторону.
- Думаю, если за это подадут в суд, то это будет расценено как "уничтожение собственности". Как бы то ни было, когда мы с вами улетим, ни одно из устройств ТХЛ не сможет проследить наш путь.
А затем негр, большей частью уже для себя, добавил:
- Во всяком случае, ни одно из тех, что я обнаружил.
Он ударил себя в грудь, где имелось множество разнообразных "жучков" - миниатюрных электронных устройств, которые регистрировали наличие видео- и аудиопередатчиков в окрестностях.
Вскоре оба уже направлялись на крышу, где Доскер припарковал свою, как Рахмаль узнал замаскированную под обычное такси "ракету".
- Да, - заметил он про себя, - с виду она обычная…
Но когда ракета ринулась в ночное небо, Рахмаль заморгал от ее скорости и принял к сведению тот факт, что это не привычный взлет - они достигли cкорости 3,5 скоростей звука за считанные секунды.
- Укажите мне направление, - произнес Доскер, - поскольку даже нам в агентстве ОСА, неизвестно, где находится ваш "Омфалос."
- Вы неплохо запрятали его, и мы можем промахнуться…
На трехмерной карте Луны Рахмаль рукой показал путь, затем коснулся места, где был запрятан "Омфалос". Там его техники энергично работали, дожидаясь необходимых частей, которые так никогда и не прибудут.
- Мы сошли с курса, - вдруг произнес Доскер. Он говорил не Рахмалю, а в свой переговорный микрофон. - ЗХВ.
ЗХВ - это слово из профессионального жаргона, и Рахмаль почувствовал страх, потому что оно было сокращением от "захвачены".
Захвачены полем, которое теперь отклоняло небольшой кораблик Доскера от его траектории. Доскер тут же включил огромные ракетные двигатели Ветсоуна-Милтона, пытаясь с помощью их огромной тяги вернуться на прежний курс, но поле продолжало их удерживать, даже несмотря на миллионы фунтов тяги двигателей, работающих в унисон, пытающихся разорвать это поле, и только несколько приборов на пульте пилота регистрировали это ужасное противоборство.
После нескольких минут напряженного молчания Рахмаль поинтересовался у Доскера:
- Куда нас тащат?
- С курса P на курс L, - лаконично произнес Доскер. - А это не к Луне.
Теперь не смогут достичь "Омфалоса" - это было ясно.
Куда же тогда?
- Мы на Т-образной орбите, - сказал Доскер.
Это была орбита вокруг Земли, несмотря на работу их двигателей, они не смогут с нее сойти, и Доскер неохотно их остановил. Конечно, расход топлива достиг критического уровня: если это поле и позволит им каким-то образом покинуть орбиту, то они всё равно не смогут совершить мягкую посадку ни на Луне, ни на Земле.
- Нас захватили, - произнес затем Доскер, наполовину Рахмалю, наполовину в микрофон.
Он передал несколько зашифрованных сообщений, выслушал ответ, потом, выругавшись, заметил Рахмалю:
- Нас лишили всякой связи - я не могу пробиться к Мэтисону.
Такие-то дела.
- Что? - воскликнул Рахмаль. - Вы имеете в виду, что нам крышка? Что мы навсегда застряли на этой орбите вокруг Земли и погибнем, когда кончится кислород?
Да была ли вообще эта схватка агентства ОСА с "Трейлс оф Хоффман"?
Он, когда был один, держался лучше, и теперь чувствовал негодование, удивление и растерянность, и, совершенно ничего не понимая, следил, как Доскер ковыряется в груде "жучков" на своей груди. В этот самый момент пилот агентства, казалось, интересовался только одним: обнаружит ли он датчики, которые управляют извне движением их корабля.
- Датчиков нет, дружище Эпплбаум, - быстро произнес Доскер. - Они с помощью микрореле глушат звуковые передачи, направляемые на спутник Мэтисона, но конечно…
В его темных глазах мелькнуло удивление.
- Я чувствую себя так, словно меня душат: если постоянный сигнал, идущий от меня, прерывается, он автоматически включает сигнал тревоги как в штаб-квартире агентства ОСА, в главном офисе в Новом Нью-Йорке, так и на спутнике Мэтисона. Поэтому теперь там должны знать, что что-то случилось.
Он понизил голос, обращаясь как бы к самому себе:
- Нам придется подождать, чтобы узнать, смогут ли они добраться до нас, прежде чем это перестанет иметь для нас какое-либо значение.
Корабль с неработающими двигателями тихо скользил по орбите.
А затем, со скрежещущим звуком, что-то ударило по его носу, и Рахмаль упал, заскользив по полу к дальней стене, успев заметить падение Доскера, и понял, что с ними состыковался другой корабль или еще какое-то подобное устройство. Он тут же быстро осознал, что по крайней мере обошлось без взрыва. Значит, это не ракета. Ибо тогда…
- Они могут, - произнес Доскер, нетвердо поднимаясь на ноги, - постоянно удерживать нас в таком положении.
Этим он подразумевал детонирующее оружие.
Он обернулся к трехступенчатому входному люку. Люк начал вращаться и открылся. Вошло трое мужчин, у двоих были лазерные автоматы. Их глаза ничего не выражали, такие глаза можно встретить у отъявленных негодяев, проституток или садистов.
А вслед за ними появился гладко выбритый элегантный человек, уж его-то ничем и никак нельзя было подкупить - он сам был великим продавцом на рынке людей.
Это был Теодорик Ферри, председатель правления "Трейлс оф Хоффман Лимитед". Впереди него два телохранителя принялись устанавливать прибор, напоминающий вакуумный очиститель. Прибор пищал, производя поиск, на нем что-то вращалось, пока операторы не выключили его, удовлетворенные, и кивнули Теодорику, а тот обратился к Рахмалю:
- Можно мне присесть?
Рахмаль после паузы ответил:
- Конечно.
- Вы уж простите меня, господин Ферри, - сказал Доскер.
- Но единственное сидение занято.
Он так распластался за пультом управления, что его тело заняло всю площадь, а на лице застыло выражение жуткой ненависти.
Вздрогнув, гигант со светлыми волосами произнес:
- Все в порядке.
Он пристально рассматривал Доскера.
- Вы ведь один из лучших пилотов агентства ОСА, не так ли?
Эл Доскер… Да, я узнал вас по снимкам, которые имеются у нас. Они были сделаны, когда вы направлялись к "Омфалосу". Но нам уже не нужен Эпплбаум, чтобы узнать, где находится корабль. Мы сами скажем вам это.
Теодорик Ферри, порывшись в своем плаще, вытащил небольшой пакет и швырнул его Элу Доскеру.
- Эпплбаум забыл его в доках.
- Благодарю, господин Ферри, - с сарказмом произнес Доскер так громко, что понять, что же он сказал, было почти невозможно.
- А теперь, Доскер, - продолжил Теодорик, - сидите спокойно и не забывайте о собственном бизнесе. Я же пока потолкую с Эпплбаумом. Никогда раньше не встречался с ним лично, но я был знаком с его так ужасно почившим отцом.
Он протянул руку.
- Если вы пожмете ее, Рахмаль, - заметил Доскер, - он заразит вас вирусом, который вызовет через час отравление печени.
Вспыхнув, Теодорик обратился к негру:
- Я же просил вас не лезть не в свое дело!
Потом он стянул с руки похожую на мембрану новейшую прозрачную перчатку из пластика.
Рахмаль понял, что Доскер оказался прав, следя за тем, с какой осторожностью Теодорик снял эту перчатку и уложил её в мусоросборник для сжигания отходов.
- Впрочем, - произнес Теодорик, почти с грустью, - мы можем в любой момент раскидать вокруг вас смертоносные бактерии.
- И самим убраться, - подчеркнул Доскер.
Теодорик пожал плечами, а затем обратился к Рахмалю:
- Я уважаю вас за то, что вы пытались сделать. Не смейтесь.
- Я не смеюсь, - ответил Рахмаль. - Просто удивлен.
Теодорик продолжал:
- Я просто удивлен. Вы по-прежнему хотите продолжать работать, даже после этого банкротства. Вам хочется, чтобы кредиторам так и не досталась практически последняя вещь из того наследия, которым "Эпплбаум Энтерпрайз" еще владеет. Вас можно понять, Рахмаль. Я бы поступил точно так же. И вы повлияли на Мэтисона - вот почему он дал вам своего единственного приличного пилота.
С жуткой ухмылкой Доскер полез в карман за пачкой сигарет, и тотчас же двое человек с пустыми глазами, что составляли компанию Теодорику, схватили его за руку, проявив свой профессионализм: безобидная пачка сигарет упала на пол корабля.
Разломав одну за другой сигареты, люди Теодорика проверили их. Пятая оказалась твердой - она не поддалась острому лезвию карманного ножа, и мгновение спустя сложное аналитическое приспособление показало гомеостатическое "жало" для воздействия на мозг.
- На чьи альфа-волны настроен этот прибор? - спросил Теодорик Ферри у Доскера.
- На вас, - глухим тоном произнес Доскер.
Он, не проявлял почти никаких эмоций, наблюдая за тем, как два охранника растаптывают "жало" своими каблуками.
- Значит, вы ждали меня, - произнес Ферри чуть озабоченно.
- Господин Ферри, - сказал Доскер, - я ВСЕГДА ожидаю вас.
Повернувшись вновь к Рахмалю, Теодорик Ферри произнес:
- Я восхищаюсь вами, и мне хотелось бы положить конец этому конфликту между вами и ТХЛ. У нас есть перечень из имущества, оставшегося у вас. Вот он.
Он протянул листок Рахмалю, и тот сразу же обернулся к Доскеру за советом.
- Возьмите его, - произнес Доскер.
Рахмаль просмотрел листок. Этот список был составлен самым тщательным образом: в нем действительно содержалось то небольшое количество вещей, которые остались у него от имущества "Эпплбаум Энтерпрайз". И единственной вещью, которая, как заметил Ферри, представляла подлинную ценность, являлся сам "Омфалос", огромный лайнер, который вместе с предприятиями по ремонту и техническому обслуживанию, располагавшимися на Луне, был похож на пчелиный улей, где люди напрасно ожидали…
Он вернул список Ферри, тот, вглядевшись в выражение его лица, кивнул.
- Значит, мы договорились, - произнес Теодорик Ферри. - Ладно. Вот, что я вам предлагаю, Эпплбаум. Вы можете сохранить "Омфалос". Я дам указание своим юристам подождать с повесткой в суд ООН, объяснив это тем, что "Омфалос" находится под арестом.
Доскер, вздрогнув, хмыкнул.
Рахмаль уставился на Ферри.
- Что вы требуете взамен? - спросил он.
- Вот что."Омфалос" никогда не покинет солнечную систему.
Вы можете совершенно без всяких усилий начать рейсы, которые будут приносить прибыль, осуществляя перевозки пассажиров и грузов между девятью планетами Солнечной системы и Луной. Несмотря на то, что…
- Несмотря на то, - продолжил Рахмаль, - что "Омфалос" межзвездный корабль, а не межпланетный. Это похоже на использование…
- Либо вы соглашаетесь, - отрезал Ферри, - либо "Омфалос" переходит в нашу собственность.
- Ладно, Рахмаль дает согласие, - вмешался Доскер, - не отправляться на "Омфалосе" к Фомальгауту. В подписанном соглашении не будет упомянута ни одна заслуживающая внимания звездная система, кроме Проксимы и Альфы Центавра. Верно, Ферри?
После паузы Теодорик Ферри произнес:
- Либо вы соглашаетесь, либо останетесь без корабля.
- Почему, господин Ферри? - сказал Рахмаль. - ЧТО-ТО НЕ В ПОРЯДКЕ НА КИТОВОЙ ПАСТИ? Такой поворот события… доказывает, что я прав.
Это было ясно, он видел это, так же, как и Доскер…
И Ферри, должно быть, понял, что, сделав это предложение, он подтвердил их подозрения.
Ограничить "Омфалос" девятью планетами Солнечной системы?
И все-таки… корпорация "Эпплбаум Энтерпрайз" будет ПРОДОЛЖАТЬ ДЕЙСТВОВАТЬ, как и говорил Ферри. Будет действовать как легальная экономическая единица.
Ферри должен понимать, что ООН свернет некоторое количество своей коммерческой деятельности. Рахмаль распрощается с агентством ОСА, сначала с этим невысоким темнокожим опытным космическим пилотом, а впоследствии и с Фрейей Хольм, Мэтисоном Глазером-Холлидеем, отвернется от единственной силы, которая могла бы возвратить ему былое величие.
- Валяйте дальше, - произнес Доскер. - Примите это предложение.
В конце концов, у вас так и не окажется компонентов для анабиоза, но это не имеет теперь никакого значения, потому что вы в любом случае не отправитесь за пределы системы.
Он казался уставшим.
- Ваш отец, Рахмаль, - начал Теодорик Ферри, - сделал бы все возможное, чтобы сохранить "Омфалос". Вы знаете, что через два дня он и так попадет к нам, и если мы добьемся этого, у вас не останется ни малейшего шанса когда-либо вернуть его обратно. Подумайте об этом.
- Я… я теперь знаю это совершенно точно, - произнес Рахмаль.