- ... сперва это казалось невероятным скачком, каким-то там взрывом...
- Каким-то там? - спрашиваю я.
Тина зыркает на меня так, что я тут же запечатываюсь молчанием.
- ...считалось, что египетская цивилизация привнесена из Месопотамии, откуда и прибыли будущие фараоны... Говорили и о энэлотиках, давших, мол, толчок культуре и государственности...
- О пришельцах из Космоса?
Я не знаю, когда и как она объявит мне о своём возвращении. Нужно быть готовым ко всему!.. Надо всё собрать, завернуть, свернуть... Покопаться в движке... Дорога есть дорога... Для меня же без Тины - дорога - ад! Без преувеличения! День другой я ещё могу побаловать себя одиночеством, а затем - ад. К тому же - я потерял ключи! Куда я мог их задевать? Весь обыскался... Мысль о том, что их просто забрала с собой Тина меня ошарашивает. Да ну! Ну, нет! Телефон под рукой: я мог бы спросить у неё: "Ты случайно не прихватила ключи?". И каков был бы её ответ? Я представил её царский разгневанный взгляд... И ни слова, ни слова...
Вот и приходится прибегать к помощи собственных пальцев и оголённых проводков из системы зажигания: вжжж... вжжж... вжик... И готово!..
Итак, значит, Сирия, сперва Сирия... Тут у них сейчас сложности... Я не думаю, что наша Пирамида привлечёт их внимание. Нужен мир, нужен ясный и уверенный мир, чтобы осознать и проникнуться миром нашей Пирамиды. Здесь - война. А ведь если бы...
Отсюда легко попасть и в Ливан, и в Иерусалим, и даже в Петру, где мы, помню, с Юлей чуть было... Ирак, Турция - рукой подать. В Багдад с Тиной мы так и не вернулись. И куда её снова понесло?!
Я не знаю, сколько у меня суток, часов или минут до встречи с Тиной, поэтому жму на педаль до коврика, стараясь подражать Тине, свист ветра, только свист ветра и нервный шелест шин на асфальте... В тех местах, где дорогу бомбили, съезжаю на обочину... Теперь за спиной привычная уже стена пыли... Или песка... Точно такая же, радуюсь я, как и у Тины! Даже, может быть, выше, гуще и тяжелее...
Добраться до границы Египта, а там...
И здесь когда-то был рай?
Я спрашиваю себя, зачем я согласился на эти Тинины мытарства в песках чуждого и, по сути, чужого мне хоть и Ближнего, но такого далекого и жаркого Востока. Зачем мне знать все эти её доводы и утверждения о какой-то преемственности поколений, о всеединстве всего живого, о роли, да-да, о роли рода...
Она не настаивала: если хочешь знать...
Её заявление о том, что знания атлантов, поведанные её роду и передаваемые из уст в уста последующим поколениям, только эти знания, в которые до сих пор нельзя посвящать этих дикарей (это небезопасно!), говорит Тина, только эти знания способны дать полное представление... и выстроить...
Будто мы строим нашу Пирамиду не на прочном фундаменте из генов, а на песке! Гены - вот гранит всех этих знаний! Как можно в этом-то сомневаться?! Ведь весь мир, вся планета оплетена уже живой паутиной - нитями ДНК! И только слепой...
Тина - не слепая! К тому же она излучает такое сияние...
Вот и называй меня - "Моя звезда"! - фыркает она.
Ага! Вифлеемская! И где тогда твои волхвы, где золото, ладан... где смирна!? Да хотя бы манна небесная... Где?!
Делать нечего: я иду за нею, как за Вифлеемской звездой!
Почему? А спросите у лягушонка, зачем он сигает в пасть питону!
Итак, - Эбла... Эбла, Мари, Угарит, Дурра-Европос... Проезжаю мимо... Всё - мимо... Развалины!..
И здесь когда-то был рай?!
Римский театр в Босре? Ну что я там не видел?! Юле здесь тоже не нравилось - одни только камни. Правда, этот каменный амфитеатр ей пришёлся по вкусу: "Бешеный простор! Аууу!..". Припомнилось, что Юля тогда возмущалась:
"... и гиксосы, и хетты, и арамеи, и ассирийцы, вавилоняне, персы и македонцы... Да сколько же их тут было?! Завоеватели! Дикари!..".
Наследили...
Даже Дамаск был во власти египтян.
Дамаск я объезжаю стороной - опасно! Полно беженцев: целые палаточные города.
На дорогах искорёженные автомобили, повозки... встречаются убитые танки... Трупы людей... На дороге - множество раздавленных змей: чёрные ленты...
Раза два меня обстреляли...
А как за мной по пустыне гонялся их вертолёт! Я уж и так, и этак, увёртывался, ловчил... Куда там этим несмышлёнышам! Я же легко угадывал их траекторию полёта, и как только этот гриф шёл на бреющем, я - раз и куда-нибудь в бок... Раз!.. И в дамках! Или резко тормозил, и они проносились над самой моей головой. Был бы у меня пулемёт, я бы их в раз-два счёта...
Думаю, Тинке моя бы вертлявость понравилась! Моя находчивость и виражированность. Или виражность - умение наяривать виражи! Вжик - и я в дамках! Хватило бы бензина! Вечером над Дамаском чудное зарево и вспышки огня... Как наши зарницы! Взрывов не слышно, мягкие несмертельные пуки... пук... пук... А зарево - будто небо горит...
Вдруг звонок - Тинка:
- Всё в порядке?
- Ой, слушай, меня тут обстреляли!
- Ты где?
- В машине, еду-еду уже...
Ночь кругом, темь жуткая, только дорога видна еле-еле...
- Ты куда едешь?
Куда глаза глядят!
- Ну, куда... Куда?.. К морю...
- Зачем же ты выбрал...?.. Надо было...
Трясёт так, что ничего не слышно.
- Секундочку, я остановлюсь...
- Ладно, - говорит Тина, - не истери, я перезвоню.
Не истери!
Кто из нас холерик?
Дамаск тоже был под фараонами. Здесь же была и Антиохия, где адепты Христа назвали себя христианами. Где теперь эта Антиохия?
Да, здесь шастали и крестоносцы, и мамлюки... Затем Тамерлан...
Натерпелась земля эта - потерянный рай...
(И это вот здесь был этот самый потерянный рай?!).
Теперь пиликает мой айфон, я читаю: ya nastaivala na etih frasah!
Ах, ты Господи, боже мой! На каких фразах ты настаивала?
Я останавливаюсь, читаю: "...руины... Хранящие счастье труда и надежд...".
"... И НАДЕЖД!!!!!!" - выделено красным.
Хранящие счастье надежд! "Я настаиваю!". Некуда деваться: я впечатываю её надежды в свой текст. Что ещё?
И ловлю тебя на острый кончик
В тонкую раздвоенность пера.
Расскажу потом, когда захочешь,
Из чего мой лаковый мираж
Соткан был...
Снова... очередной мираж!.. Эти её лаковые миражи...
Но о, Боже, и - какая прелесть! "В тонкую раздвоенность пера...". Ловлю! Как в силки! Сачком для бабочек! Это ж какие надо носить мозги в этой рыжей головке, чтобы такое... Чтобы так... Да нет, вы послушайте, проникайтесь, прорастите этой "раздвоенностью пера"! Разве не гениально?
Теперь снова возня с этими оголёнными проводами: желтый с синим? Или с красным? Не посадить бы аккумулятор.
Ехать!..
Читаю на ходу: "...звёздные тебе отдельным письмом были высланы".
Никаких писем я больше от тебя не получал!
Крепость Алеппо приветствовала меня крепким миром. И то, - слава Богу!
Заправился у каких-то развалин. Я спросил по-английски: Сould I have petroleum, please? Я же не знаю ни элбаитского, ни арамейского... Они рассмеялись: да хоть залейся! Были бы деньги! Деньги были. Они могли меня запросто просто прикончить, и дело с концом. Я пытался подарить им айфон, они не взяли, смеялись, лопоча что-то по-своему, тыкали в меня пальцами и дулами автоматов - иди-иди... Кто-то даже стрельнул... В воздух...
Мне повезло, просто чертовски повезло!
После того, как едва не наступил на змею, ночевал в машине.
Затем был Ливан. Я старался ехать вдоль берега моря, где выстрелы совсем не слышны. Вне населённых пунктов я несся как ветер. Машин было так мало, что не было необходимости опасаться столкнуться.
Ну что мне Ливан? Сотни полторы километров - час пути. От силы -полтора. Бейрут как Бейрут, как и в то лето, когда мы с Юрой... Да, года три тому назад мы с Юрой...
Собственно, что я в этом Ливане не видел? Финикийцев? Так их уже и след простыл! Тир стёрт с лица земли ещё Македонским, а крестоносцы отсюда давно изгнаны египтянами. Даже символ Ливана - ливанский кедр сохранился лишь отдельными островками. На одном из таких островков я и перекусил. Затем - снова в путь. По стопам, надеюсь, Тининых предков!
(Я и сам не люблю этого - "предков").
Вот и Нахария уже позади... Скоро Хайфа, затем Нетанья, Тель-Авив... Искупаться разве что в Мёртвом море, сидя на корточках? Нет уж... Избавьте!.. Да и крюк какой!
Не припомню, о чём я думал, когда переднее левое колесо напоролось на камень... Я чуть было не вылетел через лобовое стекло. Слава богу, всё обошлось - Тинин джип оказался крепче этого камня. А стекло - крепче лба: рассёк правую бровь... Заживёт, надеюсь. Да и шрам на лбу - чем не мужчина! Тина скажет...
Это была уже вторая ночь на колёсах. Днём я по возможности спал, ехал больше ночью.
Я, конечно, думал о Тине, я всегда о ней думаю. Что, думал я, если она и в самом деле права: тайна - в пирамиде! Хеопса или Хефрена - значения не имеет. И только Тина в состоянии разгадать эту тайну. Как она это сделает? Как она заставит поверить меня в то, что все эти мои бесконечно трудные, но и плодовитые годы потрачены зря? Если это произойдёт, я - застрелюсь!..
Я ехал и ехал...
Вот по этому-то пути, который я одолел за трое суток сюда, возможно, и пришли из Вавилона будущие фараоны. Труден был путь...
Телефонный звонок будит меня к вечеру:
- Завтра в десять - встречай. Прилетаю в Хургаду, рейс 7W3423. Эй, ты слышишь меня?
- Конечно, слышу.
Не глухой!
- Куда прилетаешь?
- Ты снова спишь? В Хургаду! Хур-га-да! Опять ленишься...
Она словно видит меня сквозь тысячу вёрст.
- Снова, снова... Рейс, пожалуйста, повтори, - бурчу я.
Тина называет.
Хургада, Хургада... Где эта Хургада?
- Это Красное море, - говорит Тина, - отдохнём день-другой, и я покажу тебе Сфинкса!
- Слушай, - говорю я, - а если бурить скважину через центр земли, я к тебе попаду?
- Попадёшь, - смеётся Тина, - в психушку...
Я ищу карту - Хургада, Хургада...
Это мне из Тель-Авива пилить ещё километров семьсот. Снова ночь без сна.
Я встречаю её в аэропорту этой самой Хургады с букетом белых цветов. Рододендроны или гладиолусы... Я просто не знаю, как они называются - белые... как чаячий пух!
- Боже, - говорит Тина, - спасибо! На кого ты похож?
Попробовала бы ты три ночи кряду не спать!
- Ты здоров?
Хм! Как бык!
- Что это у тебя на лбу, ты дрался?
- Ты не знаешь, где ключи от машины? - отвечаю я вопросом на вопрос! Зачем уточнять происхождение шрама?
- Вот!
Она снимает брелок с ключами с зеркала заднего вида. О, господи! я ведь всю машину перерыл!
- Я повесила их сюда, чтобы они были у тебя перед глазами. Ты меня разыгрываешь? Ты и в самом деле не видел?!
Я на ощупь ищу оголённые провода зажигания. Вот уж, думаю я, дал я, так дал: ключи трепыхались у меня перед глазами как раненные птички, но я их не видел! Чем же были заняты мои глаза, мои мысли?! Кем?!
Дожился...
- Как же ты ездил?
Ездил! Ещё как!
- Рест, посмотри мне в глаза.
Я и без твоих ключей обойдусь! Вжик!.. Вот и всё, делов-то... Теперь акселератор... Вот мы и едем!..
- Куда ты меня везёшь?
Отель: "SUNRISE ROYAL MAKADI".
Из машины я беру её на руки, несу...
- Куда ты меня несёшь? Ключи взял?
Хм!..
- Рест, нас уже ждут пирамиды.
Не понимаю, при чём тут твои пирамиды!
- Пирамиды, - уверенно произношу я, - подождут.
Я готов нести её на руках на край света! За край!.. Она крутится, вертится... как на иголках... мои руки её не совсем устраивают.
- Будь добр, - говорит Тина, - дай мне землю...
"Дай мне землю!". Надо же так завернуть! "Дай мне землю!". Тебе мало того, что ты крутишь мне голову, так теперь подавай тебе целую землю!
Я отпускаю её, я даю ей её землю: на, держи свою землю!
Я готов провалиться сквозь эту её землю. Уйти? Но куда?! Мы стоим и молчим. Молчим ровно столько, сколько нужно для того, чтобы понять: и эта моя попытка проникнуть в тайну её рода оказалась безуспешной. Приходит на ум старая как мир истина: "Всегда можно уйти, даже если идти некуда". Old as the hills!
Некуда!
Я остаюсь...
- Будем завтракать? - спрашиваю я.
- Да, пожалуй, - соглашается Тина, - я проголодалась... Нужно только привести себя в порядок.
Два дня отдыха - как глоток вина!
И вот, значит, снова... Египет... Власть союза царей... Власть - красивое красное слово!
Нам пришлось тогда...
Лучше не вспоминать.
Нам тогда удалось... Да, только милостью мира нам удалось...
- Холерик! - возмущается Тина.
Будто я, холерик - не человек! Будто я голодный удав! Или и того хуже - пантера... Голодный удав - и тот не холерик!
Уже к вечеру я в полной мере осознаю мистическое назначение пирамид. Я предпочёл бы сперва ужин, заслуженный сытный ужин, а потом уже можно выслушивать и её рассказ о том, что магия и духовные тайны Востока величественны и бездонны! Она так и говорит - "бездонны"! Мне ли, архитектору и строителю Пирамиды этого не знать!
- Это же неземная красота - оглянись, - говорит Тина.
Да тут куда ни глянь - всё одно и то же... Бесконечные горизонты, пески, пески, верблюды, утомлённые грузом веков тяжеленные пирамиды, по расщелинам которых вот-вот поползут скорпионы и кобры... Охота есть охота - есть хочется всем!
Сумерки... Зарево всевселенского пожара. Этот марсианский пейзаж в преддверии ночи, конечно же, завораживает - немыслимая гамма космических рериховских красок... Правда, без снега. Снега нет и в помине, не то, что там, у нас в эти дни...
Пейзаж завораживает, но и настораживает - ночь впереди!
Я сижу на голом песке...
- Хватит истерить!..
Она беспощадна, эта нищая духом.
- Хватит киснуть!..
Да среди этих каменных гробов, вблизи этого чудища Сфинкса с его каменным взглядом, в этих желтых, как смерть песках...
Потом я, конечно, был Тине бесконечно благодарен. Потом...
А пока...
Мы работали, как рабы на галерах. Просмотры сотен тысяч проектов. От постоянного сидения за компьютером слезились глаза. Мир уже ничем не удивишь, да и задача другая: жить в унисон с требованиями собственных генов!
- А что Лесик? - спрашивает Лена.
- Ничего...
- Но он хоть...
- Он придавил всех своей гетерогенностью. И модификациями генома.
- А что, - спрашивает Лена, - Лаврова здорово вас... Ксения Лаврова?
- Знаешь, я только сейчас понимаю, что ее живопись - это такая глыбище в фундаменте Пирамиды... Ага, такой монолит... Такой мощный скреп! Да без этих ее ниточек и паутинок Пирамида б рассыпалась как... как...
- Ты уверен?
- Зачем ты спрашиваешь? Ты что...
- А Нана?
- Она очень сдружилась с Юлей.
- А музыка, кто писал для вас музыку новой жизни?
- Это мы доверили Юте.
- Какой Юте?
- Понимаешь, наша архитектура, наша музыка, живопись и литература... Это все, что останется, когда уже камня на камне...
- Зачем ты так безнадежно сурово?
- И эти наши запасы культуры станут краеугольными камнями...
- Но ты ни словом не обмолвился о своей Тине. Она же внесла свою поэтическую лепту?
- Тина да... Она написала гимн Пирамиды!
- Гимн?!
- Слова и музыку.
- Музыку, ты сказал, Юта.
- Лен, ну какая Юта? Юта, Укупник, Лоза... Ну... сама понимаешь... Лоза это Лоза... Дога, Паулс, Крутой... Конечно-конечно... Тут еще можно кое-что выбрать.
- Она что же, - ваш Моцарт, Бетховен?
- Тинка сотворила такой гимн! Гимнище! Знаешь, когда его первый раз исполнили...
- Где это было?
- ...все птицы слетелись...
- И Тина была?
- ...распустились лилии...
- Есть Тина... И есть остальные? - говорит Лена.
- Ага! Точно: остальные ей... сама понимаешь... Понимаешь, Тина - это...
- Да, я понимаю.
- Да.
- Ну, как? - спросил я Юлю.
- Устала немножко...
Глава 17
Иногда просто из лени я не говорю все, что думаю. Я молчу на французском, на русском, на хинди и иврите, а английский и без того самый молчаливый язык. Англичане вообще скупы на слова, что я считаю прекрасной традицией и стилем мышления. Зачем говорить, если и без слов все понятно.
Я бы поговорил с Тиной на её родном языке, но где мне теперь её искать?
- Сегодня четверг? - спрашивает Юлия.
Такие вопросы для меня вообще не имеют смысла. Моя Пирамида не знает времени.
- Ну, идем? - спрашивает Юлия.
- Зонт прихватить? - спрашиваю я.
- Очаровательно! - восклицает Юля!
Я тоже не могу оторвать от неё глаза: стоя у зеркала, она восхищается моими клипсами.
Очаровательно!
Чаще всего люди говорят о том, что не является сутью их жизни. Я считаю, что важнее всего - пустота, зияющая между словами. Там суть жизни людей.
- Я все еще не могу забыть твоего принца Альберта, - говорит Юлия.
- Он давно уже князь. И от тебя без ума...
Князь Альберт никого не оставляет равнодушным. И совершенно не важно, соберется он строить Пирамиду в своем княжестве или нет. Достаточно и тех скупых сведений о нем (скажем, о покорении Северного полюса!), которые делают его известным среди людей.
- Ты ведь тоже ко мне не равнодушен?
Юля, лукаво щурясь, делает большие глаза. На этот счёт - вызывать моё восхищение ею - у неё миллион вариантов! И я не могу удержаться:
- Ты очаровательна!
Да, уметь читать пустоту, считаю я, - это немало. Но я с удовольствием заглянул бы и в творения Сенеки. А Тинкины стихи для меня как...
...на ребро,
из оного однажды,
сотворив меня (кому в угоду?),
бог сказал: "Не ошибаюсь дважды"-
и побил возможные рекорды.
На ребро.
Бери...
- Посмотри, посмотри туда!..
Юля отдает мне бинокль.
- Правда, красиво!..
Я вижу только прямую чистую линию горизонта, где море сливается с небом. Наконец-то!..
- Ага, - говорю я, - прекрасно!..
"...на ребро.
Бери...".
Как взять? На ребро...
- А справа: посмотри-посмотри!
Теперь я вижу вызолоченные солнцем вершины гор. Глаз не оторвать!
Точно раненый зверь, продираясь сквозь чащобу терновника, шел я к своей цели шаг за шагом, оставляя на колючках кустарника клочья собственной кожи, ощущая голыми нервами беззащитную невинность нищеты духа...
И что же?
- Выключить телевизор? - спрашивает Юля.
Телевизор - мне не помеха. Завороженный милостью мира, я надеялся победить невежество, зло злости, жалкую трусость людей...
И что же?
- Вот, смотри, - говорит Юля, - даже все эти знаменитости, отмеченные Forbes в этом году, и Том Круз, и Опра, и Тайгер Вудс, и Дэн Браун со своим "Кодом да Винчи", и Говард Стерн, и даже любимый твой Спилберг...
- Что "Спилберг"?
- "Звездный" список составлялся на основе оценки доходов.
- И что же все-таки "Спилберг"?