Славка понял, что и в этот раз проиграл. Разжимая вспотевшую ладонь, он протянул Ковалю пластиковую флешку.
- Сколько времени вам понадобится, чтобы разобраться со всем этим? - поинтересовался полковник у Бейрута.
- Пока ничего сказать не могу, - не оборачиваясь, пожал плечами хакер.
- Ладно! Бейрут остается здесь, а ты со мной, - Полковник повернулся к Жоре. - Диски из ветлечебницы не забудь!
Славка понял, что события принимают наихудший оборот из всех возможных. Внедрить прона на компьютеры "Медвежьей берлоги" не удалось ни через диски из ветлечебницы, ни напрямую с флешки.
- А вы, молодой человек, тоже поедете с нами, - полковник шагнул навстречу.
Не отрывая взгляда от его лица, Славка попятился. Шаг, другой - спина уперлась в железные перила, а рука коснулась жесткого кожаного ремня. Он испуганно дернулся, неловко взмахнул рукой и, услышав грохот за спиной, непроизвольно обернулся. На мгновенье оторвав взгляд от рук полковника, он ощутил неприятный укол в шею. Свет померк. Некоторое время он еще слышал звуки, но и они постепенно отдалялись, как будто мир не торопясь убегал от него прочь.
- Все равно в ветлечебнице пришлось бы усыплять, - услышал он далекий голос полковника и отключился…
- Просыпайся! - донесся из темноты неприятный голос, противно вибрирующий в ушах и отдающий тупой болью в голове.
Сильные руки попытались поставить его на ноги, но Славка не устоял. Слабые коленки подгибались, не желая держать раздувшееся до невероятных размеров горячее тело.
- Дайте носилки! - донеслось из светящегося тумана над головой.
Он чувствовал, что его укладывают на холодное полотно и куда-то несут. Его руки вдруг стали невероятно тяжелыми и одна из них, соскользнув с носилок, рухнула куда-то в бездну. Она падала долго, пока сбоку, прямо у лица, не раздалось басовитое урчание, а лба не коснулось "нечто", прохладное и мокрое. Славка с трудом разодрал воспаленные глаза и сквозь болезненный прищур различил лишь расплывчатый силуэт, напоминающий голову теленка. С трудом фокусируя взгляд, он уперся в громадные собачьи глаза, а когда сенбернар лизнул его, ощутил, что больше не может сдерживать тяжелые веки - казалось, свет выжигает его мозг. Боль, исходящая из одного места, где-то над правым ухом, медленно распространилась по всему черепу. Затопив весь мозг без остатка, она эхом отдавалась в затылок - стоило ему хоть маленько пошевелить головой. Он еще раз попробовал приоткрыть глаза, но тут же закрыл их. Ему было страшно смотреть на свет. Его тошнило от света. Свет выворачивал его наизнанку. Сознание замерцало, как испорченная лампа. Оно то возвращалось на краткий миг, выталкивая из памяти знакомые иероглифы, плавно перетекающие в символы компьютерного кода, то снова отключалось, погружая его в темноту беспамятства.
Славка перестал воспринимать себя целостной личностью. Ему казалось, что он сходит с ума, и его многочисленные "Я", сливаясь с символами непонятного кода, медленно и неотвратимо проваливаются в черную дыру необратимого беспамятства.
Глава одиннадцатая
ПОТЕМКИН. С БОЙЦОМ НА БОРТУ
Что произойдет с подростком, если в его голове поселится "больной разум" - боец? И как отнесется к этому церковь?
После сражения в лаборатории Анатолий повез Дмитрия домой. Всю дорогу от "Медвежьей берлоги" он травил анекдоты, пытаясь развеселить задумчивого Потемкина, а тот, прислушиваясь к себе, выискивал признаки наступающего психического расстройства. В голове снова и снова звучал стон Тромба: "Переход не завершен! Вирусы! Уходи!"
Представляя последствия вмешательства проскользнувших за Тромбом вирусов, он разволновался так, что ни о чем другом, кроме предстоящего безумия, думать не мог. Лишь встреча с матерью и ее улыбающиеся глаза немного отвлекли его от мрачных дум, но стоило ему остаться одному, как прежние страхи вернулись с новой силой. Раз за разом в голове крутилась одна и та же мысль. "Сумасшедший!" - думал он и снова проигрывал самые гадкие сценарии развития событий.
Расправляя постель, он думал, что вряд ли в таком состоянии сумеет заснуть, но как только голова коснулась мягкой подушки, переполненный дневными впечатлениями, мозг тут же отключился…
…Холодный туман, постепенно отступая, рассеялся. Лишь в темных углах он просочился в расщелины между камнями - откуда как по команде выползли, выпрыгнули, выкатились полчища разнообразных жутких тварей. Извивающиеся скользкие черви, шуршащие сочленениями пауки, аморфные амебы - вся эта кошмарная компания двинулась в центр пещеры, к высокому светловолосому мужчине.
Длинные крепкие ноги, мощная мускулатура, рельефно обрисовывающая атлетическую фигуру. Как минимум мифологический герой или бог войны, спустившийся с небес на землю. Большой, добродушного вида пес, сопровождающий воина, прижался к его бедру и подставил крепкую голову под вздрагивающую от напряжения руку.
Дмитрий перевел взгляд на копошащийся под ногами комок переплетенных червей. С трудом сдерживая рвотные спазмы, зажал рот руками. Из-под камня выполз отвратительный фиолетовый слизняк. Быстро скользнув вверх, метровая пиявка слепо уткнулась в ботинок и, почувствовав близость пищи, стала распадаться на множество мелких безобразных копий. Забыв о тошноте, Дмитрий исполнил истерическую чечетку. Он топтал наползающую мерзость до тех пор, пока последняя тварь не превратилась в мокрое пятно под ногами. Пока он вел свою маленькую персональную войну, пес вышел вперед, хищно оскалился, демонстрируя большие треугольные клыки - и вдруг весело подмигнул. Длинная шерсть встала дыбом, заискрилась. Изящно прогнувшись - движением, более присущим семейству кошачьих, - сенбернар без подготовки прыгнул в самый центр отвратительного месива. Его встретил частокол клацающих зубов. Мелькающие клешни вцепились в шерсть. Извивающиеся щупальца потянулись к телу.
"Они же разорвут его на куски!" - хотел закричать Дмитрий, но голос предательски дрогнул, и вместо крика наружу вырвался то ли писк, то ли хрип.
- Не суетись, напарник! Цербер - мастер своего дела.
Холодный ветер прошелестел в голове, оставляя после себя ощущение чужого присутствия. Незнакомец посмотрел прямо в глаза изумленного Дмитрия.
- Неужели не узнал старого бойца Тромба? - сжатые губы не шевелились, но уставший голос мужчины ясно звучал в голове. - Не удивляйся. Ты не читаешь мысли, но из-за того, что мы с тобой вынуждены пользоваться одним носителем на двоих, появляются определенные накладки. Все, что ты видишь вокруг, - Тромб обвел взглядом пространство пещеры, - лишь ассоциации с известными тебе образами, которые создает твой мозг, пока ты спишь.
Потемкин тряхнул головой, желая избавиться от наваждения.
- Я сказал - спишь, а не бредишь, - пояснил Тромб, видя недоумение на лице молодого человека. - Как только разберемся с вирусами, я смогу открыть для тебя доступ к моим базам данных, а пока постарайся ничему не удивляться. Иногда мои знания будут накладываться на твои, и тогда тебе будет казаться, что ты видишь галлюцинации.
Тромб махнул рукой в сторону и замер, как только его взгляд упал на место, где до этого находился пес. Груда наползающих друг на друга тварей полностью поглотила собаку, разрастаясь и вширь, и ввысь. Когда до потолка пещеры осталось несколько сантиметров, она дрогнула и начала быстро оседать. Склизкая масса вначале покрылась дымкой и, теряя очертания, закипела. Затем, вздуваясь громадными черными пузырями, взорвалась с громким хлопком.
Дмитрий инстинктивно присел, закрыл лицо руками, защищаясь от летящих во все стороны кусков дымящейся плоти.
- Что за дрянь, - пробормотал он, встряхивая рукой, к которой прилипла исторгающая зловоние скользкая, бурая масса.
- Один вид из ста пятидесяти тысяч вирусов, созданных человечеством, - зазвенел в голове голос Тромба. - Вернее, набор ощущений, данный тебе твоим организмом для наиболее точного восприятия смертоносной программы.
Дмитрий непонимающе покачал головой.
- Остановись! - раздраженно процедил он. - Проще нельзя? Мозги закипают.
- Человеческое сознание, сталкиваясь с неизвестной информацией, опирается на знакомые образы, - пояснил Тромб, - и когда находит среди них наиболее подходящие тому ощущению, которое испытывает человек под воздействием неизвестного раздражителя, корректирует их и навсегда прикрепляет к…
- Стоп! Стоп! Стоп!
Дмитрий прервал мысленный монолог Тромба и с сомнением поинтересовался:
- И ты хочешь сказать, что я буду все это знать, как только ты откроешь доступ к твои базам данных? Буду знать все, что знаешь ты?
- Естественно! - прошелестело в голове.
- Обалдеть! - восхищенно пробормотал Дмитрий, с трудом сдерживая идиотскую улыбку.
За спиной раздалось довольное урчание, и из темноты трусцою, гордо задрав хвост, выскочил Цербер, на ходу подхватив зубами очередную тварь, перекусил ее пополам и подбежал к Тромбу.
- Дело сделано, - прорычал пес и вдруг вспыхнул, моментально превращаясь в яркий факел.
Пламя тут же переместилось на стоящего рядом Тромба и так же неожиданно погасло, оставив после себя светящуюся пленку, покрывающую тело воина. Через несколько секунд она, быстро темнея, затвердела, превращаясь в броню с торчащими во все стороны шипами, лезвиями и обтекаемыми щитками.
Внезапно пещера вздрогнула, очертания окружающих предметов, расплываясь, начали растворяться и исчезать. А на смену им пришли новые. Перед глазами проступил бесконечный коридор с железными стенами и толстой решеткой вместо пола. Внизу показался бассейн, под завязку наполненный кипящим расплавленным металлом. Багровые отблески метались по стенам, истерически ревела сирена.
Взгляд Дмитрия сфокусировался на спине бегущего впереди Тромба. Он метнулся за бойцом, едва не рухнув на ползущую под ногами ленту старого транспортера. "Черт! Теперь и моя голова превратилась в арену сражения "Unreal Tournament", - возмутился он, с трудом удерживая равновесие. Стены вздрогнули, и металлический голос монотонно забубнил: "Внимание! Сбой программы. Опасность уничтожения. Сбой программы".
Дмитрий посмотрел на Тромба и вздрогнул - от такого зрелища можно было сойти с ума. Фигура воина неестественно выгнулась, стала медленно разваливаться на куски, словно раздираемая искажениями пространства. Безумный коктейль, рисунок абстракциониста, состоящий из рук, ног и других частей тела, стремящихся занять свое привычное положение. Новый толчок ускорил процесс разрушения бойца. Он на мгновенье представил себя на месте Тромба, ощутив чужую боль, закричал и…
В прихожей громко хлопнула дверь. Лица коснулся прохладный ветерок.
- Кто рано встает, тому бог подает! - загремело над головой, а одеяло, приятно согревающее тело, вдруг куда-то поползло.
- Мог бы спать и дальше: я по средам не подаю, - пробормотал Дмитрий, цепляясь за ускользающий край пододеяльника.
- Шутка с утра заменяет пять минут зарядки, - живо парировал телохранитель, отскакивая в сторону. - Или стакан сметаны.
- Тогда ты уже наверняка и наелся и размялся, - улыбнулся Дмитрий, нехотя покидая теплую постель. - А вот я есть хочу, аж ноги сводит.
Как же, однако, приятно спать в чистой постели, на мягком, пусть и старом диване.
- Димыч, живо собирайся. Поедем. По пути заскочим в одну приличную едальню - там и подкрепишься. Босс просил дома не задерживаться - сейчас это небезопасно. Твоя мама сказала, что ты никогда не завтракаешь, да и в холодильнике у вас шаром покати. Так что не кривись - чем быстрей соберешься, тем скорее поешь. Кстати, я предупредил Маргариту Петровну, что тебя некоторое время не будет.
Дмитрий удивленно глянул на телохранителя.
- Я ей сказал, что ты будешь в санатории, - поспешил пояснить тот. - Бесплатная путевка, включающая учебу, мероприятия… ну и все такое.
Дмитрий не стал уточнять, что наговорил Анатолий матери, быстро умылся и, став посреди комнаты, задумался: "Может, плюнуть на все - и в школу?"
- Ну, что остановился? - Анатолий ждал на пороге. - Трусы, майка, фуфайка и с вещами на выход!
"Похоже, пути назад нет", - вздохнул Дмитрий и стал собираться. Через десять минут он, умытый и одетый, стоял на пороге.
- Двинули! - улыбнулся Анатолий.
Бухнула дверь, щелкнул замок, пыльный подъезд дохнул в лицо табачным дымом. И в тот же момент Дмитрий почувствовал тревогу. Неторопливо опускаясь по грязной лестнице, он прислушался к нарастающему с каждой секундой чувству.
На площадке третьего этажа возле Славкиной двери стоял мужчина неопределенного возраста с длинной бородой. Тяжелый взгляд незнакомца бесцеремонно скользнул по телу Анатолия, остановился на Димкином лице. В глазах мелькнула искорка узнавания.
- Вы кого-то ищете? - грубо спросил телохранитель, подталкивая Потемкина вперед так, чтобы оказаться между ним и чужаком.
- Пугачев Вячеслав здесь проживает? - пробасил бородач, стреляя колючим взглядом из-под лохматых бровей.
Вытянув шею и не замечая стоящего перед ним Анатолия, незнакомец разглядывал Дмитрия - будто знал, что ответит именно он.
- Какого черта вам нужно от Славки? - поинтересовался Дмитрий, нисколько не смущаясь своего грубого тона.
Он не мог объяснить, почему, но незнакомец сразу же разозлил его. Может, виноват холодный пронзительный взгляд недобрых глаз? Или противная поповская борода?
Внутренний голос вопил, предупреждая об опасности, заставляя мышцы вибрировать от напряжения. В висках гулко стучала кровь, по телу прокатилась горячая волна, застилая глаза багровой пеленой.
- А вы, стало быть, Дмитрий Потемкин? - не обращая внимания на открытую враждебность молодых людей, пропел бородатый и как бы невзначай бросил взгляд за спину Дмитрия.
"Бейся, бот, или умри!" - взорвалось в голове. Окружающие предметы прыгнули прочь, набирая скорость, понеслись вперед, теряя привычные очертания, уменьшились, сжимаясь в точку у горизонта…
Придя в себя, Дмитрий осмотрелся по сторонам и понял, что до состояния просветления ему, в отличие от индийских брахманов, неимоверно далеко.
Вокруг - серый клубящийся туман, только с одной стороны, где-то вдали, виднеется светящееся пятнышко. Он напряг глаза, и ему показалось, что свет приблизился. Сначала он подумал, что это возвращается убежавший вперед реальный мир, но, увеличиваясь с каждой секундой, светящаяся точка превратилась в огненную стену. Взглянув вниз, Дмитрий чуть было не закричал - ни собственного тела, ни земли под ногами. Все пространство вокруг застилает густой туман, но он готов был отступить от надвигающейся огненной стены.
Внезапно молочная дымка за спиной озарилась алыми вспышками и исчезла, уступив место фантастической огненной феерии, полыхающей теперь уже со всех сторон.
Впервые в жизни Дмитрий так наглядно ощутил, насколько ученье может быть светом, а неученье - тьмой, вернее мглой или туманом. Ассоциация неизвестной информации со знакомыми образами - так, кажется, говорил Тромб.
Дмитрий прикрыл глаза, но полыхающее безумие не исчезло: свет был внутри него. Тысячи, миллионы, миллиарды картинок и голосов сплелись в один огненный поток, хлынувший в его сознание. Цифры, слова, символы переплетались со схемами, формулами, таблицами, образуя сияющие жидкие кристаллы, растущие и взрывающиеся в голове. Еще мгновение, и он потеряет ощущение собственного "я", слившись с бушующим, огненным потоком, станет его частью, растворяясь в нем без остатка. Он знал ответы на все вопросы, рождающиеся в голове. То есть он либо узнавал все и сразу, либо не мог пока сформулировать по-настоящему сложный вопрос, на который не смог бы сразу найти ответа.
Огненная буря бушевала, не затихая ни на минуту. Дмитрий чувствовал приближающееся перенасыщение, и в тот момент, когда греющий душу свет готов был превратиться в сжигающий разум жар, ему стало хорошо. Спокойствие пришло неожиданно - в беспамятстве…
- Очнись, братишка! - прошелестело над головой.
С трудом открывая глаза и ощущая бесконечную усталость, как будто жизненные силы окончательно покинули его, Дмитрий с трудом поднялся на ноги.
- Однако, борода без принципов: стоило отвернуться - чуть мозги не вышиб, - ощупывая голову растопыренной пятерней, Анатолий сморщился, когда пальцы наткнулись на громадную шишку над правым ухом. - А ты, брат, оказывается, боец! Надо же так: не глядя - ногой в челюсть! - то ли с испугом, то ли с удивлением, добавил он.
- Кому в челюсть? - удивленно просипел Дмитрий, поднося руку к горлу.
Стягивающая глотку горечь мешала говорить. Он прокашлялся, посматривая по сторонам, но никого не заметил и, борясь с тошнотой, прикрыл глаза. Сил не хватало даже для того, чтобы держать глаза открытыми.
- Димыч, ты в порядке? - испуганно озираясь, спросил Анатолий и тут же, не дожидаясь ответа, торопливо продолжил. - Я пока опекал одного, проворонил второго - который по лестнице поднимался. Ну, он мне исподтишка в затылок и засветил.
- Ничего не помню, - устало прошептал Дмитрий.
Пытаясь схватиться руками за перила, он покачнулся.
Накатившая слабость обездвижила тело, ватные ноги предательски подогнулись - и если бы не Анатолий, подхвативший провалившийся в пустоту локоть, лежать бы ему на ступеньках.
- Постарайся не отключаться, не дотащу, - пробормотал Анатолий, опускаясь по лестнице.
Как только выбрались из подъезда, Дмитрий почувствовал себя лучше. Вдохнув полной грудью свежий морозный воздух, он ощутил, как голова проясняется, а боль прекращает тарабанить в висках, выбивая барабанную дробь.
- Теперь я сам! - он решительно оттолкнул Анатолия и, оборачиваясь, уткнулся взглядом в распростертое на тротуаре тело. - Кто его так? - спросил он с дрожью в голосе, не отрывая взгляда от неподвижного двухметрового верзилы.
Мужик лежал с неестественно вывернутой шеей. Страх мгновенно сковал душу, мысли рванулись с поводка, будто стая борзых, спотыкаясь и сталкиваясь, понеслись наперегонки друг с другом.
- Я же тебе говорю, - Анатолий кивнул на труп и вновь, как в подъезде, опасливо оглянулся по сторонам, - этого ты одним ударом вынес через лестничный пролет, прямо в окно.
Анатолий пожал плечами, словно хотел показать, что и сам не верит, будто такого здоровяка можно поднять в воздух Димкиным ударом. Вытянув голову, он указал глазами на зияющий пустотой оконный проем.
- Видишь, рама без стекла? Оттуда он, милый, и спланировал.
Милый, спланировал - слова битым стеклом врезались в испуганный мозг.
- Кончай кривляться! - зло зашипел Дмитрий, с трудом сдерживая рвотные позывы.
Ему хотелось разрыдаться или заорать во все горло.
Улыбающийся Анатолий, заметив растерянный и вместе с тем испуганный взгляд Потемкина, посерьезнел и быстро зашептал:
- Прости, друг. Это я для разрядки, чтобы тебя отвлечь: знаю, как тяжко кровь на себя брать. Давай живенько к машине! Пока еще кого-нибудь бог не послал.
Телохранитель вновь попытался подхватить Дмитрия под локоть, но тот вдруг побледнел, вскинулся, шумно втягивая воздух, замер и, сломавшись пополам, изверг содержимое желудка себе под ноги.