Я чувствовал усталость. Теперь, сидя на лавочке, я чувствовал, как устал, но скорее не я, а… Где-то внутри, но не в теле – я не знал где. Тяжесть. Огромная тягучая и проникшая всюду, заполнившая меня, именно меня, а не того, который был в том времени. Эта тяжесть словно перевешивала и тянула меня куда-то, я еле держался, сопротивляясь и стараясь не поддаваться ей. Но силы были на исходе – я чувствовал это и не понимал, что происходит со мной. Что за странная тяжесть, непонятная усталость давит меня? Хотелось перестать сопротивляться и послать все к чертям. Пусть все будет как будет, а я не могу, больше не могу. Все…
Но нет. Я не давал себе опустить руки. Как это ни было тяжело, я должен сделать что-то, исправить то положение, в которое попал. "Хорошо, – думал я сквозь усталость, огромную как море, со дна моря усталости, – может, и получится исправить все, вернуть. И наверно, это даже не так сложно. Надо просто переместиться опять в тот момент, когда мы бросали монетку, и тогда сделать все как нужно, как было. Да, пожалуй, это выход. Достаточно простой и вполне эффективный. Надо только снова переместиться в тот момент. И даже не так важно, попаду я в него сразу или нет. Это ведь все равно – я буду перемещаться в прошлое до изменений, в еще не измененное прошлое. И даже если промахнусь немного – ничего, я подожду, просто проживу нужное время, пройду его вместе с собой. Собственно, мне некуда спешить. Надо попробовать, исправить все. Нужно использовать этот шанс".
Я устал. Боже, как я устал! Не могу ничего. Совсем нет сил. Какая тяжесть!
Может, пойти домой, отдохнуть, выспаться там? Но нет, я не хотел откладывать, все нужно сделать сейчас. Нельзя тянуть. Чем дальше я удаляюсь от измененного момента, тем хуже. Надо сразу покончить с этим, пока еще не возникло никаких непоправимых последствий. Лучше сразу.
Я вздохнул, потом последний раз огляделся вокруг и начал перемещение.
Меня дернуло так, словно включили какой-то огромный, невообразимо мощный магнит, притянувший меня. Или словно огромный грузовик на полной скорости налетел и отбросил меня на сотню метров. Словно бы разорвали последнюю нить, удерживающую меня, и я рухнул в свое время, не в силах задержаться где-либо еще.
Я снова был дома. Полулежал на диване. В ушах звенело от последнего мощного броска сквозь время. Оглушенный, я никак не мог прийти в себя. Смотрел вокруг, хлопая глазами, и только чуть поворачивал голову. Дыхание было тяжелым, как после долгого бега. Но, пожалуй, именно после, потому что бег кончился и напряжение ушло. Пот выступил на лбу, я осторожно поднял руку и вытер его. Я двигался, я был жив – как-то даже странно было понимать это.
Огляделся вокруг. Все было так же, как тогда, когда я начинал перемещение. Даже время то же. Я смотрел на часы. До прихода Леночки оставалось чуть меньше часа. Леночки? Хм… Придет ли она? И вообще, есть ли теперь Леночка в моей жизни? Но стоп! Я ведь помню о ней, значит, она должна быть. Воспоминания не могли взяться ниоткуда. Я думал. Странно. Все было странно. Я помнил и тот случай с монеткой, вечер, когда мы гуляли с девушками, я помнил ее. Но ведь теперь ничего этого нет. Почему я помню это?
Я встал, прошелся по комнате, глядя на предметы вокруг и стараясь найти отличия от того, что было, пока я не изменил время. Но все оставалось на своих местах. Та же книжка лежала на столе и так же, как я оставил ее. Кассета в магнитофоне, которую я слушал перед этим. Свитер на спинке стула, другие мелочи – все было так же. Похоже, по крайней мере, последний день не претерпел изменений. Устройство? Видимо, оно тоже было со мной, если я смог вернуться. Хотя я не был уверен, не чувствуя его, впрочем, как и всегда. Может, попробовать переместиться, чтобы узнать наверняка? Но при мысли об этом усталость снова навалилась на меня. Она была во мне, я чувствовал ее тяжесть, хотя… хотя уже не так, как там, в прошлом. Это была другая усталость, не та, что на бегу, а та, что после бега.
Я пошел на кухню, чтобы сделать кофе. Поставил чайник на плиту. Пока он нагревался, я сидел, устало глядя вокруг и чувствуя, как глаза закрываются от желания спать – липкая усталость вгоняла меня в какое-то разбитое сонное состояние. Я держался, надеясь, что приду в себя, когда выпью кофе. Наконец чайник вскипел, я сделал кофе, закурил. Время шло. Я поглядывал на часы, стараясь не думать, не мучить себя вопросом, придет ли Леночка, есть ли она в этом моем новом измененном времени. Минуты текли невыносимо медленно, время почти не двигалось. Я докурил сигарету и выпил кофе, чувствуя, что ни то ни другое не придало мне ни капли бодрости – я все так же хотел спать, веки были тяжелы и с трудом удавалось держать глаза открытыми. "Ну и ладно, – подумал я. – Раз так, то зачем мучиться?" До предполагаемого прихода Леночки оставалось еще полчаса. Лечь и уснуть было бы хорошим способом убить время. Что ж, почему бы и нет? Я пошел в комнату, лег и уснул.
Сон пришел сразу, как только я лег, и был тяжелым и глубоким. Я не слышал, как открылась дверь и вошла Леночка. Только потом почувствовал, как кто-то положил руку мне на плечо.
Я открыл глаза. Леночка стояла рядом, склонившись надо мной.
– Ужинать будешь? – улыбаясь, спросила она. – У меня там все готово.
– М-м-м… – спросонья промычал я. – Ты уже пришла?
– Да, почти час назад. Не стала тебя будить – ты так сладко спал. Что, болит что-нибудь или устал?
– Устал, – ответил я.
Она кивнула.
– Ну, пойдем? Или будешь спать?
Я размышлял одно мгновение.
– Пойдем, – сказал я, – пойдем.
Она снова улыбнулась и поцеловала меня. Потом повернулась и пошла на кухню.
Я встал и побрел за ней. Но сначала зашел в ванную. Умылся там. Смотрел на себя в зеркало и вспоминал свои страхи. Что ж, по крайней мере, Леночка все-таки есть. Значит, есть и Сергей Степанович и устройство. Что ж. Может, изменения не так глубоки? Может, я зря боялся этой своей жизни? Этой своей жизни… Я усмехнулся, глядя, как мое отражение сделало то же самое. Но все равно. Нужно узнать получше, как-то выяснить. Только как-нибудь осторожно. Лучше все сделать осторожно. Мы еще раз усмехнулись с моим отражением, потом подмигнули друг другу, и я пошел на кухню, а он… он не знаю куда.
– Как Сергей Степанович? – спросил я Леночку, когда пришел на кухню и уселся на диван.
– Нормально, – ответила она. – Спрашивал, не приедешь ли ты завтра.
– И что ты ответила?
– Что не знаю – ты ведь ничего не говорил.
– Да? – я думал, о чем бы еще спросить. – Как его труды?
– Какие труды?
– Ну, он ведь хотел написать о своих экспериментах.
– Не знаю, – все так же ответила Леночка. – По-моему, он тебе больше рассказывает, а меня так, иногда ставит в известность, если считает нужным.
– А семья у него как?
– Нормально, насколько я знаю. Что это ты им так интересуешься?
– Нет, ничего, – проговорил я. – Он тебя вчера не ругал, когда ты опоздала? – я вспомнил, что вчера утром Леночка проспала и вышла позже обычного.
– Нет, – ответила она, посмотрев на меня. – Какой-то ты странный сегодня.
– Странный? Почему?
– Вопросы всякие задаешь.
Леночка начала ставить тарелки на стол. Я включил телевизор. Потом мы ужинали. Я думал, что пока, кажется, нет никаких отклонений. Хорошо, думал я, решив больше не мучить Леночку вопросами.
На следующий день я, конечно, поехал к Сергею Степановичу в больницу.
– Слушайте, – сказал я ему, – можно я задам несколько глупых вопросов? Только вы, пожалуйста, ответьте на них. Хорошо?
– Хорошо, – согласился Сергей Степанович.
– Скажите, как мы встретились?
– Как? Ну, там, на мосту.
– А подробнее?
– Ну, вы тогда хотели… собирались… В общем, стояли с той стороны перил, а я проходил мимо и заговорил с вами.
– Угу. А потом мы что делали?
– Потом к вам домой пошли.
– Так. А перед операцией, помните, вы заезжали ко мне? Как у вас потом мои ключи оказались?
– Я же вам говорил, – немного обиженно произнес Сергей Степанович, – вы мне их дали, чтобы я выключил телевизор, а я просто забыл отдать.
– Понятно, – задумчиво проговорил я. – Кстати, в какой день была операция?
– В воскресенье, – удивленно ответил Сергей Степанович. – А почему вы спрашиваете?
– Потом, – сказал я. – Потом я все объясню, но сначала ответьте, вы помните, как произошло первое перемещение?
– Да, конечно. Вы были у себя дома с Леночкой, справляли ваш праздник.
– А конкретнее?
– Ну, вы поменяли кассету в магнитофоне в прошлом, а не в настоящем.
– Угу, – кивнул я. – И еще один вопрос: когда я последний раз приезжал к вам и о чем мы говорили тогда?
– Три дня назад. Вы рассказывали о том, как были в своих снах.
– Так, – протянул я. Кажется, все сходилось. – А знаете, – сказал я ему, – я видел вас за день до операции.
– Как? – не понял он.
– Во времени, – уточнил я. – Я был в том дне и видел вас. Знаете, я чуть не рассказал, что вижу вас из будущего.
– Да? – Сергей Степанович поднял брови. – Не знаю, хорошо бы это было, – он задумался. – Нет, наверно, нет. Это был довольно напряженный момент, и если прибавилось бы еще и будущее знание… Нет, пусть лучше бы все оставалось как есть, без этих наложений одного времени на другое. Знать, чем все кончится, когда еще толком и не началось… Так вы не сказали?
– Не сказал, – ответил я. – А вы не помните? Если бы я все-таки сказал, вы бы должны были помнить об этом.
– Не помню, – покачал головой Сергей Степанович, потом посмотрел на меня. – А вы интересный человек.
– Правда? Почему?
– Вот так говоришь с вами и не знаешь с кем – то ли действительно с вами, то ли с гостем из будущего.
– Хм, – я улыбнулся. – А кто меня сделал таким интересным?
– Да, – Сергей Степанович улыбнулся в ответ, – да.
– Но, собственно, дело не в этом, – став серьезным, проговорил я. – Знаете, зачем я задавал все эти вопросы? – Сергей Степанович сделал вопросительный взгляд. – Я хотел узнать, что изменилось.
– Изменилось?
– Понимаете, дело в том… так получилось… В общем, я изменил время. Понимаете, о чем я?
– М-м-м… Пока нет. Расскажите подробнее, что произошло?
– Что произошло? Очень просто…
И я рассказал ему историю с монеткой и то, как я нарушил правильный ход событий и изменил время. Он кивал, слушая меня. А потом, когда я закончил, сказал:
– Что ж, понятно. – Я не видел ни удивления, ни беспокойства в нем. – Должен признаться, я думал об этом. Действительно, это довольно интересный вопрос: можно ли изменить время, и свою жизнь в том числе? – Я слушал, стараясь не пропустить ни слова. – Мне кажется, все-таки нет. Потому что иначе получатся две взаимоисключающие вещи, – он взял сигарету и закурил, я ждал. – Если вы изменили что-то и события произошли каким-то определенным образом, – продолжил Сергей Степанович, – то вы, который в прошлом живет своей обычной жизнью, запомните эти события как нормальные, произошедшие, так сказать, естественным образом, поскольку вы просто не будете знать, что могло бы быть или было как-то иначе. Таким образом, к настоящему моменту у вас будет нормальная память о тех новых событиях, и если они произошли сами, то, значит, не нужно и делать что-либо, чтобы они произошли. Понимаете? – Я кивнул. – Ну вот. Поэтому вы не будете совершать изменений. Но если так, то без изменений жизнь пойдет по, так сказать, первому варианту и тех новых событий не будет. Выходит, что, совершая изменения, вы устраняете причину этого действия – не нужно делать то, что уже было, – и поэтому не совершаете… М-м-м… То есть вы одновременно и делаете, и не делаете одно и то же. И если не делаете… то делаете, а если делаете, то не делаете, – он чуть улыбнулся. – Вот, примерно так.
– Понятно, – сказал я. – В общем, "Уловка-22" или что-то в этом роде.
– Какая уловка? – не понял он.
– Двадцать два. Я только вот что не понимаю: я ведь помню и те и эти события – и которые были на самом деле, и которые я совершил из времени. Как это может быть?
– Ну, вы помните первоначальные события, потому что они были, и другие, измененные – по той же причине.
– И как же это вписывается в вашу теорию?
Сергей Степанович сделал отрешенный взгляд.
– Никак, – ответил он, потом помолчал немного и сказал: – Не знаю. Пока не могу сказать ничего определенного. Нужно думать, а лучше – пробовать. Если вы говорите, что у вас стало получаться перемещение в конкретное время, попробуйте изменить что-то, что было бы не слишком значительным, но достаточно явным и это можно было бы обнаружить и определить.
– Что же это?
– Ну, например, какая-нибудь вещь, которая либо есть, либо нет. Попробуйте совершить изменение, чтобы этой вещи не стало, при том, что она есть сейчас.
– Да? И что это даст?
Он пожал плечами.
– Пока не знаю. Посмотрим. Но, по крайней мере, все будет достаточно конкретно и видно сразу.
– Угу, – я кивнул, начиная понимать и пытаясь придумать, что это за вещь могла бы быть.
– Попробуйте сегодня или завтра, – говорил Сергей Степанович, – и тогда скажете мне о результатах.
Я продолжал размышлять и потом вдруг придумал.
– Зачем же тянуть? – хитро посмотрев на него, произнес я. – Давайте я сделаю все прямо сейчас – сразу и увидим.
– Сейчас? – удивился он.
– Да, почему бы и нет? Ведь при перемещении в настоящем проходит лишь мгновение – так что времени у нас сколько угодно.
– Хм, – озадаченно произнес Сергей Степанович. – А вы сможете так вот прямо здесь и сейчас?
– Думаю, да. Только лучше там, – я кивнул на черную занавеску, за которой, как я знал, было более или менее отдельное и укромное место.
– Хм, – продолжал озадачиваться Сергей Степанович, – интересно. А вы уже решили, что именно будете делать?
– Да. Вот эта куртка, – я показал на куртку, которая была на мне. – Я примерно помню, когда и где покупал ее. Могу отправиться в то время и взять какую-нибудь другую. Это будет достаточно наглядно?
– Да, – кивнул он, – вполне. Но все-таки… – он замялся. – Вы уверены? Я хочу сказать, может быть, вам что-нибудь нужно? Какая-то помощь или…
Я улыбнулся.
– Нет, не нужно. Все будет хорошо, – успокоил я его. – Единственное, что мне нужно, – это пару минут тишины – больше ничего. Вы ведь это должны знать даже лучше меня.
– Да, но… Как-то это… неожиданно. Я ведь ни разу не присутствовал при перемещении, вы только рассказывали. Как-то не верится, что это вот так просто…
Я улыбался.
– Это не страшно, – сказал я. – Вы даже ничего не заметите.
Потом я встал и направился к занавеске.
– Н-да, – протянул Сергей Степанович, – теперь я понимаю, что чувствуют конструкторы при запуске своих ракет.
– Правда? – засмеялся я. – Но, положим, у вас-то уже известно, что ракета летает и не падает.
– Может быть, может быть… – глядя перед собой, пробормотал он.
– Ладно, – сказал я, заходя за занавеску, – я полетел.
– Да? – озабоченно произнес взволнованный Сергей Степанович. – А мне что делать?
– Просто помолчите пару минут, – ответил я из-за занавески.
Потом прошел и сел на стул. Здесь был полумрак и немного другая акустика, как-то глухо в маленьком ограниченном пространстве. Я вздохнул, стараясь успокоиться и расслабиться. "Так, – подумал я, – когда же точно это было?"
– Я тут покурю пока – ничего? – сказал Сергей Степанович. "Вот ведь, – подумал я, – просил же помолчать". – Туда к вам дым не должен идти и не будет вам ме…
Я шел по дороге. Было жарко. Пыльные машины проезжали мимо, горячий ветер гнал пыль, солнце, казалось, источало пыль вместо света. Пыльно, душно, жарко. Уф! Я поднял руку и стер пот со лба. Приходилось щуриться от яркого света и от пыли, летящей в глаза. Зря я не поехал на автобусе. Не захотел ждать и толкаться в потной толпе. Теперь вот придется идти по этой пыльной и душной дороге. Уф! Я продолжал идти и так, не останавливаясь, на ходу снял куртку, понес ее в руках. Оставалось идти еще довольно далеко.
Куртка? Я вдруг пришел в себя… Вернее, вышел… Вернее… В общем, посмотрел на себя со стороны своими глазами того, который из другого времени. Я бросил взгляд на куртку. Да, это была она, та самая. Я задумался, пытаясь узнать, какое сегодня число, месяц и год. Выходило, что надо было перемещаться еще на неделю назад. Но зато теперь, пользуясь его памятью, то есть своей памятью в прошлом, я точно знал нужный мне день и даже час, который уже забыл в настоящем. Оставалось только попасть туда.
Я поискал глазами какое-нибудь тихое место, где никто бы не мешал мне. Нет, это было бесполезно – только дорога, только машины. Придется довольствоваться тем, что есть. Я подумал, может, хотя бы остановиться? Но потом решил, что нет. Пожалуй, спокойная размеренная ходьба больше способствовала сосредоточению, чем стоять рядом с полной несущихся мимо машин дорогой. Я опустил голову и постарался не замечать шума вокруг.
– Эта, конечно, лучше, но она стоит дороже. Пойдем, еще посмотрим, – женщина, говорившая это, видимо, своему мужу, который был рядом с ней, взяла его под руку, и они ушли.
Я стоял перед прилавком. Джинсы, рубашки, куртки… Стоп! Куртки? Я бросил быстрый взгляд по сторонам. Да, это был тот магазин. И тут же я понял, ориентируясь на свои мысли и желания, что нахожусь именно там и тогда, где нужно. Все правильно. Я пришел сюда покупать куртку, как раз ту. Только это было в другом отделе. Я повернулся и пошел. Очень скоро я нашел именно то место и увидел именно свою куртку, которая висела пока среди других. Так, хорошо. Я мысленно помахал ей рукой – пока, больше мы с тобой не увидимся. Потом выбрал другую, на всякий случай за ту же цену, но совершенно не такого цвета. Отдал деньги продавцу, взял сверток с покупкой и вышел из магазина. Вот и все. Кажется, мне здесь больше ничего не нужно. Я подумал, может, побыть здесь еще немного, постоять, покурить. Но потом решил, что не стоит – покурю в своем времени.
Я остановился на секунду, опустил глаза, сосредоточился и…
– …шать, – сказал Сергей Степанович.
Я улыбнулся. Он, наверно, думал, что мне еще работы на полдня, а на самом деле… Я посмотрел на себя, и мне стало не до смеха. Как же так? На мне была все та же первоначальная куртка, а совсем не та, которую я купил сейчас в прошлом. Как же это? Я ничего не понимал. Может, мне случайно (или не очень) завернули не ту куртку, которую я выбрал? Надо было бы проверить, развернуть сверток. Да, зря я не сделал это.
Я был удручен неудачей. Но, подождите, кто мешает мне опять вернуться в прошлое, в то время, и посмотреть? Конечно, никто. Даже Сергей Степанович замолчал и сидел теперь тихо, словно его и нет. Что ж. Я закрыл газа и переместился.
Так и есть. Я был в следующем дне после покупки. Куртка была на мне. Это была старая, вернее, первая куртка. Что ж, ладно. Я взял и переместился во вчера, опять в магазин.
На этот раз я специально следил, что именно мне заворачивают. И потом, выйдя на улицу, на всякий случай развернул бумагу и проверил. Все было правильно – куртка та, которую я выбрал, то есть другая, совершенно не та, что сейчас на мне в настоящем. Хорошо. Дело было сделано. Теперь уж наверняка. Я был доволен и так, довольным, вернулся в свое время.