"В "лабиринте" наверняка полным-полно загадок, - размышлял Роско, чтобы отвлечься, - я не вижу и малой части. И не хочу. Недаром отыскал и теперь хожу только этим путем покороче. С меня хватает моих высадок, всего, что я имею там. А потом еще и здесь. "Лабиринт" вообще не нормален. От центральной оси, куда меня доставляет "кораблик" и где вообще не должно быть никакого веса, я должен, спускаясь - именно спускаясь, по внутренним ощущениям, - набирать его. А я иду, как просто по твердой дороге. Кто, интересно, кроме меня, понимает это на Земле? Наставники? Вряд ли. Не разобраться мне, видно, никогда".
Сияние сделалось нестерпимо белым. Прибавился гул - ощущение, как будто ты внутри гигантского колокола. Роско испытывал похожее однажды. Плато Кан знаменито не только озером посредине, но и древним огромным колоколом меж трех каменных столбов.
"И сейчас будет запах… вот он. Свежо и резко. И быстро пойдет на убыль… уже пошло. Ну, все".
- Ну, все, можно идти. Пошли, пошли, хватит дрожать.
Нока судорожно вздохнула, приложила руку к груди.
- Что это было?
- Понятия не имею. Было - и прошло, и хорошо, что прошло.
- Это… как будто из стены в стену лился поток пламени. Совсем белого и странно холодного. Он не обжигает, ты почувствовал?
- Ничего я не почувствовал, - Роско снова начи нал испытывать досаду. - Просто в "лабиринте"… бывает.
- Такое?
- И такое тоже. Ну, ты идешь, или остаешься, или еще чего? Лучше - еще чего. Как ты все-таки меня вычислила?
- И ты не знаешь, что это такое… - Нока рассматривала Роско с новым интересом. - Тебе, по твоим же собственным мыслям, "не разобраться никогда". А на счет Папаши Скина - все так, как я говорю.
Роско, окончательно помрачнев, двинулся вперед. Он так и не привык относиться спокойно, когда ему тыкали в нос его собственной неполноценностью перед другими. Для всех он был открытой книгой, которую может читать каждый, сам для нее, книги, оставаясь недоступным. Какое его дело, что между собой-то люди так общаться привыкли, но ведь то на равных! Но такова уж судьба Роско.
Проходя поперечный тоннель, где только что лился молочный огонь, Роско невольно задержал шаг, вытянул шею, заглянув по обе стороны в глубину. Такие же коридоры, только меньшего сечения, вот и все.
- Никакая ты не открытая книга, дорогонький мой Роско. Просто я испугалась. Терпеть не могу, когда пахнет - бр-р! - как в грозу. Ну, с запахом-то мы сейчас…
Роско втянул ноздрями моментально возникший вокруг них букет цветущей лалы, цветущего веретенника и цветущих мелких роз - Нока окружила их своей любимой гаммой.
- Представляешь, как взовьются наши, узнай они, что мы с тобой увидели?
- Ты делиться с ними собираешься? На прогулку сюда приводить? Или так покажешь - в мыслях?
- Нет, сюда нельзя. Папаша Скин разрешил одной мне, и то под большим секретом.
- Ты умеешь хранить секреты дольше одного стандарт-дня, что я - часа? Вообще секреты возможны между вами, нормальными людьми?
- Отыгрываешься, да, мстительненький Роско?
Еще как возможны, душевненький мой. Вот так, как ты сейчас изо всех сил стараешься кое о чем не думать.
Про то, что было. А ведь что-то у тебя есть…
Он остановился перед шахтой, пронизывающей уровни вплоть до последнего, выводящего уже на поверхность.
- Ничего у меня нет. Нока, тебе не пора?
- Куда?
- Ну… куда-нибудь. Не знаю, как ты сумела уговорить Наставника Скина, но, чтобы остальные видели, что ты встречала меня раньше их, не стоит.
- Пфуй! - Длинная тонкая кисть с безупречными пальцами описала презрительный полукруг. - Очень-то я их спрашивала. И ведь они все равно узнают от тебя же, простодушненький Роско. Не для того ли ты и идешь? А мне бы только поточнее про Переселение, когда оно? Сам понимаешь, знать первой после Роско… Краасу, хоть он и старшина, утереть нос.
Роско сдержался.
- Краас, может быть, когда-нибудь и сам узнает.
- Может быть? Когда-нибудь?
Роско очень глубоко внутри проклял свой язык. Но это - очень глубоко.
- Откуда мне знать о начале Переселения, - сказал он беспечно, - Роско этого знать не полагается. - И повторил: - Нока, тебе пора.
- Хм. Ну так и быть. Ты придешь взглянуть на новый дом Крааса?
- Если меня пригласят.
- Я тебя приглашаю. Сиинты, Тосы, Вике, Каабы, Флайк - вся наша обычная компания. Мы будем рады тебе.
- Мне придется говорить словами, - не мог не съехидничать он.
- Ничего, мы потерпим, - отпарировала она.
- Переселенцев ведь и так известят. Есть Настав ники. Будет обычный праздник…
- Мы хотим знать из первых рук.
- Все хотят этого от Роско.
- И потом, Краас желает предъявить тебя Иве. Он, по-моему, ее и покорил своим якобы тесным знаком ством с тобой, едва не дружбой.
- Едва. Никогда мы с ним не дружили.
- Во всяком случае, не к каждому придет Роско.
- Велика радость. То есть я хочу сказать - напоследок, что ли?
- Тебе трудно? Хоть бы и напоследок. А Ива остается одна…
- Перестань.
Нока наклонилась к его щеке.
- Все-таки гадко воняют на твоей холодной планете, славненький Роско. Почти так же гадко, как одеваются. Еще хуже. Уже чтобы только их отмыть и приодеть, Переселение необходимо…
…В доме, приютившем его, как и во всех жилищах тут, было не намного теплее, чем снаружи, только что метель не мела. А ходили здесь почти без одежды, одна Анджелка надевала длинные, до пят, платья с невероятно красивой вышивкой чем-то мелким и блестящим, переливающимся, Роско узнал, что это крохотные раковины моллюсков-паразитов, приживающихся на домашней скотине. Они могли приживаться и на людях. Длинными платьями Анджелка скрывала от гостя свою хромоту…
- …хотя в общей гамме есть что-то экстравагантное. - Нока сморщила нос. - Я, пожалуй, запомню и попробую оттенки добавить.
- Я приду в гости, но не сразу. Сама понимаешь, отнимет время дорога. Мне еще море надо переплыть, - Конечно, конечно, все эти старые дороги - для одного моего обожаемого…
Нока побелела, что при ее цвете кожи выглядело, как - "посерела". Отшатнулась. Взлетели на покатых плечах распущенные волосы, в свободном вырезе прыгнула смуглая грудь.
- Роско, - прошептала она. - На том перекрестке. Это были… Это был кто-то из?.. Да?
Роско, испытывая сумрачное удовлетворение, смотрел, как в длинных агатах закипает ужас. Потом кивнул. Нока закусила палец.
- Ты можешь не бояться, - сказал он. - Я не узнаю, что ты сейчас подумала. У меня же не получится.
И я не скажу никому. А в "лабиринте" бывает всякое, я говорил.
- Но это… это…
- Точно, - подтвердил Роско, - это они.
Нока пропала со слабым шелестом, остался только легонький след цветочных запахов, которые очень быстро рассеялись.
Вот так. В "лабиринте" ходит один Роско. Он уходит отсюда и возвращается сюда в одиночку, и незачем ему этот обычай нарушать. Это его "лабиринт". Должно же хоть что-то пусть не на самой Земле, так в толще ее стен принадлежать одному ему?
"Не верить в это, но думать-то мне так разрешается? А с загадками "лабиринта" я как-нибудь уживусь. И я ничуть не боюсь".
Роско безуспешно пытался обмануть самого себя. Он всегда боялся. Как любой землянин.
То, чем стращают непослушных детей. О чем рассказывают "страшные" истории ребятишки. Что приличные люди не упоминают вслух.
Что находится под негласным запретом. Табу.
Шагая на первую ступеньку лестницы, после которой останется лишь один тоннель, Роско спросил себя, видел ли он и в этот раз в гаснущем молочном огне очертания причудливой фигуры или ему показалось.
Первые два раза, что встречался в "лабиринте" с этим явлением, Роско сумел уверить себя, что - показалось.
"Ну и что вы скажете, Наставник, теперь?"
В этом, последнем, тоннеле Роско всегда пытался решить одну и ту же задачку, именно: в какой момент изгибающийся кверху коридор переводит силу тяжести из горизонтальной (по отношению к поверхности Земли) в вертикальную (по отношению поверхности к "лабиринту"). Пол изгибался, как крутая горка, за низким потолком его не было видно вперед дальше двух десятков шагов, и Роско всегда ошибался.
Широкий и совсем уже низкий проем - щель под нависающим камнем, заросшая высокой травой и кустами, - открылся вновь совершенно неожиданно. Уже утро, Роско шел всю ночь.
Он распахнул меховую одежду на бронзовокожей безволосой груди. Потянулся. Та самая Земля.
Роско поймал ладонью несколько капель теплого ласкового дождика и взглянул налево. Дом был на месте. Приземистый, сложенный из крупного, неровно отесанного камня, с торчащими под крышей концами грубых балок. Роско ждали здесь.
Наставник Скин вышел на крыльцо.
- Я вернулся, Наставник.
- Вижу, - у глаз Наставника Скина собрались обычные морщинки. - Ты в одежде планетников?
- Я хотел дать вам самое полное представление, как они выглядят там. Воочию, так сказать.
- Представление хоть куда. Особенно… ароматы. Это дикари? Как на Горане или Омме?
Наставник Скин сделал едва заметное движение ладонью, и запах шкур пропал.
- Не совсем.
- Впрочем, это неважно. Мы успеем узнать от тебя. Проходи в дом.
Из-под скал с выходом из "лабиринта" к дому не вело ни тропки, зато с другой стороны подходила старая заброшенная дорога через рощу, и отсюда Роско дальше отправлялся по ней. Заросшая высокой травой, дорога была пустынна на всем протяжении, пока не сворачивала вниз к реке. Там Роско оставил плот для переправы.
Через половину стандарт-часа к собравшимся в большой комнате с камином, в котором спокон веку не зажигалось огня, Роско вышел несравненно более чистым и чуть влажным. На продожительный отдых он не рассчитывал. Перед первым выходом Роско с принесенными данными вообще чем меньше пройдет времени, тем лучше. Считалось, что это снижает возможные искажения, возникающие от впечатлений Земли. Так говорили Наставники.
"А зачем, спрашивается, "кораблик" сразу показывает мне свой картинки?"
Роско не спрашивал вслух. Он здесь не для того, чтобы спрашивать.
На столе возле его места стояло блюдо пай, Нока сказала правду. Корзину Роско заметил в углу.
- Ты будешь, по обыкновению, говорить? Как тебе удобнее, мальчик? - Наставник Скин отодвинул для него кресло.
- Да, если можно, не будем ничего менять. Мне так удобнее.
Четыре из семи кресел были уже заняты. Троих Наставников Роско помнил, один незнакомый. Они все чем-то похожи между собой.
Седина густых причесок и загорелая кожа. Атлетические, несмотря на возраст, фигуры. Легкие светлые одежды. У Глооба, Наставника Переселенцев, очень ясные, пронзительные голубые глаза, цвета воды Срединного моря, когда ее пробьет солнечный луч.
- Мик и Сват, конечно, ждут, пока соберутся все, кроме них. А вот и они.
Точно так, как в случае с появлением Ноки в "лабиринте", Наставник Мик и Наставник Сват в сопровождении легкого шелеста появились прямо в своих креслах. У Наставника Свата в крепкой загорелой руке красным отсвечивал бокал.
- Прощения, прощения, друзья! У моей второй правнучки только что родилась двойня! Мы праздновали. Девочки.
- Девочки? Отлично. Мои поздравления, Сват. Новые землянки внесут свою лепту в великое дело Переселения!
- Благодарю, Глооб, благодарю…
Но они сказали это вслух, хотя могли бы обойтись без слов. При этом Наставник Сват мельком оглянулся на Роско. Значит, решил Роско, вид любезности с Наставником Глообом Наставник Сват сделал для него, не более.
С некоторых пор Роско сделалось многое понятно в Наставниках.
- Переселение - великая миссия Земли! - провозгласил Наставник Гом. - Мы все работаем для нее, все служим ей.
"Особенно те, у кого, как у тебя, короткое имя. Посмертные земляне. Даже детей в Переселение отдают не всех".
Но Роско пресек свои мысли. Он научился этому, правда, сейчас не был уверен, что у него получилось вовремя. С Наставниками это редко проходило.
По тому, как мало сказано слов о Земле с ее великой миссией, Роско понял, что что-то из принесенного им Наставники уже уловили. И уже обеспокоены.
- Я говорю, - начал Роско, и все смолкло. - Планетные характеристики следующие. Масса - один двадцать пять стандарт-единицы. Время обращения вокруг центрального светила - один и восемь стандарт-земного года, вокруг собственной оси - два и один, планет-сутки почти равны двум. Удаление от звёзды - один и девять. При классе и светимости местного солнца, которое приближается к единице, среднегодовые температуры почти вдвое ниже…
Роско выдавал цифры и термины монотонным скучным голосом. Они почти ничего не значили для Наставников. Все это, затверженное Роско с экрана в "кораблике", было не более чем ритуальными словами, "молитвой" - как, недобро усмехаясь, назвал ее Наставник, обучавший Роско обращению с "корабликом". Того Наставника, не то погибшего по нелепой случайности, не то ушедшего в какое-то из Переселений, на последних этапах сменил Наставник Сват. Для Наставника Свата слова "молитвы" не означали вообще ничего.
Так же было бы и для Роско, не пойди исчезнувший Наставник гораздо дальше предписанных рамок и не объясни любознательному и пытливому мальчугану многое.
- Крупный материк один. Из-за сильного наклона планетной оси там почти не прекращаются ветры, которыми обмениваются полярные океаны. Материк вытянут по экватору…
- Как наше Срединное море? - спросил тот из Наставников, которого Роско не знал.
Роско вопросу удивился. Во-первых, перебивать Роско, пока идут цифры, не принято. "Во время "молитвы" - да хранят молчание", - вспомнилось. Во-вторых, хотя Наставники, в отличие от практически всех остальных землян, и разбираются несколько в устройстве планет и звездных систем, никому из них не вздумалось бы решиться сравнить что-то там со строением Земли.
Земля превыше любого мира. Земля неприкасаема и несравнима.
Наставник сказал бестактность, почти ересь. Другие взглянули на него с некоторым презрением.
- Это кислородно-азотная планета. Вредных при месей в атмосфере нет, - продолжал Роско, как бы не услышав. - Болезнетворные, опасные человеку, под разумевается, микроорганизмы легко ликвидируемы. Почти нулевая сейсмическая активность. - (Тот На ставник поднял брови. - Он и этого не понимает? Разумеется, на нашей твердой Земле…) - Растительный мир беден. Представлен в основном лишайниками, стелющимися породами хвойных. Исключение составляют довольно крупные и многочисленные колонии мхов, не имеющих постоянной связи с грунтом. Перемещаются с края на край континента под действием ветров. Этакие большие зеленые колеса. - Роско стал говорить свободнее. - Именно они составляют основную пищу кочующих следом стад травоядных. Животные млекопитающие. Теплокровные. Два-три вида хищников и десяток видов птиц без определенных мест гнездований. Скорее всего, именно океаны насыщены жизнью. Такова общая картина. Я сказал.
По Наставникам прошло движение. Они как бы незаметно перевели дух. Однако сейчас же подался вперед Наставник Глооб:
- То есть кислородный комфорт и неограничен ныепищевые ресурсы при легко достижимой стериль ности?
- Так. За исключением вечной метели, там бояться нечего. Я высаживался без дополнительных… сложностей.
Наставники откровенно переглянулись. Что это означает, им было известно.
- Ну, мальчик, - сказал Наставник Скин, - я и не припомню, чтобы для Переселения выпадали на столько удачные условия. Подумать только, кислородный мир, почти нормальная тяжесть, знакомый спектр солнца, отсутствие стойких бактерий и вирусов… Тебе повезло, мой мальчик, Земле повезло. Нам всем.
"Повезло, - подумал Роско. - И не только нам".
- Что ж, мальчик, переходи к главному. Действительно, почти идиллия для следующего шага Земли. Но ведь ты сам понимаешь, мой мальчик, дело не в этом. Расскажи о планетниках. Что они из себя представляют. Я уже продемонстрировал Наставникам их общий вид, как ты показал мне. Все согласны, что Земле приходилось иметь дело со столь примитивными расами. А эти еще и в чем-то определенно схожи. Подробности, будь любезен.
- Прежде всего интересует примерная численность населения, как сам знаешь. - Наставник Глооб продолжал сверлить Роско своим пронзительным взглядом. - То, что прежде всего влияет на количество Переселенцев. Назови хотя бы в самом общем приближении.
Роско собрался. Да, он скажет. Хотя они наверняка уже прочли в нем.
- На всем материке я обнаружил не более десятка, ну, нескольких десятков поселений, очень небольших, по нескольку сотен, по тысяче или две жителей. И один главный город, тысяч на пять-семь. Есть еще разбросанные фермы, одинокие хутора. Большинство из них связаны друг с другом очень слабо.
- Этого не может быть! На такой перспективной планете! - не удержался неизвестный Наставник.
- Подождите! - Наставник Глооб произнес вслух, остальные просто посмотрели.
- Как это понимать, Роско? На огромном материке в каком-то одном-единственном месте живет кучка дикарей, и больше никакой разумной - хотя бы на более низких ступенях - жизни? Ни племен кочевников, ни собирателей подножного корма? Или эти крохи разбросаны по всему материку?
- Нет, они действительно в одном-единственном месте, так.
И Роско представил как можно точнее, чтобы Наставники могли убедиться, как часами смотрел он на однообразие заснеженной равнины, проносящейся под "корабликом". На редкие возвышенности, темные массы кочующих животных и чуть более светлые, отдающие в зелень, движущиеся поля перекати-мхов. Как искал признаки искусственных сооружений на чистых от снега частях побережий. Высматривал в разрывах туч внизу ночные огни. Как уже почти совсем решил, что этот мир лишен разума и Переселение не состоится, когда…
- Да-да, мы видим вместе с тобой, это так, мой мальчик, - сказал Наставник Скин. - Ты проявил на стойчивость, это похвально.
- Чем они там занимаются? - Наставник Сват не выпускал бокала из руки. - Каков их уровень развития?
- На фермах, да и вообще - скотоводством. Они держат в загонах две породы скота, заготавливают им на корм мох. Мясо животных идет в пищу, из жира получают вещества для освещения жилищ, из шкур и кож - одежду. Охотятся. На побережье к океану они не вышли, так что морских промыслов не знают. В двух-трех поселках покрупнее и самом Городе существует подобие ремесленных производств. В основном это оружейные и швейные. У них очень красивые традиции в шитье предметов одежды и изготовлении оружия. И этому посвящены, бывает, целые предания… Да и не этому одному…
Наставники вновь запереглядывались. Роско пришлось рисовать в памяти, как выглядит горн, наковальня, на которой раскаленные добела полосы металла обретают вид ножей, наконечников копий и стрел, как куются штучные вещи, изукрашенные резьбой и насечкой, и для чего в итоге все это предназначено.
- Это немыслимо, - сказал неизвестный Роско Наставник. - Культура, познавшая металл и огонь, просто не могла развиться на столь ограниченном ареале. Как они живут, в смысле, их общественное устройство? Есть у них какие-нибудь старейшины, которым все подчиняются, главы рода? Понимаешь меня, Роско?