Глава вторая
1
В лабиринте Мюллер проанализировал ситуацию и прикинул свои возможности. В окошках визиоскопа были видны изображения корабля, пластиковых куполов и мельтешение крохотных фигур. Теперь он жалел, что не смог освоить операций, регулирующих четкость изображения. Но он считал, что ему повезло, что он хоть как-то может пользоваться этой аппаратурой. Множество аппаратов в этом городе утратило свои свойства из-за износа каких-то узлов. Мюллеру удалось установить, для чего служат лишь некоторые из них, да и ими он пользовался далеко не идеальным образом.
Он следил за туманными изображениями ближних своих - людей, занятых разбивкой лагеря на равнине - и прикидывал, какую новую пакость они ему приготовили.
Он сделал все, чтобы стереть за собой следы, когда стартовал с Земли. Нанимая звездолет, он ложно заполнил маршрутный лист, указав, что летит на Сигму Дракона. Во время полета ему пришлось отметиться на трех станциях слежения, но на каждой из них он зарегистрировался как совершающий облет Галактики, трассу которого он старательно обдумал, чтобы никто не мог знать, где он находится.
Нормальный сравнительный анализ данных станций слежения должен был выявить, что все три очередных заявления - ложь, однако он рассчитывал, что до ближайшего контроля он успеет закончить рейс и исчезнуть. Скорее всего, ему это удалось, так как патрульные корабли не были посланы за ним вслед.
Вблизи планеты Лемнос он выполнил последний отвлекающий маневр, оставив корабль на орбите и опустившись на планету в капсуле. Тем временем бомба с часовым механизмом разнесла корабль. Нужно было располагать поистине фантастическим компьютером, чтобы разыскать его следы. Самому Мюллеру требовалось немного - лет шестьдесят. С Земли он улетел почти шестидесятилетним мужчиной, и в нормальных условиях мог бы рассчитывать еще по меньшей мере на сотню лет жизни, но здесь, без врачей, пользуясь лишь услугами далеко не лучшего диагностата, он знал, что будет считать себя счастливчиком, если дотянет до ста десяти - ста двадцати как максимум. Шестьдесят лет одиночества и спокойная смерть в изоляции - это все, чего он ждал от судьбы. И вот в его уголок вторглись пришельцы.
Как они его выследили?
Он пришел к выводу, что выследить его они не могли. Во-первых, он использовал все возможные средства предосторожности. Во-вторых, нет никакой причины, чтобы за ним гнались. Он не беглец. Он попросту человек, наделенный ужасной болезнью - ощущает отвращение при виде своих земных близких. Там он был позорищем, живым укором всем им. Он понимал, что величайшим благодеянием и явилась изоляция от них. Так что они не стали бы применять никаких усилий, чтобы отыскать существо, столь им ненавистное.
И все же, кто были пришельцы?
Он полагал, что археологи. Мертвый город на Лемносе без сомнения интересует их. До сих пор он надеялся, что ловушки лабиринта заставят воздержаться от исследований. Город был открыт более ста лет назад, но потом планету избегали по весьма конкретным причинам. Он сам видел останки тех, кто пытался проникнуть в лабиринт. Если он сюда и добрался, то потому лишь, что готов был принять такую же смерть, и в то же время любопытство вынудило его проникнуть в центр лабиринта и выяснить его тайны. Он добрался, он здесь, но прибыли пришельцы.
Они не проникнут сюда.
Удобно разместившись в центре лабиринта, он располагал достаточным количеством следящих устройств. Таким образом, он видел, как перемещаются из зоны в зону животные, на которых он охотился. В определенной мере он мог держать под контролем ловушки лабиринта, являющиеся по сути всего лишь пассивными ловушками, но и они могли пригодиться в войне с каким-либо врагом. Неоднократно, когда хищные звери размером со слона пытались пробраться к центру лабиринта, он сбрасывал их в подземную ловушку в зоне "С". Теперь он спрашивал себя, какие бы средства он применил против людей. Но не находил на это ответа. По сути дела, люди в нем не вызывали ненависти: он лишь хотел, чтобы они оставили его одного с тем, что могло восприниматься как покой.
Он смотрел на экраны. Он занимал низкое шестиугольное помещение - одну из жилых комнат в центре города - со встроенными в стену визиоскопами. Более года он выяснял, какие части лабиринта соответствуют изображениям на экране. Шесть экранов в самом нижнем углу показывали участки зон от "А" до "F". Камеры двигались по полукругу, позволяя патрулировать участки, примыкающие к выходам из других зон. Поскольку лишь один вход в каждую из зон был доступен, он всегда мог наблюдать за приближением хищников. То, что происходило у входов-ловушек, его не интересовало.
В верхнем ряду экранов - седьмой, восьмой, девятый и десятый - вроде бы показывали участки зон "G" и "X", наиболее близких к входу в лабиринт, самых больших и самых опасных. Мюллер решил не рисковать и не проникать в них для детального подтверждения этой гипотезы. Нет смысла, думал он, нарываться на все эти неприятности только затем, чтобы детально исследовать ловушки. Одиннадцатый и двенадцатый экраны показывали пейзаж за пределами лабиринта - равнину, на которой находился теперь корабль.
Немногие из устройств имели такую информативную ценность. Посреди центральной площади города стоял под защитным зонтиком из хрусталя двенадцатигранный камень рубинового цвета, и внутри него тикал какой-то механизм. Мюллер предполагал, что это атомные часы, отмеряющие время в единицах, принятых в то время, когда они были спроектированы. Камень подвергался определенным изменениям: рубиновая поверхность мутнела, приобретала цвет граната, а то и черный, а сам камень перемещался на своем основании. Мюллер старательно регистрировал все изменения, но еще не понял их назначения. Эти метаморфозы происходили не случайно, но их ритмику и последовательность он понять не мог.
На каждом из восьми углов площади стоял многогранный металлический столб высотой примерно в шесть метров. Эти столбы медленно поворачивались на протяжении всего года. Мюллер знал, что один полный оборот они совершают за каждые двадцать месяцев, то есть за то время, которое занимает на Лемносе один оборот вокруг солнца, но он подозревал, что эти столбы поставлены с какой-то более важной целью.
На улицах зоны "А" на равных расстояниях располагались клетки с прутьями, выполненными из материала, напоминающего алебастр, но ни одним из способов ему не удалось открыть их. Дважды за эти годы прутья втягивались и клетки распахивались. Первый раз они были распахнуты на протяжении трех суток, а потом ночью прутья вернулись на место. Несколько лет спустя клетки вновь раскрылись. Он попытался не спускать с них глаз, стремясь узнать секрет этого механизма, но на четвертую ночь задремал так глубоко, что не заметил, как они закрылись.
Не менее таинственным был акведук. Вдоль всей зоны "В" бежал замкнутый и словно выполненный из оникса желоб с угловатыми кранами через каждые пятьдесят метров. Если он подставлял под краны любую емкость, то начинала течь чистая вода. Когда же он попытался вставить в кран палец, оказалось, что отверстия там нет. Словно вода просачивалась через какую-то проницаемую каменную пробку.
До сих пор его все еще поражал тот факт, как много уцелело в этом сверхстаром городе. Археологи после исследования артефактов и скелетов пришли к выводу, что разумные существа исчезли на планете более миллиона лет назад, даже может пять-шесть миллионов. Он хотя и был археологом-любителем, научился оценивать воздействие времени. Копи на равнине были невероятно древними, а внутренние стены города свидетельствовали, что лабиринт относится к тем же старым временам, что и копи.
И все-таки большая часть города оказалась нетронутой временем. Возможно, частично этому способствовал сухой климат - тут никогда не было ураганов, ни разу не шел дождь. Песок не собирался даже на незащищенных улицах города. И Мюллер знал, почему. Спрятанные насосы поддерживали все в идеальном состоянии, всасывая любую грязь. Он собрал несколько горстей земли с огородов и разбросал их. Пару минут спустя они исчезли в щелях, которые приоткрылись у основания зданий и тут же закрылись.
Скорее всего под городом протянулась сеть неведомой машинерии - неуничтожаемые консервационные устройства, противостоящие воздействию времени. У Мюллера не было подходящего оборудования, чтобы разломать мостовую, твердость которой не могло преодолеть ничто. Самодельными инструментами он начал копать в городе, надеясь таким образом добраться до этих подземелий, но, хотя выкопал яму глубиной в три метра, а вторую еще глубже, он не обнаружил ничего, кроме почвы. Какая-то аппаратура обеспечивала функционирование видеокамер; улицы оставались чистыми, стены не крошились, и всегда были в готовности смертоносные ловушки.
Что за раса могла выстроить город? Еще труднее было вообразить себе, что эти существа вымерли. Если предположить, что останки принадлежали строителям города - город создавали гуманоидные существа полутораметрового роста, с очень длинными пальцами и ногами с двумя суставами. Но следов такой расы не было на других планетах Галактики. Или же, что тоже возможно, они попросту не совершали звездных полетов, развились и погибли здесь.
Кроме города ничто на планете не свидетельствовало о том, что некогда она была населена Может быть, за прошедшие века остальные города исчезли с поверхности Лемноса и сохранился лишь этот. Или он так и был единственным городом на Лемносе. Теперь ничто не указывало на существование других населенных пунктов. Концепция лабиринта свидетельствовала, что в последние времена это племя заперлось в своей твердыне, чтобы спастись от грозного неприятеля. Но Мюллер думал, что это только домысел. Несмотря на все, он не мог избавиться от впечатления, что лабиринт появился вследствие какой-то ошибки в развитии цивилизации, а не из-за внешней угрозы.
Или же сюда вторглись некогда чужаки, для которых преодоление лабиринта не представляло никаких сложностей и перебили всех жителей города, после чего очищающие механизмы убрали кости? Проверить это было невозможно. Вступая в город, он нашел его тихим и мертвым. Лишь животные населяли его. Мюллер насчитал примерно двадцать видов млекопитающих. Травоядные животные паслись в городских садах, плотоядные нападали на них, экологическое равновесие было идеальным. Этот город напоминал ему Вавилон пророка Исайи: "Но будут скрываться там звери, и наполнятся их дома драконами. И будут совы гнездиться в домах его, и сирены в дворцах роскошных".
Теперь этот город принадлежал Мюллеру безраздельно до конца его жизни.
До него завладеть им пытались не только люди Земли. В зонах лежало по меньшей мере двадцать скелетов людей. Три человека добрались даже до зоны "D". Но он очень удивился, когда увидел кости неведомого происхождения. В зонах "X" и "G" он нашел скелеты крупных, напоминающих драконов созданий, даже остатки космических скафандров. Ближе к центру лабиринта лежало множество останков существ какого-то иного вида, вероятно - человекообразных. Он не пытался прикинуть, как давно прибыли сюда эти создания. Эта галактическая помойка была для Мюллера приятным напоминанием, что здесь он первооткрыватель, так как человечество за свои первые двести лет выхода за пределы Солнечной системы еще не встретило никаких форм живой разумной жизни, кроме гидрян. Одно существование кладбища костей на Лемносе свидетельствовало о наличии, по меньшей мере, двенадцати различных рас. Мюллер гордился тем, что проник в сердце лабиринта.
Несколько первых лет он не удивлялся сохранности останков в лабиринте. Лишь потом он начал наблюдать за механическим безжалостным устранением любого мусора - как пыли, так и костей животных, которые служили ему пищей. Но скелеты визитеров оставались. Почему? В конце концов Мюллер сообразил, что механические мусорщики минуют трупы разумных существ не случайно. Это предостережение: оставь надежду всяк, сюда входящий.
Эти скелеты - один из видов оружия в психологической войне, которую вел с каждым пришельцем дьявольский город. Они должны были напоминать: смерть ждет тебя повсюду. Но каким образом они могли "знать", какие трупы убирать, а какие не трогать?
Сейчас он смотрел на экраны. Следил за суетой крохотных фигурок возле космического корабля.
Пусть только войдут сюда, думал он. Город много лет никого не убивал. Вот он ими и займется. Я - в безопасности.
Он был уверен, что даже если они доберутся до него, то надолго не задержатся. Его болезнь оттолкнет их. Может, им и хватит ловкости преодолеть лабиринт, но им не справиться с тем, что сделало Мюллера мертвым для его сородичей.
- А ну, убирайтесь! - громко произнес он.
Неожиданно услышав ворчание двигателей, он увидел, как площадь пересекает мрачная тень. Значит, они обследуют лабиринт с воздуха Он спрятался. Разумеется, они смогут отыскать его, где бы он ни находился. Экраны скажут им, что в лабиринте живет человек, и они, конечно, постараются наладить с ним связь, еще не зная, он ли это. А потом…
Он окаменел от тоски. Пусть они придут. Он вновь сможет разговаривать с людьми. Забыть об одиночестве. Но он хотел этого лишь минуту. Невольное желание вырваться из одиночества задавила логика: что было бы, если бы он предстал перед ними? Нет! Не приближайтесь! Не подходите!
2
- Там внизу Дик, - сказал Бордман. - Он там, наверняка. Видишь точку на том экране? Единственный живой человек. Это - Мюллер.
- В самом центре лабиринта, - сказал Раулинс. - Ему в самом деле удалось проникнуть туда.
- Как-то удалось.
Бордман перевел взгляд на экран. С высоты лабиринт просматривался довольно четко. Он различал девять зон. Он мог разобрать даже площадки, бульвары, стены, переплетения улиц. Зоны были концентрическими; каждая с большой площадью посередине. И детектор живой массы на разведывательном самолете обнаружил наличие Мюллера в ряду невысоких домов к востоку от одной из таких площадей. Но никаких проходов, соединяющих отдельные зоны, он обнаружить не смог. Даже с воздуха оказалось невозможным наметить трассу.
Бордман знал, что это почти невозможно. В блоках информации содержались отчеты предыдущих неудачных экспедиций. Кроме того, ясно, что Мюллер достиг центра лабиринта каким-то загадочным способом.
- Сейчас, Нед, я тебе кое-что покажу.
Он отдал распоряжение. От корпуса самолета отделился зонд и начал падать к городу. Бордман и Раулинс следили за ним, пока он не оказался на высоте нескольких десятков метров над крышами зданий. Но внезапно зонд исчез. Взметнулся клуб зеленого дыма - и больше ничего не стало видно.
- Все по-прежнему. До сих пор весь этот район прикрывает экран. Все, что приближается сверху - сжигается.
- Значит, даже птицы…
- На Лемносе нет птиц.
- А дождь? Или еще что-нибудь, падающее на город…
- На Лемносе нет осадков. По крайней мере на этом полушарии. Значит, экран не пропускает инородные предметы. Мы об этом знаем со времен первой экспедиции.
- Они не выслали робот-зонд?
- Если ты видишь покинутый город среди пустыни на мертвой планете, то без опасения пытаешься в этом городе высадиться. Это простительная ошибка, но Лемнос ошибок не прощает.
Он приказал снизиться. Минуту спустя они кружили над внешним валом лабиринта Они пролетали над городом раз за разом, дополняя новыми деталями схему, а Бордман, разозлившись, захотел, чтобы сейчас поток света от экрана ударил в самолет и превратил его в пепел. Он уже давно утратил привязанность к совершенству. Говорят, что нетерпеливость - качество молодых и что чем старше человек становится, тем добродушнее и терпеливее плетет он паутину своих планов, но Бордман поймал себя на том, что свое задание ему хочется завершить как можно скорее. Выслать робота, который проскользнет сквозь лабиринт, схватит Мюллера и выволочет его наружу. Сказать Мюллеру, чего от него хотят, и заставить его согласиться.
3
Капитан Хостин, который должен был вести людей через лабиринт, пришел уточнить обстановку. Он был человек дела, готовый рисковать двадцатью жизнями, в том числе и своей собственной, лишь бы добраться до сердца лабиринта.
Он покосился на экран и спросил:
- Есть какие-нибудь новые сведения?
- Ничего нового.
- Вы уже хотите садиться?
- Да, - сказал Бордман и посмотрел на Раулинса. - Разве что ты хотел бы еще кое-что уточнить, Нед.
- Я? Ну… я думаю, следует ли нам вообще входить в лабиринт. Может быть, удастся выманить Мюллера и поговорить с ним снаружи.
- Нет.
- Не удастся?
- Нет. Потому что, во-первых, Мюллер не вышел бы на нашу просьбу. Он - нелюдим. Он живьем похоронил себя здесь, чтобы быть как можно дальше от человечества. Во-вторых, приглашая его, нам пришлось бы слишком многое рассказать, чего мы от него хотим. А в этой игре, Нед, карты не следует раскрывать преждевременно.
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Допустим, мы будем действовать в соответствии с твоим планом. Что мы скажем Мюллеру, чтобы выманить его из лабиринта?
- Ну… что прибыли с Земли специально за ним, чтобы он помог нам в ситуации, опасной для всей Солнечной системы. Что мы наткнулись на расу чужих существ, с которыми не можем наладить контакт, и только он один может помочь. Так как мы… - Раулинс замолчал, почувствовав свою беспомощность. - Но Мюллера вряд ли убедили бы такие аргументы.
- Вот именно. Один раз Земля уже посылала его в мир чужих, которые испортили ему жизнь. Вряд ли он захочет попробовать это еще раз.
- Так каким же образом можно склонить его к тому, чтобы он нам помог?
- Апеллируя к его чести. Ты предложил, чтобы через громкоговорители подробно объяснить ему, что от него требуется, а потом ждать, когда он выбежит и поклянется, что сделает все возможное ради милой старой Земли. Так?
- Примерно.
- Но это отпадает. Значит, мы должны проникнуть в лабиринт сами и тем заработать уважение Мюллера, чтобы убедить его в неизбежности сотрудничества.
Выражение взволнованной настороженности появилось на лице Раулинса.
- Что мы ему скажем, Чарльз?
- Не мы. Ты.
- Так что я ему скажу?
Бордман вздохнул.
- Ты будешь врать, Нед. Попросту будешь врать.
4
Они прибыли на Лемнос с соответствующим оборудованием для преодоления трудностей, которые могли возникнуть в лабиринте. Мозгом, центром системы, был первоклассный компьютер с запрограммированными деталями всех предыдущих попыток людей добраться до города.
Увы, не хватало лишь деталей экспедиции, увенчавшейся успехом. Но сведения о неудачах могли пригодиться. Центр контролировал множество вспомогательных аппаратов, управляемых на расстоянии: автоматические зонды - подземные, наземные, летающие; роботы, телескопы, датчики и т. д. До того, как начать рисковать жизнью людей, Бордман и Хостин могли провести серию проверок с их помощью. Устройств этих было несколько комплексов, так что без хлопот удалось бы заменить новыми все устройства, которые они потеряют.
До сих пор никто не начинал с изучения, природы лабиринта. Исследователи сразу же входили туда и гибли. Но теперь появлению людей должно было предшествовать детальное аппаратное изучение района. Надежды на то, что эти устройства проложат абсолютно безопасный путь не было, но это был наилучший способ, чтобы до какой-то степени разрешить проблему.