В определенном смысле они занимались одним и тем же делом - принадлежали к национальному корпусу, который следил за тем, чтобы структура объединенного человечества не разрушалась в пределах Галактики. Мюллер уважал Бордмана за то, каким именно способом тот применял свои таланты на протяжении всей карьеры. Он знал, что Бордман быстр в решениях и лишен сантиментов.
Бордман извлек из кармана туники кубик видеозаписи и поставил перед Мюллером.
- Включи, - попросил Бордман. - Проектор за тобой.
Мюллер вставил кубик в отверстие. Из центра крышки тут же выдвинулся гораздо больший куб. Мюллер увидел какую-то планету. Возможно, это Венера. Регистрирующий глаз проникал через слой облаков. Почва была мокрой, губчатой, на ней росли словно резиновые грибообразные деревья. Трудно было ориентироваться в пропорциях. Неожиданно в этом унылом лесу появились три странные фигуры, высокие, худые, чуть ли не паукообразные, и из узких плеч у них вырастали пучки примерно десяти конечностей, сгибающихся в суставах. Головы у них были конической формы с цепочкой глаз вдоль основания, ноздри - вертикальные отверстия. Рот раскрывался на две стороны. Кроме того, что вокруг них развевались какие-то ленты, завязанные между пучками рук - явные украшения, они были обнажены. Но Мюллер не нашел ничего, что бы говорило об их детородных органах, или о том, что они млекопитающие. Их кожа была серая и шершавая, покрытая чем-то вроде ромбоидальной чешуи.
С поразительной грацией они приблизились к грибообразным деревьям и вскарабкались на них. Каждый встал в самом центре шляпки и вытянул вниз одну из конечностей вроде длинного жала. Она легко вошла в рыхлый ствол дерева. Потом они спустились вниз и вновь зашагали по лесу.
Неожиданно одно из этих существ задержалось и наклонилось, рассматривая грунт под ногами. Пучком рук оно подняло глаз зонда. На экране начался хаос. Неожиданно изображение потемнело и погасло. Глаз был уничтожен. После минуты неспокойного молчания Мюллер сказал:
- Они выглядели весьма убедительно.
- Еще бы, они существуют на самом деле.
- Съемки переданы одним из внегалактических зондов?
- Нет, - сказал Бордман, - это из нашей Галактики.
- Значит, с Беты Гидры IV?
- Да.
Мюллер силой заставил себя не вздрогнуть.
- Могу я еще раз посмотреть это, Чарльз?
- Разумеется.
Мюллер включил проектор.
- Снимки сделаны месяц тому назад, - сказал Бордман. - Зондирующий корабль мы припарковали на высоте в пятьдесят тысяч метров над Бетой Гидры IV и сбросили на нее тысячу наблюдательных зондов. По крайней мере, половина из них просто упала на дно океанов. И только один передал изображение незнакомых существ.
- Почему вы решили снять карантин с этой планеты?
- Мы считаем, что пора вступить с ними в контакт, Дик. Вот уже десять лет мы крутимся вокруг них и до сих пор не поздоровались. А ведь они - гидряне - и мы являемся единственными разумными существами в нашей Галактике.
- Твои недомолвки не очень-то меня убеждают. Ведь решение Совета осталось неизменным - оставить гидрян в покое еще по меньшей мере лет на сто… Кто решил изменить это решение и почему?
Бордман ухмыльнулся. Но Мюллер знал, что единственный способ добиться чего-либо была фронтальная атака. Бордман пояснил:
- Я вовсе не собираюсь хитрить, Дик. Решение было принято, когда ты был на пути к Ригелю.
- С чем это связано?
- Один из внегалактических зондов доставил нам факты, что в соседней Галактике существует вид высокоразумных существ, подчинивших себе все остальные.
- В каком скоплении?
- Прости, но сейчас я не могу сказать тебе.
- Ладно.
- Достаточно того, что эти существа, если судить по тому, что мы о них знаем, ставят перед нами проблему. У них есть галактические корабли, так что, логически рассуждая, мы можем ожидать их визита в любое мгновение… И когда посещение это произойдет, мы окажемся в весьма нелегкой ситуации.
- Не хочешь ли ты сказать, - спросил Мюллер, - что речь идет о том, чтобы нам установить дружеские отношения с другим видом разумных существ в нашей Галактике до того, как прибудут гости?
- Вот именно.
- Теперь мне следует выпить, - заявил Мюллер.
Бордман указал рукой. Мюллер нацедил себе из крана сосуда крепкий коктейль. Он оторвал глаза от Бордмана и взял со стола кубик видеозаписи.
2
Вот уже два столетия человек использовал космос, так и не находя следов собратьев. На небосводе достаточно планетных систем, благодаря которым существует вероятность появления жизни. Процесс планетогенеза не является чем-то необычным, и большинство систем насчитывает от пяти до десяти планет, причем размеры некоторых, масса и целый ряд параметров делают возможным поддержание атмосферы и не мешают эволюции жизни. Определенное количество таких планет находится в доступной зоне, населены живыми созданиями, и эта часть Галактики - сущий рай для зоологов.
И, однако, в быстрой хаотической экспансии за пределы Солнечной системы люди наткнулись на следы некоторых существующих созданий, наделенных разумом. В руинах невообразимо древних цивилизаций звери теперь устраивали логова. На Лемносе и других планетах были найдены развалины городов, пострадавших от атмосферных воздействий. Космос оказался раем и для археологов. Появились новые направления в науке. Люди пытались воссоздать жизнь обществ, исчезнувших до того, как в человеческом сознании родилась концепция пирамиды.
И, однако, какая-то странная гибель настигла все разумные расы Галактики. Очевидно, существовали они так давно, что не сохранились даже их деградировавшие потомки. Ниневия и Тир просто исчезли без следа.
Но Галактика обширна, и человек не прекращает поисков своих космических товарищей, влекомый смесью любопытства и тревоги. И хотя использование эффектов подпространства сделало возможным быстрые перелеты в любую точку в пределах нашей вселенной, обученного персонала и звездолетов не хватало, чтобы справиться со всей бездной задач, которые возникают при поиске. Столетия назад вторгшись в просторы Галактики, человечество до сих пор делает открытия, причем зачастую сравнительно недалеко от матери Земли. Звезда Бета Гидры IV - это система из семи планет, и было установлено, что на четвертой из них существует вид разумных существ.
Никто еще не высаживался там. Все возможности проникновения старательно изучили, чтобы избежать непредвиденных последствий от поспешного контакта с жителями Беты Гидры IV. Наблюдения производили сквозь слой облаков. Специальная аппаратура замеряла степень активности планеты с поразительной точностью. Установили - энергия, излучаемая Гидрой, достигает нескольких миллионов киловатт в час. Составили карты с обозначением населенных пунктов на планете и высчитали примерную плотность населения. Установили уровень развития промышленности. Гидряне все еще не вышли в космическое пространство. Этому мешал слой облаков вокруг планеты. Трудно надеяться, что существа, не видевшие звезд, мечтали достичь их.
3
Мюллер был посвящен в дискуссии яростных совещаний, которые последовали после обнаружения гидрян. Он знал, почему на них наложен карантин, и если карантин решили нарушить, то по серьезным причинам. Человечество, не будучи уверено в умении установить взаимопонимание с существами другой культуры, явно желало как можно дальше держаться от гидрян. Но теперь ситуация изменилась.
- Как это будет выглядеть? - спросил Мюллер. - Экспедиция?
- Да.
- Когда?
- Очевидно, на следующий год.
Мюллер насторожился.
- Кто будет руководить?
- Может быть и ты, Дик.
- Почему "может быть"?
- А вдруг ты не захочешь.
- Когда мне было восемнадцать лет, - сказал Мюллер, - мы с одной девушкой гуляли в лесу на Земле. Любили друг друга, это было для меня не впервые, но зато впервые, когда это получилось как надо… Потом мы лежали на спине, любуясь звездами, и тогда я сказал ей, что отправлюсь туда, чтобы ходить по этим звездам. Она ответила: "Ох, Дик, как это прекрасно!" Любой юнец говорит так, глядя на звезды. Еще я сказал, что собираюсь наделать открытий, что я знаю, я всегда буду впереди. Я был весьма красноречив. Есть вещи, которые мы способны говорить в восемнадцатилетнем возрасте.
- Есть вещи, которые мы способны делать лишь в восемнадцатилетнем возрасте, - заметил Бордман. - Ну, Дик, теперь тебе пятьдесят, верно? И ты гуляешь по звездам. И тебе кажется, что ты Бог?
- Временами.
- И хочешь отправиться на Бету Гидры IV?
- Ты знаешь, что хочу.
- Один?
Мюллер онемел и немного погодя переспросил:
- Один?
- Мы запрограммировали все это дело и пришли к выводу, что посылка туда нескольких людей была бы грубейшей ошибкой. Гидряне не особенно хорошо относятся к нашим наблюдательным зондам. Мы не можем начать с углубления в их психику, так как ни разу еще не имели дело с чужой психологией. Но нам кажется, что наиболее верным… принимая во внимание как возможные потери в людях, так и шок, каким это могло бы оказаться для совершенно неведомой нам культуры… выслать одного посланца Земля с добрыми целями, умного и крепкого человека, который прошел уже не одну пробу огнем. Возможно, человек этот будет четвертован через тридцать секунд. С другой же стороны, если ему удастся наладить взаимопонимание, то он совершит нечто уникальное в истории человечества. Ты можешь выбирать.
- И каким ты представляешь шансы на успех? - спросил Мюллер.
- Из расчетов вытекает, что есть только один шанс на шестьдесят пять выбраться из этого невредимым, Дик. Не забывай, что планету трудно назвать землеподобной, там требуются приспособления для поддержания жизни. И можно наткнуться на враждебное отношение. Один шанс.
- Самое худшее.
- Я в любом случае не пошел бы при таких условиях, - сказал Бордман.
- Ты нет, а я бы пошел.
Мюллер осушил свой стакан. Выполнение этой миссии означает бессмертную славу. Неудача - смерть. Бывает худший приговор судьбы, чем гибель, когда ты несешь флаг человечества в иные миры.
Вернулась Марта. Она была мокрая и поблескивающая. Груди ее ритмично вздрагивали - небольшие холмики плоти. С тем же успехом она может быть четырнадцатилетней девушкой, подумал Мюллер, глядя на ее узкие бедра и небольшие ягодицы. Бордман протянул ей сушилку. Уже сухая, она сняла с полки свое платье.
Глава четвертая
1
- Вот он, - сказал Раулинс. - Наконец-то!
Объективы робота транслировали изображение человека в лабиринте. Мюллер стоял, скрестив руки на груди. Крупный, загорелый мужчина с выступающим подбородком и широким носом.
Раулинс включил звук и услышал, как Мюллер сказал:
- А, робот, привет! Чего тебе здесь надо от меня?
Робот не ответил. Стоя перед центральным пультом, Раулинс немного наклонился, чтобы лучше видеть. Уставшие глаза подергивались. Они потеряли уже около ста роботов. Но все же им повезло, если учесть, что возможности блуждания по лабиринту были чуть ли не бесконечными. Счастьем этим они были обязаны тому, что умело пользовались помощью, которую оказывал им установленный на корабле компьютер, и, используя целый набор совершенных сенсорных датчиков, избежали наиболее очевидных ловушек. И вот теперь добрались до цели. Раулинс падал от усталости. Он совсем не спал ночь. Хостин отправился спать. Немного позже и Бордман. Несколько членов экипажа несли службу в центре и на борту, но Раулинс был единственным штатским среди них.
Он прикидывал, могло ли обнаружение Мюллера произойти в его дежурство. Скорее всего нет. Бордман заявил бы, что новичок у руля в столь важную минуту все бы испортил. Они оставили его на дежурстве, и он продвинул робота на несколько метров дальше, и смотрел прямо на Мюллера.
Он присматривался к его лицу.
Но ничего не говорило о страданиях. Мюллер прожил столько лет в одиночестве, неужели это не наложило отпечатка? Однако он увидел спокойное, чуть ли не каменное лицо уравновешенного, сильного, немолодого мужчины. Мюллер поседел, одежда его была потрепана, было видно, что ее уже стирали.
- Что тебе здесь нужно? - спрашивал Мюллер у робота. - Кто тебя прислал? Почему ты не уходишь?
Раулинс не посмел ответить. Он не знал, какой гамбит был запланирован Бордманом на этот момент. И побежал к палатке Бордмана.
Бордман лежал под куполом жизнеобеспечивающей системы. В конце концов лет ему было за восемьдесят - хотя никто бы их ему не дал - а единственным способом борьбы со старостью является подключение на каждую ночь к регенерирующей системе.
Раулинс задержался, смущенный своим вторжением в тот момент, когда старик спал, оплетенный сетью устройств. К его лбу были прикреплены лентой два электрода, которые гарантировали правильную и здоровую работу зон мозга во время сна, очищая сознание от ядовитых субстанций после дневной усталости. Ультразвуковой фильтр очищал от примесей артерии. Концентрации гормонов регулировала причудливая паутина, размещенная на груди. Все это было подключено к корабельному мозгу и контролировалось им. В обрамлении сложной системы жизнеобеспечения Бордман производил впечатление восковой куклы.
Можно ли его сейчас разбудить без опасных последствий? - встревожился Раулинс.
Раулинс предпочитал не рисковать. И включил ближайший аппарат связи с Центром.
- Сон для Чарльза Бордмана, - распорядился он. - Пусть ему приснится, что мы отыскали Мюллера. И что он должен проснуться немедленно. Ну, Чарльз, Чарльз, вставай, ты нам нужен. Ясно?
- Принято к исполнению, - ответил мозг корабля.
Импульс пронесся к Центру, принял форму управляемой реакции и вернулся к палатке. Сообщение проникло в мозг Бордмана.
Бордман шевельнулся.
- Мюллер… - пробормотал он.
И открыл глаза. С минуту он ничего не видел. Но процесс пробуждения уже начался, а система жизнеобеспечения уже достаточно укрепила его организм.
- Нед? - сорвался с его губ хриплый вопрос. - Что ты здесь делаешь? Это мне снилось, что…
- Это не был сон, Чарльз. Я запрограммировал его для тебя. Мы добрались до зоны "А". Нашли Мюллера.
Бордман отключил систему жизнеобеспечения.
- Который час?
- Уже светает.
- Давно ты его нашел?
- Минут пятнадцать. Я отключил робота и сразу примчался к тебе. Но не хотел вырывать тебя из сна…
- Ладно.
Бордман уже вылез из кровати. Он слегка качнулся, вставая.
- Пойдем, - сказал Бордман. - Надо задействовать этого робота. Я хочу поглядеть на Мюллера немедленно.
Пользуясь пультиком у входа в палатку, Раулинс привел робота в действие. Они увидели на экране зону "А" лабиринта, выглядевшую более пустынной, чем окружающие ее зоны. А вот Мюллера видно не было.
- Включи звук, - посоветовал Бордман.
- Уже включен.
- Куда он делся?
- Наверное, вышел за пределы видимости, - сказал Раулинс.
Робот совершил полный оборот, демонстрируя изображения низких кубических домов, стрельчатых арок и многоэтажных стен вокруг. Они заметили пробегающего маленького зверька, похожего на кота, но от Мюллера не осталось и следа.
- Он стоял вон там, - оправдывался Раулинс.
- Отлично. Ведь не будет же он стоять на месте в ожидании, пока ты меня разбудишь. Пусть робот обследует район.
Раулинс подчинился. Опасаясь новых опасностей, он управлял роботом очень осторожно. Неожиданно из-за одного из домов без окон вышел Мюллер и остановился перед роботом.
- Снова? - спросил он. - Воскрес, да? Ты почему ничего не говоришь? Ты с какого корабля? Кто тебя прислал?
- Может быть, нам следует ответить? - спросил Раулинс.
Бордман приблизился прямо к экрану.
- Поразительно, - тихо произнес он. - Это выражение лица Мюллера.
- На меня он производит впечатление совершенно спокойного, - сказал Раулинс.
- Что ты знаешь? Я-то помню этого человека, Нед. Теперь его лицо точно только что из ада. Лицевые кости выступают несравнимо больше. Глаза жуткие. И видишь эти искривленные губы… левый уголок опущен. Может быть, он даже перенес некоторое потрясение. Но держится он неплохо.
Раулинс взволнованно отыскивал следы переживаний на лице Мюллера. Раньше он не мог их заметить и почему-то не мог обнаружить и теперь.
- Нелегко будет выманить его оттуда, - заметил Бордман. - Он не хочет выбираться. Но он нам необходим.
Мюллер, присматриваясь к движениям робота, произнес:
- У тебя тридцать секунд на объяснение, с какой целью ты меня преследуешь. А потом для тебя же лучше будет, если ты вернешься туда, откуда пришел.
- Ты не поговоришь с ним? - спросил Раулинс. - Он уничтожит робота!
- Пусть крошит. - Бордман пожал плечами. - Первый, кто заговорит с ним, должен быть человеком во плоти и крови и стоять с ним лицом к лицу. Только так можно убедить его. Надо завоевать его симпатию, Нед.
- Десять секунд, - произнес Мюллер.
Он извлек из кармана черный металлический шар размером не больше яблока, снабженный небольшим прямоугольным окошком. Мюллер мгновенным движением поднял руку со своим таинственным шаром, направляя окошко прямо в лицо робота.
Экран заволокла тьма.
- Почему-то мне кажется, что мы потеряли еще одного робота.
Бордман поддакнул:
- Именно. Последнего робота, которого нам предстояло потерять. Теперь начинаются потери в людях.
2
Пришло время рисковать людьми. Это было неизбежно, и Бордман не особенно переживал из-за этого. Ведь они в должной мере использовали сперва роботов-разведчиков и спасли этими действиями, по всей вероятности, несколько десятков людей. Но теперь людям наверняка придется гибнуть. Вот уже не один десяток лет он требовал от своих подчиненных готовности именно к такому риску, и смерть не миновала многих. Но и сам он готов был пожертвовать жизнью в соответствующий момент и для соответствующей цели.
Лабиринт был точно обозначен на картах. Бордман, высылая туда роботов, мог рассчитывать до девяносто девяти процентов вероятность того, что они доберутся до зоны "А" в сохранности. И все же, может ли человек пройти по этой трассе с тем же шансом на успех? Лишь это оставалось под вопросом. Даже если компьютер будет давать человеку указания на каждом шагу пути.
И желающие нашлись.
Они знали, что им грозит смерть. Никто не пытался обмануть их, уверяя, что дело обстоит не так. Бордман им сообщил, что для блага человечества надо добиться того, чтобы Мюллер покинул лабиринт по собственному желанию, и наибольший шанс на то, чтобы достичь этого - это лично переговорить с ним, причем это должны сделать лишь определенные люди: Чарльз Бордман и Нед Раулинс, и, значит, они являются личностями незаменимыми. Пусть другие расчистят дорогу Бордману и Раулинсу. Неудача означает новую информацию, а вот удачное достижение центра лабиринта на этом этапе не принесет никакой информации.
Кинули жребий, кому идти первым.
Он выпал на одного из лейтенантов по фамилии Барке, который выглядел достаточно молодо и, скорее всего, был молодым. Невысокий, плотный, темноволосый смельчак вел себя так, словно его можно было заменить не только любым из людей, но даже типовым роботом.