Вот, значит, кем были здесь остальные девушки. Он слышал о существовании таких местечек, их часто посещали его школьные приятели. Но он здесь был впервые, и потому медлил с ответом, боясь сказать что-нибудь не то.
- Вам наверняка понравится, - сказала она. - Не слишком дорого.
- Да, хорошая идея, - кашлянул он наконец. Идея целеустремленной женщины из субмарины в этой ситуации, в высшей степени необычной, едва не вызвала у него улыбку. Но он не улыбнулся, сумев сделать лицо таким же не выразительным, как у нее. Уловка была хорошей и ничуть не смешной.
Она молчала, очевидно, беседовать за работой при посторонних было не принято. Когда она подняла поднос и встала, он тоже встал.
Над столом стал вспыхивать и гаснуть свет, и громко завизжал гудок. Несколько лиц обернулись в его сторону.
- Возьми поднос! - зло прошептала Сара.
Ян послушался; вспышки и визг прекратились. Можно было догадаться, что никто не собирался убирать за ним в автоматизированном заведении. Следуя ее примеру, он сунул поднос в прорезь возле двери и вышел за ней в холодную ночь.
- Это недалеко, ваша честь, - сказала она, быстро шагая по темной улице. Он спешил, стараясь не отставать. Ничего больше не было сказано, пока они не достигли мрачного жилого дома возле Темзы.
Сара открыла дверь, сделала приглашающий жест, провела его в свои комнаты. Когда вспыхнул свет, она приложила палец к губам, требуя молчания. Лишь когда она заперла дверь и проверила все окна, она успокоилась.
- Рада видеть тебя вновь, Ян Кулозик!
- А я тебя, Сара. Ты не такая, как в прошлый раз.
- Похоже, мы вновь встречаемся в необычных обстоятельствах - но ведь и времена сейчас необычные. Извини, я удалюсь на секунду. Я должна смыть с себя эту дрянь. Такова единственная возможность для женщин моего класса общаться с кем-либо из вас; полиция на это смотрит сквозь пальцы. Но все равно для женщины это очень некрасиво, совершенно непристойно.
Вскоре она вернулась, одетая в теплое платье.
- Хочешь чашку настоящего чая? Не такой бурды, как в этом дворце церемониальных торжеств?
- Нет, лучше чего-либо выпить, если есть.
- У меня оставалось итальянское бренди. Очень сладкое, но содержит алкоголь.
- Если можно.
Она налила им обоим, затем села напротив него на провисшую тахту.
- Наша встреча на приеме не была случайностью? - прошептал он.
- Отнюдь. Все было тщательно продумано. Нам пришлось потратить много времени и денег.
- Ты ведь не итальянка?
- Нет, не итальянка. Но мы часто пользуемся их помощью. Их низшие эшелоны очень неквалифицированы и легко подкупаемы. Это наш лучший канал за пределами родины.
- Почему, несмотря на все эти трудности, ты встретилась со мной?
- Потому что ты много думал о том, что тебе было сказано в субмарине. И, кроме того, действовал. Ты едва не навлек на себя большую беду. Когда ты это сделал, было решено, что с тобой пора встретиться.
- Беда?
- Да, при том деле в лаборатории. Ведь они взяли не того человека, не правда ли? Это же ты рылся в компьютерных досье?
Ян вновь испугался.
- Чем вы занимаетесь? Следите за мной?
- Насколько это возможно. Это нелегко. К тому же нас проинформировали, что ты, возможно, замешан в этом деле. Это одна из причин, почему мы решили связаться с тобой. Прежде, чем ты сделаешь что-нибудь такое, чего делать не следует.
- Очень трогательно! Даже бесчисленные мили до Израиля на такую заботу не влияют!
Сара наклонилась и взяла его руки в свои.
- Я могу понять, почему ты сердишься, и я тебя не виню. Вся ситуация сложилась случайно, и, благодаря тебе, а не нам.
Она села на место и отпила бренди, и своеобразный человеческий контакт почему-то успокоил его.
- Когда мы заметили вашу тонущую яхту и вас двоих в воде, между вашим экипажем разгорелся яростный спор о том, что делать. Когда первоначальный план рухнул, мы рассудили, что следует пойти с тобой на компромисс. Предоставить тебе информацию, но так, чтобы, открыв ее, ты не навлек на себя такие неприятности, как и на нас.
- Выходит, не случайно ты тогда со мной так говорила?
- Да. Мне жаль, если ты думаешь, что мы обошлись с тобой, не спрашивая твоего желания, но так нужно было и для твоего спасения. Я - офицер безопасности, поэтому, такова моя работа…
- Безопасность? Как Сергуд-Смит?
- Не совсем как твой шурин. Честно говоря, полная противоположность. Но сначала позволь мне договорить. Мы спасли тебя и девушку, потому что вы терпели бедствие. Это все. Но, спасши вас, мы проследили, как ты будешь хранить тайну. Спасибо за то, что ты сделал это хорошо. Мы вполне удовлетворены.
- Настолько удовлетворены, что не желаете мне ничего рассказать?
- Это уже совсем другое дело. Мы спасли тебе жизнь. Ты не проговорился о нашем существовании. Следовательно, вопрос исчерпан.
- Для меня не исчерпан. То семя сомнения, что вы заронили мне в душу, успело прорасти.
Сара широко развела руками. Древний жест, заключающий в себя сомнение, руку судьбы - но и содержащий также элемент "Что сделано - то сделано".
- Налей себе еще. По крайней мере это согревает, - сказала она, потянувшись за бутылкой. - Наблюдая за тобой, мы узнали, кто ты, чем занимаешься. В высоких инстанциях возник энтузиазм. Если бы ты вернулся к нормальной жизни, ты никогда о нас больше не услышал бы. Но ты сделал не так. Поэтому я сегодня здесь.
- Добро пожаловать в Лондон. Что же вам нужно от меня?
- Твоя помощь. Техническая помощь.
- Что вы предлагаете взамен?
- Да целый мир. Никак не меньше, - ее улыбка была широкой и счастливой, зубы - гладки и белы. - Мы будем рады рассказать тебе подлинную историю всего мира, о том, что в действительности происходило в прошлом и происходит в настоящем. О том, как рождалась ложь и о том, как возникала смута. Это замечательная история. Хочешь ее услышать?
- Не уверен. Что случится, если я позволю себя уговорить?
- Вы станете важным участником международной конспиративной организации, которая надеется свергнуть нынешние правительства мира и восстановить демократию для тех, кто был лишен ее на протяжении веков.
- Это все?
Она рассмеялась, и какое-то напряжение словно бы растаяло в воздухе.
- Вам лучше как следует подумать, прежде чем соглашаться, - сказала Сара. - Это чревато серьезными опасностями.
- Похоже, что я принял решение в тот самый момент, когда солгал Службе Безопасности. Я уже очень глубоко увяз, а знаю при этом слишком мало. Я должен знать все.
- И узнаешь все. Вечером. - Она подошла к окну, отдернула занавеси и выглянула. Затем вновь зашторила окна и села. - Джон через несколько минут будет здесь и ответит на все твои вопросы. Эту встречу трудно было устроить, и поэтому решили, что самое главное будет сказано тогда, когда ты дашь согласие. Я только что сообщила им об этом. Джон, конечно не настоящее имя, и ты по той же причине будешь носить имя Билл. И на нем будет вот такая штука. Наденешь ее и ты.
Она протянула ему мягкий предмет, похожий на маску.
- Что это?
- Исказитель лица. Он собран из утолщающих и сдавливающих пластин. Подбородок станет шире, нос сплюснется, а черные очки скроют глаза. И тогда, если случится беда, ты не опознаешь Джона, а он не сможет выдать тебя.
- Но ты меня знаешь. Что, если тебя схватят?
Прежде, чем Сара успела ответить, из молчащего радио послышались частые гудки. Четыре быстрых сигнала, и ничего больше.
Но эффект оказался поразителен.
Она в мгновение ока оказалась на ногах, вырвала у него из рук исказитель лица и скрылась в соседней комнате.
- Сними пиджак, расстегни рубашку, - бросила она через плечо.
Через несколько минут она вернулась в очень прозрачном черном халате, окантованном розовыми кружевами. Последовал стук в дверь.
- Кто там? - спросила она через тонкую перегородку.
- Полиция, - был короткий страшный ответ.
9
Когда открылась дверь, офицер в форме даже не взглянул на Сару - лишь прошел мимо нее и направился к Яну, сидевшему в кресле с бокалом в руке. На голове у офицера был специальный уличный шлем с опущенным забралом. На нем была толстая форма из многослойной защитной ткани, а пальцы находились рядом с большим автоматическим пистолетом, внушительно свисавшим с бедра. Он встал перед Яном и медленно оглядел его сверху донизу.
Ян отхлебнул из бокала и решил не показывать страха, каким бы то ни было его положение.
- Что вы здесь делаете? - рявкнул Ян.
- Извините, ваша честь, - слова полисмена заглушала лицевая пластина, и он откинул ее. - Служба. - Выражение его лица было профессионально пустым. - Видите ли, иногда встречаются джентльмены, нарушающие чужой покой. Такое недопустимо в городе, где строго соблюдается порядок. В последнее время подобное не случалось. Но сейчас появился новый нарушитель. Иностранец. Итальянец, сюда прибыл временно. Вы можете сказать, что мы поступаем не по-джентельменски, но мы тоже не хотим тревожиться лишний раз. У вас все в порядке?
- Было в порядке, пока вы сюда не ввалились.
- Я могу понять ваши чувства. Но это незаконно, ваша честь, не забудьте. - Мягкие слова обладали сильным подтекстом. - Мы действуем в ваших интересах. Вы еще не заходили в другую комнату?
- Нет.
- Тогда я должен взглянуть. Никогда не знаешь заранее, что можно обнаружить в этих кроватях.
Ян и Сара в молчании глядели друг на друга, а полисмен в это время топал по комнатам. Наконец он вернулся.
- Все в порядке, ваша честь. Развлекайтесь. Доброй ночи.
Он вышел, и Ян почувствовал, что его трясет от ярости. Он поднял кулак на закрытую дверь. Но Сара схватила его за плечи и прижала палец к губам.
- Они всегда так делают, ваша честь. Взламываются, грубят, напрашиваются на скандал. И все испортят. А сейчас мы будем чудесно проводить время, и вы все забудете.
Говоря так, она крепко прижималась к нему, и гнев его исчез, как только он сквозь тонкую ткань халата почувствовал теплоту и близость его тела.
- Выпейте еще этого славного итальянского напитка, - сказала она, оторвавшись от него и подойдя к столу. Она звенела о бутылку бокалом, который держала в левой руке, а правой что-то быстро написала на листке бумаги. Вернувшись, она протянула ему не бокал, а записку:
"Возможно, в этой комнате магнитофон. ТЫ РАССЕРЖЕН. СЕЙЧАС ЖЕ УХОДИ".
- Не думаю, что мне хочется пить. И часто к тебе наведывается полиция?
- Это ничего не значит…
- Для меня это значит многое. Дай мне пальто. Я ухожу.
- Но деньги. Вы обещали…
- Два фунта за выпивку. Больше ты ничего не получишь.
Когда она вручала ему пальто, у нее уже была готова вторая записка.
"С ТОБОЙ СВЯЖУТСЯ".
Она взяла его за руки и быстро поцеловала в щеку, прежде чем отпустить.
Прошла почти неделя, прежде чем с Яном вновь связались. Работа в лаборатории стала продвигаться медленней, так как он не мог отдаться ей целиком. Хотя ему по-прежнему грозила опасность, - а с тех пор, как он связался с подпольем, она, вероятно, еще больше возросла - он был значительно более спокоен. И менее одинок. Это было важно. Пока он не поговорил с Сарой, как бы не коротка была эта встреча, ему совершено не с кем было поделиться. Не с кем поговорить о поразительных открытиях и сомнениях. С двойственным существованием было покончено, должно было быть покончено, поскольку он верил, что вскоре к нему придут.
За несколько недель у него вошло в привычку заходить в бар возле смежной лаборатории, чтобы выпить рюмочку-другую прежде, чем идти домой. Бармен, толстый, дружелюбный, был специалистом по смешиванию коктейлей. Репертуар его, похоже, не имел границ, и Ян остановился на полудюжине самых интересных смесей.
- Брайан, как называется тот горько-сладкий напиток, который я пил несколько недель назад?
- Коктейль "негрони", ваша честь, происхождения итальянского. Вам понравилось?
- Да, похоже, он расслабляет больше других.
Ян потягивал напиток, а разум его решал проблему ориентационных цепей для хранилищ солнечных элементов, и тут вдруг кто-то сел на стул рядом с ним. Это была женщина, он понял это, когда руки его коснулась норка шубы.
Голос был очень знаком, хотя акцент отсутствовал.
- Как дела, Ян? Вы ведь Ян Кулозик, не правда ли?
Это была Сара, но совершенно другая Сара. Косметика и платье были того же уровня, что и шуба - как и ее акцент.
- О, здравствуйте. - Это было лучшее, что он смог ответить.
- Я была уверена, что это вы, хотя готова поклясться, что вы не вспомните маленькую Синтию Бартон; мы встречались на той ужасной вечеринке несколько недель назад. Ваше питье выглядит божественно: закажите мне, пожалуйста, что-нибудь подобное.
- Приятно видеть вас вновь.
- Еще приятнее видеть вас… О, это превосходно. Как раз такое мне советовал доктор. Но вы не находите, что здесь ужасно шумно - все эти люди, музыка? Давайте допьем и поедемте к вам. Помнится, вы тогда очень настаивали, чтобы порисовать меня у себя дома. Правда, в тот раз мне показалось, что это лишь предлог, чтобы забраться в мои панталоны, но сейчас я не знаю. Вы такой серьезный парень, что, возможно, и впрямь рисуете, и я рискну своей честью, чтобы это узнать.
Так продолжалось и далее, даже в кэбе, и Ян понял, что ему не обязательно говорить - достаточно лишь отдаться на волю потока слов. Только после того как закрылась дверь его апартаментов, она замолчала и серьезно посмотрела на него.
- Все в порядке, - сказал он. - Я установил множество датчиков тревоги, жучков-детекторов и сигнальных устройств, и эта лампочка говорит, что все в порядке. Я бы знал, если бы кто-нибудь пытался сюда проникнуть. Могу я спросить, кто такая Синтия Бартон?
Сара сбросила шубу на кресло и оглядела комнату.
- Одна особа, весьма похожая на меня. Не абсолютный двойник, но с моими комплекциями и цветом волос. Когда уезжает - а сейчас она в загородном доме в Йоркшире - я пользуюсь ее личиной, чтобы вращаться в высших кругах. Эта личина довольно хороша, и для случайных описаний ее достаточно.
- Я рад, что она уехала. И рад видеть тебя вновь.
- Это взаимное чувство, потому что со временем нашей последней встречи что-нибудь произошло.
- Например?
- Я расскажу тебе чуть позже - подробнее. Я хочу, чтобы прежде ты получил отчетливую картину ситуации в целом. Человек, с которым в прошлый раз предполагалась твоя встреча - кодовое имя Джон - сейчас на пути сюда. Я приехала первой, чтобы сказать тебе, что случилось. У тебя здесь потрясно, - сказала она, вдруг сменив тему.
- Это не моя заслуга. Когда я купил эту квартиру, то пригласил девушку, специализирующуюся на декорации интерьеров. Ее талант, мои деньги, и вот что получилось.
- Почему ты говоришь "специализировавшейся"? Она, похоже, довольно опытна.
- Ну, знаешь, это не поле деятельности женщин.
- Самец, шовинист, свинья.
- Что это значит? Звучит не слишком красиво.
- Верно. Это архаичные термины презрения, и я прошу прощения. В этом нет твоей вины. Ты вырос в обществе с жесткой мужской ориентацией, где женщин уважают, но считают гражданами второго сорта… - зазвенел колокольчик, и она вопросительно подняла бровь.
- Кто-то на входе. Должно быть, это Джон.
- Похоже. Ему был дан ключ от гаража этого дома и сообщен номер твоих апартаментов. Насколько ему известно, это безопасный дом, в котором мы встречаемся; а у него не было возможности узнать, что ты здесь живешь. Я знаю, не идеальное место, но большее и лучшее, что мы могли устроить в такой спешке. И, во всяком случае, он не является активным членом организации, и в этом контакте он играет роль источника информации. Но лучше надень, - она вытащила из сумки исказитель лица. - И темные очки. Я его впущу.
В ванной Ян натянул на голову эластичную маску, и эффект был поразителен. Когда он взглянул в зеркало, на него смотрел незнакомец. Если он сам себя не мог узнать, то и человека, которого зовут Джон, он опознать будет не в состоянии. Если, конечно, у того на лице будет такая маска.
Сара разговаривала с приземистым коренастым человеком. Хотя он снял пальто, на нем осталась шляпа и перчатки. Волосы и руки невидимы. Сара была без маски, и это значило, что она знакома с обоими.
- Джон, - сказала она, - это Билл. Человек, который хочет задать тебе несколько вопросов.
- Рад быть к вашим услугам, Билл, - голос у него был сочный, интеллигентный. - Что вы хотите знать?
- Я не знаю, с чего начать, что спросить. Я знаю кое-что об Израиле, что отличается от текстов, которые мне встречались - и полагаю, что в моих знаниях существенный пробел. Я хочу знать не то, чему нас учили в школе.
- Ну что ж, хорошее начало. У вас возникли сомнения, и вы заметили, что мир не таков, каким вам его рисовали. Поэтому я не буду тратить время на то, чтобы убеждать вас раскрыть глаза. Может быть, присядем?
Джон сел в кресло и скрестил ноги поудобнее. Говорил он так, будто читал лекцию, подчеркивая жестами то или иное утверждение. Было очевидно, что он из академиков. Вероятно, историк.
- Давайте вернемся ближе к двенадцатому столетию, и взглянем внимательно на события, происходящие с этой даты. Позвольте вашему разуму быть просто слушающим и не прерывать меня вопросами. Для этого будет достаточно времени потом.
Мир 2000 года часто изображался в исторических текстах, изучавшихся вами - изображался в буквальном смысле слова, хотя правительства мира были совершенно не такими, какими вы их знаете. В те времена на планете существовали различные степени личной свободы, и формы правления варьировались от либеральных до весьма деспотичных. Все это изменялось в последующие годы. Как вас учили, вину за это возложили на Вредителей. Это во многом соответствует действительности, - он закашлялся. - Моя милая, можно мне стакан воды?
Сара принесла ему стакан, и он продолжил:
- Никто из Вредителей, вождей и правительств мира не замечал истощения природных ресурсов до тех пор, пока не оказалось слишком поздно. Население разрослось, выйдя за пределы рамок ресурсов, и тут вдруг иссякло ископаемое топливо. Возник страх перед ядерной войной, способной опустошить мир. Но, очевидно, этот страх делили между собой все власти на планете, потому что "биг бэнг" так и не пришел. Само собой, не обошлось без атомных инцидентов в Африке - при этом использовались бомбы, отнесенные к разряду самодельных, но все это прекратилось достаточно быстро. Мир погиб не от взрыва, как писали, а от нытья. Я цитирую поэта.
Он изящно отпил из стакана и продолжал:
- Без энергии закрывалась одна фабрика за другой. Без топлива экипажи не могли двигаться, и экономика мира спускалась по спирали вниз, в депрессию и массовую безработицу. Слабейшие, наименее стабильные нации раздирались на части голодом и разногласиями. У сильных наций хватало и своих забот, им недосуг было решать проблемы других.
Уцелевшие жители так называемого третьего мира в конце концов стабилизировались - обычно с небольшим населением и аграрной экономикой.