Издав ещё один странный крик, Воркен взлетела и начала подниматься в небо по крутой спирали, так что вскоре юноша потерял её из виду. Кинкар ждал, растирая руки и расхаживая по площадке, чтобы согреться. Но Воркен не показывалась, не свистела. Как будто морд исчез сквозь какую-то дыру в небе.
- Улетела? - снег проскрипел под подошвами лорда Бардона. - Я даже подумал, что она в лихорадке, когда увидел её утром.
- Я не мог запереть её в клетку, - оправдываясь, заявил Кинкар. - В клетке она бы сошла с ума.
- Верно. И хоть мы её родичей здесь не видели, не нужно думать, что здесь их вообще нет. Может быть, в низинах она найдёт крепость с птичьим питомником.
Слабое утешение, но это была его единственная надежда. И Кинкар наверняка знал, что, отпустив морда на свободу, спас ей жизнь.
- Нехорошо ограничивать свободу живого существа, человека или животного, - лорд Бардон положил руки на парапет и стоял, глядя вниз на устье долины, ведущей к равнине. Если всё, что они слышали, правда, там, в низинах, процветает рабство худшее, чем служба морда у охотника. - Служба должна быть основана на взаимной необходимости. Только так достигается безопасность разума, если не тела. Воркен служит тебе по-своему, но и ты в обмен даёшь ей то, что ей нужно. Сейчас ей важно быть свободной, и это её право. А теперь, Кинкар, - он с улыбкой посмотрел сверху вниз, - я хочу предложить тебе одно дело. После многих отговорок наши друзья в горах решили, что нам до определённой степени можно доверять. Они прислали сообщение, что проведут нас безопасным тайным путём, чтобы мы могли из укрытия взглянуть на главную дорогу, ведущую в низины, и оценить движение на ней.
- В такую погоду?
- Кажется, холодное время года на низинах проявляется не так сильно, как здесь. И у лордов низин есть причины держать линии связи всегда открытыми. Там, где люди живут в недоверии и страхе, часто возникает необходимость передвигаться быстро. Во всяком случае мы увидим больше, чем отсюда. Если хочешь, можешь отправиться с нами.
Из крепости вышли небольшим отрядом. Проводниками служили Оспик и его соплеменник Тоси. За ними ехал лорд Бардон, огромный лук на плече которого уставился в небо, как указательный палец. Далее шли лорд Франс, Джонатал и Кинкар. Все ехали верхом на лангах, которые протестовали против выхода на холод. Помимо этого с собой прихватили ещё одного ланга, вьючного, с продуктами и запасной одеждой, на случай бури.
Оспик привёл их к горе недалеко от того места, где Кинкар обнаружил тёплый ручей, потом тропа начала виться среди скал. Идти стало трудно, пришлось спешиться и вести лангов на поводу. Тропа, если её можно было так назвать, кончилась в кустах у каменной стены. Но за кустами скрывалось тёмное отверстие, похожее на расселину в скале.
Когда путники вошли в неё и лорд Бардон зажёг факел, Кинкар заметил следы орудий, которые превратили природную щель в дорогу для людей. Но хотя на прокладку этого пути был затрачен огромный труд, жители пещер пользовались им редко. Вскоре отряд оказался в пещере, уходящей далеко во тьму, их факел вызвал ответные вспышки кристаллов на стенах. Потом последовали ещё один узкий проход, несколько пещер, переходящих одна в другую. Они никого не встретили и ничего не слышали, кроме журчания воды и звуков собственных шагов. Кинкар подумал, что весь хребет, должно быть, пронизан, как муравейник, пещерами, ущельями, трещинами и пустотами, и внутренние люди хорошо ими пользуются.
Однажды им пришлось пересечь горячий поток. Кашляя и задыхаясь от едких паров, путники прошли по мосту, предназначенному для карликов, прошли в своих тяжёлых сапогах и провели лангов. Раз или два доносилась вонь падали, слышался какой-то шорох, как будто какое-то кошмарное чудовище отползало в сторону, не в состоянии выдержать свет факела.
Время теряло здесь всякий смысл. Они могли провести в глубине часы или целые дни. Дважды отряд останавливался, они отдыхали и ели, оба раза в гротах из призматических кристаллов, в переливах сияния драгоценностей, а кружева, созданные за многие столетия каплями воды, составляли декорации и занавесы. Кинкар и не подозревал о существовании такою мира, и они с Джонатаном изумлялись его красотам, показывая друг другу всё новые и новые чудеса вокруг и наверху. Фонтаны, замёрзшие, прежде чем капли успевали упасть, дерево, лоза, полная плодов, - здесь можно было увидеть всё. Иногда среди каменных переплетений возникали существа словно из сказаний кузнецов песен: прекрасные, гротескные, отвратительные.
Оспик посмеивался над их удивлением, но не зло.
- Такое можно найти во многих местах, - в его словах прозвучала гордость обладания. - Кое-где они гораздо лучше. Есть Зал Встреч…
- Драгоценные камни в стене! - Джонатал поднёс конец факела к древесной ветви.
Проводник покачал головой.
- Драгоценные камни тоже можно отыскать. Но здесь они не настоящие, просто куски горного хрусталя. Вынесите их из пещеры, и не найдёте ничего особенного.
- И подумать только: такая красота под землёй! - взорвался восхищённый Кинкар.
Лорд Франс улыбнулся. Он не сдвинулся с места, продолжая сидеть скрестив ноги, прислонившись спиной к отдыхающему лангу. Но тоже с интересом разглядывал окружающее.
- Всё это создано землёй, Кинкар. И, как сказал Оспик, вырви любую деталь из окружения, и всё волшебство исчезнет. Действительно, это чудо, и стоит проехать далеко, чтобы его увидеть, - он достал из кармана блокнот и ручку и быстро набросал рисунок замёрзшей лозы.
Последняя пещера с кристаллами постепенно перешла в тёмный проход со стенами, покрытыми трещинами. И здесь Кинкара охватило странное чувство, заставив позабыть о великолепии подземного мира. Время от времени он оглядывался через плечо. И хотя видел только знакомые очертания Сима, а за ним, рядом с лангом, лорда Франса, его не оставляло ощущение, что за ними следят. Ему всё казалось, что если повернуться достаточно быстро, то обязательно увидишь - что-то нехорошее.
Он положил руку на грудь, прижал к себе Связь. Не для того, чтобы убедиться в целости талисмана, а чтобы успокоиться самому. Словно Связь могла дать ощущение безопасности от этих прячущихся в темноте существ.
Начался крутой подъём. Следы инструментов на стенах говорили, что этот проход был сделан искусственно. Из-за узости прохода им пришлось идти цепочкой, и во многих местах звёздным повелителям и лангам требовалось нагибаться, и гребнями шлемов люди задевали за каменный потолок.
В конце подъёма они вышли в пещеру, широкую, с маленьким отверстием впереди, через которое внутрь наметало снег. Послышался свист ветра в наружном мире.
Оспик подкрался к этому отверстию и остановился, принюхиваясь, как какое-нибудь подземное подозрительное существо.
- Ветер, но не буря, - уверенно сообщил он. - К восходу солнца у вас будет отличное местечко для подсматривания. Но до этого ещё несколько часов. Отдохните.
Тоси уже отошёл подальше от выхода из пещеры. Достал из трещины в стене запас сухих дров, лёгких и белых, как старые кости. Из глиняного горшка извлёк уголь и разжёг костёр. Все столпились вокруг огня. Укрывшись плащами, поставив вокруг лангов, все задремали и проспали остаток ночи.
Пещера выходила на северо-восток, так что с рассветом стало светлей. Когда Джонатал растолкал Кинкара, было ещё серо. Кинкар потёр глаза и проглотил несколько кусков походной лепёшки, которые ему сунули в руки. Лангов оставили в пещере, Тоси вызвался остаться с ними. И вот четверо из крепости и проводник Оспик вышли на широкий карниз и оказались в гнезде морда высоко над долиной.
Внизу всё покрывал снег, разглаженный ветром. Но в одном месте снег был утоптан, смешан с грязью. Это дорога. Чтобы после зимних бурь и снегопадов остался такой заметный след, дорогой должны пользоваться часто. Однако вокруг раскинулась совершенно дикая местность, никаких следов цивилизации.
- Вот ваша дорога на равнины, - указал Оспик. - Но тех, кто пользуется ею, придётся подождать, лорды. По ней движутся только при дневном свете.
Поэтому бросили жребий, кому оставаться на посту, а остальные вернулись в пещеру. Первым караулить выпало Кинкару, и он забавлялся тем, что создавал план засады, как обычно делал Реген, оценивая местность. Тут отличное место для засады, особенно для лучников. А вот для старомодного способа, схватки один на один, это место подходило хуже. Отсюда, с карниза, можно было воспользоваться неожиданностью и оставить тех, кто находится внизу, без офицеров.
Снег приглушал звуки, и процессия внизу появилась совершенно неожиданно. Кинкар, считавший себя опытным воином, был пристыжен. Его поспешное шипение вызвало остальных.
Кинкар, привыкший к торговым караванам с их неторопливыми фургонами, или к быстрым всадникам, с удивлением разглядывал отряд внизу. Первыми ехали люди верхом на лангах, все гортиане, конечно, хотя одеты и вооружены они были несколько по-особому. Но за всадниками виднелось нечто совершенно неожиданное. Там шли два вьючных ланга на расстоянии десяти футов друг от друга с привязанной к ним металлической цепью. От неё через равные промежутки отходили другие цепи, потоньше. Их было четыре пары, и каждая заканчивалась ошейником, а каждый ошейник обвивал горло спотыкающейся, качающейся, стонущей фигуры.
Показалась вторая пара лангов, и к ним тоже была привязана группа пленников. Один из них упал, и его потащило по земле. Тут же подскакал всадник и ударил хлыстом, да так, чтобы было побольнее. Но несмотря на удары, упавший не поднимался. Послышался крик, ланги остановились, всадники собрались на совещание.
- Кто это? - горячим шёпотом спросил лорд Франс у Оспика.
Горец искоса взглянул на него.
- Объявленные вне закона или рабы, бежавшие с равнин. Их не возвращают домой. Те, кому повезёт, умирают, не добравшись до конца пути.
Всадник, использовавший хлыст, слез с седла и расстегнул ошейник. Откинул тело, пнул его, и оно покатилось в кювет.
Четверым на карнизе не потребовался приказ, не нужно было сговариваться. Четыре стражника разом упали. Запели тетивы, четыре руки потянулись за новыми стрелами, глаза уже выбирали новую цель.
Крик, хриплый изумлённый крик, звон металла о металл. Это из ножен вырвались мечи. Но упали ещё четыре стражника, а один из пленников перехватил хлыст и стал рукояткой сбивать свои цепи.
Это была бойня, а не битва. Лучники снова и снова доказывали, что хорошо овладели оружием, они подстреливали лангов, чтобы всадники не смогли бежать. Оспик опасно склонился с карниза, голодными блестящими глазами гладя на смерть внизу.
Дважды стражники пытались перебить пленных. И дважды умирали, не успев нанести удар. И в конце концов в живых остались только прикованные к цепям. Первым нарушил молчание Оспик.
- Многих перебили, лорды. Такая добыча для мордов запомнится надолго. Но она приведёт к нам и охотников.
Лорд Бардон пожал плечами.
- Можно ли спуститься с этого твоего небесного насеста, Оспик? Нужно что-то сделать для этих несчастных внизу.
- Если у тебя ясная голова, можно! - горец свесился с карниза, ощупью поискал опору и начал спускаться, перенося руки и цепляясь за стену, как насекомое. Остальные последовали за ним - гораздо медленнее и с дурными предчувствиями - во всяком случае у Кинкара.
9. Доброволец
Наконец они оказались на открытой площадке рядом с дорогой.
- Когда освободите пленных, - приказал лорд Бардон, - соберите стрелы.
- Это очень мудро, лорд, - отдал должное вождю Оспик. - После того как здесь побывают дикие звери, никто не поймёт, как умерли эти люди.
Джонатал прошёл вперёд и уже бродил среди тел стражников, разглядывая их пояса. Но вот он крикнул и показал запирающий стержень. Однако когда они направились к пленникам, тот, что пытался снять цепи, протяжно вскрикнул и присел, в глазах его горела ненависть. Свистнул хлыст, задев руку лорда Франса. Лорд Брандон еле успел оттащить товарища.
- Надо было догадаться. Укройся, Франс. Для них мы дьяволы, которых они больше всего боятся!
Джонатал с помощью стержня снял цепь с мёртвого ланга. Ошеломлённые пленники постепенно приходили в себя. Некоторые отступили и пытались снять ошейники. Теперь их не сдерживали убитые животные.
Но большей частью они просто лежали на снегу, тупо смотря по сторонам, совершенно без сил. Но тот, кто схватил хлыст, глядел на своих спасителей-гортиан вызывающе. Лицо его распухло, рубцы покрывала засохшая кровь. Он мог быть любого возраста, но вёл себя как обученный воин и голову держал высоко поднятой. Тело его было избито и измучено, но дух оставался сильным.
- Кто вы? - слова с перерывами вырвались из окровавленных губ.
Джонатал сорвал плащ с мёртвою стражника и набросил на дрожавшую от холода женщину, потом ответил:
- Мы вас освободили.
Пленник повернул избитое лицо с одним открытым глазом от Джонатала к Кинкару. Очевидно, разум и любопытство не покинули его даже после такого грубого обращения. Но он либо не хотел, либо не мог воспринимать их как друзей. Кинкар решил показать мирные намерения лучшим способом, какой смог придумать. Он достал из ножен ближайшего мёртвого стражника меч и протянул его рукоятью вперёд.
Единственный раскрытый глаз недоверчиво расширился, затем рука устремилась вперёд, меч был вырван у Кинкара. Пленник дышал так тяжело, словно взбежал на гору.
- Вот каково оно, - одобрил Джонатал. - Освободиться и получить меч в руки. А дальше всё зависит от тебя и твоего меча.
Но Кинкару показалось, что пленник не слышал этих слов. Он был слишком занят, снимая цепи. Большая часть остальных оставалась апатичной; у всех - и мужчин, и женщин - тела хранили следы такого жестокого обращения, что Кинкар, сражаясь с упрямыми ошейниками, подавлял тошноту. Наконец Джонаталу удалось разгадать секрет их замка, и цепи были отброшены. Некоторые из освободившихся схватились за сумки стражников с провизией. И Кинкару и Джонатану пришлось отгонять их, чтобы справедливо разделить еду.
Кинкар опустился на колени рядом с женщиной. Он пытался заставить её попробовать чёрствую лепешку, а она с полным отсутствием разума в глазах смотрела на него. В это время к ним и подошёл человек, которому Кинкар дал меч. На пленнике теперь были куртка и шлем стражника, он сосал сушёное мясо, так как жевать не мог из-за сломанных зубов. Но обнажённый меч держал в другой руке. И бдительно следил за Кинкаром.
- Кто ты? - с набитым ртом спросил он, но в голосе его звучали нотки приказа. - Зачем вы это сделали? - и он указал мечом на дорогу, на которой мёртвых раздевали ради живых.
- Мы враги любых правителей, которые заковывают людей в цепи, - Кинкар тщательно подбирал слова. - Если хочешь знать больше, обратись к нашему вождю…
- Пойду, но только с мечом, приставленным к твоей спине, - восходящее солнце отразилось от лезвия.
- Хорошо, - Кинкар закутал женщину в плащ и встал.
- Мои руки пусты, капитан, - он назвал пленника титулом, судя по его поведению.
И не оглядываясь, пошёл за кусты, где укрылись звёздные повелители. Но кто-то другой сумел обнаружить этот путь раньше. Кинкар отвёл лишённые листвы ветви и увидел лорда Бардона и лорда Франса, которые рассматривали стрелы. Рядом стоял Оспик, одну за другой передававший эти стрелы. Но эти трое, занятые своим делом, были не одиноки. Один из стражников пережил нападение и не только пережил, но и выследил источник неожиданной смерти.
Вероятно, удивление при виде тех, кто возглавил нападение, - звёздных повелителей, вначале заставило его стоять неподвижно. Но теперь он присел за лордом Бардоном, на лице его ясно читалась ярость, в руке он держал тонкий, как игла, нож. И Кинкар, хорошо зная, какое это страшное оружие в руках опытного бойца, бросился вперёд.
Он ударил затаившегося стражника на уровне пояса, но не свалил на землю, как планировал. Тот высвободился и готов был нанести удар оружием, предназначенным для лорда Бардона. Кинкар перехватил его руку и удержал, чувствуя, как лезвие застыло, коснувшись его кожи. Он пытался сбить стражника с ног. Кинкару обожгло подбородок, острие застряло в кольчуге и сломалось. Но прежде чем обломанное лезвие впилось ему в глаз, их обоих схватили могучие руки и растащили. Потом Кинкара отпустили.
- Он до тебя добрался, мальчик!
Кровь капала с подбородка Кинкара, струйкой текла по куртке. Лорд Бардон пальцами поднял ему подбородок, с одной стороны, потом с другой осмотрел ущерб.
- К счастью, всего лишь царапина! - воскликнул чуть погодя звёздный повелитель. - Остановим кровотечение, и будешь жить, младший… - в голосе его послышалось облегчение. Но когда он заговорил снова, как будто лёд прозвенел в воздухе. - А этого прибереги, Франс. Он может ответить на вопросы, - лорд Бардон, придвигая Кинкара к скале, чтобы заняться его ранами, вдруг увидел бывшего раба, последовавшего за молодым человеком. - А ты откуда выскочил?
- Он один из пленников, - начал было объяснять Кинкар, но тут же под пальцами лорда Бардона вынужденно замолчал.
- И он тоже не прочь увидеть цвет нашей крови, - предположил лорд Франс. Он искусно связал стражника и положил у скалы. А теперь с пустыми руками смотрел на пришельца.
Но даже если этот человек и хотел убить своих спасителей, он не нападал. Прочесть выражение его избитого и распухшего лица было невозможно, но он стоял и просто смотрел на то, что делает лорд Бардон, всё время переводя взгляд на бранящегося пленника, бывшего стражника. А когда заговорил, то задал тот же вопрос, что к перед этим Кинкару.
- Кто вы? - и тут же разразился потоком слов, ясно выдававших его недоумение. - У вас внешность Чёрных, но вы убили их верных людей, освободили нас, приговорённых рабов. А теперь ты занимаешься ранами этого жителя низин, словно он твой родственник. А стражник, твой верный приспешник, который нёс нам мучения и смерть, лежит в оковах. И я снова спрашиваю, кто вы?
- Скажем так: мы те, кто прислан, чтобы положить конец несчастьям этого мира. Внешне мы похожи на ваших правителей, но мы не из их числа. Можешь ты поверить в это?
- Лорд, сегодня я стал свидетелем трёх великих чудес. Я увидел нападение на караван рабов. Я увидел, как люди моего народа и Тёмные действуют в единстве, как родичи, и заботятся друг о друге, как боевые товарищи. И я увидел, как тот, кто командовал нами, связанным лежит у твоих ног. Может ли свидетель таких невероятных событий не поверить? А теперь, увидев тебя вблизи, я могу сказать, что ты не Тёмный, хотя носишь его тело. Клянусь Лором, Лоем и Лис… - он опустился на одно колено и протянул меч лорду Бардону, - я ваш человек… я, который у Лесного алтаря поклялся никогда не служить чужеземным повелителям.
Лорд Бардон прикоснулся к рукояти меча, но не стал брать его в руки, и глаза бывшего пленника сверкнули. Он был принят не как крепостной, а как свободный человек, и то, что лорд Бардон знал это правило, больше всего поразило гортианина.
Он встал и вложил меч в ножны.
- Я жду приказов, лорд…
Это напомнило лорду Франсу о предстоящих делах.
- Мы не можем просто отпустить этих людей. Они погибнут, или их задержит другой патруль.
- Как ты думаешь, Оспик? - спросил лорд Бардон у маленького горца. - Разрешит твой вождь всей группе пройти вашим тайным путём?
Оспик потянул себя за нижнюю губу.