Стан подался вперед.
– Так это ваш аварийный маяк мы засекли! – Он тоже заговорил на языке Конфедерации.
Гар-Григорий кивнул.
– Я прожил здесь четырнадцать лет. И думал уже, что для родных и близких так и останусь погибшим разведчиком Космодесанта Конфедерации… И кстати, как вас зовут по-настоящему?
– Лесли Аллен, – представился Лес.
– Станислав Гориславский, – сказал Стан.
– Хм… Если вы нас так легко раскусили, зачем нужен был весь этот длинный разговор? – спросил с недоумением Лесли Аллен.
– Я просто соблюдал осторожность. За четырнадцать лет моего заточения много чего могло произойти… там, – он уставил указательный палец вверх, – наверху. И наверняка произошло. Мало ли кто и откуда вы? И кто знает, какое задание выполняете? Есть одна местная мудрость: "Небеса бывают не только добрыми, но и злыми. Главное – вовремя распознать их истинный цвет". В разговоре ведь самое ценное не то, о чем говорит собеседник, а то, о чем он проговаривается. Сначала надо было выведать хоть что-нибудь… какие-нибудь намеки, которые позволили бы мне определить, на чьей вы стороне. И только после этого раскрываться. Или – не раскрываться. – Орлов улыбнулся в неровно обкромсанные усы. – Я говорил – вы слушали. А когда вы говорили – я слушал. И что меня интересовало, узнавал помаленьку. Да и разглядел вас как следует. И много чего увидел… – Орлов покачал головой. – Подготовили вас из рук вон плохо. Столько накладок и ляпов… Еще неделю-две назад вы брились, а здесь этого не умеют. Здесь слишком длинную бороду берут в кулак у подбородка и поджигают конец. Как догорит до кулака, гасят. Вот и все бритье. И, разумеется, никто тут не делает подобных украшений. На этой планете не знают металлов. Так что камеры слежения – угадал? угадал! – надо было прятать как-нибудь иначе. А уж когда Лесли на чистейшем английском обозвал меня настырным сукиным сыном, я понял, что маскарад можно заканчивать.
– Ну, без ляпов было не обойтись, – сообщил Станислав Гориславский. – О цивилизации на планете существуют лишь самые поверхностные данные. Да и готовились мы второпях. Мариеки в этой части Галактики недавно активизировались, а у нашего корабля – это всего лишь сторожевик с ограниченным вооружением – нет никакого боевого сопровождения, так что мы решили быстренько спуститься, подхватить своих и уйти незаметно.
– А если бы не получилось – быстренько.
– Так и так – не получилось. Мы тут рыскаем уже одиннадцать дней. Только на сканирование и расшифровку местного языка и племенных диалектов ушли почти сутки. Пещеру мы нашли быстро, но – вход завален. Мы не рискнули лезть внутрь. Мало ли? Может, вы завалили пещеру, а внутри поставили небольшой вакуумный заряд для мариеков? Сначала надо было найти хоть кого-нибудь из вас…
– Меня вы нашли, – сказал Орлов. – Теперь надо разведать, что сталось с моими товарищами.
– А они не с вами? – ужаснулся Гориславский.
Орлов коротко рассказал об аварии и посадке на планету.
– Выходит, о них – вообще никаких известий? – осведомился Аллен.
Орлов покачал головой.
– Никаких намеков. Или они впрямь погибли, или же попали на остров, а то и на другой континент. А плавать по морям здесь только учатся – в кожаных лодках, смазанных жиром местных тюленей…
– Ну, я думаю, всем всё уже понятно, – сказал Гориславский, – все точки над "i" поставлены… Вы как офицер поступаете под мою команду. Можете собирать вещи. "Птица" стоит в лесу, звездолет – на острове неподалеку. Там и разработаем план эффективного поиска ваших товарищей.
– Нет, – возразил Орлов. – Искать будем вместе, но улетите вы без меня. Я так решил.
Гориславский поднял брови – набрякшие веки тоже уползли вверх.
– Не понял…
– Я остаюсь на этой планете.
– Григорий, – мягко проговорил Аллен. – Вы, кажется, запамятовали, что вы офицер воюющей армии. Ваши слова можно расценить как попытку дезертирства. А это – арест… трибунал… разжалование… тюрьма или десант в самых убийственных точках. И – удар по престижу Земли в Конфедерации. Там сейчас всякие трения на высшем уровне… Сложная, в общем, ситуация… Ну, не силу же нам применять!
Орлов хлопнул в ладоши, и в дверном проеме позади гостей возникла и застыла громадная фигура Гатара с гигантской палицей. Гости оглянулись, обратили внимание на чудовищный кусок гранита, вставленный в палицу, и с застывшими лицами снова повернулись к Орлову.
– Четырнадцать лет я отробинзонил на этой планете, – заговорил Орлов убежденно и твердо. – В гораздо худшем положении, нежели на десантном транспорте и даже в тюрьме, так что ни тем, ни другим вы меня не испугаете. Четырнадцать лет сплошной разведки, полного внедрения или… как там это называют, забывать начал… полного погружения в чужую среду. Безо всяких возвращений на Базу, без психологов, инструкторов, отпусков и развлечений, без самых совершенных орудий убийства. На единственных условиях – или я или меня… И я тут, в конце концов, приспособился, обжился, привык. Я перестал ждать и верить, что кто-то услышит наш маяк, а потому основательно распланировал свое ближайшее будущее. И планов у меня – громадье… И вообще, думаю, для Конфедерации я сделал больше, чем сама Конфедерация рассчитывала.
– И что именно? – вставил Аллен задиристым тоном.
– Я изучил, скажем так, правила игры на этой планете. И теперь Старшего Брата можно сделать союзником Конфедерации.
– Дикари – союзники? – вопросил Аллен с ехидцей. – Ощутимая помощь…
– Вмешиваясь в историческое развитие цивилизации? – с иронией осведомился Гориславский в свою очередь.
Орлов покачал головой. Он даже не заметил, когда радость от общения со "своими" из полузабытого мира прошлого, мира, который, спустя полтора десятка лет, казался едва ли не идеальным и вспоминался им с умилением, и снился, правда все реже, вызывая этими снами тоску по утрам, – не заметил он, как радость от встречи с землянами, переросла в неприязнь. Он уже почти жалел, что они нашли его.
– Не думаю, что наше вмешательство что-то изменит к худшему, – медленно начал Орлов. – Мы останемся только в их легендах об удивительных и могущественных богах с неба – добрых и злых. За четырнадцать лет, проведенных на этой планете, я часто размышлял, вспоминая историю земных народов (увы, в пределах школьной программы) и пришел к выводу, что цивилизация – это жернова, которые смалывают в прах все, что не требуется для поступательного развития. Она принимает то, что ей не вредит, и отбрасывает остальное. История Земли – тому подтверждение. Любые извивы, какими бы они не оказывались кошмарными, кровавыми, безумными и жестокими, всегда выводили планету, в глобальном масштабе, на прежний поступательный путь. Все правители, которые мнили себя равными богам или сверхчеловекам и считали, что изменяют весь мир своими радикальными преобразованиями, на деле оказывались лишь песчинками, в лучшем случае только слегка ускорившими или затормозившими движение исторического колеса. Главное ведь не в технических новинках и не в провозглашаемых идеологиях, а в реальных отношениях между людьми, сообществами людей. А они меняются очень медленно. Так что вмешательство… А что, собственно, вмешательство?.. Да вы сами не хуже меня знаете, сколько раз члены Конфедерации, когда это было в их интересах, без зазрения совести вмешивались в ход истории на менее цивилизованных планетах. И вмешивались в несравнимо более глобальных масштабах, чем я. Так что не надо меня укорять!..
Распаляясь, Орлов говорил все громче и решительнее. Гатар, поглядывая на вождя Гара и его собеседников, которые, похоже, вызвали у вождя недовольство, поудобнее взялся за палицу, прикинул на глаз расстояние до чужаков и подумал, что наверняка сможет с одного удара расшибить головы обоих. Если Гар подаст знак.
А Орлов, между тем, продолжал:
– Рано или поздно кто-то придумывает колесо и – как плавить металл, кто-то создает календарь, одомашнивает животных и учится пахать и сеять нужные злаки, выращивать овощи и фрукты. И будет ли вред от того, что алфавит здесь изобретут на несколько столетий раньше? Так пусть дети Старшего Брата научатся всему этому побыстрее. Потому что войне с мариеками, похоже, еще долго не будет конца. – Он перевел дух, махнул рукой Гатару: мол, все в порядке, стой, где стоишь. – А мне хватит и того, что мои близкие на Земле, кто меня еще помнит, – а таких наверняка осталось немного, – будут знать, что я жив и выполняю задание Конфедерации на далекой планете. А от вас требуется только не…
– Срочный вызов с корабля, – сказал вдруг Аллен Гориславскому.
Тот встрепенулся.
– Что-то случилось?
Аллен, сосредоточенно нахмурившись и прикрыв глаза, принимал сообщение. Потом с озабоченным выражением лица выпрямился в кресле.
– Что там? – сказал Гориславский с беспокойством.
– К планете приближается крейсер мариеков. Либо они тоже приняли сигнал аварийного маяка, либо уловили присутствие на планете нашего корабля. Либо по другим причинам. Хорошо бы – по другим причинам… Если они нас не засекли и не засекут, обойдется, вероятно, без кровопролития. А если все-таки приметили нас, придется повоевать. Все сейчас зависит от их действий.
– То есть? – сказал Гориславский.
– Ну, хотя бы… где они выберут место для посадки. Насколько далеко от нашего корабля. Попытаются атаковать нас еще с орбиты или вообще не станут сажать свою громадину, а отправят корабли-разведчики либо высадят десант… Ну и так далее.
Гориславский и Аллен переглянулись и выжидательно уставились на Орлова.
Орлов тяжело вздохнул, сокрушенно помотал головой, помолчал, раздумывая. Он понимал, что не все вопросы еще заданы, не все ответы получены и не все решения приняты и даже намечены. Но там, где появлялись мариеки, отсидеться не удавалось никому. Было только два выхода: или сражаться и, возможно, победить, или не сопротивляться и погибнуть наверняка. Объединить усилия – означало увеличить шансы на победу. Или, точнее, на отражение атаки. Заодно можно будет проверить свою армию в деле. Вряд ли его солдаты испугаются мариеков. Он рассказал им, стараясь объяснить так, чтобы они поняли и поняли правильно, что в их мир могут вторгнуться могущественные чужаки и что не стоит их бояться, потому что они уязвимы, как и всё живое. Надо только знать их слабые места. И если его армия преодолеет страх, который все равно появится при виде пришельцев, да еще и даст им отпор… Тогда этой армии покорятся любые народы Старшего Брата.
"Придется творить легенды", – подумал он и сказал:
– Я – с вами. Но лишь до тех пор, пока будем бороться с мариеками здесь, на Старшем Брате. Моя маленькая армия знает и умеет все, чему научил их я, косморазведчик, и знает и умеет многое, чему я сам научился у них. На своей территории эти ребята с каменными топорами и примитивной смекалкой могут дать фору лучшим десантникам Конфедерации вместе с их современными технологиями. – Он встал с кресла, подошел к окну и посмотрел на синее небо с затянутым облаками диском Младшего Брата над горизонтом, на лес и горы в отдалении, – все это за четырнадцать лет проросло в него, стало своим, близким и родным. Затем он повернулся к Аллену и Гориславскому и сказал: – Ну что? Если понадобится, попробуем стать занозой в заднице мариеков?
Гориславский криво усмехнулся.
– Другого выхода у нас нет. Хотя перевес, я думаю, будет на их стороне.
У дверей Гатар смотрел на Гара, своего названного брата и великого вождя, поигрывал палицей и ждал приказаний.
30 августа – 8 декабря 2005 г.
Симферополь