- Вы одним махом столько вопросов подняли… Трудно ответить, трудно… - говорил в раздумье Грушкавец. Взяв из рук майора и эту вырезку, он осторожно положил ее в папку, а затем, мягко посмотрев на растерянного майора, продолжал: - Вот давайте порассуждаем вслух. Если они побывали в Америке, то почему не могут побывать в Березове? Для них государственных границ не существует, они для них - тьфу, ерунда на постном масле… Отчего все лучшее и загадочное может быть только там, за границей, в Америке или в Австралии?.. Давайте подумаем: разве они обязаны делать то, что нам хочется?.. У них своя логика мышления, возможно, вся земная цивилизация для них не более, чем муравейник для нас… Вот они и экспериментируют, проверяют на нас различные модели, тестируют нас. Мы ведь над собаками да муравьями эксперименты можем проводить, а они что - лысые?.. Ну а что мы их не видим… Тоже разные версии имеются. К примеру, все это может происходить с помощью телекинеза.
- А что это такое? - переспросил майор.
- А вы что - не знаете? - удивился Грушкавец. - Это перемещение предметов усилием воли. В телепрограмме "Взгляд" недавно показывали. Неужели не видели?
- Занят был, не успел, - вяло оправдывался майор милиции. - Она после одиннадцати начинается, а у меня - дети маленькие.
Оба помолчали.
"Может, образовать человека сначала? Дать ему на сутки-другие рукопись, что Мулярчик мне передал? - подумал Грушкавец. И тут же словно кто-то мудрый предупредил его: - Нет, не делай этого. Психика может не выдержать. Вольтанется человек, завезут в Новинки - носи тогда передачи. Детей жаль…"
- Дело, которым вы занимаетесь, очень запутанное и в то же время щекотливое, требует особого подхода. Это - не березовские самогонщики, которым Селиванов войну объявил. - Грушкавец говорил, а майор Андрейченко согласно кивал головой.
Из общежития майор Андрейченко вышел еще более растерянным, чем вошел. Было около половины первого ночи.
Грушкавец, оставшись один, ходил по красным крашеным доскам, как в клетке: от стены к стене… Мысли путались, однако голова была ясная, как часто бывает среди ночи в бессонницу. Думалось примерно так:
"Ладно, ладно… У милиции свои заботы и подходы, а у меня - свои… Главное теперь - не спать в шапку. Материал надо брать живьем. Раскручивать на всю катушку. Однако же как к нему подступиться? Здесь, в Березове, где по-настоящему не прижилось новое мышление, не дадут развернуться всерьез. Что им глобальные космические проблемы - план, работа на станках, сенаж, уборочная важнее… Провинция проклятая - совсем заедает… И привалило же несчастье родиться тут, где тебе ни культуры, ни полета мысли… Другие вон кем рождаются, еще в люльке лежат, а гляди, уже - москвичи, минчане, столичных министров и академиков сынки и дочки… А кто я? Сын колхозника, провинциал… Нужно все-таки на Минск выходить, подключать всех знакомых. Но там ведь свои оглоеды в круговой обороне сидят, такие разве пропустят вперед себя?.. А что, если позвонить Мулярчику? Он же в республиканской газете. Они там смелые, там не наше мышление. Конечно, надо позвонить Мулярчику. Вместе на лекциях сидели, пятикопеечными пончиками давились… Тем более что он как раз всем этим интересуется: и парапсихологией, и йогой, и биополем. Он сумеет протолкнуть материал, у него связи с другими городами есть, с Москвой… Надо звонить немедленно, не отходя от кассы… Не то перехватят тему, кусай тогда себя за локти… Какой там у него телефон?"
Теперь, когда ушел майор милиции, Грушкавца было не узнать, куда девались его лень, безразличие, он весь - как пламя… Забыв, что уже около часа ночи, Грушкавец зверем бросился к ящику стола, где лежала записная книжка с телефонами и адресами.
- Мэ-мэ-мэ… Мулярчик, мэ-мэ-мэ… - мычал Грушкавец, листая дрожащими пальцами записную книжку. Найдя нужную запись, Грушкавец сразу же по коду набрал минский номер и заорал в трубку громче магнитофона за стенкой: - Аллеу, аллеу… Это квартира Мулярчика? Мулярчика к телефону можно?..
Пока будили Мулярчика, Грушкавец держал трубку возле уха и нетерпеливо постукивал ногой. В конце концов там, в Минске, к телефону пришлепал Мулярчик. Услышав ответное: "Я вас слушаю", - Грушкавец все так же громко и встревоженно закричал:
- Да не вас, не вас мне нужно. Мне сына вашего нужно. Его разбудите… Из Березова, скажите ему, однокурсник требует. Срочно, скажите…
Глава четвертая
Редакционные хлопоты.
Мулярчик действует. Шумаков сопротивляется.
Бомба в газете…
Утренняя летучка, как повелось, проходила в кабинете ответственного секретаря Лисичкина и обычно не затягивалась - минут пятнадцать, двадцать. Да и зачем ее затягивать: очередной номер уже готов, Лисичкину оставалось только согласовать с заведующими отделами последние материалы, которые должны были обязательно попасть в номер. Каждый отдел старался втиснуть побольше своих строк. В этой связи были и обиженные…
И хоть последняя летучка шла как обычно, заведующий отделом новостей Аркадий Мулярчик видел, что главный редактор Шумаков чем-то встревожен. Значит, просто так все это не закончится. Шумаков в разговор не вмешивался, молчал и, глядя на макет, все вертел головой. Ничего хорошего это не предвещало.
Наконец, когда макет был готов, Шумаков не удержался:
- Сегодня хотелось бы поговорить о перспективе. Вчера мне принесли сведения о том, как расходится наша газета. Тираж ее, как ни горько в этом сознаваться, падает. На носу подписная компания. Дела у нас неважнецкие, скажу прямо. Поэтому, кроме текущих вопросов, давайте рассмотрим, так сказать, стратегические. Я хотел бы услышать от вас, заведующие отделами, как вы способствуете увеличению тиража газеты. С кого начнем? Может, с вас, товарищ Мулярчик?
"Чуть что - Мулярчик… Будто с отметиной я", - Мулярчик недовольно глянул на набычившегося Шумакова, который по-прежнему никому в глаза не смотрел. Помолчав для солидности, Мулярчик неторопливо начала выкладывать свои стратегические задумки:
- Наш отдел проводит серьезную работу в этом направлении. Как все вы знаете, недавно мы ввели новые рубрики. Например, такие, как: из кабинета следователя, версии, находки, телефон милиции 02…
- Это мы и без вас знаем, товарищ Мулярчик, что телефон милиции 02, - перебил Мулярчика шеф. - Вот вы скажите о своих планах, о новых задумках. Где ваш новый подход к освещению процессов перестройки всего общества, а не только органов милиции? Сколько раз ваши сотрудники в рабочих коллективах побывали? Все отчеты о собраниях публикуем, все скандальными историями думаем отделаться. А где жизнь рабочего класса, гегемона нашего?..
Мулярчик, понимая, что сегодня оправдываться и доказывать, что ты не верблюд, - только гнев вызывать, замолчал, опустив голову.
- На сегодняшний день тираж газеты в сравнении с прошлым годом упал на 20 процентов. Вы хоть понимаете, что это такое? - голос Шумакова наливался той звонкой тревогой, от которой присутствующих стала пробирать дрожь. - Мы переходим на хозяйственный расчет. Кого мне сокращать прикажете? Зарплату мы все хотим получать большую, а работать по-новому кто будет? - Шумаков входил в раж. Мулярчик знал из прежнего опыта, что, найдя повод, редактор долго не успокоится…
- Иван Михайлович, все-таки необходимо какой-нибудь детектив запустить с продолжением. Вон "Зорька" дает документальную повесть о Сталине и Берии. А на будущий год рекламирует материал о Брежневе и Хрущеве. До сих пор их газета в киосках лежала стопками, а теперь днем с огнем не сыщешь, - вставил свои пять копеек в монолог Шумакова заведующий отделом культуры Грузкин.
- Что конкретного вы можете предложить, товарищ Грузкин? - теперь Шумаков из-под пышных огромных, как говорили в редакции, брежневских бровей сверкнул черными глазами на Грузкина - молодого журналиста, который, как и многие в Доме печати, носил, наверное, для солидности, козлиную бородку. Грузкин пробовал свои силы в литературе, считался молодым, многообещающим…
- Да, есть в нашем отделе один материал, который мог бы заинтересовать читателя, - после этих слов Грузкин почему-то покраснел.
- Чей материал? Кто автор? Москвич? - сразу же начал допытываться Шумаков, во всех вопросах любивший ясность и конкретику. - Может, Юлиан Семенов? Братья Вайнеры? А может, на зарубежных авторов вышли?
- Да нет. К чему нам москвичи, а тем более зарубежные авторы. Что, у нас своих нету?..
- Кто же тогда?
- Да я вот вчера ночью закончил детектив, - признался Грузкин и с отчаянием, как к Богу, обратил глаза к Шумакову. - Скажу авторитетно: хороший детектив, острый и сюжет актуальный - как в Западной Белоруссии после войны наши чекисты банду разбили… Считаю, что как раз такого материала нам и не хватает.
Заведующие отделами, пряча глаза, стали ухмыляться. Все знали, что Грузкин не один год штурмовал своими детективами республиканские журналы и издательства, да везде терпел поражение. Даже из городской "Вечерки" их заворачивали. И Шумаков это хорошо знал…
Глядя на Грузкина немигающими глазами, Шумаков начал бледнеть и покусывать губы - будто у него зуб разболелся, да так, что невтерпеж… Потом, переведя взгляд, словно и не слышал его предложения, Шумаков сказал:
- Короче… Я вижу, что сегодня мы не готовы к серьезному разговору. Поэтому послезавтра мы снова поднимем этот вопрос. Прошу все отделы подготовить к этому сроку свои конкретные предложения. И самодеятельностью прошу не заниматься, на авторский коллектив нажимайте, - Шумаков последний раз сверкнул взглядом в сторону притихшего, вспотевшего Грузкина. - Все, можете расходиться.
Заведующие отделами поднялись со стульев. Опустив головы, стараясь не встречаться со взглядом Шумакова, они тихо выскользнули из кабинета ответственного секретаря и уже в коридоре, осмелев, загалдели… Потерпев сокрушительное поражение, Грузкин первым отстал от компании и тут же смылся в свой кабинет. Курильщики подались в конец коридора, чтобы сигаретой и смехом облегчить душу…
День у Мулярчика, считай, был испорчен. Чем бы ни занимался, все вспоминал о летучке, о Шумакове, который налетел ни с того ни с сего… И, главное, почему на него? Что, Мулярчик лысый?.. Неужели что-либо наговорили Шумакову на него? И кто же этот умник?
Между тем Мулярчик понимал: хочешь не хочешь, а назавтра нужно выдать Шумакову новую идею… Такую идейку подкинуть, чтобы все рты раскрыли… Только какую? Дублировать, как это делает "Зорька", детективы или те же исторические материалы о Сталине и Берии… Нет, надо дать читателю что-то принципиально новое. Но что? Начать серию статей о рэкетирстве? Ага, начни, тогда эти рэкетиры и за него, Мулярчика, возьмутся!..
С такими мыслями возвращался Мулярчик с работы. С ними и спать укладывался. Казалось, что не уснет. Но на удивление заснул быстро. Да и спалось хорошо. Снилось, что редактором стал, а Шумаков у него в подчинении… Ибо перестройка закончилась, и все такие молодые и ушлые, как Мулярчик, наверху оказались. И вот он, Мулярчик, сидя в огромном редакторском кабинете за большим полированным столом, спрашивает Шумакова: "Как тираж газеты поднимать будем, товарищ Шумаков?" - И мнется, мнется Шумаков, что-то мямлит о близкой пенсии, а что - не слышно… "Вот видите, товарищ Шумаков, - ласково улыбаясь, Мулярчик стучит пальцем по столу: - Командовать, как видите, и я могу, а работать кто будет? Вы что, ждете, что я сам к гегемону нашему пойду?"
Первой на пронзительный телефонный звонок подскочила с кровати мать Мулярчика. Спросонья, не разобравшись толком, кинулась будить отца: "Вениамин, тебя срочно требуют…"
Хоть отец Мулярчика был на пенсии, но еще активно занимался общественной работой. В этот вечер он вернулся домой поздно, часов в двенадцать: был на митинге в Доме кино, где призывал присутствующих к созданию народного фронта в поддержку перестройки. И только сомкнул глаза, как тут, будто снег на голову, этот звонок, голос встревоженной жены… Отцу свое подумалось, и, хлопнув глазами, он только спросил: "Что, перестройка закончилась? С вещами или без?.."
Слушая в трубке путаный монолог бывшего однокурсника, Мулярчик-младший также, как и отец, сначала ничего не мог понять и потому время от времени перебивал Грушкавца:
- Слушай, Илья, ты случайно не после поддачи звонишь?
После этого Грушкавец сразу же переходил на крик - как только пластмассовая трубка выдерживала:
- Ты что, за кого ты меня принимаешь? Приезжай ко мне завтра же. Мы начнем все раскапывать. Только никому не проговорись раньше времени. Тут такая тема, что и "Огоньку" не снилась. Что-то невероятное происходит. По телефону не могу сказать, не могу, как ты не понимаешь?.. Ты только представь: подушки сами по себе летают, пробки выворачиваются и в людей летят.
Через полчаса, когда закончился путаный монолог Грушкавца, Мулярчику было уже не до сна.
Счастье само в руки плыло.
Как человек, привыкший к порядку и дисциплине, Мулярчик тут же, не откладывая на утро, сел за стол и на чистом листе бумаги написал следующее:
ПЛАН ДЕЙСТВИЙ НА БЛИЖАЙШИЕ ДНИ
1. Утром взять командировку и съездить в Березово.
2. Собрать материал. Выудить все, что можно, от Грушкавца.
3. Обязательно собрать все документы: записки, заявления, акты милиции.
4. Материал срочно оформить в виде статьи.
5. Сесть коршуном на Шумакова. Продумать, как взять его, чтобы не выкрутился.
6. Позвонить в Москву ребятам, в программу "Взгляд". Когда те снимут сюжет, то и Шумаков лапки вверх поднимет.
Но в Москву позвонить после командировки в Березово, ибо эти провинциалы-районщики чего хочешь могут нахомутать. Самому нужно все проверить и во всем разобраться.
Исписав страничку мелким аккуратным почерком, Мулярчик откинулся на спинку стула и, глядя в темное окно, за которым теперь, посреди ночи, ничего не было видно, кроме уличных фонарей, задумался о чем-то своем, тайном, о чем никому не говорил, да и не мог сказать…
Через день Мулярчик заглянул в кабинет Шумакова:
- Можно к вам?
- Заходи, - кивнул тот крупной головой. - Что у тебя?
- Вы меня недавно критиковали, Иван Михайлович, - тихо начал Мулярчик, приближаясь к большому столу, за которым возвышался неприступный хмурый шеф.
- Ну и что, если критиковал?.. Что - неправильно сделал? Может, запрещено во время перестройки начальству подчиненных критиковать?
- Да что вы, Иван Михайлович, более того, я полностью с вами согласен. Только так, как вы, и нужно теперь работать. Теперь ведь, с наступлением демократии и гласности, никто ничего делать не хочет, все только тем и заняты, что митингуют. Нынче одни демагоги наверх полезли. Сильная рука нужна, как воздух нужна, только она нас спасет. Вот, к примеру, вы меня покритиковали - я и подсуетился, - Мулярчик ласково улыбался так, как, пожалуй, он и отцу родному не улыбался. Стараясь заглянуть под широкие брови Шумакова, Мулярчик в то же время думал: "Хорошо, хорошо… Соломки побольше подстели… Чтобы легче завалить было…"
- Тогда что ты от меня хочешь? - невольно просветлел Шумаков, и подобие улыбки мелькнуло на его вечно хмуром лице.
"Может, отцом родным его назвать? - мелькнуло у Мулярчика. - Нет, это уже излишне…"
- Да вот, материальчик я подготовил. С продолжением думаю дать. Гарантирую, что после этого тираж нашей газеты подскочит. Это - не графоманский детектив Грузкина. У меня все - на реальных документах.
- Отдай в секретариат, - кивнул головой Шумаков и снова, будто в кабинете и не было Мулярчика, уставился в какую-то бумагу.
- Тут такая ситуация, Иван Михайлович, что только вы можете решить. Лисичкин побоится на себя взять. Без вашего мудрого решения, я знаю, никто не рискнет такой материал давать.
Только сейчас Шумаков внимательно уставился на Мулярчика - будто впервые его увидел:
- Что там за материал у тебя?
- Вот, взгляните. Он небольшой…
Шумаков взял из рук Мулярчика листки с напечатанным текстом и стал читать. Прочитал. Посмотрел на Мулярчика пристальным взглядом, затем спросил:
- Ты что, хочешь, чтобы меня с работы турнули? Думаешь, если перестройка, то всякую лухту можно давать? И без этого в стране порядка нет, ни сахара, ни мыла в магазинах не достать, а тут еще и мы добавим масла в огонь…
- Иван Михайлович, вот мы с вами колеблемся, давать или не давать мой сенсационный материал, а в Березово не сегодня-завтра телевизионщики из Москвы приедут. Будут снимать сюжет для известной программы "Взгляд". А эту программу, как вы знаете, все смотрят, и старые и малые, хоть и показывают ее после полуночи…
- А они откуда обо всем этом знают? - Шумаков заколебался, это Мулярчик заметил сразу.
- Они все знают… У них природный нюх на такие явления и события. Они смелые, идут в ногу с перестройкой, никого не боятся. Это только мы провинция… И еще, обратите внимание на один факт. В наших руках, как вы только что прочитали, имеются официальные документы. Акт милиции, хоть и копия, но все же - документ. При чем здесь газета, если хорошенько подумать да разобраться? Сейчас такое время, что все разрешается печатать. Вон "Московские новости", "Огонек" и другие журналы такое публикуют, что нам и не снилось. А мы все в шапку спим… А потом удивляемся, что тираж нашей газеты не растет. А почему он должен расти? Кому это нынче интересно: надои, урожайность, производительность труда?.. Люди, если говорить откровенно, сейчас совсем иным интересуются. Новое мышление, оно и в самом деле овладевает людьми. А мы, провинция, вечно в хвосте за событиями плелись и будем плестись. И еще, по секрету вам доложу, я звонил в Москву в комитет по аномальным явлениям. Там вовсе не удивились моей информации. Сказали, что все это - возможно, что это - реальность.
- Какая реальность? Материальные предметы сами по себе безо всякой причины летают… Это ты называешь реальностью? - Шумаков всегда, когда чего-либо не понимал, начинал злиться и переходить на крик. Так было и на сей раз. Однако на сей раз и Мулярчик был не лыком шит - понимал, что отступать некуда…
- Ну что же, тогда не обижайтесь, Иван Михайлович, я свой материал сегодня же в "Зорьку" отнесу, если вы мне его официально возвращаете. Там этот материал из рук вырвут, гонорар по высшей ставке закатят, да еще и спасибо скажут. И после этого на летучке вы на меня не кивайте. Я ночами не спал, думал, как авторитет газеты поднять, а тут…
Шумаков вновь с удивлением уставился на настырного, решительного Мулярчика. Пожевал полными губами, хотел что-то сказать о человеческом факторе, о его роли в повышении производительности труда, а вылетело совсем другое:
- Ладно, не дуйся как мышь на крупу… Дался тебе этот материал. Иди. Я подумаю. Посоветуюсь наверху…
- А вот этого я вам и не советую делать, Иван Михайлович. Как только вы станете советоваться, нас здесь же и прихлопнут сверху темные антиперестроечные силы, - теперь уже смело, будто в недавнем сне, учил Шумакова умный Мулярчик. Шумаков только глазами хлопал: - Они же сегодня только и мечтают, чтобы мы им никаких проблем не подбрасывали. Неужели вы сами этого не понимаете? Если мы, работники прессы, не раскачаем народное сознание, дело с места не сдвинется. И в принципиальном плане вам нужно решиться: чью вы сторону принимаете?..
Шумаков смотрел на Мулярчика и думал: