Приняв такое решение, он позволил себе наслаждаться дружеской атмосферой у костра. Через несколько часов выпитое стало действовать на караванщиков. Когда Селуне уже прошла свой зенит, торговцы и охранники начали расходиться по фургонам. Некоторые, включая Тарка, заснули у костра. Гратан поднялся.
- Я на боковую.
- Доброй ночи, - отозвался Магадон. - Через несколько дней мы достигнем Звёздного Покрова.
Гратан кивнул и пошел к своему фургону, но потом вернулся к Магадону. Он подошёл поближе и тихо сказал:
- Проводник… я видал и похуже, чем твои рога.
Магадон был слишком потрясён, чтобы что-то пробормотать в своё оправдание. Он почувствовал, как краснеет, и начал лихорадочно соображать. Прежде, чем он смог придумать ответ, Гратан продолжил:
- Пока человек держит слово и заботится о товарищах, мне всё равно, как он выглядит и какого происхождения. Некоторым здесь ты мог бы довериться. А с остальными мы сумеем поладить.
Магадон быстро огляделся, чтобы убедиться, что никто из немногочисленных оставшихся караванщиков не слушает их разговор. Почти все они спали. Магадон перевёл взгляд на Гратана.
- Я услышал твои слова, - негромко сказал он, изучая широкое лицо торговца, - и ценю их. Но как..?
Купец улыбнулся и коснулся серебряной застёжки своего плаща.
- Это защитило меня от того трюка, что ты провернул с остальными. Ценная штука для торговца, не так ли? Я отобрал её у красного мага в Даэрлуне.
Гратан присел рядом с Магадоном.
Тот взглянул на торговца и спросил:
- И что дальше?
- А дальше ничего. Тебе нечего бояться. Если хочешь, чтобы рога и всё остальное оставались тайной, тайной они и останутся. И вопросов я задавать не буду. Я многих встречал в своих путешествиях, и понял одну вещь: у каждого в душе хранится сундук, полный секретов. Это делает нас людьми. И ты здесь не исключение. Но я тебе вот что скажу. Иногда нужно открывать этот сундук и показывать его содержимое другим, иначе оно начнёт гнить.
Магадон оценил мудрость его слов. Он протянул руку и сказал:
- Мои благодарности, Гратан.
- И моё уважение, - ответил купец, пожимая Магадону руку. - Должно быть, это нелёгкая ноша.
- Бывает и хуже.
- Или как-то так? - с ухмылкой спросил Гратан.
- Или как-то так, - кивнул и улыбнулся Магадон.
- Доброй ночи тебе, проводник, - сказал Гратан, похлопав того по плечу. - Не забывай иногда снимать шляпу.
Он встал и пошел к вагонам.
Магадон глядел в угасающий костёр, задумчиво играясь с завязками на шляпе. Он напомнил себя, что не стоит всегда ожидать от людей худшего. Он был такого плохого мнения о себе, что привык и остальных мерять той же меркой.
Эта мысль улучшила его настроение. Он снова решил связаться с Эревисом и Ривеном…
Взгляд Магадона привлекло неожиданное движение возле дуба. Мать-енотиха и её отпрыски карабкались вверх по стволу. Малыши карабкались неловко, но страх придавал им скорости.
Нахмурившись, Магадон огляделся в поисках хищников, но в пределах его ночного зрения не было ничего необычного.
Облака поглотили полумесяц Селуне, и жужжание насекомых немедленно стихло. Лошади и мулы, стоявшие на привязи у фургонов, зафыркали и забили копытами землю. Заметно похолодало. Магадон покрылся гусиной кожей. Он ощутил в воздухе магию. Несколько мужчин, храпящих у костра, беспокойно заворочались во сне, замахали руками, как будто отгоняли кошмары.
Сердце Магадона заколотилось. На какой-то миг он испугался, что заснул, что слова Гратана ему приснились, что стены, которые он выстроил вокруг своего разума, рухнули, и скоро он услышит голос отца, увидит, как корчатся в пламени люди. Руки задрожали, но он справился с этим, сказал себе, что это не сон.
Он взял в руки лук, поднялся на ноги, и с трудом наложил стрелу на тетиву. Привычное движение успокаивало. Он обернулся кругом, оглядывая равнину, но не увидел ничего необычного - только трава, старый дуб, несколько других одиноких деревьев. Магадон шагнул к костру и встряхнул спящего Тарка.
- Вставай, - приказал он. - И поднимай остальных. Быстро и тихо. Что-то идёт.
Тарк не пошевелился. Не шевелился никто.
- Вставайте! - сказал Магадон, пнув его ногой.
Туловище Тарка соскользнуло с бочки, на которую опиралось, но ни он, ни другие караванщики у огня даже не шелохнулись.
Магадон выругался. На Тарка и остальных наложили заклинание. Стоит ли поднимать тревогу, предупредив нападавших, что он знает об их присутствии? Похоже, другого выхода не было.
- Не спит здесь хоть кто-нибудь? - закричал он. - Гратан?
Крики лишь сильнее напугали вьючных животных, но никто на них не отозвался.
Магадон был один. Возможно, способности его разума спасли проводника от действия заклинания, которое погрузило в беспробудный сон остальных караванщиков. Магадон облизал губы, сглотнул, и сфокусировал разум на наконечнике своей стрелы, зарядив его ментальной энергией. Наконечник засиял красным. Теперь стрела могла пронзить латный доспех.
Магадон обшаривал взглядом ландшафт. Он выровнял дыхание, унял дрожь в руках и сохранял спокойствие. Зачерпнув ментальную энергию, он окружил себя прозрачным барьером, который отразит летящие снаряды. Окутанный силой собственного разума, он медленно поворачивался кругом и искал цель.
- Отец? - выкрикнул он, напрягшись, когда слово покинуло его уста. - Покажись!
Уши наполнились шумом ветра, хотя ветра не было. Он осмотрел ночь в поисках источника, но ничего не увидел. Звук нарастал, становился всё громче и громче, пока…
На самой границе его зрения возникла извивающаяся масса щупалец. Толщиной со ствол дуба, чёрные, как чернила, они тошнотворно змеились над местностью. Их движения напомнили ему щупальца кракена или гротескные конечности темнопряда, с которым он встречался на плане Тени.
За щупальцами по пятам шло облако тумана.
Две пары тонких пятен света возникли во тьме за щупальцами, одна пара цвета холодного старого железа, вторая - тусклого золота.
Глаза.
Звук продолжал становится громче, он был оглушительным, как циклон. Магадону казалось, что его барабанные перепонки лопнут. Лошади и мулы бились в панике. Двое оборвали привязь и убежали в ночь.
- Кто вы? - крикнул Магадон, его голос был едва слышен в окружающем шуме.
Щупальца придвинулись ближе. Как и глаза.
- Покажитесь!
Ответа не последовало, и Магадон выпустил стрелу в одну из пар глаз. Стрела сорвалась с тетивы, оставляя за собой красный след. Вонзившись в темноту, она исчезла без всякого видимого эффекта.
Закричав, Магадон выпустил ещё одну стрелу, потом ещё одну. Нарастающий шум поглощал его крики; тьма поглощала его стрелы.
Рёв достиг крещендо, такого громкого, что Магадону показалось, будто его голова сейчас взорвется. Как могли караванщики спать в таком шуме? Казалось, будто в барабанные перепонки вонзаются кинжалы. Магадон бросил лук и закрыл уши. Он кричал от боли, но рёв съедал все звуки.
Без предупреждения рёв стих.
За исключением звука его тяжёлого дыхания, в ночи воцарилась тишина.
Уши Магадона звенели; в висках стучало. Он поднял взгляд и увидел, что щупальца исчезли, глаза исчезли. Он был один. Он посмотрел на свои ладони. Крови на них не осталось.
Магадон чуть не рухнул от облегчения.
- Тарк, - толкнул он младшего торговца. - Тарк!
Ответа по-прежнему не было.
Шорох наверху привлёк его внимание. Магадон взглянул туда, и то, что он увидел, лишило его сил. Руки безвольно повисли.
- Боги, - пробормотал он.
Ночь забрала его.
***
Надев маску - маску заботливой молодой племянницы и доверенной советницы госпожи Мирабеты Селькирк - Элирил стояла рядом с тётушкой возле спальни покойного главного правителя. Они проехали по улицам Ордулина не в карете, а в обычной повозке, и обе надели тяжелые, грубые, простые плащи с глубокими капюшонами. Выслушав то, что сказал гонец, они не хотели, чтобы их прибытие было замечено. Город и так был встревожен. Вся Сембия была встревожена.
Холодный, бледный и абсолютно мёртвый Кендрик Селькирк Высокий лежал на своих простынях. Лысеющий, седовласый камергер главного правителя, Миннен, стоял в дверях позади Элирил и её тёти, потирая свои пятнистые от старости руки. Рядом стоял бородатый семейный маг, Сакен, скрестив руки на своём внушительном животе и плотно сжав растрескавшиеся губы. Казалось, что мешки под его глазами нарисованы углём.
Увидев мёртвого правителя своими глазами, Элирил испытала непреодолимое желание улыбнуться. Она скрыла веселье, прикрыв рот рукой и притворившись, что кашляет.
- Я послал за жрецами Тира, графиня, - сказал Мирабете Миннен. - Чтобы подтведить смерть и подготовить тело.
Мирабета кивнула.
- Прекрасно, Миннен. Ты отправил сообщение семье Селькирка?
Из ближайших родственников у Кендрика Селькирка остались только двоё сыновей, Миклос и Кавил. Его жена вот уже почти год была мертва.
Миннен покрутил пуговицу на рукаве.
- Я отправил посланников, но связаться с Миклосом и Кавилом всегда нелегко. Как обычно, в Ордулине их нет, и никто, кажется, не знает их текущего местонахождения. Поэтому я и немедленно отправил гонца в ваш особняк, графиня. Вы приходились кузиной главному правителю и были его единственной роднёй в Ордулине. Несмотря на… - он прочистил горло, - политические разногласия, вам следует позаботиться о делах, пока не прибудут его сыновья.
Мирабета и Элирил переглянулись, и девушка прочла мысли тёти: если его сыновья прибудут.
Мирабету, без сомнения, забавляло то, что тело и дом Кендрика Селькирка оказались в её власти, пускай лишь на время. Большинство жителей Ордулина видели в Мирабете соперницу Селькирка, относящуюся с уважением к своему противнику. Но Элирил знала правду. Мирабета считала кузена идиотом и слабаком, чья некомпетентность вела Сембию к краху. Она могла бы сама организовать убийство Кендрика, если бы посчитала, что сможет избежать подозрений.
Графиня прошлась по комнате, разглядывая ковры, стол, мечи и щит над камином.
- Разумное предложение, Миннен. Мы с Кендриком не соглашались в вопросах политики, но он всё равно был моим возлюбленным кузеном.
Миннен мудро придержал язык.
- Тётя, может быть, нам следует осмотреть тело? - предложила Элирил. Эта мысль родилась у неё из желания предоставить политические прикрытие тётушке и желания прикоснуться к чему-то мёртвому.
Старый камергер, казалось, ужаснулся.
- Зачем, госпожа?
Прежде чем Элирил смогла ответить, Сакен расцепил руки и сказал Мирабете:
- Никаких признаков насилия, графиня. Заклинания в комнате остались нетронуты, и моя прорицательная магия не показала ничего необычного.
Маг пристально взглянул на Элирил.
- Осматривать тело нет необходимости.
- Умелый убийца не оставил бы следов, - произнесла та.
Миннен нахмурился.
- Госпожа, кажется, многое знает о бесшумных искусствах.
Элирил вежливо улыбнулась, чтобы скрыть ненависть.
Миннен взглянул на Мирабету.
- Никто не входил в эту дверь минувшей ночью, графиня. Я убеждён в этом.
Мирабета перевела взгляд с Элирил на него.
- А я нет. Как сказала моя племянница, умелый убийца не оставил бы следов - ни магических, ни других.
Элирил почувствовала себя довольной. Политические инстинкты Мирабеты, отточеные за годы маневрирования в столице Сембии, оставались всё так же остры. Графиня не знала, что Селькирк был убит. Но знала, что если это и было убийство - она в нём не замешана. Так что для неё будет выгоднее настаивать на рьяном и тщательном расследовании обстоятельств этой смерти. Результат в любом случае послужит выгоде Мирабеты - неважно, будет ли найден убийца или подтвердится смерть от естественных причин.
Элирил, конечно, знала правду, и этот секрет заставил её улыбнуться.
- Мой кузен был здоров, как бык, - сказала Мирабета. - Я видела его всего два дня назад. Никаких признаков болезни. И вы считаете, что он просто скончался во сне?
- Люди умирают, - пожал плечами Сакен.
- И людей убивают, - ответила Мирабета, раздражённо взмахнув рукой. - Я узнаю, что здесь произошло.
Не дожидаясь разрешения, Элирил склонилась над телом главного правителя, открыла ему рот и осмотрела дёсны. Ничего не обнаружив - как и ожидалось, ведь она знала, что ночной провидец не стал бы использовать яд - она оттянула веки и заглянула мертвецу в глаза. Затем подняла его руки и изучила подмышки.
- Госпожа! - сказал побледневший камергер.
Элирил позволила рукам покойника упасть и солгала:
- Я слышала о ядах, которые всего лишь ненадолго обесцвечивают кожу, а потом все признаки отравления исчезают. Не хочу, чтобы улики исчезли, оставшись незамеченными.
- Яд! - воскликнул Миннен.
Сакен задумчиво кивнул.
- Я тоже слышал о подобной отраве.
- Как и я, - подтвердила Мирабета.
Камергер замолчал.
Элирил принялась тщательно изучать тело. Ей нравилось касаться холодной, сухой плоти трупа, но девушка сохраняла нейтральное выражение лица. Поскольку она была связана с Теневой Пряжей, Элирил чувствовала извивающуюся, тёмную сущность, скрытую внутри покойного.
- Я ничего не вижу, - сказала она своей тёте. - Но это ничего не означает.
- Кто ещё знает об этом, Миннен? - спросила Мирабета.
- Гонцы, которых я разослал, но все они заслуживают доверия. К этому времени уже должны знать жрецы Тира. Это всё.
- Пускай пока так и будет, - приказала Мирабета. - Не позволяй прислуге покидать имение. Всех следует допросить под заклинаниями жрецов. Включая вас двоих.
Оба побагровели, но кивнули.
- Может быть, он действительно умер во сне, - сказала Мирабета, и по выражению её лица Элирил догадалась, что тётушка хотела, чтобы это было не так. - Скоро мы это узнаем. Следует предпринять попытку воскрешения. Я заплачу за неё, разумеется.
По заметному отсутствию энтузиазма в голосе тёти Элирил поняла, что эта идея ей ни капли не нравится; Мирабета предложила её, лишь чтобы поддержать видимость. Вне всякого сомнения она надеялась, что воскрешение не сработает, как это иногда случалось. Элирил, конечно, знала, что так и будет. Ривален заверил её в этом.
- Это очень любезно, госпожа, - сказал Миннен. - Но…
- Говори, - приказала Мирабета.
- Я знаю, что говорится в завещании лорда Селькирка, графиня. Он запрещает любые попытки воскресить себя. Как вы знаете, он был рьяным последователем Тира. И считал, что конец - это конец.
Мирабета на миг замолчала. Она посмотрела на Элирил, и девушке показалось, что тётя не сумеет удержать улыбку. Но она каким-то образом справилась и вернула взгляд к Миннену.
- Понимаю, Миннен. Благодарю тебя. Тогда я полностью возмещу стоимость расследования его смерти. Это самое меньшее, что я могу сделать для кузена.
- Госпожа, я уверен, высший совет соответствующе…
- Он был моим кузеном, и заплачу я, - оборвала возражения Мирабета.
Снова притворство, знала Элирил.
- Конечно, графиня, - сказал Миннен.
Мирабета повернулась к Элирил. Племянница заметила удовольствие на её лице. Морщинки у глаз казались менее глубокими, чем обычно.
- Я дождусь прибытия жрецов вместе с Минненом и Сакеном, - сказала Мирабета племяннице. - Возвращайся в наше поместье. Разошли запечатанные послания. Высший совет должен как можно скорее собраться на срочную встречу. Необходимо выбрать наследника.
Элирил уже собралась уходить, но потом обернулась и спросила:
- Могу я внести предложение, тётя?
Мирабета кивнула, и Элирил произнесла то, чего хотел от неё ночной провидец:
- Правитель мёртв. Стабильность государства во время перехода власти важнее всего. Все подозрения необходимо рассеять. Вашего кузена нельзя воскресить, да, но разве не будет разумным расспросить покойного об обстоятельствах его смерти, и сделать это прежде, чем соберётся высший совет?
- Некромантия, - пробормотал Миннен.
Сакен задумчиво поднял брови и кивнул.
- Прецеденты существуют. Четыреста лет назад чернь убила главного правителя Геларбиса. Жрецы, распросившие его труп в присутствии членов совета, помогли отыскать убийцу.
Элирил готова была обнять толстого мага, хотя его слова, наверное, были лишними. Мирабета и так поймёт выгоды магического расследования до встречи совета. Это публично исключит всякую возможность её участия в убийстве и укрепит её маску обеспокоенной кузины. Тётушка носила различные маски почти так же хорошо, как и сама Элирил.
- В твоем предложении есть смысл, - сказала Мирабета. - Я подумаю над этим. Следует учесть пожелания моего кузена. Миннен, что говорится о таких вещах в его завещании?
Миннен не смотрел ей в глаза.
- Ничего, графиня.
И снова Мирабета сумела не улыбнуться.
- Иди же, Элирил, - сказала она.
Подходя к двери, девушка заметила неровную тень Сакена на полу. По её виду она могла сказать, что в течении года маг будет мёртв.
- У меня есть секрет, - прошептала магу девушка, ухмыляясь, и вышла из комнаты.