– Мы согласны, мастер Санниэре поступил по закону! – заговорил джабек, отводя глаза. – Но есть закон, и есть жизнь. Никто из нас не идеален. Никто не без греха, хе-хе… Легиньхи наши немного дурно хотели поступить – а кто из нас так не делал в юности? Молодежь всегда дерется за красивых девоек…
– Дубиной спины ломает? – недоуменно спросил Санниэре.
Степняк отвел глаза – но не замолчал, и даже не поправился. Уж очень джаабек был уверен во всеобщей поддержке.
– То есть я что хочу сказать? Наказывать надо, кто с этим спорит? Но разумно наказывать! Э, разве род людской исправить? Если за детские шалости убивать, так никого живого не останется! Меня все поддержат! Ну, пошалили наши дети, так плату возьми за вред, дротик в живот зачем? Вэй, а какой легиньх был! Сильный, смелый – настоящий воин, славный потомок Имангали!
Джаабек недоуменно покосился на скривившееся лицо Санниэре и закончил:
– Нам эльфов бить – каждый воин ценен! Вот! И что я сказал, то все поддержат! Вот!
– Что эльфы?! – хмуро сказал Санниэре. – Найдем и вломим. Это не проблема. Мы их телами завалим, блин, по своему обычаю… Не понимаю. Нет, не понимаю я! Почему внешнего врага бить – и смелость есть, и самопожертвование? Двадцать миллионов сгубим, но уничтожим кого угодно! А внутри себя порядок навести – страшно. Есть же законы. Стой на их страже, чтоб хотя бы на ступеньку подняться от зверства к человечности! Нет. Почему-то страшно. Сбились легиньхи в собачью стаю, всех отпихивают – им возразить боятся! Их поддерживают даже! Естественным отбором объясняют! Несовершенством рода человеческого объясняют! Даже больше – сами так норовят жить! Что эльфы?! Зачем вообще их бить идем-то? Чтоб свободными быть от власти Бессмертной расы! Чтоб они не осмелились больше убивать наши земли ради своей выгоды! А зачем нам от эльфов свобода, если внутри себя перед сильными голову клоним, на спину ложимся и хвост поджимаем?! Перед сильными – не перед человечными! Зверство в народе взращивать надумали?! Не позволю!
– Людей не исправить! – выкрикнул кто-то из-за спин. – Нет такого средства!
– Почему нет? – искренне удивился Санниэре. – Есть. Вот сложу курган из голов почитателей зверства…
– Да кто ты такой?! – возмутились разные голоса.
– Человек, – пожал плечами Санниэре. – Я – Аркан Имангали, степной певец. Я – Кыррабалта Черный Топор, простой корчевщик с окраины империи…
Конь, почуяв злобу всадника, крутнулся и встал на дыбы. Асиа недоверчиво уставилась на подростка. Над его головой медленно разгоралось сияние – и текуче охватывало тонкую фигуру…
– А ныне я –берхь из последней крепи Кыррабалты! – загремело над яйлой. – Я – Санниэре, сын бога! И сила моя – в побратимах! Несокрушимая сила!
В звенящей тишине мерно простучали копыта огромного любеевского тяжеловоза. Верблюд присоединился к Санниэре. И два десятка гномов – за ним следом. И сбоку – зачарованная невиданным зрелищем Асиа. И морские пехотинцы за ее спиной. И донельзя гордая Ясная Луна встала рядом с нежданным мужем. И конники Туолам, тронув коней, выстроились в ряд. Такое маленькое – и такое грозное войско.
– Мы не против эльфов идем – против зверства в человечестве, – внятно сказал Санниэре. – Это и есть истинная цель похода. Побратимы – в путь! Время не ждет.
И осторожно проверил, на месте ли волосы. Так и сгореть можно! Вот что из его мыслей исполняющая система восприняла – и выполнила – непонятно как? Живая бомба, блин, обезьяна с гранатой… Асиа и то испугалась.
К ночи их догнали сильно убавившие в числе степняки. Невысокий воин приложил руку к груди:
– Я новый мастер-джабек клана Кара-баш! Прими нашу службу, сын бога!
За ним подъехали и представились остальные джабеки – почти все из незнакомых.
– А где старые джабеки? – поинтересовалась Асиа.
– А курган из их голов сложили.
Асиа поперхнулась и не нашлась, что сказать. Только поискала взглядом своих Ит-Тырков. Нашла их, необычно тихих и задумчивых, и немного успокоилась.
Ночевать остановились в излучине полноводной реки – когда-то там проходил древний тракт к городам ахархо. И уже в полной темноте к костру Санниэре выбрел усталый конь. Надия сползла с седла, подошла, стараясь ставить ноги пошире, и протянула Санниэре его сумку.
– В степи нашли, – пояснила йоха. – Там Знобинька тебе еды положила. Она и сама бы приехала, да бок еще болит.
Юная степнячка выглянула из-за спины мужа.
– Кто это? – сонно поинтересовалась она.
Санниэре в затруднении замялся.
– Он столько раз мне жизнь спасал, что по вашим законам, наверно, уже жена ему, – вздохнула Надия и присела к костру.
– Да? Тогда привет, сестра. Спать хочешь? Иди сюда. Тут место есть. Верно, Эре?
Он кивнул и задумчиво посмотрел в ночную степь.
Но Яха так и не появилась.
Володя, леди Совершенство – и ее сынок…
Так получилось, что появление в классе идеальной учительницы Володя проспал. А что такого? Технически несложно: подпираешь задумчиво склоненную голову ладонью, так, чтоб глаз не было видно, и в аут. Ну, а такие досадные мелочи, как наличие педагога в классе, его давно не волновали. Тем более что Нинель Сергеевна была своим человеком, сама была причастна к недосыпанию и потому лишь мимолетно усмехалась, проходя мимо классного смутьяна.
Она, конечно, усмехалась – но великий двоечник, до сих пор пишущий "ушёл" через "о", сумел поразить ее прошедшей ночью в очередной раз. Что на него нашло? Взгляд в пространство, лихорадочные записи странными рублеными значками. Он сказал, рунное письмо Арктура. Ну, Нинель Сергеевна в свое время полагала себя лучшей студенткой в безобразии под названием пединститут, так что про рунное письмо слышала. Но не более. А вот Володя им владел. Что он писал с таким вдохновенным видом, кто бы сказал? Какую-нибудь великую вещь для своего ансамбля, не иначе. Было у Нинель Сергеевны обоснованное подозрение, что и "Легенда о Черном Аркане" – творение Володи. Уж очень личностно он воспринимал некоторые сцены… Вот как подросток мог создать такое? Музыка, пробирающая до дрожи, сумасшедшие танцы – и пронзительно трагичные слова. Спектаклю на столичных сценах место! Кто бы его туда пустил, впрочем…
Учительнице кстати вспомнилось, что странный подросток и языки знает причудливые, и насчет русского иногда такое выдает, что бывшей лучшей студентке еле хватает уровня понять и достойно ответить… и это его она тщилась обучить грамотному письму?! Что парадоксально – он действительно безграмотный! Но получается, что до его безграмотности и с высшим образованием не дотянуться! Да, непросто устроен бренный мир…
Нинель Сергеевна с некоторым смятением поняла, что, подобно Олесе, начинает чувствовать себя рядом с Володей несколько… э… дурой. Самое ужасное, что это ей нравилось!
Женщина была так озадачена собственными чувствами, что провела урок не блестяще. Два десятка лоботрясов рассеянности не прощают! И, так же, как и Володя, она прозевала приход идеальной учительницы – хотя столкнулась с ней в дверях кабинета! Холеная, идеально ухоженная дама шла в несокрушимой убежденности, что все ей уступят дорогу – и Нинель Сергеевна отступила и посторонилась, даже не осознав, что делает. А вот класс подметил всё. Уж знаки лидерства и подчинения в восьмом неординарном понимали лучше родной речи – а иначе как выжить в бандитском обществе? Иначе разве что Олеся может, наивная душа…
Идеальная учительница… По мнению восьмого неординарного, стать таковой было несложно. Имелось всего одно противоречие, не дающее мирно сосуществовать на одной территории популяциям учеников и педагогов. Учителя, помимо всех вопиющих недостатков, обладали крайне неприятной особенностью – норовили чему-то научить. Кстати, вовсе не тому, как заиметь денежек, потому что сами не знали как – а то бы заимели… мда. Ученики, наряду с прочими достоинствами, тоже были не против чему-нибудь научиться – пусть это стремление и не всегда обнаруживалось невооруженным глазом. Ну, вот в этом и крылось страшное противоречие. Педагоги свято верили, что знания даются через умственный труд. А ученики страстно желали чего-нибудь узнать, не напрягаясь. Вот тот педагог, который противоречие бы разрешил и учил всему без усилий со стороны младого поколения, и был бы идеален. Из чего следовало: что такое системная несовместимость, восьмой неординарный пока что не знал. Тот же, кто знал, клевал носом в живительной отключке… Кстати, вот еще что! Это могла быть только Она! Не то чтобы мужчины не способны работать в школе, просто любого вменяемого мужика вгонял в ступор научно доказанный факт: из всей массы учеников учиться способна максимум пятая часть. Остальных научить невозможно даже теоретически. А практически… практически мужчины пребывали в ступоре – а женщины учили. Всех. И школы исправно работали, выпускали кого-то там… а следом за школами и вузы… так что – только Она.
Ну вот такая Она и явилась восьмому неординарному, потеснив с дороги погруженную в самоанализ Нинель Сергеевну.
Она, как выяснилось, заменила физичку, бесславно павшую в неравной борьбе учителей и учеников. И как заменила! Ни одного домашнего задания. Ни одного задания в классе. И даже можно было учебники не доставать. Но всё, что она объяснила, легко и непринужденно улеглось в памяти. И осталось столько свободного времени, что и школьные порядки с новой учительницей обсудили, и про "городок наш тихий, весь в садах" всё рассказали – и отдохнули так, что вышли из кабинета веселыми и посвежевшими. Ну разве не идеальная учительница?!
Так что все вышли, а Володя остался. Никто про него и не вспомнил…
Проснулся он от вежливого прикосновения к плечу. Разлепил кое-как веки – и уткнулся взглядом в огромные серые глаза. Чтоб разглядеть остальное, пришлось отодвинуться – слишком близко находилась женщина. Что ж… безупречная, очень сложно уложенная прическа. Тончайшая косметика. Нехилые такие побрякушки на точеной шее. Очень дорогой, очень изысканный костюм. Каблучки высоченные. И нежная, юная, покрытая идеально ровным загаром кожа. Он даже усомнился, протянул руку и ущипнул видение для проверки на реальность. Женщина осторожно отодвинулась.
– Вообще-то себя щипают, если есть сомнения в рассудке, – заметила она.
– Ну и неверно! – проворчал он и окончательно проснулся. – Свою реакцию на щипок я вообразить могу, и никакой проверки не получится. А вот чужую – тут варианты возможны. От легкого интереса, вот как сейчас, до заковать в гуолы и отпинать…
– Гуолы?
– Ты разве не эльфийка? – недоверчиво спросил он. – Стыда никакого, совсем как Эль, и загар слишком ровный… под юбкой тоже?
– А ты у нас взросленький, оказывается, – отметила она. – По виду не скажешь. Раннее развитие? Кстати, все же вы, а не ты, договорились?
– Да блин… Всё, сориентировался! Вы, а не ты. Еще флексий полно, а вот тоновых модуляций, кажется, нет… И не эльфийка, конечно, не добрались еще сюда эти придурки… а кто тогда?
– Я у вас физику веду, – сообщила она. – И классное руководство, кажется.
– Вот такая – и просто учительница? Да ну!
Он недоверчиво смерил ее взглядом. Она спокойно дала себя оглядеть. И еще раз дала себя оглядеть. Потом легонько шлепнула по руке, когда он потянулся снова проверить реальность увиденного.
– Володя Переписчиков, верно? – уточнила она. – Это ты же решаешь все дела в классе? Ты и одна девочка, светленькая, толстоватая такая… Оля, да?
– Кто-то должен решать, – настороженно сказал он. – И уж лучше я, чем всякие бабуины…
– Согласна, – легко сказала она. – Ты, по крайней мере, одет прилично. И Оля… без особого вкуса, конечно, но в вашем городке и это люкс… Володенька, у меня к тебе просьба, представляешь? К тебе и к Оле! Я с сыном приехала, а он здесь никого не знает! Поддержите его на первое время? Познакомить, с кем требуется… ну, ты понимаешь? Мальчику нужен наш круг общения, ну, ты понимаешь?
Женщина просительно улыбалась, заглядывала ему в глаза… и даже не догадывалась, что он действительно ее понимал. И понятое ему страшно не нравилось! Особенно то, что она сидела к нему слишком близко, ближе даже, чем сфера личностной безопасности!
Я-то понимаю! – честно сказал он и осторожно отодвинулся. – Поймите и вы. Я – не ваш круг общения. И не друг. И никогда им не стану.
– Да ну? – легко улыбнулась женщина. – А мне сказали, Володя Переписчиков…
Вырез ее блузки был совсем близок. И глубок, как каньон. Володя совершенно отчетливо понял, что если сейчас протянет руку и положит ладонь на нежное тепло – это воспримется нечто естественное и само собой разумеющееся… Он тряхнул головой, изгоняя эротические фантазии, и еще отодвинулся.
– Вот соблазнять меня не надо! – предупредил он. – Про меня много чего говорят, но… я не бабник. Я многоженец. Это всё же иное.
Он вежливо кивнул на прощанье и в задумчивости покинул кабинет. И сразу отпустило. Как будто вышел из клетки с тигрой и решетку за собой запер. Уф, ну и штучка…
А в коридоре его поджидал Типун – и половина класса при нем.
– Вован, если ты против нее – тебе конец! – угрожающе предупредил классный бандит. – Что я скажу, то все поддержат, вот!
– Слушай, джабек! – досадливо начал Володя. – Тебе мало одного трупа?
– Какого именно? – осторожно уточнил Типун.
– Вот имя еще бы спрашивал! Блин… да что ж вы так похожи-то? Вроде и миры разные… Типун! Буй-тур ты косорылый… я тебя столько лет учу – неужели ничего не понимаешь? Вот то, что засело в кабинете – нарушение законов мироздания и смерть для нашего мира! Ты что, смерти ищешь?
Здоровяк исступленно замотал головой. Смерти он не искал и, при данном раскладе с какими-то трупами, славы народного заступника рад был избежать тоже.
– И нечего стращать! – завопили девчонки. – Найдется и на тебя сила! Хоть раз пришла нормальная учительница, а ты на нее крысишься! Мы всё видели в щелку!
– Вовчик, ну чем она тебе не угодила? – серьезно спросила Олька. – Или ты все проспал? Она же заданий на дом не задает! И на уроке писать не требует! И рассказывает все понятно! И шутит классно! И еще сказала, что наше круглогодичное обучение – дурацкий эксперимент, и она добьется, чтоб его прикрыли! Классно, да? Не знаю, как тебя, а всех остальных учеба летом задолбала!
– Ольга! – растерялся он. – Ну… ты же умная девочка! Ты что несешь?! Вот… всё, что ты сказала, мог совершить только абсолютно бездушный человек! Которому наша учеба на фиг не нужна!
– Да кому сдалась эта твоя душа – вместе с учебой твоей идиотской?! – раздраженно ответила Олька. – Мы что, сюда учиться, что ли, приходим?!
– А как же, – пробурчал он. – С учебой всегда так: вроде не хочешь – а приходишь! Совсем как девица к насильнику… это еще Люмер Царственный отметил… или Кастанеда? Э, какая разница! Потом поймете, в иной жизни, да поздно будет! Но я-то про другое хотел. Где-то у нас должен быть Лёнчик… Лёнчик, ты здесь?
Он выцепил в толпе самоуверенно ухмыляющегося красавца.
– Типун – материал отработанный! – задушевно сказал Володя, подхватывая красавца под дрогнувшую руку. – Сейчас к тебе вопрос! Я правду слышал, ты кун-фу стал заниматься? Э, не отпрыгивай! А спой-ка громко всем, мой дружочек, что такое дальние ворота!
– Ну…
– Верно! – обрадовался Володя. – Дальние ворота, еще говорят, сфера личной безопасности – дистанция, с которой тебя уже могут навернуть! И пускать за сферу никого не стоит, ибо вредно для здоровья! Ты вот меня подпустил необдуманно – и уже раскаиваешься, я же вижу! Больше не подпускай! А если б я с оружием был? Э? А вот ваша якобы идеальная учительница… вот она как раз…
– Такая лялька! – не удержался Типун.
– Идиот! – прошипел Володя. – Завитая, загорелая, спортивная – одетая, наконец! Да она на свою красоту столько тратит, сколько убийца на своё излюбленное оружие! Вы только вдумайтесь, ит-тырки вы конченые: к вам вплотную подбирается абсолютно бездушный вооруженный человек – а вы пищите от восторга!
Все же Ленчик не был отработанным материалом, а был, пусть и в начальных классах, старательным учеником, и даже играть на чем-то там умел, в конкурсах побеждал… в смысле, развит был необыкновенно. И даже умел делать выводы.
– Вон Ирка красится! – напомнил Лёнчик. – Тоже вооружается?
И опасна?
– А как же! – радостно сказал Володя. – Только она не к горлу подбирается, а к твоему карману! Мой совет – не пускай! Одно утешает: она так красится… это, конечно, тоже оружие, но – ржавое!
Ирка, действительно имевшая определенные виды на мажорного Ленчика, оскорбилась и кратко сообщала Володе, что о нем думает.
– Да по фиг твои маты! – отмахнулся он. – Я вот о чем думаю: вы же действительно ничего не понимаете! Подходи и режь! Блин. И где я время найду на ваше обучение и защиту? Я же отцу обещал насчет уроков… блин. Хоть организацию создавай! Что-то вроде передовых, дозорных, как-то так… аван-гард, что ли? А тут еще сынок этот! Если такова мамочка, какой тогда у нее сын?! И что с ним делать?..
В глубокой задумчивости он побрел к выходу, оставив позади растерянно переглядывающихся мальчиков с, так сказать, девочками. Ребятки начали осознавать предназначение женской красоты – и чего-то не возрадовались…
А он остановился на крыльце школы, как громом пораженный.
– Вспомнил! – растерянно сказал он. – Организация же! Блин. Это называется – ПИОНЕРЫ!
Глава шестая
Кола Гончар – и настоящий военный совет. То есть о женщинах, как обычно…
Деревня остановилась на берегу крохотной речушки. Не деревня, вообще-то – но как еще назвать круг из повозок, в которых поместилось все имущество и население безвестной деревеньки с окраины империи? Так что – деревня. Остановилась. В самом неподходящем месте. Дров нет, ибо степь. Еда… есть – но скоро кончится, ибо степь. Удобств – только те, что предоставляет степь, то есть простор, пряные ветра, за кустик бежать два дня надо… Из жилья – крытые повозки, тесно, домашних забот мало в связи с отсутствием домов, в результате половина дзуд примеривают синенькое, что в скором будущем разродится настоящей катастрофой! Половина работниц деревни станут враз нетрудоспособными – здорово, да? Так что надо бы двигать отсюда, находить удобное место для жительства – и обустраиваться. Пока не поздно. В горах, говорят, и зима бывает. Только вот – куда двигаться?! Кто бы сказал? Яйла – она необъятна!