- Не может быть! - всплеснул руками дизайнер (Трифону показалось, что застучали кости). - У такого молодого, полного сил симпатичного человека - и не особенная жизнь. Непорядок!
"Непорядок - это то, что вы ворвались в мой дом! Уроды! Интересно, кто-нибудь из соседей слышал, как дверь грохнула? Вот бы догадались выйти и глянуть! Я бы крикнул, чтоб ментов вызвали… Хотя это глупо. Я, здоровый мужик, сам не рискую за телефон схватиться, а моя соседка, тетка Матильда, значит, не испугается? Кстати, а телефон-то не звонит. Замолчал, как только эти ремонтники дверь вышибли. Интересное совпадение".
- А что, Трифон Вамбонгович, - не унимался дизайнер. - Может, вас в последнее время что-то беспокоит? Может, какие-нибудь проблемы?
- Нету у меня проблем, - хмуро ответил Трифон и некрасиво шмыгнул носом. Решил, что шмыганье носом под такую реплику будет в самый раз.
- Ну, - засмеялся дизайнер, словно костями захрустел. - Проблемы - дело наживное. Вчера - нет, а сегодня - тут как тут. Не так ли, Трифон Вамбонгович?
И тут Трифон решил продемонстрировать высоту своей сообразительности:
- Вы хотите сказать, что вы - моя проблема?
- Совершенно верно, мой дорогой Трифон Вамбонгович! - Снова этот оскал. - И только в ваших силах сделать так, чтоб эта проблема вам не докучала!
"Почему же телефон не звонит? Может, они кабель перерезали? Или просто из розетки шнур выдернули так, что я не заметил. Вот черт! Зря я сначала к двери пошел. Вдруг мне кто-то звонил, предупредить хотел насчет этих вот… проблем".
- И что я должен делать? - задавая этот вопрос, Трифон почти и не старался имитировать дрожание голоса. Голос у него сам по себе дрожал. Только от ярости. Но пусть дизайнер думает, что это от страха.
- Помочь нам, дорогой Трифон Вамбонгович, и больше ничего, - продолжал скалиться дизайнер.
- Кому - вам? Школе ремонта, что ли? Обои, что ли, старые со стен сдирать? Или стремянку таскать?
- Издевается, гад, - констатировал появившийся в дверях гостиной Джабик. - Нет, ты только посмотри, Пал Палыч, этот маленький обдолбанный ниггер над нами издевается!
- Да, - подтвердил синий комбинезон, оказавшийся Пал Палычем. - Не уважает он школу ремонта.
- Мальчики, - сказал дизайнер. - Только не по почкам и не в пах. Для начала.
- О'кей, - кивнул синий Пал Палыч и свалил Трифона с дивана капитальным ударом в челюсть.
Тут же подскочила симпатичная Тося с глазами накокаиненной нимфоманки, оседлала Трифона, коленками прижала его руки, вцепилась в волосы, рванула кверху:
- Говори, падла!
У Трифона челюсть болела так, словно по ней бульдозер прошелся. Но он понял, что игра в дебила закончилась и молчание для него может обернуться не только потерей волос (как же эта паразитка их дерет!), но и головы.
- Я буду говорить, - невнятно прошепелявил он, стараясь шевелить челюстью так, чтоб она не взрывалась болью. - Только объясните, что вы хотите от меня услышать.
- Не рви ему скальп, Тося, - приказал дизайнер. - Видишь, человек уже способен сотрудничать.
Трифон осторожно поморгал, показывая, что да, он способен.
- Помогите молодому человеку принять удобную для беседы позу, - сказал дизайнер.
Трифона усадили на пол, руки заломили за спину (одну держал Пал Палыч, другую - этот чертов Джабик), а третий мужичок с плотоядной улыбочкой уселся напротив Трифона со здоровенным гвоздодером.
- Это наш Гера, - любезно объяснил дизайнер. - Он немой, но это не мешает ему быть специалистом широкого профиля. Видишь, Трифон, штучку у него в руках? Штучка называется гвоздодер. Но рвать ею можно не только гвозди. И если ты хочешь, чтобы в будущем у тебя были дети, то говори, где она!!!
- Кто она? - искренне удивился Трифон.
Нет, правда, удивился. Он готов был к тому, что ему предложат стать наркокурьером. Или, допустим, сказать адрес загородной дачи хозяина того казино, в котором Трифон вышибалой подвизался. Или будут обвинять в том, что он, Трифон, соблазнил жену какого-нибудь олигарха, чего и в помине не было. Ну, на худой конец денег требовать станут. И Трифон честно отдаст. Те полторы тысяча рублей, которые лежат у него в кошельке в скромном ожидании далекой и не менее скромной зарплаты… А тут - нате вам! Какие-то совершенно бессмысленные вопросы и требования!
Специалист широкого профиля выразительно пощелкал гвоздодером. У Трифона на шоколадном лбу выступила испарина, но он не сдался:
- Я действительно не понимаю, о ком речь! Кто "она"? Девушки ко мне не ходят, разве что вчера были друзья со своими женами. Так я к ним никакого отношения не имею…
- Зубы нам не заговаривай, - ровно посоветовал дизайнер. - А то своих собственных лишишься, так что ни один стоматолог не поможет.
- Ты отлично знаешь, скотина, о ком идет речь! - завизжала Тося. - Шеф, можно, ну можно я его пну в мошонку?! Хоть разочек!
- Не торопись, Тося, - охладил ее пыл мумифицированный дизайнер. - Придет время и для твоих пинков. Давай все-таки исходить из того соображения, что наш подопечный отличается здравомыслием и скажет все без дополнительных… воздействий. А ты, черномазая собака, лучше напряги свои гребаные мозги и подумай, не происходило ли с тобой за последнее время чего-нибудь… необычного.
И тут Трифон понял.
Рука!
Им нужна рука, которая появилась в его доме.
И приди они двумя-тремя часами раньше, он и сам вынес бы ее им на подносе: нате, заберите, мне такого добра вовеки не надобно! Но после того, как они с нею общались, после ее робких попыток понравиться Трифону и объясниться с ним… Нет, он не мог отдать ее на растерзание этим ремонтникам! Тем более что она так мило купалась и так по-детски беззащитно шевелила пальчиками…
- Значит, необычного… - протянул Трифон. - Как же, было. Прямо не далее как вчера ночью.
Он почувствовал, как все они напряглись. А еще…
Дверь в ванной слегка приоткрылась, Трифон этого не видел и не слышал, но он почувствовал, как в гостиную проник тонкий аромат персиков. Потому что шарики для ванны были с персиковым маслом…"
- Ты не делай пауз, дорогой, - с нажимом в голосе посоветовал дизайнер Трифону. - Ты говори. Прямо как на исповеди. Что как было.
- А, хорошо, - осторожно кивнул Трифон. - В общем, сон мне приснился…
- Начальник, дай я ему морду раскрошу, он нас за лохов держит с его гребаными снами! - взвился Пал Палыч.
- Тихо, - рыкнул дизайнер. - Сон, значит? Ну-ну.
- Да, сон, - набычился Трифон. - Вы же сами просили про необычное, вот я и… Ой, а можно все-таки этот инструмент подальше убрать, а то он меня сильно нервирует.
- Как только расскажешь, сразу и уберем, - пообещал немой Гера удивительно красивым баритоном.
- Значит, снится мне сон. Будто я летчик. Не просто так, а пилотирую наш бомбардировщик. И лечу я над секретными заводами противника. И сбрасываю бомбу! Потом вторую! Потом третью! Заводы, конечно, в плюшку. Сбросил, значит, а сам снижаюсь над развалинами, высовываюсь из кабины и ору:
"Эй, там, внизу! Бомба на вас падала?!" - "Как же, - отвечают снизу. - Падала! И не одна!" - "А вы на ней сварной продольный шов видели? Позиция такая-то?" - "Какая, какая позиция?" - "Такая и такая!" - "А, понятно! Ну как же, видели!" - "Ну и как шов, качественный?" - "Как же, качественный!" - "Превосходный сварной шов!" - "Просто исключительный!" - "Побольше бы нам бомб с такими швами!" - "Дай бог здоровьичка тем, кто такие швы сваривает!" А я опять в небеса взлетаю и думаю: "Вот так-то, а говорили у нас, что дрянь сварной шов, и целый завод новогодней премии лишили. А людям-то нравится! Люди качеством довольны. Надо на завод телеграмму отправить: "От потребителей рекламаций не поступало. Только положительные отзывы". Вот.
Трифон умолк. Смотрели на него нехорошо.
- И что дальше? - зловеще поинтересовался дизайнер, а "немой" Гера щелкнул гвоздодером.
- А дальше я проснулся.
- И что?
- И все. А разве такой сон - не необычное явление? Э, вот только не надо сразу тянуться этим нестерильным инструментом к моим репродуктивным органам! Не надо, я сказал!!!
Трифон поднатужился и эффектным приемом (ой, спасибо Косте Кисляю, приему этому Трифона обучившему!) вывинтился из захвата на миг оцепеневших ремонтников. И - покуда этот миг прекрасный не прошел - одному кулаком в диафрагму, другому - ногой под колено, гвоздодер выхватить у Геры, и ему же этим гвоздодером вмазать по крепкому черепу! Да, и не забыть второй ногой дернуть на себя свалившийся с дивана плед. Потому что на этом пледе неосмотрительно стоит нимфоманка Тося. А теперь нимфоманка теряет равновесие и звучно стукается виском о железную подставку для видеоплейера. И затихает. И из дееспособных противников остается только дизайнер. Но это уж закон жанра - самых страшных врагов напоследок оставлять, чтоб герой мог проявить все свои превосходные качества в решающей борьбе!
Трифон взмахивает трофейным гвоздодером как двуручным мечом. Он ведь, между прочим, фехтовать умеет. В театральной студии обучился. И хотя фехтование на гвоздодерах там не проходили, замах все равно выглядит картинно. Так, что невозмутимый дизайнер чуть меняется в лице и приподнимается с дивана.
- Это ты зря, - говорит дизайнер. - Мы бы оставили тебя в живых, а теперь у нас нет выхода…
Пистолет в его руке кажется продолжением пальцев. И стреляет он в Трифона так легко и буднично, как будто ставит точку в разговоре.
И Трифон ничего не успевает подумать перед смертью.
Потому что смерть не наступает.
Потому что между Трифоном и пулей вдруг проскакивает белая размытая молния.
А потом происходит нечто совсем непонятное. Дизайнер дергается, как будто ему между лопаток всадили раскаленные вилы, хватает ртом воздух, роняет пистолет и почему-то бежит к окну. И - в закрытое окно, сквозь двойные рамы - рыбкой.
С восьмого этажа…
- Господи, - шепчет Трифон и борется с подкатившей к горлу дурнотой.
…Хорошо, что из разбитого окна дует такой морозный ветер. Он приводит в чувство.
А еще хорошим средством от обмороков служит телефонный звонок.
- Да? - безучастно говорит Трифон, сняв трубку.
- Трифон Вамбонгович Оглоедов?
- Да.
- Вас беспокоит майор Колосков, Федеральная служба безопасности…
- Как вы вовремя, - констатирует Трифон. - Просто по заказу.
На том конце трубки отвечают не сразу.
- Трифон Вамбонгович, у вас что-то случилось?
- Да, уважаемый представитель федеральной службы. У меня тут школа ремонта отдыхает. После ремонта. Который они так и не сделали.
- Я у вас сейчас буду, - решительно чеканит трубка. - Никому не открывайте. Мой пароль "Клеопатра".
- Ха, - говорит Трифон, - я бы, конечно, не открыл, но у меня дверь с петель снесли. Так что пароли не обязательны.
- И все-таки… Будьте осторожны. Я потороплюсь.
Трифон секунду слушает короткие гудки, осторожно кладет трубку, переступает через отключившегося Геру и идет в ванную. Но там руки нет.
- Ты где? - осматривается Трифон.
Рука обнаруживается в спальне, на подушке. Она сжала пальцы в кулачок и дрожит.
- Успокойся, - тихо говорит ей Трифон. - Я же тебя не выдал.
Рука вяло приподнимается, разжимает пальцы, и на одеяло падает неприятного вида кусочек металла.
Пуля.
- Спасибо, - ошеломленно говорит Трифон. - Ты… Иди ко мне.
Рука прижимается к его груди. Трифон успокаивающе гладит ее и почему-то думает, что если бы рука умела плакать, то он сейчас услышал бы ее нервные и жалобные всхлипывания.
Ресторан "Жигули", г. Москва,
Россия
8 января, четверг, 12:30
- Как вам наш традиционный русский обед? Нравится?
Скалли кивнула, затравленно прожевывая пятый блин с красной икрой. Молдер нервно дул национальный русский напиток, который официант назвал "yorsh". А бедолаге Чарли, до сих пор не пришедшему в себя после жуткой перестрелки в аэропорту, пришлось утешаться странным блюдом под названием "solyanka", заедая его плоским коричневым пирожным, именуемым "pechatny pryanik".
…Они некоторое время кружили по русской столице в странной машине без шофера. А холодный голос их нового знакомца оповещал специальных агентов, что "сейчас они проезжают мимо Донского монастыря, знаменитого своим некрополем". Или Государственной российской библиотеки. У голоса был неприятный акцент гарлемского негра еврейского происхождения. Молдера от этого акцента просто в дрожь бросало, и Скалли понимала напарника - Фокс до сих пор не забыл, как однажды в Гарлеме черномазаятолстая колдунья попыталась его одновременно соблазнить и зомбировать.
Наконец голос объявил, что они приехали перекусить. Мол, русские всегда отличались хлебосольством, и он не может не предоставить возможности гостям из дружественной Америки вкусить блюда местной кухни.
Вылощенный метрдотель провел спецагентов в VIP-кабинет. Стены кабинета были зеркальными. То есть агенты могли видеть всех посетителей ресторана, агентов же не видел никто. Скалли это раздражало - к зеркальной стене с той стороны все время подходили дамочки и прихорашивались. А один несимпатичный джентльмен долго корчил рожи, не зная, что за его ужимками наблюдают.
Но более всего раздражало спецагентов сознание того факта, что они попались. И то, что они не имеют чести созерцать своего пленителя, отнюдь не добавляло им оптимизма.
А ехидный невидимка разливался соловьем:
- Поверьте, господа спецагенты, нигде вас не накормят так вкусно, как в этом ресторане! Впрочем, я не уточнил, вы, возможно, предпочитаете китайские блюда? В американских боевиках все супер-герои питаются в чайн-тауне…
- Так это в боевиках, - огрызнулась Скалли. Блины, конечно, были невероятно вкусными, но это может плохо отразиться на фигуре. А в свой фитнес-центр при ФБР Дэйна теперь сможет попасть очень не скоро…
- Послушайте, сэр, - решил расставить все акценты Молдер. - Не могли бы вы стать видимым?
- А зачем? - тут же отозвался ехидный голос.
- Врага надо знать в лицо, - твердо ответил Молдер.
- Врага?! Помилуйте, дорогой Фокс, я вовсе вам не враг. Наоборот, я предлагаю вам вполне достойное и взаимовыгодное сотрудничество. Оно в интересах и вашей и моей страны.
- Фокс, будь осторожен, - предупредила Скалли. - Обычно, когда нам предлагают сотрудничество, это плохо кончается. Помнишь, как некий крезанутый ученый предложил тебе сотрудничество в эксперименте по использованию машины времени? И как ты попал в собственное будущее, а вернувшись, угодил в психиатрический приют, так как долго не мог решить, какой именно ты из будущего вернулся?
- Скалли, у нас, похоже, нет выхода, - грустно оторвался от бокала с русским напитком Молдер. - Мы попали, как цыпленок в перьещипательную машину.
- У нас в России говорят: "Попал, как кур в ощип", - поправил спецагента бесплотный голос. - Но в одном вы правы, мистер Молдер. Долой невидимость! Будем откровенны с теми, кто становится по нашу сторону баррикад!
С этими словами по кабинету пронесся вихрь холодного воздуха. Чарли схватился за голову и закрыл глаза. Молдер и Скалли едва сдержались, чтоб не последовать его примеру. Неожиданно одно из зеркал исказилось, поплыло, как патока с тарелки, и из серебряной его глубины выступило существо, вид которого поверг спецагентов ФБР в состояние предкоматозного ступора.
У существа имелось две головы на одном, покрытом перьями и плоской бронзовой чешуей тулове. Одна голова напоминала птичью, а другая - бычью. Но в природе еще не обнаружено птиц с двенадцатью глазами и быков с тремя рогами и двумя парами постоянно двигающихся челюстей. Монстр также обладал шестью развитыми псевдоподиями, напоминавшими промасленные суставчатые паучьи лапы с наманикюренными когтями на концах. Вместо ног или лап у него имелись гигантские клешни, все в наростах, напоминавших позолоченные бородавки. Сзади наблюдался длинный пурпурно-черный хвост, мерно ходивший из стороны в сторону, словно сломанный шлагбаум на железнодорожном переезде. А из груди уродливого и мерзкого существа росли три коричневатых лакированных шипа. На одном из шипов висел мобильный телефон "Сименс".
- Что, хорош? - проскрежетало существо, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, дабы спецагенты ФБР могли оценить все совершенство его фигуры.
Скалли автоматически отметила, что с момента превращения голос монстра звучит менее совершенно и гладко. Видимо, мутации не проходят для него бесследно.
Молдер отчаянно расхрабрился:
- Рады знакомству, сэр. В своей многолетней практике мы встречались с разными образцами жизни, но, разумеется, все они не идут ни в какое сравнение с вами. Скажите, а вот эти бородавочки вы сами золотили, или такими они у вас и вырастают?
- Молдер, опомнись, что ты говоришь! - всплеснула руками Скалли. - Во-первых, это может быть не сэр, а леди. А во-вторых, какое тебе дело до его бородавок?
- Не волнуйтесь, миз Скалли. - Существо свило хвост кольцом и уселось на него, как на надувное кресло. - Вопросы мистера Молдера меня отнюдь не обижают. Что же касается моей половой принадлежности, то я мужчина. Хотя в это трудно поверить. И я сразу открою вам карты, дорогие спецагенты. Вы нужны мне для того, чтобы я мог вернуть себе человеческий облик. Согласитесь, это не противоречит принципам гуманизма.
- Не противоречит, - кивнула Скалли. Она уже начала привыкать к облику русского монстра. - Но только в том случае, если вы не станете при этом прибегать к противозаконным действиям.
Молдер поморщился. Скалли с ее вечной дилеммой "закон или человечность" была иногда просто невыносима.
- Дэйна, - сказал он. - Полагаю, нам стоит выслушать все аргументы этого джентльмена.
- Благодарю, мистер Молдер. - Чудовище приложило одну из лап к шипованной груди. - Я почему-то был уверен, что вы пойдете мне навстречу. Конечно, я чересчур жестко повел себя с вами в момент нашего знакомства. Но поверьте, это не от недостатка воспитания или неприязни к вам, а из опасения, что эти типы в аэропорту просто вас растерзают. У них ведь нет ничего святого! Что такое жизнь американского спецагента для русских гангстеров!
- Это были гангстеры? - удивился Молдер. - А я почему-то подумал, что нас сцапали знаменитые ваши спецслужбы. Как они сейчас называются? Фи-эс-би?
- Спецслужбы о вас ничего не знают. И я приложу все усилия, - чудище полыхнуло глазами, - чтобы такая ситуация сохранялась и впредь. Мне нужна ваша помощь, и не в моих интересах отдавать вас на растерзание парням с Лубянки. Много им будет чести! Кстати, мистер Молдер, скажите вашему реликтовому другу, чтобы он успокоился и открыл наконец глаза. Я вовсе не собираюсь его уничтожать. Наоборот, сочту за большую удачу, если он согласится поболтать со мной о принципах английского реализма. У меня ведь нет никаких нормальных собеседников!
Чарли открыл глаза.
- Вы любите Диккенса, сэр? - дрожащим голосом поинтересовался он у чудовища.