- Этого не может быть, - потерянно шептал царевич. - Ведь артефакт нельзя уничтожить…
- Может, отдать в починку? - с сомнением сказала Димка. Ей страшно не нравилось это приключение: попали неизвестно куда, захвачены в плен дикими типами в чалмах и на верблюдах. И от верблюдов, кстати, противно пованивало. Нет, это не приключения, это черт знает что!
- Ага, в починку! - проныл каверзный еж, про которого даже слегка подзабыли, подавленные неприятной сменой событий. - Что, у тебя рядом с домом стоит палатка "Ремонт артефактов"? Дура!
- Сам такой, - с ненавистью сказала Димка. Еж ей был крайне несимпатичен; чувствовалось, что это еж с крайне темным и подозрительным прошлым. Возможно, даже преступным. - Это из-за тебя она сломалась, схватил не свое…
Еж в ответ только выругался и предпринял попытку зарыться в песок, чтобы избегнуть плена. Но тут холеный белый верблюд старика Указала сделал то, что традиционно положено делать верблюдам. Еж возмущенно пискнул и более не подавал признаков жизни.
- Захлебнулся, - презрительно констатировала Димка. - Собаке - собачья смерть.
- Кхм, - намекнул волк.
- То есть ежовая, - исправилась Димка, впрочем, лучше не стало.
- Вперед! - рявкнул предводитель. - Слава Небесной Длани! Слава!
Пленники, покачиваясь от усталости и разочарования, зашагали вперед, подгоняемые злодеями на верблюдах.
Возле откинувшего лапки ежа и растерзанного артефакта остался только учитель Указал. Он концом посоха поддел один из обрывков руки, поднес его к глазам, внимательно рассмотрел, а потом отбросил с брезгливостью.
- Артефакт, - насмешливо сказал он и ударил пятками верблюда по бокам.
Верблюд неохотно двинулся в сторону бредущего в песках каравана. Старик Указал ехал и поглядывал на небо.
- Скоро грянет буря, - заявил он неопределенно. - И на этот счет у меня имеются кое-какие планы…
г. Кимовск, Тульская область,
Россия
12 января, понедельник, 1:30
Трифон был счастлив.
Уже потому, что он спал и ему ничего не снилось.
Хотя, с другой стороны, реальность, в которую они с Олегом попали еще вчера, была гораздо неприятнее самых кошмарных сновидений.
А ведь как было дело…
…Увидев чудовищное количество вполне жизнеспособных конечностей, Олег и Трифон только переглянулись и пожали плечами. Причем Трифон видел, что Олега, разумеется, зрелище потрясло, но не до такой степени, как этих паразитов Гену и Юрика. Крепкие перцы вкупе с Гранечкой, увидев шевелящиеся и ползающие руки, принялись нервно икать, лица у них стали цвета мороженых пельменей. И Трифон ощутил себя хозяином положения. Не обращая внимания на дрожащие в руках Гены и Юрика пушки, он шагнул в комнату, причем ползающие по полу руки немедленно освободили ему дорогу, словно вежливые придворные перед монархом. Правда, пара особо назойливых ручек подергала Трифона за штанину: дескать, привет, милый, как дела, мы соскучились без твоего приятного мужского общества. Театр абсурда, одним словом.
Итак, Трифон шагнул в комнату, бросив через плечо Олегу и новоявленным бандитам:
- Проходите, располагайтесь…
Он осмотрелся. Если в квартире и был взрыв, то сейчас она выглядела так, словно после взрыва ее реставрировала не то что школа, а целая академия ремонтно-строительных работ. Чисто, красиво, стильно и аккуратно. Но главное даже не это. На диване мирно сидел скромного и задушевного вида мужичок с мятой газеткой в заскорузлых пальцах. Одет мужичок был по-свойски: в старые потертые джинсы, лохматый свитерок и валенки, подшитые сзади для крепости черными кожаными заплатками. Лицо мужичка имело ту приятную особенность, при которой мужчине можно дать как пятьдесят, так и сто лет возраста. Неизвестный был лысоват, но зато имелась у него высококлассная интеллигентская бородка стильного серебристо-седого цвета.
Мужичок глянул на вошедших ярко-синими глазами и сказал просто:
- Здорово, земляки.
- Здорово, - осторожно ответил Трифон. Присутствие в квартире незнакомца, конечно, настораживало, но не настолько, чтобы голову от страха потерять. Тем более что Трифону уже столько всего повидать пришлось, одни руки чего стоят. - А вы что тут делаете?
Незнакомец усмехнулся в бороду:
- Кроссвордик вот разгадываю. Ты, паря, не знаешь ли, кстати, японского писателя, автора романа "Золотой храм"? Шесть букв, вторая "и".
- Мисима, - вместо задумавшегося Трифона подал голос Олег. И надобно сказать, что Трифон этому тоже не удивился.
Незнакомец обрадовался просто как ребенок:
- Подходит! Вот спасибо! Кстати, хозяин, - обратился он к Трифону, - ты работу-то принимай.
- Какую работу? - удивился тот.
Мужик усмехнулся:
- Забыл уже? Немудрено, впрочем, коли такие чудеса у тебя в квартире творятся. Ты же мне сам заказывал стекло вставить и адресочек дал и размеры. Я пришел и вставил - вот, гляди.
И правда, стекла во всех окнах стояли целехонькие.
- А-а, - протянул Трифон, чувствуя все же некоторую натянутость подобного объяснения. - А как вы вошли? Квартира-то была закрыта…
- Нет, паря, это ты путаешь. Квартира у тебя настежь стояла распахнутая - как не дай бог всякому. Видать, рвануло тут что-то лихо - газ природный али телевизор ламповый. "Рекорд".
- У меня "панасоник", - отвлеченно заметил Трифон.
- Один пес, не люблю я энти телевизоры, всякий от них пустой разговор. Вот кроссворды - гимнастика для ума… Да, так вот. Прихожу я, значится, со стеклом, а в квартире у тебя ну чисто ураган какой прошел. И ни души. Соседка только чуть не со слезами мне рассказывает, как от энтого взрыва у нее со стены ковер слетел. Что делать, думаю. Надо хозяина подождать, ну и работу исполнить - деньги-то плачены, и не мое дело думать, в каком состоянии квартира заказчика находится. Может, это у тебя причуда такая - взрываться по выходным…
Слушавшие разговор Гранечка и крепкие перцы нервно хихикнули. Но с места не двигались, оружием зазря никому не грозили и только посматривали опасливо на кружащиеся вокруг руки… Очень напоминали кроликов в садке, поставленном среди волчьего логова. А мужичок продолжал:
- Стекло в гостиной-то я вставил за час - дело малое! Но ведь и другие окна повылетали. Непорядок. Я и решил: схожу к себе, возьму еще стеклышка да все окошки и починю. Человек мне спасибо скажет.
- Спасибо, - подавленно сказал Трифон. - Я теперь с вами не расплачусь…
- Э, сынок, что такое деньги для хорошего человека? Тьфу, и все! Сочтемся когда-нибудь… Так, работу я сделал. А потом сел на диван раскуроченный, сижу, жду.
- Один? - подозрительно глядя на изобилие рук, спросил Олег.
Мужичок хитро прищурился:
- Спервоначалу-то был один. А потом… - Он поманил к себе Трифона и Олега шишковатым пальцем и таинственно прошептал: - Потом они появились… Руки энти…
- Каким образом? - нервно сглотнул Трифон.
- Ох, да из-за языка моего! - всплеснул руками мужик. - С нонешнего дня зарекся я черным словом ругаться. Ведь как спервоначалу испугался-то! Как было-то? Сижу, кукую, скучаю. Глядь - таракан ползет по плинтусу, раскормленный такой, морда наглая, депутатская. А я их страсть не люблю - тараканов. Я в него прицелиться хотел, ан под рукой ничего нет! И ругнулся я со злости, но от души! И только выматерился - на тебе! - с потолка прямо на этого таракана падает такая вот рука и прихлопывает его намертво!
- А дальше?
- Ну, удивился я! И опять удивление свое нецензурно выразил. И тут - две руки падают! И начинают шевелиться и мусор выносить, стены мыть! Я их матерком - на! - четыре упали!
- А потом - восемь, а потом - шестнадцать… - добавил Олег.
- Истинно так! Я сначала не сообразил этой взаимосвязи-то! - заблестел глазами мужик. - А когда сообразил… Ну сам, поди, видишь, сколько их. Чисто лосось на нересте! Но слова против них не скажу плохого: ишь как они тут прибрались - загляденье. Не хуже поливальной машины - хоть иностранную делегацию принимай!
- Понятно, - потерянно оглядел трудолюбивую колонию рук Трифон. - Выходит, вы, отец, волшебник.
- Что ты, милый! - замахал руками мужичок. - Стекольщик я. Коля меня зовут. Во всем Кимовске меня знают - я всему честному люду окна стеклю… А как с энтими руками получилось - не ведаю. Может, у тебя в квартире аура такая? Реагирующая на неприличную брань?
- Может быть, - рассеянно заметил Трифон. - Олег, видишь, вот так моя рука и выглядела. Точнее, та, которая взяла на себя труд обо мне заботиться. А теперь я и не знаю, тут она или это так, одна видимость.
Одна из рук соскочила с люстры, которую драила до сумасшедшего блеска, и дернула Трифона за косички - видимо, для того, чтобы доказать, что она и еще сотни две ее товарок - не видимость, а вполне осязаемая реальность.
- И что же мне с ними делать? - Трифон спросил это жалобно, тоном этакого многодетного отца. - Куда девать этакую прорву?!
Вот тут, когда разговор пошел в деловом русле, Гранечка со своими перцами вышла из ступора и суровым тоном заявила:
- Мальчики, пакуйте товар.
- Не много ли ты на себя берешь, Аграфена? - мельком поинтересовался Олег. - Хоть бы разрешения спросила у Трифона. Все ж таки эти руки в его квартире прописались…
- Смолкни! - кратко потребовала Гранечка. Чувствовалось, что она снова обрела под ногами твердую почву. - Смолкни и ты, Трифон. И тебе, дед, лучше молчать, дольше проживешь.
- Ой ли, красавица? - приподнял одну мохнатую бровь стекольщик Коля.
- Граня, во что паковать-то? - возмущенно подал голос Юрик. - И они, суки, расползаются. Ой, царапается, подлюка! Щиплется!
- А вы не боитесь, что эти руки окажут вам сопротивление? - насмешливо поинтересовался Трифон.
Гранечка неуверенно ухмыльнулась в ответ, а Гена и Юрик внушительно подняли вверх свои пушки. Тут ринулись к ним несколько рук, умело оружие выхватили, разобрали его на составные и принялись друг дружке перекидывать - вроде как в пинг-понг играть. Патроны так и засверкали в воздухе золотыми рыбками…
- Вот, - с удовольствием сказал Трифон. - Это вам не морковка.
- Я все равно отсюда без товара не уйду, - твердо заявила Гранечка. - Мне эти руки заказал один толковый человек из Гонконга. Он, правда, одну только заказал, но я так думаю, что и от сотни-другой не откажется. И бабки солидные отвалит. Слышь, Олег, Трифон, хотите в долю? Не получилось по-плохому, давайте по-хорошему. Вам семь процентов - и руки мои, идет?
Олег хохотнул:
- Ну ты бизнесменка! Десять.
- Олег, ты что? - изумился Трифон.
- Он все правильно делает, - отрезала Гранечка. - Восемь.
- Девять.
- По рукам. Трифон, простыни есть? И наволочки?
- Олег, как ты можешь… Ну есть.
- Неси.
Трифон мрачно глянул на Олега и отправился в спальню - доставать из шкафа спальные комплекты. "Конечно, - думалось при этом ему, - бандит он и есть бандит. Почуял выгоду - вот и решил руки нагреть. На чужих, между прочим, руках".
В принесенные простыни и наволочки руки упаковались в два счета, несмотря на сопротивление. Видимо, чуяли подсознательно, что с бандитами шутки плохи - за непослушание и нахальное поведение бойких конечностей Гранечка пообещала прострелить Трифону башку. И руки смирились. Трифон и стекольщик Коля безучастно наблюдали за тем, как Граня, Гена, Юрик и даже Олег укладывают руки, уминают их в связке, словно брюкву…
- Кошмар какой-то, - пробормотал Трифон.
Мужичок кольнул его взглядом:
- Ты, паря, кошмаров-то еще не видал… Вот, помнится, как-то одной бабенке с улицы Революции 1905 года я окна стеклил, так и навидался и наслушался. У нее, понимаешь, прописался барабашка - стекла колотит почем зря. Она их вставит, через час - на осколочки!
- Ну и…
- Я энтого барабашку на месте преступления поймал, - горделиво ответил мужичок. - Страшненький был, что твой Фредди Крюгер, но я с ним справился, слово у меня есть заветное супротив барабашек…
- Смотрю, у вас для всего есть заветное слово: и для барабашек, и для… воспроизводства рук.
Мужичок хитро прищурился:
- Это верно. Такая вот у меня… харизма. Смотри-ка, - он указал на остальных, - пошабашили. Все до единой руки увязали.
- Ну и черт с ними, - сказал Трифон мрачно.
Гранечка, оглядев упакованный предполагаемый товар, слегка подобрела и сказала Трифону:
- Может, и ты с нами в долю?
- Нет, спасибо, - вежливо покачал головой Трифон. - Не тянет.
- Зря. Думаешь, Триша, вот какая Гранечка сволочь, да? Какая жадная до денег дура? Что ж, жадная. Но не дура. Я ведь давно чуяла, что в твоей жизни что-то нечисто - слишком спокойно ты, шоколадный парнишка, живешь. Слишком уверенно. Даже зависть взяла: я столько лет на гонконгскую мафию пашу как проклятая, и нету у меня уверенности в завтрашнем дне. А у тебя есть!
- Ты работаешь на гонконгскую мафию? - недоверчиво спросил Трифон.
- Да, дорогой, и давно. Потому и имидж у меня такой - забитая дурочка. Это я сейчас осторожность потеряла. Ну да ради такой прибыли и рискнуть не страшно.
Трифон заметил, что Олег в разговор не вмешивается и слушает его безучастно. Наверное, Олега, записного местного бандита, потрясла новость о том, что какая-то Гранечка оказалась крутой ставленницей мафии из далекого Гонконга!
- А откуда ты узнала, что у меня есть волшебная палочка, то есть рука?
- Наводку дали. Из клана старика Пеньчжуя пришло сообщение: русский парень Трифон Оглоедов получил право владения артефактом под кодовым названием "рука". А у русского парня этих рук оказалось просто немерено! Вот это удача! Бинго! Надеюсь, Триша, ты не в претензии за то, что мы тебя немного раскулачили?
- Ни в коей мере, - по-прежнему вежливо отозвался Трифон.
- Вот и хорошо. И все это останется между нами, я полагаю?
- Мы же разумные люди, - светски улыбнулся Трифон. - В милиции мне не поверят, если я заявлю, что кто-то украл у меня кучу шевелящихся конечностей.
- Молодец, Трифон, - похвалила Гранечка. - Я бы за тебя даже замуж вышла…
- Я недостоин. - Трифон был само смирение.
- Это точно, - кивнула Гранечка. - Так, ладно, мальчики, на выход с вещами. А вам - счастливо оставаться. И помни, Трифон, молчание…
- …золото. Удачи, Гранечка.
- Пушки пропали, жалко, - пробубнил Гена.
- Заткнись, - сказала ему Граня. - Не будь жадным. Продадим конечности - куплю тебе атомную бомбу. Вместе с бомбовозом.
И перцы, отягощенные узлами с пиратски захваченными конечностями, ушли, предводительствуемые Гранечкой.
- Олег, как ты мог? - возмущенно воскликнул Трифон, едва за компанией захлопнулась дверь. - Торговался с этой стервой из-за каких-то процентов! Где широта твоей натуры?!
- Моя натура, Трифон, не твоя проблема, - неожиданно весело подмигнул Олег. - Хорошо, что у меня с собой мобила есть. Я должен немедленно сделать пару звонков нужным ребятам и по нужному адресу…
И Олег ушел на кухню:
Трифон поглядел на стекольщика.
- Пойду я, наверно, - с некоторым сомнением сказал тот. - А то засиделся у тебя, а обед скоро…
Трифон понял намек. Загадочный стекольщик явно напрашивался на угощение. В иной ситуации Трифон бы вежливо выставил его за дверь, но сейчас было ему безразлично - дядя Коля ли тусуется в его квартире или весь хор Пятницкого. Возлюбленная пропала, артефакт украден, точнее, нагло отобран, денег нет, жизнь разладилась, уверенности никакой в завтрашнем дне…
- Пойдемте, - сказал он стекольщику. - Я пельмени сварю. Должны вроде оставаться в холодильнике…
Как ни странно, пельменями не побрезговал и Олег. Он вообще выглядел таинственно после того, как сделал свою "пару звонков". Трифон старался не встречаться с ним взглядом, поддерживал какую-то простецкую беседу с Колей-стекольщиком - то про брюкву, то про калийные удобрения. Но все как-то не клеилось, и это страшно Трифона раздражало - как камешек в ботинке.
Одна радость: Олег уговорил свою тарелку и распрощался, деловито бросив Трифону: "Увидимся". И исчез, предварительно забрав у Трифона куртку, потому что не с руки ему, конечно, было идти по городу (хотя бы и до стоянки, куда откатили его машину) в одной пижаме.
Трифон как-то потерянно сидел на стуле. Выключили его, будто иллюминацию на новогодней елке… Кстати, о елке. Трифон даже удивился - сколько его квартира нападений пережила и подозрительных визитов, не говоря уж про взрыв, а елка все так и стоит целехонька. Прямо заколдованная.
- Да, парень, - доевши пельмени, сказал стекольщик. - Чем-то ты здорово угнетенный, как я погляжу. Может, я за бутылкой сбегаю?
- Я не пью, - отмахнулся Трифон. - Нет, выпиваю иногда, но сейчас не хочется. И без того тошно.
- А чем тошно-то? - внимательно и проникновенно поинтересовался стекольщик. - Э, паря, ты не морщись. Мы с тобой не в Америке, чай.
- А что в Америке? - удивился Трифон.
- В Америке человек печальный никогда другому человеку на судьбу не пожалуется. Ежели только тот человек не психиатр…
- Не на что мне жаловаться, - пожал плечами Трифон.
- Ой ли? - прищурился стекольщик.
Трифон хмыкнул:
- До недавнего времени я думал, что у меня вполне приличная жизнь. Пока в ней не появилась… Рука.
- Это какая же?
- Да вот вроде тех, что эти придурки сейчас утащили.
- И чем же эта рука так тебя доняла, что сидишь ты сейчас смурнее ноябрьского вечера?
- Красивое сравнение, - отметил Трифон. - Нет, она особо не донимала, просто… Проникла в жизнь и все нарушила. Вроде нежданного гостя. И пришлось с ней считаться, но даже не это самое паршивое… За ней все, кому не лень, охотиться принялись, как будто эта рука невесть какое сокровище.
- Так, может, она и есть сокровище?
- Но не для меня! - горячо воскликнул Трифон. - Я ведь и без нее прекрасно жил и вполне был счастлив…
- Ну-ну, - принахмурился почему-то Коля. - Вона ты какой молодец. Самостоятельный. Сильный. Красивый. И счастливый.
- Разве это плохо?
- Спору нет, хорошо. Только скучно.
- Ну и пусть. Мне нравится скучать. Кому я мешаю своей скукой?
- А кого радуешь?
- А должен?
- Нет, конечно, - вздохнул Коля. - Только вот что я тебе скажу, паря. Бывает цельное стекло, звенит как родниковая вода и ясное как солнце. А бывает стекло с трещиной. И звук у него не тот, и блеск.
- Это намек? Слушайте, что вы ко мне пристали? Я вам исповедоваться должен в том, что я такой ужасный и скучный эгоист?
- Дурилка ты, - усмехнулся Коля. - Человек-то ты хороший. Только трусливый.
- Это как?! - возмутился Трифон.
- А просто. Жизнь менять боишься, любить боишься, приключений тоже боишься. А когда ты боишься - тебя не уважают.
- Мне этого и не надо.
- Надо, Трифон. Сам себя-то не обманывай. Я ведь тебя, Трифон, признаться, как облупленного знаю.
- Откуда? - изумился Трифон.
А еще он почувствовал, как мурашки у него побежали по коже. Потому что стекольщик вдруг на мгновение показался ему величавым, как средневековый король.
- Откуда вы меня знаете? - повторил Трифон. - Кто вы?
Стекольщик вздохнул и поднялся из-за стола: